Ливия ждет от России оружия на 1,5 млрд евро и моряков

Москва по сирийской модели пользуется стратегическим вакуумом, который образовался в Ливии из-за проволочек европейской дипломатии, а также неопределенности внешнеполитических проектов новой администрации США. Россия методично продвигает свои фигуры, укрепляя сотрудничество в области безопасности и обороны со странами региона, в том числе и с Египтом. Об этом 7 февраля написал французский бюллетень TTU.

Отмечается, что Россия после подписания в 2015 году контракта с Египтом на закупку вооружений на 5 млрд евро и модернизации предприятий местного ВПК ведет переговоры относительно морской и авиационной базы в Сиди-Баррани.

В Ливии Россия поддерживает не Правительство народного единства (Триполи) во главе с Фаизом Сараджем, а маршала Хафтара. Эта поддержка выражается в ведущихся переговорах на закупку вооружений стоимостью около 1,5 млрд евро (боевые самолеты, танки, системы ПВО), в предложении реформировать ливийскую армию, а также — в возможности РФ получить в Ливии военно-морскую базу, отмечает TTU. Объект позволит российскому флоту обеспечить постоянное присутствие в Средиземноморье. Кроме того, Москва предпринимает дипломатические усилия для возможной встречи маршала Хафтара с премьер-министром Сараджем в Каире.

Отметим, что 8 февраля британское издание The Times опубликовало статью, где сообщается, что правительство Италии якобы призывает Москву вмешаться в кризис, вызванный наплывом ливийских мигрантов, и сыграть ключевую роль в стабилизации обстановки в Ливии. Ранее, 26 января, итальянская La Stampa сообщила о том, что Россия по всей видимости согласовала с Хафтаром поставки оружия на сумму «около 2 млрд долларов по схеме треугольника» — с участием Алжира, чтобы обойти оружейное эмбарго ООН на продажу оружия в Ливию. Якобы соответствующие договорённости о «реанимации» соглашения о поставках оружия, заключенное в 2008 году с режимом Муаммара Каддафи, вроде как было подписано во время визита маршала на авианосец «Адмирал Кузнецов».

Напомним, после свержения в 2011 году Муаммара Каддафи в 2011 году и разгоревшейся гражданской войны в стране действовали два правительства: происламистский Всеобщий национальный конгресс — в Триполи, и демократически избранное — в Тобруке. 17 декабря 2015 при поддержке ООН и Европы было сформировано Правительство национального единства со штаб-квартирой в Триполи, которое возглавил Фаиз Сарадж. Однако ЛНА не подчиняется поддерживаемому ООН правительству, а ее командующий Халифа Хафтар является союзником Палаты представителей (ПП) в Тобруке.

Действительно ли Москва готовит сделку на продажу оружия Хафтару и может развернуть в Ливии военный объект?

В плане отмены эмбарго явно наблюдаются некие подвижки, несмотря на то, что российские дипломаты нередко высказываются против отмены ограничений, отмечает научный сотрудник Центра анализа стратегий и технологий, главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов.

— Тем не менее и без этого при желании можно найти лазейки, чтобы поставить военную технику, на нарушая режим эмбарго. Скажем, санкции не помешали ОАЭ приобрести четыре Ми-24П в Белоруссии в 2014 году и передать их ливийским силам в Тобруке в апреле 2015 года. Или — Египту передать в Тобрук три транспортно-десантных вертолета типа Ми-8Т и несколько МиГ-21МФ. Москва также может отправить инструкторов и оказать помощь в подготовке некоторых подразделений.

Что касается военно-морских баз в Ливии и Египте, о чем пишет TTU, то, честно говоря, мне непонятно — а зачем нам столько военно-морских объектов? Если возможность присутствия в этих странах действительно обсуждается, то вряд ли речь идет о полноценный базах. Во-первых, у нас столько денег в бюджете нет. Во-вторых, по сути, нам нужны места для беспрепятственных якорной стоянки, ремонта, пополнения припасов. Чтобы не повторилась история с идущей в Сирию группой во главе авианесущим крейсером «Адмирал Кузнецов», которой никуда не разрешали заходить для дозаправки. После этого случая, возможно, у российского руководства созрело желание иметь в Средиземноморье опорные точки, чтобы в следующий раз нас никто «не обидел».

Оружейное эмбарго ООН на поставки оружия в Ливию никуда не делось. Другое дело, что РФ могла бы содействовать в Совбезе снятию ограничений, поскольку вряд ли Москва будет тайно поставлять Хафтару тяжелое вооружение, что сразу же вскроется и ударит по имиджу, отмечает начальник Центра исламских исследований Института инновационного развития Кирилл Семенов.

