|
У нас в России она существует под видом коммунизма вот уже 33 года и нам, русскому народу, она принесла только разорение, горе и унижение. Поэтому благоденствие России и русского народа требует упразднения тоталитарной власти.
Сильная власть грядущей России должна быть сильна в своих верных пределах. Она совсем не призвана посягать на необъятное и неосуществимое. Забывая свои пределы и подминая под себя всю свободную, творческую жизнь граждан, она стала бы неизбежно надрываться и компрометировать себя. Она вынуждена была бы претендовать на всеведение, всепредвидение и всемогущество, и не смогла бы оправдать свою претензию. Никакая судорожная суетливость, никакая грозная требовательность не спасла бы ее. Ей пришлось бы прибегнуть к террору и системе доносов, и это только повредило бы ей: она стала бы, наподобие советской власти, ненавистной всему народу; и свободная лояльность не водворилась бы в России. Излучения власти не смогли бы пронизать правовую жизнь народа. Никакие жестокие и дурные средства не помогли бы разрешить объективно-неразрешимую задачу – и оказалось бы, что новая власть подрывает себя так, как подрывала себя власть коммунистическая.
Сила власти определяется совсем не размером ее посяганий и не готовностью ее прибегать к любым и даже самым дурным средствам. Сила власти не сводится к тому, что она готова истощать народное терпение и растрачивать народное уважение и доверие.
В чем же состоит сила государственной власти? Сила власти есть прежде всего ее духовно-государственный авторитет, ее уважаемость, ее признаваемое достоинство, ее способность импонировать гражданам. Поставить себе неосуществимую задачу не значит проявить силу; растрачивать свой авторитет не значит быть сильным. Сила власти проявляется не в крике, не в суете, не в претенциозности, не в похвальбе и не в терроре. Истинная сила власти состоит в ее способности звать не грозя и встречать верный отклик в народе. Ибо власть есть прежде всего и больше всего д у х и в о л я, т.е. достоинство и правота наверху, которым отвечает свободная лояльность снизу. Чем меньшее напряжение нужно сверху и чем больший отклик оно вызывает внизу, тем сильнее власть.
Принуждение бывает необходимо; но оно есть лишь техническое подспорье или условно-временная замена истинной силы. Государственная власть есть прежде всего – явление внутреннего мира, а потом только внешнего. Власть сильна не штыком и не казнью. Штык нужен тогда, когда власть недостаточно авторитетна; казнь говорит о недостаточной лояльности снизу. Власть сильна своим достоинством, своею правотой, своею волею и ответом народа (т.е. блюдением закона, доверием, уважением и готовностью творчески вливаться в начинания власти).
Эту основную природу свою, – духовную и волевую, – власть должна помнить, беречь и укреплять. В ее распоряжении всегда остается аппарат принуждения, – т.е. возможность поддерживать свои веления внешней силой. Но внешняя сила никогда не заменит внутреннюю, – ни ее достоинства, ни правоты, ни ее духовного импонирования. Пугачевский бунт свидетельствовал о том, что духовный авторитет русской государственной власти вновь (после Петра!) поколебался; что народный " идеал царя" не воплощался петербургским троном того времени… Лучшие люди той эпохи понимали это: А.И. Бибиков, которому Императрица поручила усмирение пугачевского бунта, писал фон Визину: " не Пугачев важен, важно общее негодование!". Исторически дело обстояло так, что лояльность русского простонародья пыталась поставить трону свои условия. Бунт, конечно, надо было подавить. Но штык Михельсона и казни графа Панина не разрешали вопроса: надо было принять " корректуру" народного правосознания и творческими реформами восстановить истинную силу императорской власти. Ибо государство держится не штыком, а духом; не террором, а авторитетом власти; не угрозами и наказаниями, а свободной лояльностью народа.
Поэтому, говоря о сильной власти в грядущей России, я разумею прежде всего и больше всего – ее духовный авторитет. Этот духовный авторитет предполагает наличность целого ряда условий.
Так, прежде всего, необходима та особая национальная вдохновенность власти, которая должна излучаться из нее: народ должен уверенно чувствовать, что это есть наша, русская, национальная власть, преданная историческому делу, верная, неподкупная, блюдущая и строящая; без этой уверенности не будет ни доверия, ни уважения, ни готовности " аккумулировать" и служить. Сильная власть есть национально-убедительная власть.
