Главной целью антифашистской войны против Германии была решимость всех трех великих государств уничтожить Гитлера, фашизм и нацизм. В этом были согласны все три лидера антигитлеровской коалиции. Это было главной основой их единства. Понимание этой великой цели обеспечило единство и сотрудничество великих лидеров антифашистской войны до победного конца. Но каждая война кончается миром и каждый лидер коалиции по-разному представлял себе послевоенное мироустройство и это сказывалось на их действиях уже во время войны.
Конечно, между ними стояли такие важные барьеры как идеология, мировоззрение, политика, но они были временно отодвинуты на задний план. Важнее были собственные интересы каждого государства. Их представляли лидеры государств и их дипломатическое искусство, видение войны и мира порой становились решающими при принятии совместных решений. Каждый из них понимал, что главное – выиграть войну, но каждый из них понимал также, что цена победы приобрела важное значение для судеб их государств. Не надо забывать, что главные решения, определившие судьбу войны, принимались в личных встречах глав великих держав в Тегеране, Крыму и Потсдаме.
Рузвельт
В основе официальной рузвельтовской концепции войны против Германии лежали принципы демократического переустройства мира. США должны были стать "великим арсеналом демократии" и начать "крестовый поход" в Европу и Тихий океан, чтобы установить новый мир, основанный на четырех принципах – свободе слова, свободе вероисповедания, свободе от преследования и страха. Сюда входило и "восстановление суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем", являвшееся ключевым требованием Атлантической хартии. Однако, столь высокие принципы большей частью являлись абстрактным выражением протокола о намерениях, за которыми преследовались более приземленные и более грубые претензии. США добивались создания такого послевоенного переустройства мира, которое позволило бы им играть ведущую роль в решении мировых проблем.
Конкретными направлениями деятельности американской дипломатии во время войны были Тихий океан, Южная Америка, Китай и Британская империя, но в целом американская политика, по существу, приобрела глобальный характер, не допуская, чтобы в мире какая-либо проблема решалась без участия США.
В Южной Америке Рузвельт провозгласил политику "доброго соседа", которая превращала доктрину Монро из одностороннего заявления в многостороннее соглашение. В середине января 1942 г. представители всех американских республик собрались в Рио де-Жанейро, где была принята программа, которая объявляла о том, что нарушение суверенитета одной из республик является угрозой всем остальным. Программа заложила основы будущих систем коллективной безопасности. После принятия программы все республики Латинской Америки порвали дипломатические отношения со странами оси. Чили и Аргентина объявили войну странам оси в 1944 г. и марте 1945 г.
Важным направлением политики Рузвельта было утверждение Китая как крупной мировой державы. Чан Кай-ши был преданным другом и поклонником США, как и все его окружение, начиная с его супруги. Рузвельт рассчитывал создать после войны китайско-японскую коалицию с доминирующей ролью Китая, которая могла бы сформировать баланс сил на Дальнем Востоке под эгидой США. Китай Чан Кай-ши, по мнению Рузвельта, мог бы стать основой мира на Дальнем Востоке.
На Тихом океане США намеревались навсегда ликвидировать японского соперника, утвердиться на Филиппинах, как главной базе американских вооруженных сил. Полное господство на Тихом океане являлось главной целью американской внешнеполитической стратегии. В связи с этим США не допускали возможности, даже в ближайшей перспективе, предоставления независимости или суверенитета тихоокеанским островам. Следовательно, главная идея Атлантической хартии применялась в Тихом океане в усеченном варианте.
Приоритетным направлением американской дипломатии во время войны являлось разрушение Британской империи с тем, чтобы открыть для себя безграничные экономические возможности подвластных ей территорий. В центре внимания Рузвельта была Индия. Сразу же после нападения Японии на Пирл-Харбор для США открылись перспективы ликвидации британских колоний. Предлог был эффективный - для борьбы с японской агрессией Англия должна была объявить о планах предоставления независимости своим колониям. Когда Черчилль посетил США в декабре 1941 г., Рузвельт проявил "интерес" к Индии и попросил его дать информацию о намерениях английских властей. Черчилля удивило "беспокойство" США насчет Индии, которая, как он полагал, находилась в области "ответственности" Англии и ко второй мировой войне не имела отношения. Позиция американцев вызвала бурю негодования Черчилля. "Я реагировал так сильно и так подробно, - писал он, - что президент больше к этому вопросу не возвращался"1. Он дал ясно понять, что все пункты Атлантической хартии о независимости, суверенитете, насильственном захвате для Англии не имеют никакого значения и придерживаться их английское правительство не намерено. Однако, Рузвельт не унимался и в феврале 1942 г. он передал через Гарримана записку, в которой излагал свои мысли относительно политики Англии в Индии.
Президент предлагал в кратчайший срок создать учреждение, которое могло бы быть названо "правительством Индии", куда могли бы войти представители различных религиозных групп, профессий, национальностей и др. Оно должно было подготовить почву для более постоянного правительства. Рузвельт горячо убеждал Черчилля начать этот процесс, чтобы преобразования в Британской империи пошли по пути эволюции, а не хаотичной революции.2 Он писал: "Такой шаг находится в строгом соответствии с изменениями в мире в прошлые полстолетия и с демократическими принципами всех, кто борется против нацизма. Я надеюсь, все, что вы будете делать, будет исходить из Лондона и не будет критики из Индии, что все делается неохотно или под внешним нажимом. Ради бога, не вмешивайте меня в это, хотя я и хочу вам помочь. Строго говоря, это не мое дело, исключая, что это является лишь частью успешной борьбы, которую мы ведем совместно"3. Тон Рузвельта был, как всегда, мягким, деликатным, но жестким. Черчилль решил уступить. 8 марта он отправил Стаффорда Криппса в Индию, чтобы на месте обсудить с различными политическими группами вопрос о будущем страны. В декларации, которую привез С.Криппс, объявлялось, что британское правительство торжественно заявляло о намерении предоставить Индии полную независимость, если Учредительное собрание, которое соберется после войны, потребует этого. Индия становилась открытой для американского бизнеса. Возражать Рузвельту Черчилль не мог.
США стремились максимально воспользоваться сложившейся ситуацией для расширения своих сфер влияния в Северной Атлантике. В апреле 1941 г. Рузвельт добился подписания соглашения с датским представителем в Вашингтоне (он был в ранге посла), позволяющего американским войскам оккупировать Гренландию, которая являлась датским владением. Интересно отметить, что Дания была оккупирована гитлеровскими войсками и датское правительство в изгнании еще не было сформировано, а посол позволил себе подписание столь важного соглашения, лишавшего его страну столь важной территории. Здесь были созданы американские военные базы.
Так же бесцеремонно США обошлись в отношении Исландии. Объявив о том, что Исландия представляет важный бастион обороны Северной Атлантики, Рузвельт обратился к Черчиллю с предложением уступить США Исландию. Английские войска были выведены с территории Исландии, и их место заняли 4 тыс. американских морских пехотинцев по официальному приглашению исландского правительства, хотя Исландия была датской территорией. Затем, без официального решения конгресса, Рузвельт объявил, что вся зона между этими бывшими датскими владениями и Северной Америкой становится частью Оборонительной системы Западного полушария. Касаясь этих ценных приобретений США, Рузвельт в радиообращении от 27 мая 1941 г. так объяснил своим согражданам цель своей внешней политики: "Мы не примем мир с господством Гитлера. И мы не примем мир подобный тому, который сложился после 1920 г., в котором вновь могут быть посеяны семена гитлеризма и им дадут возможность прорасти. Мы примем только мир, освященный свободой слова и выражения, свободой всякого молиться собственному богу, свободой от преследования и свободой от террора"4.
Рузвельт являлся продолжателем политики либерализма, которая начиналась с Джорджа Вашингтона, развивалась при Аврааме Линкольне. Воплощением рузвельтского либерализма явился его "новый курс", который фактически спас капиталистическую систему в США от глубочайшего и затяжного кризиса, если не катастрофы. Он искренне верил в идеалы американской демократии и ценности, связанные с правами человека и свободами личности. Борьба против фашизма и Гитлера была борьбой за свободу и демократию против насилия, террора и подавления личности. Рузвельт хорошо знал психологию американской общественности и использовал ее наиболее чувствительные стороны для активного участия во второй мировой войне и оказании помощи народам, закабаленным фашистской тиранией.
