Долларовые собаки и нефтяные хвосты. Кто кого?

После того как американский индекс Dow Jones за четыре январских дня обвалился на пять процентов, стало очевидно, насколько мировая экономика чувствительна к событиям, происходящим в разных уголках планеты.

Доктор экономических наук Никита Кричевский причин для тревоги не видит. «Для России обвал фондового рынка США не значит вообще ничего. У нас, в отличие от Америки, где на фондовом рынке играет каждый пятый (60 – 70 млн человек), этим занимаются лишь одна-две сотни тысяч человек или 0,1 – 0,2% населения. Им наши советы ни к чему, а остальным стоит ли переживать?» — довольно, на мой взгляд, легкомысленно прокомментировал ситуацию профессор.

Однако колебания биржевых индексов не только и не столько влияют на доходы конкретных игроков, но и отражают тенденции, которые любопытно проанализировать.

Эксперты сходятся во мнении, что на падении индексов американских и европейских бирж сказались прежде всего события в Китае.

Во-первых, здесь началась реализация масштабной программы ослабления юаня, что многие инвесторы восприняли как признак падения экономики Поднебесной. И активно побежали. Вчера Пекин, который бдительно следит за их поведением, решил остановить снижение курса и чуть-чуть, чисто психологически, усилил свою валюту на 0,02 процента.

Во-вторых, следом за девальвацией юаня рухнул индекс Shanghai Composite: 4 января он упал на 6,85 процента. 7 января — на 7,3 процента. Торги на китайских биржах приостановлены.

В-третьих, Народный банк статистики КНР опубликовал данные о состоянии золотовалютных резервов. За год они сократились на рекордные 513 млрд долларов. Только в прошлом месяце их объем снизился сразу на 108 млрд долларов.

Никита Кричевский упоминает о Китае как о факторе, влияющем на мировую экономику, но вскользь: «Замедление темпов роста там относительное: скажем, не 10% в год, как раньше, а «всего» 6 – 7%, что даже в этом усеченном виде является несбыточной мечтой для большинства развитых экономик мира». Однако 3-процентное снижение китайской экономики, которое, возможно, и не является катастрофой для Поднебесной, способно, как мы видим, обрушить другие рынки.

«Из КНР приходят только плохие новости. Пузырь сдувается: инвесторы переоценили китайскую экономику, в нее вложили слишком много денег. Теперь деньги утекают», — считает Марат Селезнев из Ленты.Ru. Признаться, ему я верю больше, чем популярному доктору экономических наук.

Для нас биржевая лихорадка любопытна прежде всего тем, как она отразится на нефтяных ценах. Считается, что на них влияют четыре фактора: фундаментальный — балансировка спроса и предложения, монетарный — рынок фьючерсов, который на порядок превосходит физические объемы нефти, геополитический — военные конфликты в странах — экспортерах нефти и политический — желание США задушить Россию, бюджет которой нефтезависим.

Монетарный и политический факторы спрогнозировать мы не можем. Понятно, что Вашингтон будет упрямо продолжать «рвать нашу экономику в клочья», но как долго его будут поддерживать европейские партнеры санкциями, сказать трудно. По большому счету, цель не достигается — цены на нефть падают по другим причинам.

Рынок фьючерсов тоже вряд ли скажет свое веское слово — просто потому, что он его уже сказал и добавить ему нечего. «Спекулянты в свое время разогнали нефть до 100 долларов, а сейчас мы приходим к объективным оценкам рынка. Долгие годы нефтяная индустрия жила сверхприбылями, а теперь предлагается жить не на рынке пузыря, а в реальности. О 100 долларах приходится только мечтать», — считает замгендиректора Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник.

С фундаментальным фактором мы уже разобрались выше: снижение темпов роста нашего юго-восточного соседа превратилось в долгосрочный кризис, к которому мы, как и вся мировая экономика, с трудом приспосабливаемся. Экономически все еще могучей КНР уже не нужно так много нефти, как раньше, поэтому мировые цены на нее стали падать. Кроме того, Саудовская Аравия предпочла не снижать темпов добычи, а США отменили эмбарго на экспорт «черного золота». В итоге продавцов нефти на рынке сейчас больше, чем покупателей.

А вот геополитический фактор анализу подлежит. Речь идет прежде всего о всемирной бензоколонке — Ближнем Востоке. Россия активно участвует в местных событиях и даже способна изменить расстановку сил.

К моему удивлению, конфронтация между Ираном и Саудовской Аравией на цене за баррель пока не отразилась. Впрочем, возможно, прошло не так много времени, да и торговля через Персидский залив до сих пор не приостановлена.

Есть и другие причины, способные повлиять на нефтяные цены. Например, Ирак обещает не оставить без последствий вторжение Турции в свой нефтеносный регион Мосул, что добавляет интриги в запутанный клубок отношений между региональными игроками. ВКС РФ продолжает планомерно уничтожать караваны с нефтью, которую ИГИЛ бойко продает всему миру. Вполне возможно, что в ближайшие месяцы Сирия с нашей помощью начнет наступление на восток, где сосредоточены ее нефтяные скважины, оказавшиеся сегодня под контролем террористов.

Если России удастся приостановить бандитский демпинг ИГИЛ, если Багдад начнет выяснять отношения с Анкарой, а Тегеран с Эр-Риядом, если в самой Саудовской Аравией вспыхнет гражданская война (предпосылок к ней более чем достаточно) все может радикально измениться уже в этом году. Впрочем, для существенных изменений достаточно одного из перечисленных конфликтов. Правда, расслабляющие наше правительство сто долларов за баррель нефть, надеюсь, не будет стоить уже никогда.

Комфортная цена за бочку для нас — 50 долларов. В этом случае рост ВВП может дойти и до 1%, что вполне приемлемо после проблемного 2015 года. Кроме того, на прошлый год пришлось основное бремя внешних выплат российских компаний, на долги уходила практически вся их прибыль. В 2016-м долгов будет кратно меньше, а значит, высвободятся средства для инвестиций в собственную промышленность.

В 2013 г. несырьевой экспорт составил 251 млрд долларов, в 2014-м — уже 286 млрд долларов. По прогнозам, в прошлом году он увеличился еще больше, что говорит об оживлении экономики и постепенном замещении нефтяных доходов на другие, менее зависимые от непредсказуемых внешних факторов.

Честно говоря, мне бы не хотелось, чтобы нефть стоила дороже 50 долларов за баррель, а санкции были бы отменены. Только при таких жестких условиях можно рассчитывать, что произойдет реальное импортозамещение, что мы научимся производить конкурентоспособную продукцию не только в оборонке, но и во всех остальных отраслях.

http://pavel-shipilin.livejournal.com/520270.html