Введение
Одна из «вечных» идей человечества на протяжении истории – победа над смертью. А если в идеале – вечная жизнь, полная молодости и задора. Как и многие «архетипические» мечты, она и противоречива, и бессмысленна, но именно благодаря этому – она живуча. Не было, пожалуй, ни одного человека, кто бы хоть раз не задумывался если не о вечной жизни, то о вечной молодости уж точно. Я решил затронуть данную тему по одной простой причине – мне лень  . Если сказать более развёрнуто – я понял, что устал повторять одни и те же аргументы раз за разом, возражая отдельным утверждениям. Проще написать статью, чтобы потом на неё ссылаться. Пусть она будет в общем доступе, и любой желающий сможет с ней ознакомится. Заодно, может завязаться неплохая дискуссия.
Зачем нам бессмертие?
Перво-наперво, хотелось бы определиться с причинами возникновения идеи бессмертия и превращения её в мечту. В этой главе я хочу изложить своё видение причин: почему человек вообще хочет бессмертия, в чём побудительные мотивы?
В корне всего, как я полагаю, находятся наши детские переживания. Когда мы только формируемся, мы очень впечатлительны и ранимы. Это объясняется тем, что, во-первых, мы только узнаём мир и пытаемся сформировать общую картину (мало опыта). А поскольку мы ещё не способны связанно мыслить, то, по-большей части, эта картина получается эмоциональной.
Чем эмоции отличаются от мыслей? Мысли можно связывать, выстраивая в цепочку, их можно оценивать и анализировать. С эмоциями всё иначе – если они сильные (а у ребёнка они несомненно сильные), они нас полностью поглощают, вырывая из нашего естественного состояния, прерывая последовательный мыслительный процесс. Всё прочее просто исчезает, тебе не с чем сопоставить свои чувства: эмоции полностью отрезают тебя от внешнего мира. Отсюда особенность эмоциональной картины – мы не можем заметить её противоречий, мы их просто не видим (а в случае психических патологий – так работает мозаичная психопатия).
Одно из самых травмирующих осознаний для ребёнка – собственная смертность, а впоследствии – смерть родных (в первую очередь родителей) и близких. Если домашнего питомца можно чем-то заместить и рассказать историю, как он убежал в новый дом, где ему сейчас так хорошо, то с родителями всё много сложнее, не говоря уж о собственной смерти. Ребёнок впервые осознаёт уязвимость своего мира. Впервые он осознаёт, что у времени есть и обратная сторона. Оказывается, время не только даёт (новые серии мультфильмов, День рождения, на который дарят подарки, новых друзей и т.д.), но и отнимает. И самое страшное – его не уговорить, не подчинить. Это рок, неизбежность.
Думаю, что это одно из первейших осознаний, которые можно назвать «божественным прикосновением». Осознание присутствия в этом мире могущественной силы, которая повелевает твоей жизнью по своему усмотрению, а вот ты на неё повлиять не можешь, ты полностью от неё зависишь. И первой реакцией (вполне естественной) будет отрицание… ну, вообщем, вы поняли . Психологическая модель принятия неизбежно Кюблер-Росс является весьма универсальной, и для нашего случая вполне подойдёт, хоть и с некоторыми особенностями.
Итак, первым делом, разумеется, ребёнок всё будет отрицать – он не умрёт, мама-папа не умрут. Сейчас всё хорошо? Ну и дальше будет хорошо. Ведь он так хочет (помним, что модель мира ребёнка центрична – его мир очень мал, всё вращается вокруг него, все его любят и не хотят причинить ему вреда, а значит не умрут, если он их попросит). Однако, такое самоуспокоение длится недолго. Страх, который ребёнок пытается покорить отрицанием, ещё больше побуждает фантазировать, фиксируя внимание на акте возможной смерти. Постепенно мысли о том, что смерть однажды придёт, всё больше просачиваются, и наконец, начинают оформляться в виде осознания смерти, её существования. Однако, вместо того, чтобы перейти в стадию гнева (ребёнок ещё не имеет собственной активной позиции, чтобы формулировать претензии), он практически сразу попадает в стадию торга. И большинство всю жизнь живёт в этой стадии. Вообщем-то я сейчас описал естественную базу религиозного сознания подавляющего большинства людей. Она закрепляется страхом неизбежной смерти, и отсюда – подсознательным желанием договориться с тем, что может в любую минуту твою жизнь оборвать. Разумеется, если человек начинает дальше расти, он проходит стадию торга и депрессии (пресловутый поиск «смысла жизни») и оказывается в стадии смирения, где понимает религиозную жизнь как служение. Но, к сожалению, для большинства это слишком тяжёлый путь. Они почти до самого конца торгуются со смертью, либо отрицают (так и не попадая в стадию торга).