Но столь же искренно Рузвельт верил в идеалы крупного американского бизнеса и участие США в войне он считал средством расширения влияния американских монополий, обеспечения в послевоенном мире огромных мировых рынков, создания возможностей для максимальных прибылей американским деловым кругам. Сам Рузвельт был тесно связан с финансовой группой Моргана и активно содействовал ее процветанию. С другой стороны, он вынужден был считаться с теми мощными силами в бизнесе, для которых война стала прибыльным делом. Американский президент хорошо знал, что ряд крупных финансовых групп и промышленников, а также отдельные ответственные лица в правительстве, участвуя в наращивании военного потенциала США, одновременно вели выгодные деловые сделки с нацистской Германией. Более того, он содействовал им. Он признал франкистский режим в Испании сразу же после захвата фашистами Мадрида и правительство Виши на другой день после провозглашения республики маршалом Петэном - 11 июля. Поставки нацистской Германии, главным образом горючего, подшипников, сырья, шли через эти страны. Заводы Форда во Франции производили грузовики для германской армии, которые шли на советско-германский фронт, а ИТТ, находившаяся под контролем дома Морганов, обеспечивала две трети средств связи германской армии.5 Дельцов сближал принцип - "бизнес прежде всего". Представители большого бизнеса США образовали своеобразное сообщество, которое американский публицист Р.Хайэм назвал "братством". Сюда входили как представители крупнейших американских монополий и государственных деятелей, так и финансовые и промышленные короли нацистской Германии и гитлеровского "Рейхсбанка".
В позиции Рузвельта, его решениях многое носит печать противоречивости. Он вел страну к победе в войне над нацизмом и в то же время скрывал от широкой общественности торговлю американских корпораций с врагом. Конечно, главные решения принимал лично Рузвельт. Но в то же время в стране были мощные политические силы, которые имели огромное влияние в общественно-политической жизни страны.
На их стороне был Верховный суд США, где большинство состояло из политических противников Ф.Рузвельта: братья Дж. и А.Даллесы, представлявшие интересы германских сталелитейщиков, Дин Ачесон, заместитель государственного секретаря США, министр обороны Дж.Форрестол, сенатор Линдберг, открытый почитатель Гитлера и другие. Это был клан антикоммунистов и врагов Советского Союза, которые вели активную борьбу против союза с ним.
Джон Даллес являлся советником конкурента Рузвельта на президентских выборах 1944 г. Дьюи, еще в 1942 г. начав активную кампанию против Рузвельта. Он создал комиссию под названием "Справедливый и прочный мир", которая выдвигала альтернативную программу внешней политики США, и в 1942 г. опубликовала программу "Шесть столпов мира", наметившую средства достижения американского мирового господства.
Рузвельт должен был быть чрезвычайно осторожным, т.к. любая оплошность могла быть использована врагами для его дискредитации. Но он был уверен в своей правоте. Он убедил американский народ и общественность в правоте своих моральных и политических принципов и вовлек Америку в борьбу, которая имела решающее значение в обеспечении как интересов американской безопасности, так и интересов американского бизнеса. Положительная оценка его роли в истории войны совершенно однозначно положительная. Г.Киссинжер пишет: "Подобно Линкольну Рузвельт чувствовал, что ставкой в войне является сохранение его страны и ее ценностей и что за свои односторонние инициативы он будет нести ответственность сам перед историей. И как и в случае с Линкольном, мудрость его решений для свободных народов является само собой разумеющейся"6. Говоря простым языком, вопреки всему, история его оправдала.
Черчилль
Черчилль стал премьер-министром в 66 лет, т.е. в возрасте, когда другие, более удачливые государственные деятели уже завершают свою карьеру. После сорока лет взлетов и падений в политической карьере, в самый страшный для Англии час он вознесся на вершину власти, чтобы спасти страну от смертельной опасности. Отныне вся его деятельность как политика и государственного деятеля принадлежала войне. Его пламенные речи рождали веру и энтузиазм в английском народе. Он возродил в англичанам дух борьбы и непреклонную волю к победе. Его военной стратегией был разгром гитлеровской Германии, которая стала главным врагом Англии на европейском континенте, и сохранение Британской империи.
Но Англия уже потеряла свою прежнюю военно-экономическую силу и влияние в мировой политике. Мюнхенское предательство дорого обошлось престижу страны. Военно-морская мощь и военно-воздушное превосходство давали возможность предохранить от разгрома, но победить Германию она уже не могла. Только союз с США мог обеспечить Англии победу в войне. Но достичь победы без участия Америки в войне, даже в союзе с СССР, у Англии не было возможности. Решающим была не просто помощь США материалами, а непосредственное совместное участие в военных действиях. Поэтому в военной программе Черчилля вступление США в войну становилось важнейшей задачей. Ради этого он пошел на включение в Атлантическую хартию пунктов, неприятных для будущего Британской империи, а попросту говоря, ведущих к ее расколу. Он добился выполнения этой задачи и вступление США в войну в декабре 1941 г. вселило уверенность в достижение окончательной победы.
Отношения с Советским Союзом оставались трудными и сложными на всем протяжении войны. Черчилль был убежденным и последовательным антикоммунистом. Он не видел разницы между коммунизмом и фашизмом и в речи 22 июня 1941 г. об этом сказал открыто. Это было главным препятствием на пути установления искренних союзнических отношений между двумя странами. Встреча со Сталиным в августе 1942 г. способствовала установлению уважения к Сталину, но отношения к коммунизму не изменило. До конца своей жизни он так и остался верен своим предубеждениям, трубадуром антисоветизма и врагом коммунизма.
В первые месяцы советско-германской войны Черчилль не сомневался в поражении Советского Союза и стремился оттянуть это, боясь, что Гитлер, разгромив СССР, бросит все силы на Англию. Надо было во что бы то ни стало поддержать Советский Союз, пока не вступили в войну США. Но СССР выдержал удар и начал одерживать верх, и Черчилля уже заботила судьба Германии, т.е. быстрый ее разгром мог привести к усилению влияния СССР на европейском континенте и превращению его в великую мировую державу. Черчилль саботировал открытие второго фронта в Европе до июня 1944 г., когда советские войска уже вступили на территорию Германии. Он глубоко заблуждался в отношении возможностей социалистической системы.
В 1942 г., когда ближайший помощник Гитлера Р.Гесс перелетел на английскую территорию и советские руководители открыто выразили возмущение этим фактом, подозревая, что Черчилль начал тайные переговоры с фашистами, он писал А.Идену: "Я должен принять русских спокойно и не волноваться из-за той лжи, которую они распространяют, и идти твердо своей дорогой. Вы должны помнить, как большевики подорвали так много мощных государств своей ложью и работой своей пропагандистской машины, и они думают, что могут подействовать и на нас этими методами"7. Но Сталин слишком хорошо знал английские методы тайной дипломатии и враждебность самого Черчилля к Советскому Союзу, чтобы спокойно воспринимать такого рода действия со стороны Англии. За все годы войны советское руководство не упускало случая для критики действий английского правительства, чтобы не вселять иллюзий в советский народ относительно своего неверного союзника. Да и Сталин не раз давал ясно понять о своих подозрениях в отношении дипломатии Черчилля. Он любил играть на его нервах.
9 октября 1942 г. Черчилль направил послание Сталину, в котором опять от имени президента и себя сообщал о самолетах и запасных частях, направленных в Советский Союз. Вместе с тем, мимоходом он сообщал, что Англия и США решили направить на Кавказ 9 истребительных эскадрилий и 5 бомбардировочных. В послании говорилось: "Президент и я желаем, чтобы на ваш Южный фланг были направлены англо-американские силы и чтобы они действовали под стратегическим контролем Советского Верховного командования"8. Такая бесцеремонность могла возмутить самого сдержанного политика. На второй фронт у союзников не хватало средств и прежде всего самолетов, а на Кавказ предполагалось направить 14 эскадрилий. Союзники намеревались открыть "второй фронт" на Кавказе.
Естественно, Сталин нашел форму ответа. В послании 13 октября он ответил кратко.9 Ярости Черчилля не было границ. Он написал послание Рузвельту, обвиняя Сталина в чрезмерной подозрительности и нарушении союзнической солидарности. Было очевидно, что Черчилль намеревался инсценировать скандал, в который собирался втянуть и Рузвельта. Рузвельт, однако, не поддался. Он предупредил, что единственный путь добиться доверия Сталина - выполнять "наши обязательства на сто процентов"10. Черчилль вынужден был смириться, хотя и сохранил собственное мнение: "Я чувствовал, что по меньшей мере надо запастись терпением перед лицом беспрерывных оскорблений со стороны правительства, которое надеялось работать с Гитлером, пока само не подверглось нападению с его стороны и было почти разрушено им"11. Но учитывая позицию Рузвельта, Черчилль решил уступить. Он переборол себя, но не свою болезнь - антикоммунизм. 19 октября написал послание Сталину, в котором ставил Сталина в известность, что каждый из 150 "Спитфайеров", направляемых в Советский Союз, оснащен двумя пушками и четырьмя пулеметами, а 5 ноября прислал поздравления по поводу героической обороны Сталинграда. Теперь уже Сталин пошел на уступки. 8 ноября он прислал поздравления по случаю успешного развития военных действий в Египте и выразил благодарность за поздравления по случаю годовщины Октябрьской революции. Сталин также выразил благодарность за сообщение о готовности прислать 20 эскадрилий самолетов на Кавказ и предложил провести обсуждение этого вопроса сначала в Москве, а потом на месте, на Кавказе. Инцидент был исчерпан, обе стороны выразили готовность пойти на уступки ради общего дела, но английский премьер-министр получил хороший урок воспитательной работы.
