Сборник статей о русской интеллигенции» (1909), интеллигенция стала определяться в первую очередь через противопоставление официальной государственной власти.Это давнишний мой пост. Я его репостирую здесь по предложению 
banguerski_alex. Сначала думал подредактировать,... но потом решил оставить как есть. Так что, как говорится, enjoy, гыгы
Интеллигент, интеллектуал – синонимы это, или нет? Что мы имеем в виду, говоря «интеллигентный человек», и что эти слова на самом деле значат?
Ниже я попытаюсь развенчать некоторые популярные культурно-семантические мифы по поводу понятия «интеллигенция».
Для начала, определимся, что обозначает слово «интеллигенция», и ОТКУДА ОНО ВЗЯЛОСЬ. Латинское слово «intelligentia (intellegentia)» буквально можно перевести как «понимание, познавательная сила, знание» и происходит оно от «intelligens (intellegens)» — «умный, понимающий, знающий, мыслящий».
Intellegere – иметь понятие о чем-либо, происходит от inter (intel) + legere (собирать, читать). История термина кратко описана в Википедии. «Слово интеллигенция появилось в русском и польском языках в первой половине XIX века и представляло собой своеобразную альтернативу слову «дворянство», «аристократия». Из русского оно перешло в другие языки. В современных развитых странах понятие «интеллигенция» употребляется довольно редко. На Западе более популярен термин «интеллектуалы (intellectuals)», которым обозначают людей, профессионально занимающихся интеллектуальной (умственной) деятельностью, не претендуя, как правило, на роль носителей «высших идеалов»». (Википедия) (Примечание. По всему тексту курсив и подчеркивания в цитатах – мои (don_doctor)) А вот что написано в реферате по статье Алана Полларда "Русская интеллигенция: душа России": «Слово "интеллигенция" происходит от латинского intelligentia, означающего "понимание, рассудок, познавательную силу, способность восприятия". Эти значения вовсе не относятся к какой-либо группе людей, а к свойству человеческого ума, и в этом смысле воспроизводятся французским словом intelligence и английским, с тем же написанием, а также немецким Intelligenz. Это русское слово, хотя и предполагающее некоторую образованность, подразумевает определенный тип мышления и чувствования… Такое значение русского слова перешло в другие языки; например, английское слово intelligentsia воспроизводит русское произношение» (эта же мысль, кстати, высказана Вересаевым, (Прим. don_doctor)), «но может относиться и к людям других национальностей с аналогичными нравственными установками. И все же, "интеллигенция" - в основном русское явление».
Почему я заостряю внимание на вышеописанном русском генезисе понятия «интеллигенция»? В западных языках (как уже было сказано) давно существует слово «интеллектуал». Интеллектуал – это человек с высокоразвитым интеллектом и - как правило – профессионал умственного труда. Интеллект же – это 1) сама мыслительная способность (как метко сказано у Полларда – свойство ума), а так же 2) уровень умственного развития человека. Интеллектуал, как мы видим - простое, хорошо определенное, прозрачное понятие. Почему, как и, главное, зачем в языке возник еще один термин - интеллигент? Если эти два слова существуют и употребляются одновременно, значит, интеллектуал и интеллигент – уже не одно и то же. Реплику Наталии Латовой из статьи «Интеллигенция» (Энциклопедия «Кругосвет») о том, что «понятие «интеллигент» употреблял еще древнеримский мыслитель Цицерон» оставим на ее совести: употреблять-то он его, может, и употреблял, но В КАКОМ СМЫСЛЕ? Существует распространенное мнение, что слово «интеллигент» ввел в российский обиход журналист П.Д.