Именно торг со смертью и является той почвой, на которой укореняются все мечты о бессмертии. Человек не перешёл в фазу смирения. У него есть надежда, что его это не коснётся (сможет выкрутиться, договориться) – как бы она не была иррациональна. Именно эту иррациональную надежду мы одеваем в идеи поиска бессмертия. Те же, кто застрял на стадии отрицания, просто исключают её из своей жизни. Не любят говорить о смерти, тщательно избегают похорон, кладбищ и церквей – всех тех мест, где мы невольно отвлекаемся от повседневной суеты и задумываемся о главном. Такие люди бессмертия не ищут по вполне понятным причинам: они уже живут как бессмертные.
Реализация бессмертной жизни. Как это будет
Предположим, все проблемы решены. Мы решили проблему перенаселения, ресурсов (еда, вода, энергия, земля и т.д.). Представим, что бессмертие достигнуто. Каким будет он, этот бессмертный человек?
Перво-наперво, у нас исчезнет время. Человеческое время (имею в виду не объективное, конечно, или биологическое) – понятие растяжимое. Наше субъективное восприятие времени меняется с течением жизни. В детстве оно тянется очень долго. Когда пятилетнему ребёнку говорят, что нужно «подождать годик», он посчитает это приговором. Для него это вечность. А вот для человека лет в 50-60 – не то что минута, он и не заметит, как этот год пролетит. Почему так? Мы «измеряем» наше время относительно уже прожитого. Для пятилетнего ребёнка это пятая часть жизни, а для пятидесятилетнего – пятидесятая. Следовательно, чем больше лет мы проживём, тем быстрее будет течь наше субъективное время. И на каком-то этапе ощущение времени просто исчезнет, превратившись в безликий размытый фон, текущий на заднем плане.
Отсюда делаем первый вывод. Субъективно, наша жизнь не увеличится. Мы же линейно мыслили, что если мы будем жить не семьдесят лет, а семьдесят тысяч, то увидим и испытаем в тысячу раз больше. На самом деле, семидесяти лет, прожитых с умом, нам хватит с головой. Почувствуем и проживём мы ненамного больше, даже если растянем свою жизнь на десятки и сотни тысяч лет.
Вторым делом пострадают наши ощущения: восприятие мира с годами будет всё больше «замыливаться». Когда мы что-то видим впервые, мы это внимательно разглядываем, принюхиваемся, прислушиваемся. Мы изучаем то, с чем столкнулись впервые. Поэтому мир ребёнка так необыкновенно ярок, полон сильных переживаний, впечатлений и открытий – он находится в активной фазе познания, чтобы приспособиться к этому миру, ему всё время надо учиться. И наоборот, когда нам нечто уже хорошо известно, оно не оставляет «отпечатка» в нашем восприятии. Песня, которую заслушали «до дыр»: вначале Вы слышали каждую ноту, наслаждаясь нюансами аранжировки, а теперь – даже не замечаете, как она заканчивается, как будто не можете на ней сконцентрироваться. Знакомые улицы, деревья, кусты и т.д. Вы просто отмечаете, что они есть (ярлыки), а самих предметов, можно сказать, не видите. Так вот – у бессмертного будет то же самое. Мы просто будем существовать, барахтаясь в своих повседневных суетных мыслях, не замечая, как пролетают столетия. Очень скоро (по меркам вечности) мы буквально перестанем видеть окружающий мир, ощущать его.