Сталин
В отличие от Рузвельта и Черчилля, получивших прекрасное домашнее аристократическое воспитание и обучавшихся в Колумбийском и Гарвардском университетах и привилегированном заведении Хэрроу, Сталин не имел возможности получить такое воспитание и образование. Два года он учился в двухгодичной духовной семинарии в горном грузинском селении, потом годы скитания, безотцовщина, бедность и революционная борьба. Не все революционеры бывают одинаковыми, но в революциях рождаются харизматические личности, становящиеся вершителями истории. Революция, партия большевиков, борьба в партии после смерти вождя большевиков явились теми университетами, которые он прошел, чтобы стать вождем народа, диктатором государства, "гениальным руководителем", генеральным секретарем и пр. Созданная им система государственной власти вполне соответствовала тому уровню народного сознания, который сформировался в советском народе после революции и победы в гражданской войне и борьбе против интервентов.
Тоталитарная система дала ему в руки абсолютную власть и одного его слова было достаточно для того, чтобы привести в движение всю страну от Владивостока до Ленинграда. Ни один в мире император в истории не пользовался той властью, которая была в его руках. Его достижения были потрясающими: он начал свою деятельность при России с крестьянской деревянной сохой, а завершил жизнь при России с атомной бомбой. 38 лет он правил в Советском Союзе практически единолично и за эти годы страна превратилась из одной из самых отсталых в одну из самых ведущих держав.
Это помогло ему глубоко вникнуть в различные проблемы хозяйственной и политической жизни, государственного строительства и военной науки. Он жил жизнью своего государства и, видимо, ни один государственный деятель в мире не мог сравниться с ним в вопросах практической политики. Его любимой наукой была история и он умело пользовался ею в политической полемике или своей деятельности. Он любил также художественную литературу и сам писал неплохие стихи. Тонкий ценитель мировой литературы, он был интересным собеседником для многих выдающихся писателей современности, которые приезжали в СССР специально для встречи с ним. Достаточно вспомнить Г.Уэллса, Э.Людвига, Бернарда Шоу, Л.Фейхтвангера. Это был выдающийся самородок и его феномен навсегда останется самой великой загадкой ХХ века.
Перед западными лидерами Сталин имел то преимущество, что являлся единоличным лидером своей страны без оппонентов и претендентов на власть и не собирался уходить в отставку до конца своей жизни. В дискуссиях он был неуязвим, т.к. отличался широтой знаний, блестящим диалектическим образом мышления, строгой логикой и последовательностью суждений. Эти черты были гарантией его превосходства во встречах с Рузвельтом и Черчиллем.
Его главной целью была победа над фашизмом и уничтожение его. В послевоенном мире он стремился сформировать, прежде всего, пояс безопасности вокруг Советского Союза, который надежно защищал бы его от будущих агрессоров. Он планировал сохранить целостность Германии, рассчитывая, что уничтожение фашизма и его идеологии приведет к возможности победы демократических сил, которые совместно с коммунистами могли бы создать новую Германию, которая стала бы союзником Советского Союза. Ее быстрое возрождение могло бы создать в будущем сильного конкурента против Англии и Сталин рассчитывал использовать эти потенциальные возможности Германии для утверждения новой структуры европейской безопасности. В этой структуре важная роль отводилась Польше, которая должна была стать надежной союзницей Советского Союза. Сталину нужна была не только нейтральная Польша, а прежде всего дружественная. Поэтому, даже признав польское правительство в изгнании, находившееся в Лондоне, он никогда не оставлял мысли порвать с ним и создать новое, полностью ориентированное на Советский Союз правительство.
Европа являлась центральным направлением внешней политики Сталина. Другим приоритетным направлением его политики был Китай. Он не собирался уступать его США. При всей серьезности положения на западном направлении он постоянно усиливал помощь Особому району Китая, находившемуся под контролем Мао Цзе-дуна. Он не строил иллюзий в отношении его. Хо Ши-Мин в 1925 г. имел несколько встреч с ним в Кантоне, куда был послан Коминтерном для организации Высшей партийной школы подготовки коммунистических лидеров Азии, и дал о нем резко отрицательную характеристику. Но все же Мао был лучше американизированной семьи Чан Кай-ши, который мог превратить Китай в вотчину США. Сталин символизировал российского двуглавого орла, который смотрел одним глазом на запад, а другим - на восток. История предоставила Сталину отличную возможность вернуть Южный Сахалин и Курильские острова, изгнать японцев из Китая и прочно с помощью китайских коммунистов завладеть этой страной. Японцы изгнали американцев и англичан из Китая, теперь оставалось только изгнать с помощью коммунистов японцев. Сталину удалось осуществить эту задачу.
* *
*
Итак, у лидеров трех государств были собственные интересы в войне. Во многом они были противоречивы и эта противоречивость приводила к разному пониманию ведения войны и послевоенного устройства мира. Всех троих объединяла одна главная цель - уничтожение гитлеризма. Весь мир с надеждой смотрел на их усилия и не мог допустить, чтобы разноречия и противоречия между ними могли привести к сбою в общей демократической борьбе против фашистской тирании. Уничтожение Гитлера и всей фашистской системы являлось главной движущей силой, поднявшей весь мир против Германии.
Г Л А В А 2.
ОПЕРАЦИЯ "ТОРЧ" И ЕЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ
ПОСЛЕДСТВИЯ
24 июля 1942 г. объединенный англо-американский комитет начальников штабов принял решение приступить к планированию операции по вторжению в Северо-западную Африку под общим руководством американского командующего. Операция получила кодовое наименование "Торч" ("Факел"). 25 июля это решение одобрил президент Рузвельт. Командующим был назначен незаметный до того времени бригадный генерал Д.Эйзенхауэр (1890-1969 гг.), лишь за полгода до этого возведенный в генералы. Утверждение операции "Торч", как альтернативы второму фронту в Европе, явилось огромной дипломатической победой У.Черчилля.
Операция не представлялась трудной. Здесь не было немецких и итальянских войск, а находилось всего 19 французских дивизий общей численностью в 200 тыс. человек. Они были плохо вооружены, морально не были подготовлены к сражениям и несли лишь охранные функции. Цели операции были скромными и в основном сводились к лишению Германии Северо-западной Африки как базы своих подводных лодок и самолетов, смягчению осады Мальты и давлению на армию Роммеля в Северной Африке.
Черчилль и Рузвельт договорились ни при каких обстоятельствах ничего не сообщать генералу де Голлю относительно планируемой операции. Это трудно объяснимое решение практически отсекало генерала от участия в операции, которая должна была решить судьбу французских колоний - Алжира и Туниса. Он не должен был мешать союзным войскам в проведении операции.
Подготовка операции требовала большое число транспортных судов. Было задействовано 350 судов для погрузки войск и боевой техники и 200 боевых кораблей. Многие суда были сняты с севера, где проходили караваны с материалами для СССР. Поставки сюда резко сократились. Союзники несли огромные потери на море. Им приходилось доставлять грузы из Англии и США через весь Атлантический океан. Каждая неделя приносила потери в судах, потопленных немецкими подводными лодками. Но Черчилль упрямо рвался в Северную Африку. Здесь он с потерями не считался. Для руководителей такая война являлась приятным времяпрепровождением. Генералы встречались в роскошных отелях, виллах, обсуждали планы ведения войны. Ужины, завтраки проводились у Эйзенхауэра в Гибралтаре, откуда отдавались команды. Так вели войну западные союзники. Казалось, забыли о фашистах, о том, что идет мировая война, льется кровь на полях сражений в Советском Союзе.
Все подвергалось тщательной проверке, вплоть до шнурков на ботинках солдат, проводились бесчисленные инспекционные поездки в войска, в западной Шотландии солдаты тренировались по десантированию. Проверялись сводки метеорологов. Все были в прекрасном расположении духа, далеком от войны.
Для Черчилля операция "Торч" имела особенное значение. Во-первых, он мог добиться здесь легкой победы, которая значительно повысила бы его престиж в стране и собственной партии; во-вторых, впервые английская и американская армии выступали вместе для совместных действий; в-третьих, операция могла бы привести к уничтожению французской империи в Северной Африке. У Черчилля была тайная мысль в результате операции и уничтожения местной французской колониальной администрации создать собственную администрацию из французских служащих, но под английским контролем, а после войны сформировать соответствующие структуры. В качестве своего представителя из французов он собирался поставить генерала Жиро или адмирала Дарлана, являвшегося министром морского флота в правительстве Петэна.