Далее, в России необходимо религиозное доверие народа к власти: власть инословная, иноверная или безверная всегда будет пользоваться в России скудным, урезанным, сомнительным авторитетом. Власть, оторванная от Бога, не может знать, что полагается " по Божьи"; она будет чужда верующему сердцу, а потому вообще не привлечет к себе сердец. Сильная власть есть религиозно-убедительная власть.
Далее, духовный авторитет власти будет тем больше, чем независимее будет эта власть. Зависимая власть не будет пользоваться ни уважением, ни доверием. Человек, который сам не стоит и не идет, не сможет и вести: за ним не пойдут. Всякая зависимость будет подрывать авторитет власти: зависимость от иностранных войск, от своей армии, от каких-либо международных явных или тайных организаций, от партий, от капитала, от всяких ультимативных " нажимов" и т.д. Даже зависимость от церкви была бы нежелательна и противоречила бы древней, русско-православной традиции. Русская государственная власть может определяться только верою, совестью, честью и российским всенародным благом. Это должна быть автономная и предметно-убедительная власть.
Наконец, эта власть должна быть в государственных делах волевым центром страны. Безволие и слабоволие не импонируют русскому человеку. Сам не имея зрелого волевого характера, русский человек требует воли от своего правителя. Он предпочитает окрик, строгость, твердость – уговариванию, " дискуссиям" и колебаниям; он предпочитает даже самоуправство – волевому ничтожеству. Ему необходима императивная убедительность власти.
Таковы основные условия внутренней силы власти. Им должна соответствовать ее внешняя форма. Отчетливо вычертить эту форму можно было бы только в виде конституционного проекта с подробным объяснительным комментарием. Здесь можно установить только основы грядущего государственного устройства России и то лишь вкратце. Вот эти основы.
1. Сильная власть грядущей России должна быть не внеправовая и не сверхправовая, а оформленная правом, и служащая по праву, при помощи права – всенародному правопорядку. России нужна власть не произвольная, не тираническая, не безграничная. Она должна иметь свои законные пределы, свои полномочия, обязанности и запретности, – во всех своих инстанциях и проявлениях. Это относится и к органу верховной власти, как бы он ни назывался и кем бы ни был представлен. Русский народ должен осознать себя как правовое единство, как Субъекта Права, состоящего из множества субъектов права; как живую Всероссийскую Личность, которую строит и ведет сильная правовая власть.
2. Итак, русское государство будет субъектом права, юридическим лицом. А юридическое лицо организуется или по образцу корпорации, или по образцу учреждения.
Корпорация строится снизу вверх равноправными членами: это есть осуществленное самоуправление. Каждый участник ее есть полномочный член целого, решающий о своем участии в корпорации, о ее целях и задачах, о ее уставе и правлении. Правовая жизнь корпорации строится через тех, кого она объемлет и обслуживает. Так, последовательная демократия пытается построить государство по принципу строгой корпорации, сводя принцип " учреждения" к минимуму.
Учреждение строится сверху вниз, учредителем и группою назначенных им лиц: это есть осуществленное попечение о людях. Цель и задачи учреждения устанавливаются с самого начала учредителем; они определяются уставом: уставом же определяется структура учреждения и способы его действия. Одни люди ведут учреждение, и в этом состоит их служба; другие люди пользуются благами этого учреждения, но полномочными членами его не являются. Правовая жизнь и деятельность учреждения строится не теми, кого она обслуживает (напр., школа, больница). Так абсолютная монархия пытается построить государство по принципу строгого учреждения.
В действительной жизни государство никогда не бывает ни последовательной корпорацией, ни последовательным учреждением. Государство всегда строится – не только сверху вниз, но и снизу вверх. Оно всегда осуществляет властное попечение; и всегда имеет сферы народного самоуправления. Понятно, что государство, нуждающееся в сильной власти, будет склоняться к форме учреждения, а государство, удовлетворяющееся слабой властью, будет более походить на корпорацию.