Третье – мы разучимся ценить жизнь других. У бессмертного нет нашей морали – его жизни ничего не угрожает (отсутствует смерть, обрывающая жизненный путь), а значит, он не понимает её ценности, особенно – ценность жизни смертных. Исчезнут даже последние проблески сострадания. Смерть (чужая, конечно) быстро превратится в развлечение, игру. Собственно, наш гипотетический бессмертный потеряет самое главное качество, делающее нас людьми.
Четвёртое – мы никогда ничего не сделаем, или – не закончим. Нас, смертных людей, всё время подстёгивает время. Женщина чувствует, что «часики тикают» и пытается поскорее завести семью, детей. Мужчина пытается реализовать карьеру, потому что жизнь – не вечна, а ещё более невечным является здоровье. Мы все понимаем, что нужно торопиться, потому что завтра будет поздно. Но вот у бессмертного нет таких проблем – он может откладывать решения и дела вечно. А значит, раз даже самое важное можно отложить, он никогда и ничего уже не сделает – повседневная суета и лень «замылят» абсолютно всё. Ибо нет мотивации (я же не отказываюсь! просто сделаю завтра). Поэтому будут лететь столетия, а ничего, кроме быстротечной суеты, наполнять жизнь бессмертного человека не будет.
Пятое – груз ошибок. Свежесть восприятия детей коренится ещё в одном моменте – они не боятся ошибаться, потому что не скопили ту коллекцию «шишек», что есть у взрослых. Чем больше негативного опыта мы накапливаем (а с возрастом это будет неизбежно), тем боязливее и консервативнее становится наше восприятие и поведение. Страдания нас может и не убивают, но могут сильно подтачивать (особенно – надежды, которых у молодых более чем достаточно). И у бессмертного человека очень быстро (в течение двух-трёх сотен первых лет) выработается стереотипное поведение, старательно избегающее даже малейших стрессов и тревог. То есть наш бессмертный перестанет получать новые впечатления, а потому бросится в наркотики и прочий разврат, чтобы хоть чем-то занять себя и хоть что-то почувствовать. И как итог – бегство от жизни, от себя. И безудержный угар, изматывающий душу.
Шестое – одиночество. Что естественно вытекает из пятого пункта: мы просто разучимся доверять. Отсутствие важной цели (для бессмертного важного не существует) делает его крайне консервативным. Нет нужды рисковать, поскольку нет достойной цели, а консервативность (пункт пять) сведёт поведение к шаблонам. Бессмертный человек, по-сути, превратится в робота. Зачем роботу общение? То есть прожигать время в компании, заполняя пустоту (нужно же чем-то заняться) – вполне возможно. Но выстраивать глубокие, доверительные, близкие отношения он просто не сможет. Да даже не захочет этого.
Седьмое – в итоге произойдёт «отравление» бессмертием. Бессмысленность бытия, отсутствие впечатлений и другие сопутствующие «особенности» бессмертия выхолостят саму идею жизни. Желание это (бессмертие) прекратить будет разгораться всё больше, пока, наконец, данная мысль не будет раскалённым молотом долбить мозг бедняги каждую секунду. Забавно, если бессмертие можно будет «попросить», но отказаться будет нельзя, даже если этого жаждешь. Вместо блага мы получаем самое настоящие проклятье.
Почему «не получается»
Сразу же поднимается вопрос – почему человек не может быть бессмертным? Кажется, это какой-то странный дефект человеческой природы, раз он не может оценить такое, казалось бы, благо. Выходит, одного продления жизни недостаточно? Да, непростой вопрос . Чтобы высказать свою точку зрения, я ниже изложу ряд тезисов, объясняющих такое странное свойство человеческой природы – нужда в смерти.
Первый пункт – наличие нашего «я». Именно идея единого сознания (все мысли, чувства и действия подчинены некому «центру») является причиной «стремления к концу». Почему? Потому что это самое «я» не может существовать без цели. А цель должна быть достижима и конечна, иначе это не цель.