В том и другом Черчилль ошибся. Генерал Жиро потребовал для себя ни много, ни мало должность главнокомандующего, т.е. место, которое занимал генерал Эйзенхауэр. Но у генерала были и другие принципиальные соображения, которые побуждали его отказаться от предложения принять участие в экспедиции. Он никак не мог понять, почему союзники должны иметь в руках Северную Африку в качестве базы, почему союзные войска должны отвлекаться с главных фронтов войны с фашистами и почему сразу же не вторгнуться в Европу? Ему было трудно понять, почему союзники предприняли такую операцию и готовились к ней полгода, когда высадка в Нормандии могла бы занять от силы две-три недели при большом эффекте.
7-8 ноября союзные войска высадились в Алжире, Тунисе, Касабланке, Оране. Генерал Жиро выступил по радио с призывом к французам прекратить сопротивление и перейти на сторону союзников. Но его обращение не оказало никакого воздействия. Генералы его просто игнорировали. Д.Эйзенхауэр писал: "Холодный прием генерала Жиро французами в Северной Африке явился ужасающим ударом по нашим надеждам"12. Войска французской армии в Алжире и Тунисе начали оказывать сопротивление союзникам. Создалось тупиковое положение, вызванное нежеланием французских войск перейти на сторону союзников.
Черчилль никак не мог понять, что в Алжире проживало 2 млн. французов, считавших себя коренными жителями, Франция являлась для них родиной-матерью и переход на сторону союзников был для них актом национального предательства. Кроме того, французы не могли простить Англии ее измены в июне 1940 г., когда английская армия позорно бежала из Дюнкерка. Франция Англии не верила и никогда более Англия не смогла вернуть себе ее доверие.
Все французские командиры, с которыми союзные представители вели переговоры, отказывались предпринимать действия по переходу на сторону союзников, пока не получат законного приказа. Каждый из них принял присягу Петэну, имя которого оказывало в то время большое воздействие на французских жителей Алжира. Маршал Петэн пользовался абсолютным авторитетом. Во всех домах на видном месте висел портрет маршала в обрамлении выдержек из его речей и статей. Любое предложение было приемлемо, если только "маршал этого хочет". Этого Черчилль не ожидал. В отчаянии он стал искать другую приемлемую кандидатуру на должность алжирского руководителя, преданного союзникам. Без этого англо-американское вторжение представлялось не как освободительная война, а как вражеская интервенция. Алжир и Тунис находились под юрисдикцией правительства Виши, с которым американское правительство поддерживало дипломатические отношения и признавало его и его колониальную империю, и высадка десанта становилась нарушением всех норм дипломатических сношений. То же самое касалось и Марокко, которое находилось в юрисдикции Испании. Высадка десанта в Касабланке, столице Марокко также была актом неспровоцированной агрессии. Союзники оказались в петле судьбы, а проще говоря, в плену авантюрных идей Черчилля.
Фортуна оказалась благосклонной к английскому премьер-министру. В Алжире появился министр морского флота правительства Виши, адмирал Дарлан, который как представитель власти мог круто изменить ситуацию. Алжирские французы считались с ним, а военные подчинялись его приказам. Он приехал в город Алжир 5 ноября в связи с болезнью сына, которого поразил детский паралич. Когда началась высадка англо-американского десанта, он еще находился в Алжире. Дарлан стал хозяином положения. Но попытка английских и американских офицеров убедить его возглавить Алжир в качестве союзника была отвергнута. Он сказал американскому представителю: "Уже давно я знал, что англичане глупы, но всегда верил, что американцы умнее. Я начинаю думать, что вы совершаете ошибки, какие совершали они". Дарлан стал врагом Англии после Дюнкерка, когда убедился в ее предательстве. Он просто разделял чувства практически всех французов. Его объединяло с Петэном стремление добиться выживания Франции и сохранения империи под юрисдикцией Виши.
Кроме того, он знал, что в 1940 г. Лаваль заключил с Гитлером соглашение, по которому часть Франции оставалась не оккупированной, с центром в Виши, с самостоятельным правительством, но в случае начала вторжения союзных войск на территорию Франции, Германия могла оккупировать и остальную часть страны. Дарлан был уверен, что его переход на сторону союзников мог привести к таким последствиям.
Времени на размышление оставалось мало. 7 ноября американцы высадились в Алжире. Теперь он оказался у них во власти. Дарлану предложили плен или переход на сторону союзников. Французские войска и моряки в Алжире, Оране и Тунисе оказывали ожесточенное сопротивление союзникам. Англо-американские войска стали интервентами, а французы организовали собственное движение сопротивления в Северной Африке. Союзники превращались в оккупантов. Попытка американцев вновь привлечь генерала Жиро оказалась неудачной. Французы с презрением отвергли его как нового Квислинга, коллаборациониста. Все менялось не в пользу союзников. Тогда представитель Д.Эйзенхауэра, генерал Кларк встретился с Дарланом и дал ему полтора часа на размышление, предупредив, что последствия отказа будут самыми сокрушительными.
У адмирала не было выхода. Франция могла потерять все в случае полной оккупации Алжира, Морокко и Туниса англо-американскими войсками, без надежд возвратить в будущем. Он решил уступить. Выпустил обращение, в котором "от имени Маршалла" принимал на себя всю полноту власти и приказывал "прекратить огонь" в целом по всей территории Северной Африки. Он приказал также всем французским чиновникам оставаться на местах и выполнять свои обязанности. Петэн из Виши немедленно объявил этот приказ недействительным и отстранил Дарлана от должности министра. Тогда Дарлан решил отменить свой приказ, но американцы не позволили это сделать. Он был у них под контролем и арестован в этот же день.
Между тем англо-американский десант в Северной Африке нашел немедленный отклик во Франции. С 1940 г. немцы разрабатывали подробные планы оккупации не оккупированных территорий Франции. План операции под кодовым названием "Аттилла" был утвержден Гитлером 10 декабря того же года. Главной целью операции был захват остатков французского флота в Тулоне. Гитлеру не хотелось портить отношений с Петэном пока шла война с Советским Союзом. Однако, высадка союзного десанта в Северной Африке изменила ситуацию и как только Гитлеру стало известно обращение Дарлана, немецкие войска начали наступление на юг Франции. Немецкие части молниеносным ударом пытались захватить французский флот в Тулоне. Они опоздали на несколько часов. Французские моряки потопили весь французский флот. Были потоплены 3 линкора, 8 крейсеров, 33 миноносца, 16 подводных лодок и около 70 других кораблей. Франция лишилась флота и больше никогда не смогла его восстановить. Это был звездный час Черчилля. Без единого выстрела он уничтожил французский флот, который считался равным соперником английского. После этого в руки союзников легко перешли Касабланка и Алжир. Дарлан сделал свое дело, теперь его можно было ликвидировать, т.к. его колебания становились опасными и на его место необходимо было подобрать более сговорчивого преемника. Кроме того, союзники сделали ставку в Африке на генерала Жиро и в Европе на генерала де Голля, а Дарлан мог помешать французским войскам под их командованием стать союзниками. Черчилль и Рузвельт еще не решили как быть после войны с Францией и ее колониями, а Дарлан был той сильной личностью, которая могла организовать движение сопротивления уже против союзников. Над ним сгущались тучи. В одном из писем он жаловался, что американцы выжали из него все и теперь хотят его выбросить как выжатый лимон. 24 декабря Дарлан был убит на пороге своего офиса в Алжире. Его убийца двадцатилетний Бонне де ла Шапелль на оперативном суде заявил, что убил его по политическим мотивам как предателя дела Франции. 26 декабря он был расстрелян по приговору полевого суда. Ненужная личность была убрана. Операция "Торч" закончилась захватом французских колоний в Северной Африке и уничтожением французского флота, который французская нация создавала почти полвека. Гибель флота тяжело отразилась на всей Франции. Когда Франция капитулировала, для французов важнее всего было то, что ее флот не разбит и сохранился. Когда произошла капитуляция, все жили надеждой, что общая катастрофа минует флот. Он стал прибежищем нации, ее надеждой на будущее возрождение. Англия уничтожила своего главного морского соперника.