— Чтобы там ни говорил официоз, Хафтар — мятежный генерал, который фактически отказался признать Схиратское соглашение от 2015 года. Вернее, он сначала его принял, но после того, как не получил тех должностей в новом правительстве, на которые рассчитывал, фактически возглавил мятеж вместе с ПП в Тобруке. В каком-то смысле Хафтар поменялся местами с ВНК (Всеобщим национальным конгрессом), который до этого считался мятежным, так как не признавал парламент в Тобруке, но в настоящее время неформально стал консультативным органом ПНЕ, признанным ООН. То есть для того, чтобы выстраивать отношения с Хафтаром, Москве надо его каким-то образом «легализовать», а для этого надо выступать в качестве посредника между ним и ПНЕ.

Да, по факту маршалу оказывает поддержку Египет и ОАЭ в Киренаике. Не секрет, что в городе Аль-Мардж регионе Сулайа функционирует военная база Эмиратов, созданная при участии Франции. Она изначально использовалась как логистический центр снабжения вооруженных формирований, действующих под командованием Хафтара и была рассчитана на обслуживания эмиратских самолетов С-17 и C-130. Затем Эмираты перебросили из западного Египта в Аль-Мардж три ударных самолета Dassault Mirage 2000. Но если ОАЭ и Египет таким образом воюют по большей части с «Братьями-мусульманами», то перекос Москвы в сторону Хафтара выглядит довольно неоднозначно.

Понятно, что Хафтар свое несогласие вести диалог с ПНЕ мотивирует тем, что в Триполи сильны позиции «Братьев-мусульман» и т. д., но спектр сил, представленный в ВНК, как минимум, отражает взгляды западной части Ливии — Триполитании. Соответственно, он не менее легитимен, чем ПП в Тобруке. В этом смысле возможное желание протащить отмену эмбарго в ООН приведет лишь к новому витку противостояния между Хафтаром и ПНЕ.

Кроме того, если в ООН снимут ограничения на поставку оружия в Ливию, то это не значит, что решение будет распространяться на Хафтара и его Ливийскую национальную армию (ЛНА). Повторю, пока он не договорится с ПНЕ, с точки зрения многих игроков будет представлять собственную армию, которая не является вооружённой силой признанного в ООН правительства в Ливии.

«СП»: — Непонятно — а против кого Хафтар может воевать российским оружием, учитывая что, например, ЛНА не участвовала в боях за Сирт, который удерживало «Исламское государство» .

 — Вывод напрашивается сам собой — чтобы Хафтар этим оружием подавил своих противников в Триполи. Теоретически для борьбы с ИГ в Ливии оружие нужно поставлять бригадам из Мисураты, которые сперва вместе с силами Сараджа и подразделениями «Рассвета Ливии» отразили наступление ИГ на Мисурату, а затем при поддержке американской авиации и спецподразделений стран Европы отбили столицу «халифата» в Ливии — Сирт. Хафтар же не может справиться с небольшими группами «Консультативного совета моджахедов Бенгази».

Об этом не любят говорить, но если в РФ видят угрозу в умеренных исламистах из Триполи и Мисураты, то не следует игнорировать тот факт, что ливийские салафиты, не связанные с джихадистским движением, пользуются особым покровительством Хафтара — в ЛНА из них формируют даже целые самостоятельные подразделения, которые получают помощь из КСА и фетвы от саудовских шейхов, прежде всего — Раби аль-Мадхали.

— Встречу Сараджа и Хафтара пытался организовать Алжир, поскольку, как известно, это он фактически перевез Правительство нацединства из Туниса в Триполи, — замечает эксперт РСМД и Института Ближнего Востока Сергей Балмасов. — Но тогда это не удалось, поскольку Сарадж опасался, что Хафтар, если его пустят в ПНЕ в качестве министра обороны, осуществит путч. В свою очередь, Хафтару хотелось не просто занимать министерское кресло. Он открыто говорил алжирцам, что ПНЕ — это не правительство, а «банда», с которой он готов воевать.

Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что как только Москва начала активно взаимодействовать с Хафтаром (алжирские источники утверждают, что Хафтар не афишируемо посетил Москву в конце декабря, помимо двух поездок в российскую столицу с лета 2016 года), он сразу же стал еще более независимым и резким в отношении ПНЕ. Логика следующая — если раньше он получал оружие от Алжира, то теперь, получив гарантии от Москвы, может торпедировать «алжирский проект».