Боборыкин, который с 1860-х стал употреблять его в массовой прессе. Сам Боборыкин объявил, что он заимствовал этот термин из немецкой культуры. Насчёт «заимствования из немецкой культуры» лично меня терзают сильные сомнения! Например, немец Фихте называет «интеллигенцией» не то, что мы привыкли, а наше представление о вещах (взгляд на вещи), являющееся основанием и обоснованием знания и/или опыта, то, что он называет "яйность" (Ichheit). К тому же Поллард утверждает (и доказывает), что первенство Боборыкина – это вообще обман! Из его статьи следует, что слово «интеллигент» «в литературу ввели в 1868 году, независимо, три выдающихся русских публициста: Николай Васильевич Шелгунов (1824-1891), Петр Никитич Ткачев (1844-1885) и Николай Константинович Михайловский (1842-1904)». По большому счету, не в том суть, когда и кто первым его употребил. Вопрос в самом этом употреблении. Слово «интеллигент», в отличие от «интеллектуал» («умник»), имеет существенно другую коннотацию, настолько другую, что эти два понятия со временем разошлись в совершенно разные стороны, и стали далекими по смыслу! Начнем с того, что слово «интеллигент» было введено в разговорное употребление определенной частью русского общества. По моему глубокому убеждению, это были люди не всегда интеллектуального труда и даже не всегда вообще достаточно интеллектуальные люди. Утверждаю: главное, что их объединяло (и объединяет до сих пор!) – это ПРЕСЛОВУТАЯ ТРЕВОГА О СУДЬБАХ РОССИИ И РУССКОГО НАРОДА. Я не случайно постоянно делаю упор на русском происхождении термина. Для его правильного понимания и употребления очень важно понять – это чисто русский термин, обозначающий чисто русское, ИСТОРИЧЕСКИ, КУЛЬТУРНО И ПОЛИТИЧЕСКИ ОБУСЛОВЛЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ, существующее только В ОПРЕДЕЛЕННЫХ ВРЕМЕННЫХ (и прочих) РАМКАХ. Приведу несколько цитат из статьи в Википедии: «…В странах, отставших в своем развитии, социальная группа лиц интеллектуального труда приобретает особые черты. Лучше других понимая отсталость своей страны, интеллектуалы становятся главными проповедниками ценностей модернизации. В результате у них развивается чувство собственной исключительности, претензии на «высшее знание», которого лишены все остальные. Подобные мессианские черты характерны для интеллектуалов всех стран догоняющего развития, но наиболее сильное развитие они получили в России. Именно этот особый вид интеллектуалов и называют интеллигенцией…»
«…Главными признаками российского интеллигента стали выступать черты социального мессианства: озабоченность судьбами своего отечества (гражданская ответственность); стремление к социальной критике, к борьбе с тем, что мешает национальному развитию (роль носителя общественной совести); способность нравственно сопереживать «униженным и оскорбленным» (чувство моральной сопричастности). Благодаря группе русских философов «серебряного века», авторов нашумевшего сборника «Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции» (1909), интеллигенция стала определяться в первую очередь через противопоставление официальной государственной власти. При этом понятия «образованный класс» и «интеллигенция» были частично разведены – не любой образованный человек мог быть отнесен к интеллигенции, а лишь тот, который критиковал «отсталое» правительство. Критическое отношение к царскому правительству предопределило симпатии российской интеллигенции к либеральным и социалистическим идеям…»
«…Боборыкин настаивал на особом смысле, вложенном им в этот термин: он определял интеллигенцию как лиц «высокой умственной и этической культуры», а не как «работников умственного труда». По его мнению, интеллигенция в России – это чисто русский морально-этический феномен…»
Я думаю, общая мысль ясна. Хотя в вышеприведенных цитатах проводится идея о происхождении интеллигентов от интеллектуалов (что, на мой взгляд, неверно), хорошо озвучена другая, главная идея: интеллигенцию от интеллектуалов в первую очередь отличает обязательное наличие мессианского чувства собственной исключительности. Но, обратите внимание, какого свойства эта исключительность: это не умственная (как можно было бы подумать), а морально-нравственная исключительность! Причем же тогда «понимание, познавательная сила, знание»? Ни при чем. Интеллектуальный уровень человека относительно легко проверяем. Зато такая эфемерная штука, как мораль и этика - пойди, измерь моральность и этичность. В свете вышесказанного очень показательна следующая цитата из «Энциклопедии Кругосвет» «Но есть и иной подход, наиболее популярный в русской социальной философии, согласно которому к интеллигенции причисляют тех, кого можно считать нравственным эталоном общества».