Операция "Торч" завершилась успешно. Французские колонии в Северной Африке были взяты под контроль союзников. Предстояло разработать дальнейший план действий. Рузвельт предложил провести встречу в верхах в Каире или Касабланке. Сталин отказался от встречи, сославшись на занятость. Встреча Рузвельта и Черчилля состоялась в Анфе, пригороде Касабланки, столице французского Марокко. На совещание были приглашены также представители Франции генералы Жиро и де Голль. Жиро тайно вывезли из вишистской Франции, а де Голль прибыл на английском самолете из Лондона. Де Голль с его болезненными национально-патриотическими чувствами, с его страстью борьбы с Петэном и немцами сразу же по приезду обратил внимание на ситуацию в Касабланке. Это была территория французского Марокко, т.е. территория, которая находилась под юрисдикцией Франции, а союзнические представители расположились здесь как на завоеванной территории, оградив колючей проволокой свои учреждения и изгнав французских поселенцев с их кварталов в Анфе, пригороде Касабланки.
Союзники решили взять под контроль обоих лидеров французского движения сопротивления. Жиро должен был стать руководителем воинских соединений, т.е. главным лицом, а де Голль - заниматься политическими вопросами. Де Голль, разумеется, отклонил такое предложение, т.к. не хотел играть роль подчиненного, выполняющего указания Черчилля и Рузвельта в их политических интригах. Максимально, чего добились премьер и президент, - общей фотографии с рукопожатием двух генералов.
Но для де Голля встреча в Касабланке имела большое значение в определении всей его будущей политической концепции. Он был великим патриотом Франции и всякое пренебрежение ее национальными интересами вызывало у него острую болезненную реакцию. Он посчитал оскорбительным пребывать на суверенной французской территории в положении пленника, да еще чужестранца. На первой же встрече с Черчиллем он заявил ему, что ни в коем случае не считает США и Англию правомочными решать вопросы управления французской империей. Союзники, не посчитавшись с мнением представителей Франции, установили систему, которая действовала в Алжире, распоряжаясь здесь как на собственной территории. Встреча с Рузвельтом насторожила его. Он пришел к заключению: "Рузвельт решил, что мир будет миром американским, что именно ему принадлежит право диктовать условия организации этого мира, - он хотел, чтобы страны, раздавленные испытаниями войны, признали за ним право судить, и считал, что, в частности, он станет спасителем Франции и вершителем ее судеб"12.
Де Голль отверг проект соглашения, составленный Рузвельтом и Черчиллем. В нем говорилось о создании Комитета для управления французскими заморскими владениями, т.е. всей французской империей, во время войны. Его функции были туманными, но возглавлять его должен был триумвират Жиро, де Голль и генерал Жорж, который в это время находился в Виши и которого англичане обещали привезти на подводной лодке. Генераль Жиро должен был стать центром единения французской нации. Естественно, де Голль отверг такое "соглашение" - он считал оскорбительным принимать будущую судьбу Франции из рук иностранных держав. Он ответил посланцам Черчилля: "Создание национальной власти Франции никогда не будет результатом иностранного вмешательства, каким бы дружественным оно ни было и от кого бы оно не исходило"14. Де Голль избежал очень опасной ловушки, которая могла бы иметь непредвиденные последствия для Франции. Союзники стремились установить контроль над политическими силами Франции для определения будущей структуры власти в стране. Сражающуюся Францию с ее национально-патриотическими идеями и ее руководителя де Голля следовало устранить от решения будущего Франции. Это генерал очень хорошо разгадал и не дал увлечь себя беспочвенными иллюзиями и обещаниями.
Касабланка
Конференция в Касабланке состоялась с 14 по 24 января 1943 г. Делегации расположились в прекрасных курортных местах, роскошных виллах с пляжами, уютными садами и местами для игры в гольф. Ежедневные совместные завтраки, ужины, вечерние беседы в тишине от далеких раскатов войны располагали к обсуждению актуальных проблем войны. Черчилль был в восторге от Касабланки. Он писал: "Когда мы прибыли на Касабланку, все было подготовлено великолепно. Мы разместились в гостинице в пригороде Анфы, где было достаточно места для американского и английского штата и большие залы для конференций. Вокруг отеля было большое число чрезвычайно комфортабельных вилл, которые были зарезервированы для президента Рузвельта, генерала Жиро, а также для генерала де Голля. До прибытия президента мы имели несколько восхитительных прогулок по заливу. Вздымались бешеные волны с огромными клубами пены, создавая чудесный вид"15. Сталин, конечно, не мог позволить себе таких конференций, которые похожи были больше на увеселительные встречи. Время прошло, как пишет Черчилль, удивительно быстро. Был принят ряд решений, которые не имели особого значения для хода военных действий:
1. На конференции было принято решение о вторжении летом 1943 г. на Сицилию, следовательно, вновь откладывалось открытие второго фронта на севере Франции. В операции планировалось участие 13 дивизий, представляющих смехотворную силу по сравнению с ресурсами и силами, которыми обладали союзники.
2. Были разработаны также планы ведения войны на Тихом океане в 1943 г. Был принят план изгнания японцев из Северной Бирмы и увеличения военно-воздушных сил в Китае. Президент и премьер-министр тайно договорились обратиться к Сталину с просьбой вступить в войну против Японии, как только будет разгромлена Германия.
3. Рузвельт и Черчилль объявили о намерении союзников вести войну до "безоговорочной капитуляции" противника. Идея принадлежала Рузвельту. Как-то во время очередного дружеского обеда он рассказал о победе командующего армией северян генерала Уллиса Гранта 9 апреля 1865 года, который впервые заявил о безоговорочной капитуляции генерала Ли. Из договора о капитуляции он вычеркнул все пункты великодушия, которые могли в будущем стать основанием для противоречивых толкований и могли послужить основанием для оправдательных толкований. Для Черчилля это была очень нужная идея, которая могла быть использована для окончательного уничтожения Германии с тем, чтобы навсегда ликвидировать своего самого грозного и бескомпромиссного врага. Современные политологи утверждают, что это означало их согласие с выдвинутой Советским Союзом еще в первые дни войны идеей полного разгрома агрессоров и окончательной ликвидации фашизма. Но у Сталина речь шла главным образом об уничтожении фашизма и Гитлера. "Гитлеры приходят и уходят, а народ германский остается", - говорил он. Союзники же в требование "безоговорочной капитуляции" вкладывали более широкое понятие. Черчилль писал в связи с этим, что "безоговорочная капитуляция" подразумевает:
1. Немцы не имеют права на какую-то особую форму обращения. Атлантическая хартия не может быть применима к ним как дело права;
2. Они должны быть полностью разоружены и лишены всякой возможности в будущем перевооружиться;
3. Немцам будет запрещено не только восстановить авиацию, будь то военной или гражданской, но и всякая практика летнего искусства;
4. Военных преступников следует передать странам, где они совершили преступление;
5. Германия должна быть разделена на множество государств. Восточная Пруссия и вся германская территория к востоку от Одера подлежит отчуждению навсегда и все население должно быть изменено. Рур и другие крупные центры угля и стали должны быть отделены от Германии.16
Таким образом, идея "безоговорочной капитуляции" подразумевала расчленение Германии на множество государств, а это противоречило советской идее сохранения целостности Германии.
Конференция в Касабланке определила дипломатическую стратегию западных держав во второй мировой войне. Союзники взяли курс на проведение мало значимых отвлекающих военных действий с малыми потерями, малой кровью. Соединенные Штаты уже год и три месяца находились в состоянии войны с Германией, а на германскую территорию не упало за это время ни одной американской бомбы. Английские самолеты бомбили мирное германское население, оставляя практически нетронутыми важные военные объекты.
Между тем, вторжение на Сицилию, а затем и в Италию имело далеко идущие политические цели. Планировалось после Италии вторгнуться на Балканы и взять под контроль Балканский полуостров с тем, чтобы не допустить вторжения сюда советских войск. Черчилль должен был встретиться с руководством Турции и уговорить его вступить в войну против Германии. Турецкие войска должны были вторгнуться в Болгарию и Грецию и идти на соединение с союзными войсками. Рузвельт и Черчилль договорились также не давать Сталину никаких обещаний и ограничиться предоставлением ему общей информации о решениях, но без каких-либо обещаний. В совместном послании Сталину Рузвельт и Черчилль убеждали его, что не пожалеют усилий для оказания помощи Советскому Союзу и делают все для приближения окончательной победы. "Наша основная цель, - говорилось в послании, - состоит в том, чтобы обрушить на Германию и Италию на суше, на море и в воздухе максимальное количество вооруженных сил, которое можно физически применить"17. Это была ложь, рассчитанная на простачка. Сталин поблагодарил за сообщение и просил сообщить о конкретно намеченных операциях в отношении второго фронта и намечаемых сроках их осуществления. Западная дипломатия вела постыдную игру и Сталину нетрудно было это не заметить.
