О Генрихе Шлимане – большом друге России и первооткрывателе Трои
6 января 1822 года в германском герцогстве Мекленбург-Шверин родился Генрих Шлиман – будущий первооткрыватель Трои. (Или – её последний и окончательный могильщик?.. По мнению специалистов, турецкий холм Гиссарлык содержал не менее девяти исторических слоёв… сам археолог-любитель со временем призна́ет: «Из-за моей прежней ошибочной идеи, что Троя должна находиться только на материке и поблизости от него, в 1871 и 1872 годах мною была, к сожалению, разрушена бо́льшая часть города...») Тут, конечно, хотелось бы задать вопрос – а где были все эти «профи» в момент совершения «святотатства»?.. Ответ очевиден – посиживали в пыльных углах своих библиотек, поскольку никто не собирался финансировать их гипотетические экспедиции… А вот Генрих Шлиман умел решить эту проблему самостоятельно!.. Впрочем – по порядку.
…Его отец был пастором – но при этом умудрялся жить в духе ещё не скоро грянувшей «сексуальной революции» – в конце концов, Луиза Шлиман не вынесет совместного проживания с очередной пассией муженька, и оставит прощальным подарком семилетнему Генриху «Всемирную историю для детей» – согласно легенде, именно там он почерпнёт первые сведения о Трое – и вдохновится на всю жизнь…
…Впрочем, пока было не до этого: Генрих попадает на воспитание к дяде (кстати, тоже пастору) – приобретя весьма сомнительное образование в разных местах, в четырнадцать он устраивается в бакалейную лавку. Возможно, эти годы без зарплаты и стали для молодого человека лучшей школой – по достижении девятнадцатилетия, он нанимается на корабль, идущий аж в Венесуэлу…
…Увы (или – к счастью?) далеко уплыть не удалось – судно тонет, а Шлиман благополучно всплывает – и оказывается в Голландии. Здесь его пристраивают в торговую компанию – и Генрих открывает в себе талант к изучению иностранных языков. Одним из них станет русский – так в двадцать четыре поклонник Гомера оказывается в Санкт-Петербурге.
…Возможно, это байка – но говорят, что «великий и могучий» Генрих изучал по случайным книжкам, среди которых затесался том известного матерщинника Баркова… таким образом, его лексический запас окажется весьма актуален – уже через год Шлиман примет российское подданство, станет Андреем Аристовичем, развернёт прибыльную импортную торговлю, превратится в почётного потомственного гражданина и миллионера... (Злые языки утверждают, что начало этой фантастической карьере положил загадочный пожар в Питерском порту – причём Шлиман успеет арендовать ещё дымящееся пепелище… а к началу навигации отстроит на его месте баснословно взлетевшие в цене склады!..)
…Дела в России шли очень даже неплохо – однако, вскоре судьба позовёт его в Америку, где младший брат, Людвиг, преуспел в «золотой лихорадке»… Увы, тот умрёт от тифа – а Генрих чуть не угодит в очередное кораблекрушение – но, спустя время, прибудет в Калифорнию. (По пути, согласно собственным дневникам, наш герой посетит Белый Дом для встречи с президентом – биографы изобличат его в безудержной фантазии; позже Шлиман выскажется в том духе, что «…упражнялся в изящной словесности»).
…На золотых приисках было не до выдумок – суровая действительность Сакраменто, с одной стороны, свела Шлимана в постель (тиф и лихорадка); с другой – фантастически обогатила! …Правда – продолжалось это недолго; вскоре у оборотистого немца возникнут проблемы с партнёром. (Тот представлял небезызвестных Ротшильдов – и, формально, обвинил компаньона в махинациях с золотым песком… Что там было на самом деле – неясно, но Генрих бросит все дела – и опрометью рванёт из Америки. (Тем не менее – с фантастическими по тем временам $60 тыс.!) Опять ему не повезёт на море: из-за дождей судно на две недели застрянет в Панамском перешейке – а Шлиман заболеет….
(Незадолго до отъезда он напишет прочувствованное: «Если бы в прежние годы я мог себе представить, что однажды заработаю хотя бы четверть моего нынешнего состояния, то посчитал бы себя счастливейшим из людей. Но теперь я чувствую себя самым несчастным, отделённый шестнадцатью тысячами километров от Петербурга, где все мои надежды и желания слились воедино в одном месте. Если здесь, в Сакраменто, я могу в любой момент быть ограбленным или убитым, в России я могу спокойно спать в моей кровати, не боясь за свою жизнь и имущество, так как там тысячеглазое правосудие бдит за своими миролюбивыми жителями»). О как!..
P.S. …Шлиман вернётся – для того, чтобы стать одним из поставщиков русской армии во время Крымской войны. Благодаря его трудам защитники Севастополя позна́ют прелесть сапог с картонными подошвами, протекающих фляжек… да и много чего ещё. Как утверждают источники, много позже, уже после раскопок Трои, Андрей Аристович снова попросится в «свою любимую Россию» – раскапывать скифские курганы… ИмператорАлександр II наложит резолюцию: «Пусть приезжает… повесим!»
P.P.S. …Мы совершенно не успели поговорить о жене Шлимана (и матери троих его детей) Екатерине Петровне Лыжиной, от которой он сбежит разводиться в США… да и до Трои толком не добрались… К слову – наш герой попытается продать свой «клад Приама» Лувру, Британскому музею – и, само собой, Императорскому Эрмитажу. Все откажутся… придётся подарить коллекцию Берлину – в обмен на почётное гражданство. Впрочем, это – совсем другая история.