Если нет конечной цели, то не будет и оценки деятельности – сделал ты много или мало, хорошо или плохо, реализовал себя или совершенно попусту провёл время… В рамках вечности всё это ничтожно. Даже если ты ещё не начинал делать, всё можно исправить, потому что время есть. Для наглядности, представьте, что Ваша карьера не движется, пенсии никогда не будет, одни и те же лица, одни и те же маршруты, рутинные операции и т.д. Ничего не меняется: неужели Вам это понравится? Ну или представьте себе компьютерную игру, в которой ничего нельзя достигнуть: бесчисленные задания ни к чему не ведут, времяпровождение превращается в бессмысленное брожение и пустые действия. Ибо конечной цели нет, а значит – нет и мотивации.
Именно потому что у нас есть «я» – мы являемся существами цели. Мы обречены всегда искать цель для поддержания своего существования. Если целей на нашем жизненном поле не находится (или они по каким-то причинам становятся неприемлемыми), мы выбираем последнюю и естественную цель: все живые существа стремятся к смерти.
Смерть является итогом, гонгом, который объявляет окончание раунда. Теперь можно проводить подсчёты и анализировать. У бессмертного никогда не будет этого анализа, и сами подсчёты будут пустыми, не несущими никакой пользы. А значит, с точки зрения нашего «я», бессмертие не имеет смысла. Оно не даст возможности самореализации.
Второй тезис: мы развиваемся, а не просто накапливаем информацию. Взгляните на жизнь любого человека – мы не просто живём, мы проходим определённые этапы развития. И каждый этот этап уникален по своим возможностям, целям и характеру восприятия. То есть жизнь человека как бы последовательно «разворачивается» и все её этапы исключительно важны – предыдущие прямо влияют на последующие. Мы последовательно проживаем несколько жизней, несколько ролей, которые формируют наше восприятие и образ мышления. То есть наше сознание так устроено, что нельзя просто «вывалить» всё в кучу. Нет, нужен фундамент и последовательное возведение снизу-вверх, по рядам, по этажам.
Бессмертие нас просто лишает этапов развития, потому что развитие невозможно без изменения. А бессмертный не меняется. То бодрое начало, даже если оно будет, быстро затеряется в столетиях пустой суеты: именно она вытеснит самое главное из нашей жизни. Но мне кажется, не будет даже начала: зная, что ты никогда не умрёшь, ты будешь всё время откладывать важное, пока оно наконец не перестанет быть важным.
Третий тезис: сама наша человеческая природа, с состраданием, моралью, нравственными установками и понятиями добра и зла, невозможна без маячащей смерти. Смертность позволяет нам ставить себя на место других, потому что мы, осознавая свой конец, понимаем всю трагедию преждевременно оборванной жизни. Вместе с жизнью теряется всё – планы, надежды, достижения и прочее. Отсюда жёсткие табу на убийства, правила и заветы, позволяющие объединить усилия множества людей для достижения общей цели (основа общества). Бессмертному не нужно ни с кем объединяться, и он никогда не потеряет своих достижений – ему нет в этом необходимости.
Четвёртый тезис: вытекает из пункта три – бессмертные никогда не создадут общества, да даже семьи завести не смогут. Потому что им незачем объединять усилия с другими. Они самодостаточны, личный комфорт и пристрастия важнее общих интересов.
Пятый тезис: близость смерти пробуждает человека, обостряет ощущения. Мы инстинктивно тянемся к опасному (близость смерти), чтобы почувствовать жизнь острее. И наоборот, когда всё слишком безопасно и спокойно, мы почти не чувствуем жизни. Близость смерти даёт встряску. Монотонная жизнь практически не ощущается. Бессмертный в принципе не сможет почувствовать близость смерти, а значит – чувства у него скоро исчезнут совсем. Иными словами, сам дар жизни (ощущения, возможность учиться и меняться) будет утерян. Вместо вечной жизни будет вечное существование.