Понимаете, на что я намекаю? Кто эти ТЕ, КОТОРЫЕ причисляют? Ясно, кто – сама интеллигенция и есть. Интеллигенция сама создала понятие о себе. Это как известная фенька в программировании – компилятор языка программирования пишется на этом языке программирования. Дело в том, что «интеллигенция» – это самоназвание определенной группы людей. Для возникновения и последующего существования этого самоназвания – как и должно быть в случае любого самоназвания - нет никаких объективных причин, оно не «дано свыше», как, например, в случае аксиоматического построения научной теории, а взято «изнутри», а точнее - ИЗ НИОТКУДА. Условно говоря, определенная группа людей, не спрашивая чьего-либо «разрешения», стала называть себя «интеллигенция». Интеллигенция сама определила себя в «нравственный эталон общества», ибо если это сделала не она, то кто? Интеллигент – это тот, кто осознает свою интеллигентность. Рекурсия. Порочный круг.
Почему, например, индейцы ХОПИ называют себя «ХОПИ»? Этнологи говорят, что название племени переводится с языка хопи как «правильные люди». Во-первых, пойди, проверь, так ли это на самом деле, не зная этого самого языка хопи. Во-вторых, что такое ПРАВИЛЬНЫЕ? Кто сказал, что у нас, белых европейцев, и у хопи одинаковое представление о ПРАВИЛЬНОСТИ? Что мы вообще знаем о правильности как таковой, и о том, в частности, как её понимают хопи? И вообще, разве только потому, что хопи так себя называют - правильные люди - все хопи объективно являются правильными людьми с нашей точки зрения?
К слову сказать, я очень хорошо отношусь к индейцам хопи, и взял их просто для примера :-)
Интеллигенция создала миф об объективности понятия «интеллигенция». Ведь в чем штука – нас пытаются убедить, что «интеллигентность» существует САМА ПО СЕБЕ как некий платоновский эйдос, архетип, монада, что она может быть «имманентно присуща» кому-либо, что она чуть ли не «передается на уровне ДНК», и так далее. Качество, объективно обнаруживаемое и измеримое наравне, например, с цветом и запахом. Номен, а не феномен.
При слове «интеллигент» я почему-то сразу вспоминаю персонажа из фильма «Неоконченная пьеса для механического пианино», блестяще сыгранного Богатырёвым. Помните про «косарей во фраках»? Очень точный образ. Чтобы точнее понять, что такое «интеллигент», вспомним типичного представителя этой группы людей, Владимира Ульянова, более известного под псевдонимом «Ленин». Избалованный ребенок, неблестящий студент, несостоявшийся юрист, плохой управляющий имением, отвратительный философ, ужасный политик: то, что он натворил в России, говорит само за себя. А ведь это всё – революция, террор, коммунисты - последствия всё той же самой «тревоги о судьбах России и русского народа». Почему бы интеллигенции не оставить в покое народ? Народ, о котором она, интеллигенция, как правило, не имеет ни малейшего понятия. Господа интеллигенты вообще любят рассуждать о том, о чем не знают, их хлебом не корми, дай порассуждать, да еще и поспорить (!) о вещах, в принципе им неведомых. Эти качества имманентно присущи интеллигенции. Вспомните также отвратительное ленинское критиканство, ту мелкую собачью злобу, с которой он набрасывался на Маха и других крупных философов в своей книге «Империализм и эмпириокритицизм».
Поэтому вдвойне странно читать в его письмах сентенции типа «Интеллигенция – это говно».
Возникновение интеллигенции было обусловлено определенным периодом в истории России. Только в жестких исторических контекстуальных рамках это понятие вообще имеет какой-либо смысл. Интеллигенция – это те русские люди (как правило, культурные, воспитанные и образованные), которые в силу некого «комплекса вины» воспылали противоестественной любовью и жалостью к «хаму грядущему». Восторженные барышни из хороших семей, обеспокоенные «страданиями рабочего класса», захотели «пожалеть бедного мужика». Между прочим, все эти ахи и вздохи не мешали интеллигенции лечиться заграницей, жить в нормальных условиях, нормально питаться и так далее. Однако, «за что боролись, на то и напоролись». Народ (который, кстати, не хотел и не просил, чтобы его благодетельствовали подобным образом) платил интеллигенции соответствующей монетой. «Энтилигент сраный» - вот истинно народная оценка «борцов за права народа». «Наступание на грабли» – любимая русская забава; но, игры в «друга народа» нехорошо пахнут, это уже было, проходили, Мараты-санкюлоты, и закончилось всё массовым применением одного известного технического изобретения месье Гильотэна.