Но Черчилль решил продолжить дипломатическую игру. Он убедил Рузвельта в необходимости привлечь на сторону союзников Турцию. Еще в период президентства Ататюрка в ее внешней политике наметились изменения. Турция встала на путь прозападной внешней политики. Старая политическая парадигма, связанная с российско-турецкой враждой, возобновилась с прежней силой. Черчилль решил воспользоваться ситуацией и втянуть Турцию в орбиту политической стратегии союзников и сделать ее бастионом в будущей борьбе против Советского Союза. Старая политика Пальмерстона "турецкой крепости" английских интересов на Средиземном море вновь оказалась востребованной. Черчилль не хотел упустить шанса компенсировать себя за его жалкую авантюру 1918 г., кончившуюся фарсом и стоившую ему карьеры в правительстве.
Конференция в Адане
Черчилль ненавидел Гитлера и Германию, но столько же он ненавидел коммунизм и Россию. Его активность была направлена на продление войны и продолжение как можно дольше советско-германской войны, чтобы максимально ослабить СССР и не допустить после победы появление Советского Союза на мировой арене в качестве мировой державы. Его стратегия заключалась в недопущении прорыва СССР западнее Одера, создании барьера на пути на Балканы против советских войск, перевооружении Турции и вовлечении ее в войну против Германии, чтобы она участвовала в качестве равноправной державы антигитлеровской коалиции на послевоенной мирной конференции.
От природы он был наделен безграничным тщеславием, побуждавшим в нем страсть к авантюрам и эксцентричным действиям для популяризации личной славы. С молодости он участвовал в бессмысленных авантюрных военных действиях, где терпел поражения, попадал в плен со счастливым исходом, чтобы впутаться в новые. Чтобы увековечить свое имя, он написал несколько бездарных романов, освистанных критикой, и нарисовал целую коллекцию картин, столь же "ценных", как и его романы. В поисках удачной карьеры он поменял партию - сначала он был в либеральной партии, Но, считая, что Ллойд-Джордж не сумел оценить его способности, перешел в консервативную. Но и это не помогло и в течение двух десятилетий он прозябал на задних скамьях консервативной партии в палате, пока на волне возмущения мюнхенской политики и ее провала он не выплыл на первые роли в английской политике. Его резкие антигитлеровские выступления создали ему ореол борца против фашизма, символ борьбы за демократию и цивилизацию. Мюнхенская политика Чемберлена привела опасность войны на порог Англии и английский народ доверил свою судьбу буйному, одержимому, шумному консерватору, который обещал вести беспощадную и бескомпромиссную войну на земле, в воздухе и на море до полного уничтожения фашизма.
Он стал премьер-министром Англии и министром обороны, как уже было сказано выше, в 66 лет. Возраст оформил его политические взгляды. Он был убежденным и последовательным тори-максималистом, т.е. твердолобым, от которых нельзя ждать прогрессивных действий, направленных на развитие, перспективу, будущее, консерватором с большой буквы с его классовым эгоизмом и уродливым тщеславием, свойственным сильным и богатым "острова фарисеев".
После окончания конференции в Касабланке Черчилль направился в Анкару для встречи с турецким президентом И.Иненю. В военный кабинет он сообщил о целях этой встречи:
1. Турция должна стать нашим союзником и занять место с победителями на послевоенной мирной конференции;
2. Турции должна быть предложена американо-английско-советская гарантия ее территориальной целостности;
3. В Турции утверждается "сильная" англо-американская военная миссия, которая сформирует новую турецкую армию для использования ее в войне против Германии и Болгарии на Балканах;
4. В Турции сооружаются аэродромы для англо-американских самолетов для бомбардировки румынских нефтяных объектов.
Сообщая в Лондон А.Идену о своем плане, Черчилль подчеркнул, что он является лишь частью общей политической системы, о формировании которой он, якобы, договорился в Касабланке с Ф.Рузвельтом. По ней, американцы "берут руководство в Китае" и Французской Северной Африке, а Англия "прикладывает руку" в Турции.18 Черчилль играл роль щедрого руководителя войной. Еще не покончив с Гитлером, он уже делил мир между США и Англией. Америке он предлагал владеть Китаем и французскими территориями в Северной Африке, т.е. Марокко, Алжиром и Тунисом, а за собой оставлял Турцию. США должны были получить эти территории в качестве отступных за сохранение Британской империи. Черчилль готовил новый заговор против мира. Советский Союз должен был ослабнуть в войне, а Англия и США тем временем поделили бы территории, которые должны были стать премиальными за свое участие в войне.
Члены военного кабинета оказались более мудрыми, чем полагал Черчилль. Они в резких тонах раскритиковали новый проект премьер-министра и отвергли его как "незрелый". В личном письме министр иностранных дел А.Иден поддержал аргументы военного кабинета, подчеркнув, что поставленные цели можно добиться другими средствами. Черчилль попытался вновь убедить членов военного кабинета дать согласие на проведение переговоров с президентом Турции И.Иненю, сославшись на согласованность с Рузвельтом и Сталиным. Это был самый настоящий примитивный обман - ни с Рузвельтом, ни со Сталиным этот вопрос не обсуждался. В Англии знали вздорный и беспринципный характер Черчилля и поэтому военный кабинет вновь отверг идею переговоров с турецким президентом, назвав соглашение с ним "преждевременным". Но Черчилль не унимался, он написал новое письмо в Лондон, и военный кабинет сдался, разрешив провести переговоры.
Конференция в Адане продолжалась два дня - 30-31 января 1943 г. С турецкой стороны присутствовали президент Иненю, министр обороны Чакмак, премьер-министр и все остальные члены правительства. Черчилль говорил от своего и от имени президента США. Он сказал, что президент просил энергично добиваться соглашения с Турцией. Президент, говорил английский премьер, желает, чтобы Турция была "целостной, безопасной и сильной и что она должна быть тесно связанной с двумя великими западными демократиями не только в заключительной стадии войны, но и в общем процессе мирового восстановления после войны"19. Черчилль предлагал прислать инструкторов по обучению владения современным оружием, танки, самолеты, пулеметы, орудия и в ближайшем будущем доставить двадцать пять эскадрилий в распоряжение турецкого правительства. Он представил длинный доклад, главной идеей которого был совет Турции стать союзником западных государств.
Сталину Черчилль дал неправильную информацию о переговорах в Адане. Он пытался убедить его в намерении Англии сделать Турцию союзником антифашистских сил и бастионом мира на Ближнем и Среднем Востоке. На самом деле оба дня он только и говорил о помощи США и Англии Турции с целью укрепления ее вооруженных сил не только во время войны, но и после войны. Миссия Черчилля в Турцию провалилась. Турецкое руководство не поддержало идею военного соглашения с союзниками.
Сталин отнесся иронически к информации Черчилля о его усилиях привлечь Турцию к войне с Германией. В личном послании Черчиллю Сталин заметил: "По поводу Вашего заявления о том, что турки откликнулись бы на любой дружеский жест со стороны Советского Союза, я считаю уместным напомнить, что с нашей стороны по отношению к Турции как за несколько месяцев до начала войны, так и после начала этой войны, был сделан ряд заявлений, дружественный характер которых известен Британскому правительству. Турки не реагировали на эти шаги, опасаясь, видимо, разгневать немцев. Можно предположить, что предлагаемый Вами жест встретит со стороны турок такой же прием". Сталин продолжал: "Международное положение Турции остается щекотливым. С одной стороны, Турция связана с СССР договором о дружбе и нейтралитете и с Великобританией - договором о взаимопомощи для сопротивления агрессии, а с другой стороны, она связана с Германией, заключенным за три дня до нападения Германии на СССР". Сталин ставил вопрос: как же Турция думает при этих условиях совместить выполнение своих обязательств перед СССР и Великобританией с ее обязательствами перед Германией? Со своей стороны, он разрешил Черчиллю заявить, что советская сторона получила от него информацию по поводу англо-турецкой встречи, подчеркнув, "хотя я не могу ее назвать полной"20.
Сталин, видимо, имел полную информацию об этих переговорах и тонко намекнул на это. Очередная дипломатическая авантюра Черчилля провалилась, но для советского руководства это был хороший урок на будущее.
Г Л А В А 3.
РЕШАЮЩИЕ ПЕРЕМЕНЫ НА СОВЕТСКО-
ГЕРМАНСКОМ ФРОНТЕ. СТАЛИНГРАДСКАЯ БИТВА.
