Москва
по сирийской модели пользуется стратегическим вакуумом, который
образовался в Ливии из-за проволочек европейской дипломатии, а также
неопределенности внешнеполитических проектов новой администрации США.
Россия методично продвигает свои фигуры, укрепляя сотрудничество в
области безопасности и обороны со странами региона, в том числе и с
Египтом. Об этом 7 февраля написал французский бюллетень TTU.
Отмечается,
что Россия после подписания в 2015 году контракта с Египтом на закупку
вооружений на 5 млрд евро и модернизации предприятий местного ВПК ведет
переговоры относительно морской и авиационной базы в Сиди-Баррани.
В
Ливии Россия поддерживает не Правительство народного единства (Триполи)
во главе с Фаизом Сараджем, а маршала Хафтара. Эта поддержка выражается
в ведущихся переговорах на закупку вооружений стоимостью около 1,5 млрд
евро (боевые самолеты, танки, системы ПВО), в предложении реформировать
ливийскую армию, а также — в возможности РФ получить в Ливии
военно-морскую базу, отмечает TTU. Объект позволит российскому флоту
обеспечить постоянное присутствие в Средиземноморье. Кроме того, Москва
предпринимает дипломатические усилия для возможной встречи маршала
Хафтара с премьер-министром Сараджем в Каире.
Отметим, что 8
февраля британское издание The Times опубликовало статью, где
сообщается, что правительство Италии якобы призывает Москву вмешаться в
кризис, вызванный наплывом ливийских мигрантов, и сыграть ключевую роль в
стабилизации обстановки в Ливии. Ранее, 26 января, итальянская La
Stampa сообщила о том, что Россия по всей видимости согласовала с
Хафтаром поставки оружия на сумму «около 2 млрд долларов по схеме
треугольника» — с участием Алжира, чтобы обойти оружейное эмбарго ООН на
продажу оружия в Ливию. Якобы соответствующие договорённости о
«реанимации» соглашения о поставках оружия, заключенное в 2008 году с
режимом Муаммара Каддафи, вроде как было подписано во время визита
маршала на авианосец «Адмирал Кузнецов».
Напомним,
после свержения в 2011 году Муаммара Каддафи в 2011 году и
разгоревшейся гражданской войны в стране действовали два правительства:
происламистский Всеобщий национальный конгресс — в Триполи, и
демократически избранное — в Тобруке. 17 декабря 2015 при поддержке ООН и
Европы было сформировано Правительство национального единства со
штаб-квартирой в Триполи, которое возглавил Фаиз Сарадж. Однако ЛНА не
подчиняется поддерживаемому ООН правительству, а ее командующий Халифа
Хафтар является союзником Палаты представителей (ПП) в Тобруке.
Действительно ли Москва готовит сделку на продажу оружия Хафтару и может развернуть в Ливии военный объект?
В
плане отмены эмбарго явно наблюдаются некие подвижки, несмотря на то,
что российские дипломаты нередко высказываются против отмены
ограничений, отмечает научный сотрудник Центра анализа стратегий и
технологий, главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов.
—
Тем не менее и без этого при желании можно найти лазейки, чтобы
поставить военную технику, на нарушая режим эмбарго. Скажем, санкции не
помешали ОАЭ приобрести четыре Ми-24П в Белоруссии в 2014 году и
передать их ливийским силам в Тобруке в апреле 2015 года. Или — Египту
передать в Тобрук три транспортно-десантных вертолета типа Ми-8Т и
несколько МиГ-21МФ. Москва также может отправить инструкторов и оказать
помощь в подготовке некоторых подразделений.
Что
касается военно-морских баз в Ливии и Египте, о чем пишет TTU, то,
честно говоря, мне непонятно — а зачем нам столько военно-морских
объектов? Если возможность присутствия в этих странах действительно
обсуждается, то вряд ли речь идет о полноценный базах. Во-первых, у нас
столько денег в бюджете нет. Во-вторых, по сути, нам нужны места для
беспрепятственных якорной стоянки, ремонта, пополнения припасов. Чтобы
не повторилась история с идущей в Сирию группой во главе авианесущим
крейсером «Адмирал Кузнецов», которой никуда не разрешали заходить для
дозаправки. После этого случая, возможно, у российского руководства
созрело желание иметь в Средиземноморье опорные точки, чтобы в следующий
раз нас никто «не обидел».
Оружейное
эмбарго ООН на поставки оружия в Ливию никуда не делось. Другое дело,
что РФ могла бы содействовать в Совбезе снятию ограничений, поскольку
вряд ли Москва будет тайно поставлять Хафтару тяжелое вооружение, что
сразу же вскроется и ударит по имиджу, отмечает начальник Центра
исламских исследований Института инновационного развития Кирилл Семенов.