В грядущей России необходимо будет найти верное, жизненно-целесообразное, для русского правосознания подходящее сочетание из учреждения и корпорации. Участие русского гражданина в строительстве русского государства будет драгоценно, жизненно, необходимо; но оно не должно будет ослаблять силу государственной власти. Это участие не должно колебать и разлагать ее единства, авторитета и ее силы. Составитель будущей русской конституции должен понять и запомнить, что все установления, правила и обычаи демократического строя, которые усиливают центробежные силы в политике или ослабляют центростремительные тяготения народной жизни, – должны быть специально для России обезврежены и заменены иными, закрепляющими национальное единение. Здесь потребуется творчество новых государственных форм: нового избирательного права, новых партийных принципов, новых форм контроля, единения и водительства. Русский гражданин должен присутствовать своею лояльною волею и своим уважающим признанием во всех делах своего государства, – даже и там, где он не участвует в делах формальным голосованием. Форма " общественного договора" неосуществима в России: всенародный сговор с арифметическим подсчетом голосов быстро развалит русское государство. Но именно поэтому " общественный договор" должен стать живой, всепокрывающей, непоколебимой предпосылкой русского правосознания.
Задача нового государственного устройства России состоит в том, чтобы найти такую форму, при которой дух братской корпорации насытит форму попечительно-ведущего учреждения, – при обеспеченном и непрерывном отборе качественно-лучших людей к власти. Это учреждение должно быть несомо тем корпоративным духом, который оно само питает и насаждает, приучая народ к самоуправлению, но не рабствуя корпоративной схеме и доктрине.
Новая конституция России должна совместить преимущества авторитарного строя с преимуществами демократии, устраняя опасности первого и недостатки второй.
3. Государственный строй новой России должен быть по форме унитарным, а по духу федеративным. Единство державы и центральной власти не может зависеть от согласия многих отдельных самостоятельных государств (областных или национальных); это развалит Россию. Но единая и сильная центральная власть должна выделить сферы областной и национальной самостоятельности и насытить всенародное единение духом братской солидарности..
4. Сильная власть отнюдь не должна привести в России к формам централизации и бюрократизма. Русское государство должно быть единым, но дифференцированным. Оно должно иметь сильный центр, децентрализующий все, что возможно децентрализовать без опасности для единства России. Центральное управление не сможет обойтись без назначаемого чиновничества, но надо будет найти новые формы для выдвижения снизу людей талантливых и достойных назначения. И в то же время бюрократии центра должно соответствовать широкое – местное, сословное и профессиональное самоуправление. Россия должна иметь сильный центр, формально-авторитетный, но по существу и по духу – народный и всенародный.
5. Все государственные дела должны быть разделены на две категории: центрально-всероссийские, верховные, и местно-автономные, низовые. К первым должны принадлежать все дела общегосударственные, единые для всех; субстанциальные для России как великой державы. Ко вторым – все остальные. Делами первой категории должен ведать сильный, авторитетный центр (отнюдь не исключающий народного представительства и питаемый свободным всенародно-корпоративным духом). Делами второй категории должны ведать органы самоуправления, работающие в согласии с децентрализованными, местными органами центра (что обеспечит им органическую поддержку центральной власти). Должна быть найдена такая форма государственного устройства, при которой низовая сила будет вовлекаться в работу авторитарного центра, а авторитарный центр будет иметь возможность влить свою оздоровляющую силу в то низовое место, которое потребует этого своею слабостью или своим расстройством.
В этом органическом единении важнее всего, чтобы сильная власть верно соблюдала меру своего проявления: все, что может делаться нецентрально, должно совершаться автономно; сила центра не должна подавлять автономное творчество людей и корпораций; но в час необходимости свободные люди и автономные корпорации должны получать опору и оздоровление из сильного центра. Тогда сильная власть окажется примиримою со свободною самодеятельностью народа.
6. Что касается верховного органа власти (Глава государства) в грядущей России, то необходимо помнить следующее. Коллективное (не единоличное) строение этого органа ослабит его политическую силу: при прочих равных условиях единоличный глава государства представляет более сильную волевую власть, нежели совокупный орган. Точно так же – избираемый Глава в полномочиях своих срочный (или тем более – краткосрочный), сменяемый (или тем более легко сменяемый), зависимый от других пресекающих или авторитетно контролирующих органов, лишенный самостоятельной инициативы, – явит власть слабую. По общему правилу он создает на ответственейшем месте государства – центр безволия, интриг и замешательства.
Таковы общие основы, на которых может и должно покоиться государственное устройство грядущей России. Современные поколения русских людей сумеют найти соответствующие формы государственного бытия, творчески-новые и национально-спасительные.
(январь, 1951 год)
Источник: patriotica.ru.
Рейтинг публикации:
|