ТАНКИ ПОШЛИ НА ЗАПАД
17 июля 1942 г. части 62-й армии, взятой из резерва Главного командования, вступили в бой в излучине Дона с передовыми частями группировки германских войск под командованием бывшего заместителя Ф.Гальдера, генерала Паулюса. Этим днем датируется начало Сталинградской битвы. Она продлилась до первых дней февраля 1943 г. С обеих сторон в ней участвовало до двух миллионов человек. С 17 июля по 17 августа немцам удалось продвинуться не более чем на 60-80 км. Немецкая армия во многом уже ослабла. По сведениям англичан, дивизии представляли собой половину штатного состава. И все-таки враг , благодаря умелым маневрам и военному искусству Манштейна и Паулюса, медленно приближался к Сталинграду. Немцы форсировали Дон и 23 августа немецкие танки вышли к Волге на северной окраине Сталинграда. В тот же день немецкая авиация начала массированные бомбардировки города и с этого времени город был объят пламенем. 12 сентября немцы прорвались и на южную окраину Сталинграда. С этого времени борьба уже шла непосредственно в самом городе. В те времена это была узкая полоска городских кварталов, вытянувшаяся по правому берегу реки примерно на 60 км. Перед войной в городе проживало 500 тыс. жителей. На улицах воздвигались баррикады, которые задержали движение танков и немцы потеряли такое преимущество, как танковые маневры.
На этой узкой полосе земли окопались солдаты 62-й армии. Они были прижаты спиной к Волге. Город был объят пожаром, причалы разбиты, немецкая авиация уничтожала все суда, появлявшиеся на подступах к городу. Но армия держалась - держалась чудом и волей генерала Чуйкова, только что вернувшегося из Китая, где он был советником при правительстве Чан Кай-ши. Прибыв в Сталинград, Чуйков уже не покидал его до конца битвы. Его командный пункт находился в 200-300 м от вражеского переднего края и ему не раз приходилось менять его из-за попаданий вражеских снарядов и бомб.
Пламя пожаров поднималось на несколько сот метров. Земля и небо содрогались от разрывов. Здания рушились, падали стены, плавилось железо. Казалось, все живое здесь гибнет, но люди держались. Немцы натолкнулись на непреодолимую стену воли, мужества, стойкости, патриотизма. Бои в Сталинграде велись с предельным ожесточением на протяжении всего сентября. За время сражения в городе ни на одну минуту не было передышки. Немцам не удалось подавить очаги сопротивления. Последнее наступление Паулюс начал 11 ноября. Ему удалось выйти к Волге в третьей точке и в последний раз попытаться поколебать оборону защитников города, но безуспешно.
Сражались за каждую улицу, каждый дом, потом внутри каждого дома за каждый этаж, каждую квартиру и подвал. Заводы были превращены в груды битого кирпича и бетона, но и среди руин шли бои за каждый метр пространства. Советские войска довели искусство боя в городе до совершенства. Вместо обычных подразделений они действовали мелкими ударными группами по 4-5 человек. Оставшиеся в городе жители участвовали в боях наравне с солдатами, и в конечном счете их зачисляли в состав частей.
Обе стороны несли большие потери. Для немцев это были невосполнимые потери. Уже были утрачены призывники 1924-1925 гг. Каждый день они теряли сотни солдат. Бои в Сталинграде для немцев оборачивались еще непрерывным и усиливающимся моральным износом войск. Наступала зима, начались холода, ударили первые морозы, войска не имели теплого обмундирования, не подготовлены были даже перчатки. Сталинград стал "адом" для немецких солдат и офицеров, терявших здесь последние остатки боевого духа. Было ясно, что армия второй зимы в России не переживет. Между тем, день ото дня возрастал героический дух защитников города, воодушевленных близким переломом в ходе борьбы и гордостью за совершаемый подвиг. Оборона Сталинграда вошла в мировую историю как символ безграничной верности Родине, воинскому долгу и героизма.
19 ноября 1942 г. с трех фронтов началась контратака советских войск. Свежие, хорошо подготовленные и вооруженные части трех фронтов - Юго-Западного, Донского и Сталинградского без труда опрокинули деморализованные немецкие и румынские части и уже через четыре дня у поселка Советский близ Калача встретились, завершив окружение врага. В "мешке" оказалось 300 тыс. фашистских войск. Немцы пытались спасти окруженные войска. Эта операция была поручена группе армий под командованием искусного генерала Манштейна, перед которым была поставлена задача прорвать кольцо советского окружения и соединиться с Паулюсом.
Однако, советское командование предусмотрело такой ход и подготовило мощный ответ. Была подготовлена 2-я гвардейская армия под командованием генерала Малиновского. Она выросла перед армией Манштейна как из-под земли и отбросила ее. Расстояние между основной армией гитлеровцев и армией Паулюса увеличивалось с каждым днем и скоро стало ясно, что группу армий Паулюса не спасти. Она оказалась под железным замком двойного окружения. Кроме того, по армии Манштейна был нанесен удар с юга и 16 декабря был прорван фронт в среднем течении Дона, который три месяца назад форсировал Паулюс. Окруженные и разбросанные по степи солдаты Манштейна массами гибли в открытой заснеженной степи. В германской армии наблюдалась полная дезорганизация, армия гибла по вине своих генералов.
Несмотря на безнадежность положения, немцы упорно сопротивлялись. Голодные, обмороженные, снабжаемые лишь с воздуха, части Паулюса продержались до конца января. 26 января был нанесен заключительный завершающий удар советских войск. Гитлер требовал продолжать сопротивление. Паулюс был возведен в фельдмаршалы. 31 января он был взят в плен вместе со всем своим штабом в подвале универмага. 2 февраля сложили оружие последние группы сопротивлявшихся немцев. Германия лишилась наиболее боеспособной армии. В плен было взято 220 тыс. человек, германская армия потеряла большое число военной техники - танков, орудий, самолетов, боеприпасов.
Сталинградская битва завершилась победой советского оружия. Советская армия научилась воевать и побеждать. Генералы и маршалы использовали все тонкости военного искусства, тактические приемы современного боя, где действуют и взаимодействуют все рода войск в едином движении к разгрому врага. Это было главным достижением советской армии. Сталинградская битва стала поворотным пунктом в ходе второй мировой войны. Впервые немцы потеряли в окружении цвет своей армии. Германия стояла в начале своей катастрофы. Советская армия обрела победный порыв, высокий боевой дух, ведущий к победе. Гитлер впервые понял, что проиграл войну и теперь все его решения носили характер конвульсий, а не осмысленных действий.
Во всем мире победа под Сталинградом произвела ошеломляющее впечатление. Подавленная фашистским гнетом Европа воспрянула духом. С этого времени начинается подъем национально-освободительной антифашистской борьбы против гитлеризма, которая имела не меньшее значение, чем второй фронт западных союзников. Во Франции "Сражающаяся Франция" и отряды коммунистов (маки) расширили масштабы партизанской борьбы, широко развернулось коммунистическое движение в Италии, Югославии, Греции, Албании, Болгарии. В Германии активизировалось подпольное движение, направленное против Гитлера. Европейское антифашистское движение стало одним из важнейших факторов во второй мировой войну. Его ряды ширились и оно усиливало пораженческое настроение в самой Германии.
Между тем, советские войска развивали свои боевые успехи. Наступление продолжалось беспрерывно. На севере была частично прорвана блокада Ленинграда. В районе Острогожск-Россоши была окружена еще одна группировка немецких войск. 7 февраля был освобожден Белгород, днем позже Курск. 15 февраля освобожден Харьков. Страх перед окружением, который стал после Сталинграда господствовать над немецким командованием, побудил немцев оставить город, едва стала вырисовываться опасность оказаться "в мешке".
Гитлер стал готовиться к реваншу, хотя логика событий и все растущая мощь советской армии подсказывали единственный выход - полное отступление, как это сделал Наполеон в 1812 г. Французский император сумел предотвратить тогда ликвидацию государства, сохранить нацию и Францию. Для Гитлера такая простая логика - логика самосохранения была совершенно чужда. Американские спецслужбы еще во время второй мировой войны поручили доктору из Гарварда Генри Мюррею дать психоаналитическую характеристику Гитлеру. В своем докладе в Управление Стратегической Службы (УСС) доктор Мюррей предсказал, что Гитлер покончит жизнь самоубийством. Это предсказание сбылось. Мюррей писал также: "В нем господствует мощная побудительная сила пожертвовать собой и всей Германией для мстительного уничтожения западной культуры и умереть, затащив с собой всю Европу в пропасть". Он страдал шизофренией, раздвоением личности, истерией, паранойей. После того, как стало ясно, что Европу в пропасть затащить не удастся, он пытался сделать это с германским народом.21
Одной из главный причин побед советских войск в Сталинграде явилось превосходство советской военной техники. Массовое появление танков Т-34, новых самолетов-штурмовиков Ил-2, прозванных летающими танками, и в особенности штурмовых бомбардировщиков Пе-2 ("пешка"), повергло в шок немецкое командование. Отставание в технике немцам было в новинку и Гитлер приказал Круппу изготовить танки для решающего, как он выражался, летнего сражения. Гитлер требовал во что бы то ни стало победы на Восточном фронте. В Италию ожидалось вторжение союзников, северный африканский фронт находился в критическом состоянии. За зиму Германия потеряла в Советском Союзе почти 700 тыс. солдат и офицеров. Только громкая победа могла поддержать пошатнувшийся престиж германских вооруженных сил. Победить или умереть - таков был его главный лозунг.