—
Чтобы там ни говорил официоз, Хафтар — мятежный генерал, который
фактически отказался признать Схиратское соглашение от 2015 года.
Вернее, он сначала его принял, но после того, как не получил тех
должностей в новом правительстве, на которые рассчитывал, фактически
возглавил мятеж вместе с ПП в Тобруке. В каком-то смысле Хафтар
поменялся местами с ВНК (Всеобщим национальным конгрессом), который до
этого считался мятежным, так как не признавал парламент в Тобруке, но в
настоящее время неформально стал консультативным органом ПНЕ, признанным
ООН. То есть для того, чтобы выстраивать отношения с Хафтаром, Москве
надо его каким-то образом «легализовать», а для этого надо выступать в
качестве посредника между ним и ПНЕ.
Да,
по факту маршалу оказывает поддержку Египет и ОАЭ в Киренаике. Не
секрет, что в городе Аль-Мардж регионе Сулайа функционирует военная база
Эмиратов, созданная при участии Франции. Она изначально использовалась
как логистический центр снабжения вооруженных формирований, действующих
под командованием Хафтара и была рассчитана на обслуживания эмиратских
самолетов С-17 и C-130. Затем Эмираты перебросили из западного Египта в
Аль-Мардж три ударных самолета Dassault Mirage 2000. Но если ОАЭ и
Египет таким образом воюют по большей части с «Братьями-мусульманами»,
то перекос Москвы в сторону Хафтара выглядит довольно неоднозначно.
Понятно,
что Хафтар свое несогласие вести диалог с ПНЕ мотивирует тем, что в
Триполи сильны позиции «Братьев-мусульман» и т. д., но спектр сил,
представленный в ВНК, как минимум, отражает взгляды западной части Ливии
— Триполитании. Соответственно, он не менее легитимен, чем ПП в
Тобруке. В этом смысле возможное желание протащить отмену эмбарго в ООН
приведет лишь к новому витку противостояния между Хафтаром и ПНЕ.
Кроме
того, если в ООН снимут ограничения на поставку оружия в Ливию, то это
не значит, что решение будет распространяться на Хафтара и его Ливийскую
национальную армию (ЛНА). Повторю, пока он не договорится с ПНЕ, с
точки зрения многих игроков будет представлять собственную армию,
которая не является вооружённой силой признанного в ООН правительства в
Ливии.
«СП»: — Непонятно — а против кого Хафтар может
воевать российским оружием, учитывая что, например, ЛНА не участвовала в
боях за Сирт, который удерживало «Исламское государство» .
—
Вывод напрашивается сам собой — чтобы Хафтар этим оружием подавил своих
противников в Триполи. Теоретически для борьбы с ИГ в Ливии оружие
нужно поставлять бригадам из Мисураты, которые сперва вместе с силами
Сараджа и подразделениями «Рассвета Ливии» отразили наступление ИГ на
Мисурату, а затем при поддержке американской авиации и спецподразделений
стран Европы отбили столицу «халифата» в Ливии — Сирт. Хафтар же не
может справиться с небольшими группами «Консультативного совета
моджахедов Бенгази».
Об
этом не любят говорить, но если в РФ видят угрозу в умеренных
исламистах из Триполи и Мисураты, то не следует игнорировать тот факт,
что ливийские салафиты, не связанные с джихадистским движением,
пользуются особым покровительством Хафтара — в ЛНА из них формируют даже
целые самостоятельные подразделения, которые получают помощь из КСА и
фетвы от саудовских шейхов, прежде всего — Раби аль-Мадхали.
—
Встречу Сараджа и Хафтара пытался организовать Алжир, поскольку, как
известно, это он фактически перевез Правительство нацединства из Туниса в
Триполи, — замечает эксперт РСМД и Института Ближнего Востока Сергей
Балмасов. — Но тогда это не удалось, поскольку Сарадж опасался, что
Хафтар, если его пустят в ПНЕ в качестве министра обороны, осуществит
путч. В свою очередь, Хафтару хотелось не просто занимать министерское
кресло. Он открыто говорил алжирцам, что ПНЕ — это не правительство, а
«банда», с которой он готов воевать.
Честно
говоря, у меня сложилось впечатление, что как только Москва начала
активно взаимодействовать с Хафтаром (алжирские источники утверждают,
что Хафтар не афишируемо посетил Москву в конце декабря, помимо двух
поездок в российскую столицу с лета 2016 года), он сразу же стал еще
более независимым и резким в отношении ПНЕ. Логика следующая — если
раньше он получал оружие от Алжира, то теперь, получив гарантии от
Москвы, может торпедировать «алжирский проект».
Источник: geo-politica.info.
Рейтинг публикации:
|