Итак, интеллигенция появилась в России как реакция группы людей с определенным складом психики, определенных взглядов, определенного менталитета, наконец, на некие экономические и политические реалии того периода. В этом аспекте я готов рассматривать термин «интеллигенция» как имеющий право на существование: такое понятие имеет хоть какую-то логику происхождения и употребления (этимологии и семантики). И намёк на когнитивную функцию, интеллект как «горе от ума», тут также становится уместным, так как становится понятным происхождение морально-этического аспекта – от разума, от размышлений. Любимое занятие интеллигента – размышлять!
Хорошо. До революции всё как-то увязывается, Гегель с Бердяевым, Маркс с Фрейдом, и так далее. Но вот потом всё встает с ног на голову. Хам побеждает. Теперь уже хам не унижен и не оскорблён, он хозяин страны, он гегемон. Хам платит интеллигенции своей хамской монетой, своими оболами. На этом, по идее, «интеллигенция» должна кончиться. Некого жалеть, не о ком тревожиться, да и НЕКОМУ, потому что все жалеющие расстреляны.
Но тут на сцену выходит новый филологический монстр - советская интеллигенция. Советская интеллигенция – это нонсенс by definition. Абсурдный термин, который обозначает совершенно непонятно что. Подумайте сами: для такой интеллигенции нет базы. Кому она-то сочувствует? Победившему хаму?
Тем не менее, понятие настолько укоренилось в языке, что выковырять его оттуда сейчас - непростая задача. Ведь, по сути, то, что мы называем «интеллигенция» сейчас – это скорее советская интеллигенция, чем та, дореволюционная. Это видно по характерной оторванности современного понгимания термина от корней, от этимологии, по его выхолощенности - под ним уже нет ни экономической, ни политической, ни культурологической основы, одни только смутные намёки на "блеск и нищету" и "скромное обаяние". Пардон муа, но уже слабо верится.
Характерный признак любого нечёткого понятия (термина) –обилие значений, синонимов и эпитетов. Тут у «интеллигенции» всё в порядке: «рабочая», «творческая», «научная», «буржуазная»; «прогрессивная», «передовая», «гнилая», «мягкотелая», «продажная», «рафинированная»; «прослойка», «совесть нации», «узкий круг» и так далее! Это значит, что понятие постепенно было размыто до неузнаваемости. Наберите в поисковой системе слово «интеллигенция» и почитайте статьи – вы будете удивлены: оказывается, под определение «интеллигенция» - при желании - попадает почти всё что угодно. Также характерно придание этому слову негативной либо позитивной коннотации в зависимости он желаний и вкусов говорящего. Интеллигенцию могут клеймить и интеллигенцией могут восторгаться одновременно. И это при том, что интеллигенция дефинирована как «ум, честь и совесть эпохи».
Странно, не правда ли? Что это - главенствование двойной морали, или аморальность современной семантики?
Вопросы, вопросы. Вопрос не в том, хороша или плоха интеллигенция: вопрос в том, что же такое - «интеллигенция»! Надеюсь, я убедил вас, что термин «интеллигенция» - это плохо определенный термин. Я бы посоветовал воздержаться от его употребления. Есть слово "интеллект", слово "культура" (хорошее слово, между прочим), есть в конце концов "аристократия духа" - странный термин, но даже он на мой взгляд БОЛЕЕ ПОНЯТЕН и оправдан. Лучше употреблять их, а не "интеллигенция". Бойтесь плохо поределенных терминов, они вносят сумятицу в голову, а это никогда хорошо не заканчивается. Это как та "разруха" из "Собачьего сердца", зараза, которая раз поселившись в головах людей уже не изгоняема из них никакими экзорцистами от лингвистики.
Знаем, плавали.
Коннотации замучают.
http://fkinfore.ucoz.ru/news/sbornik_statej_o_russkoj_intelligencii_1909_intelligencija_stala_opredeljatsja/2010-12-29-129