Гитлер готовил летом 1943 г. новое наступление на Курском плацдарме. Крупп изготовил для него новые танки "Тигр", "Пантера" и самоходную орудийную установку "Ягдпанцер". Они должны были сыграть решающую роль в борьбе против танков Т-34. Это были движущиеся бронированные крепости. "Тигр" весил 60 тонн, "Пантера" - 45 тонн и "Ягдпанцер" - 50 тонн. Большое значение Гудериан придавал последней - на ней была установлена 100 мм пушка, которая должна была пробивать броню Т-34. Эта установка получила название "Слон". За короткое время заводы Круппа произвели нужное количество таких бронированных чудовищ. Верховное командование вермахта разработало операцию "Цитадель". Ее осуществление было поручено группе армий "Юг", командующим которой был назначен фельдмаршал Манштейн. Под его командованием было сосредоточено 37 танковых дивизий, 2 мотодивизии и 18 пехотных, с их помощью ему предстояло овладеть всей территорией между Орлом на севере и Белгородом на юге. Гитлер питал непоколебимое доверие к крупповским "пантерам", "тиграм" и "слонам". Своему окружению он предсказывал, что эта новая немецкая техника "воспламенит воображение мира".
Немцы начали наступление под Курском 5 июля. Советское командование имело точные сведения не только о дне немецкой атаки, но и о часе. Разведка сделала свое дело. Были точно определены места сосредоточения немецких частей, направление ударов. Все было готово к встрече. Для немецких танков были заготовлены сюрпризы. Советские заводы изготовили потрясающие артиллерийские самоходные установки со 122 мм пушкой и инфракрасным прицелом. Советская авиация имела троекратное превосходство, ее главную ударную силу составляли Ил-2 штурмовики (летающие танки), которые вели боевые действия на высоте 30-40 м, уничтожая прицельным огнем бронированную технику врага. Немцы натолкнулись на ожесточенное сопротивление и хорошо организованную оборону. 122 мм орудия разбивали "тигры" и "пантеры" как яичную скорлупу. Сражение продолжалось до 22 июля. Немцы потеряли 70 тыс. солдат и офицеров убитыми и 2900 танков. Советская авиация имела полное превосходство в воздухе, уничтожая все, что было на земле и в воздухе.
Гитлеровская операция "Цитадель" обернулась для немцев катастрофой. От Орла до Белгорода сожженная земля была забита обломками лучшей стали с заводов Круппа. Разбитые танки пошли на переплавку на советские танковые заводы. Советская армия перешла в наступление и теперь она шла безостановочно до Берлина, Вены, Будапешта и Белграда. Советские производители танков одержали победу над лучшими танковыми заводами Европы - Круппом, Шкодой, Ле Крезо, а советское командование приобрело боевой опыт разгрома немецких войск путем искусных тактических маневров. Вся военная машина СССР приобрела качественное превосходство по всем компонентам.
Начиная со второй половины августа на всем фронте от Великих Лук до Черного моря советская армия находилась в движении, нанося все новые удары по врагу. Гитлеровская армия пыталась цепляться за любое естественное препятствие, которое попадалось им на пути. При уходе из населенных пунктов гитлеровские части имели приказ уничтожать все, что могло представлять какую-нибудь ценность. Часть материальных ценностей вывозилась в Германию. Крупп вывез только из Харькова заводского оборудование свыше 100 вагонов. 21 сентября первые советские части вышли к Днепру, 25 сентября был освобожден Смоленск. 6 ноября - Киев. Войска-освободители вышли к границам Белоруссии, а 25 ноября вступили в Гомель.
Западные союзники тем временем готовились к операции в Италии. В ночь на 9 июля союзные войска начали высадку в Сицилии. Не встречая здесь особого сопротивления, они быстро продвигались на север острова. Главные потери были от малярии. Войска несли серьезные потери от этой болезни. К концу июля итальянский гарнизон острова полностью разбежался, сопротивление оказывали лишь немецкие части, да и то местами. Всего в операциях на Сицилии участвовали 13 дивизий союзников, им противостояли 9 итальянских и две немецкие дивизии. 17 августа операция была завершена без особых проблем.
В самой Италии летом 1943 г. происходили очень важные события. Полный разгром 8-й итальянской армии, находившейся на советско-германском фронте, и поражение в Северной Африке, рост освободительного движения в самой Италии вынудили правящие круги Италии свергнуть Муссолини (25 июля, по приказу короля, он был арестован). Формирование итальянского правительства было поручено маршалу Бадольо. Он приступил к переговорам с Англией и США об условиях перемирия и возможности заключения сепаратного мира. Штаб Эйзенхауэра разработал условия мира. Советский Союз был поставлен в известность, советское правительство, одобрив условия, дало от своего имени ему полномочия на подписание их. 29 сентября Эйзенхауэр и маршал Бадольо подписали условия капитуляции Италии, а 13 октября Италия объявила войну Германии. В связи с этим СССР, США и Англия объявили ее совместно воюющей стороной. Начался распад гитлеровской коалиции.
Итальянская кампания стала легкой и приятной прогулкой союзников по прекрасной стране с отличным климатом. У Черчилля возникла идея продолжить такую "легкую" войну и вообще отказаться от высадки на севере Франции. На совещании с Эйзенхауэром перед высадкой в Сицилии он предлагал ему рассмотреть возможности дальнейшего развития событий после захвата острова. Эйзенхауэр писал, что "Черчилль был в ударе, когда красноречиво рисовал в розовых красках картину тех возможностей, которые, как он предвидел, откроются для нас с захватом Сицилии"22. Все, конечно, понимали о каких возможностях говорил Черчилль - он был против второго фронта на севере Франции. С захватом Сицилии он рассчитывал продолжить эту легкую войну, предоставив Германии и Советскому Союзу уничтожать друг друга. Вскоре начальник английского генерального штаба генерал Брук в частной беседе с Д.Эйзенхауэром открыто сказал, что "премьер-министр был бы рад пересмотреть планы наступления через Ла-Манш, и причем основательно, чтобы исключить эту идею из принятой союзниками стратегии"23. Используя любые средства, Черчилль стремился избежать высадку десанта через Ла-Манш. Сицилия и Италия были для него альтернативой второму фронту в Западной Европе и он всячески пытался втянуть американцев на этот путь облегченной войны - без особых потерь, без напряжения финансовых ресурсов и главное - затягивания войны.
Западные союзники также не горели желанием открывать второй фронт. Генерал де Голль, который, в первую очередь, должен был бы стремиться вступить в сражение за Францию на французской территории, никогда во встречах с Черчиллем или Рузвельтом не упоминал о вторжении во Францию. Его больше волновала судьба французской империи. Франция это не только Франция, но прежде всего ее заморские территории, говорил он. Без этих колоний и своей колониальной империи, полагал он, Франция не сможет считаться великой державой и играть решающую роль в международных отношениях. Он жил постоянно в Лондоне, здесь же располагалась штаб-квартира "Сражающейся Франции", а за проливом Ла-Манш находилась Франция. Там сражались коммунисты и партизанские отряды. Коммунисты тысячами гибли в сражениях против фашистов, коммунистическую партию Франции называли партией расстрелянных, т.к. практически весь состав Центрального комитета был расстрелян гитлеровцами. В это же время генерал де Голль проводил время в интригах, малозначимых переговорах об ассамблеях, будущих министрах, будущей своей роли в политической жизни Франции.
Блокирование второго фронта являлось новым изданием мюнхенской политики. Главной сутью этой политики, как известно, было военное столкновение Германии и Советского Союза. Практически это удалось, хотя с некоторыми издержками (разгром Франции, захват Бельгии и Голландии и др.), но их не принимали в расчет. Главная цель была достигнута. Черчилль теперь стремился развить успех. Его планы преследовали три цели: 1) максимально затянуть войну на Востоке с тем, чтобы максимально ослабить Советский Союз и, возможно, развалить его; 2) захватить под свой контроль Балканы до прихода советских войск; 3) диктовать Советскому Союзу условия послевоенного мира на выгодных для Запада условиях. Ни одной из целей он не добился и проиграл свою войну и карьеру. В то же время война ускорила индустриализацию СССР. Выросла экономическая и военная мощь. Руководство СССР осознавало, что именно Советский Союз сокрушил Германию и не собиралось поступаться своими интересами и завоеваниями. Мощное непреодолимое движение советской армии на запад с каждым днем разрушало основы черчиллевских планов. Ситуация быстро менялась и западные державы вынуждены были вносить коррективы в своих отношениях с Советским Союзом.
Источник: goga-hidoyatov.narod.ru.
Рейтинг публикации:
|