Жажда бессмертия: в чём причины
Казалось бы, я только что расписал причины, по которым мы должны радоваться своей смерти (как бы странно это не звучало), поблагодарить её. Однако, подозреваю, что большинство лишь покрутят пальцем у виска. Почему? Как я уже упомянул, мечта о бессмертии – иррациональна. Даже больше – она базируется на древнем страхе, который большинство никогда не сможет побороть. Но кроме самой иррациональности мечты, есть ещё несколько моментов: мечтать о бессмертии удобно. Опять же – перечислю по пунктам.
Первое: наша вездесущая лень, человек не хочет прикладывать усилия, чтобы изменить свою жизнь. Бессмертие подразумевает, что в любой момент можно сделать все важные дела, а значит, их можно безболезненно отложить.
Второе: расплата за содеянное. Смерть означает оценку (суд), а человек желает этот момент оттянуть как можно дальше. В идеале – вообще избежать суда. Тогда можно бесчинствовать вечно. Естественно, если бы человек творил только добро, он бы не боялся смерти. Но грешки и серьёзные грехи подразумевают расплату. В силу
Тут я немного отойду от повествования, чтобы раскрыть свою мысль о расплате. Дело в том, что человек чувствует приход смерти. Он вдруг вспоминает о людях, которые ему дороги, и хочет с ними повидаться. Он пытается извиниться за содеянное, исправить ошибки. Именно ощущение близости смерти делает его таким человечным. Всё дело в том, что наше восприятие времени субъективно (уже упомянул об этом), и чем ближе к нам смерть, тем медленнее и насыщеннее оно тянется. Перед самой смертью (буквально секунды) оно превращается в вечность. Человек с лёгкостью может вспомнить всю жизнь, а обострённое восприятие сшибает все защиты, выставленные при жизни и разрывает пелену забвения. Мы буквально проживаем каждую секунду прошедшего, очень остро. И самое тяжёлое ощущение – нестерпимый стыд за свои дурные поступки или чёрствость в отношении других. Вот почему, накопив массу грешков, люди боятся смерти. Наоборот – они от неё бегут, чтобы не чувствовать то, что мы называем совестью.
Третье: уже упомянутое в пункте два – бегство от совести. Чем ближе смерть, тем чувствительнее и уязвимее эмоционально мы становимся. А это угроза, источник нашей неуверенности. Разумеется, есть некоторые, кто смог смириться со смертью и сделать её советчиком (древняя шаманская техника). Такие люди даже в самых жутких ситуациях не будут одиноки – смерть будет их близким другом, и конец жизни будет не ужасным, а тёплым, торжественным. Раньше так воспитывались воины, в чём был их секрет отваги и бесстрашия, выдержки и мудрости. Но большинство людей одержимы страхом смерти. И именно их бегство от совести является основой и причиной их «греховной» жизни.
Небольшое послесловие
Вы, дорогой Читатель, наверное, заметили, что, когда я описывал характеристику бессмертного, это Вам что-то сильно напоминало. Да, Вы не ошиблись. Как я уже излагал в начале статьи, отрицание смерти дарит человеку ощущение, что он бессмертен. Бесчеловечность, жестокость, чёрствость, бездушность, азарт от чужой смерти – все эти пороки от того, что человек считает себя бессмертным. Нет, на уровне слов он, конечно, так говорить не будет, но это будут общие слова. Он не скажет – «я умру», он скажет, что все люди смертны (или что-то в этом роде). Но эмоционально, раз из его сознания смерть вытеснена, он чувствует себя именно бессмертным. Однако, полностью изгнать тревоги он не может. Поэтому часто его тянет на настоящие жестокости. Желание взять власть над жизнью в свои руки. Убийства ради развлечения, жажда крови – всё это отголоски тех страхов. Когда человек убивает другое живое существо, у него хоть на короткое время возникает ощущение могущества – он становится равным смерти, решая кому жить, а кому – умереть. Благодаря этому переживанию, он на время снимает то колоссальное давление на свою душу. Но вслед за откатом пойдёт другая волна, более мощная. Потому что количество «грехов» стало больше. Так формируется девиант, «заточенный» на убийство, этакий «марсианин», приносящий кровавые жертвы своему божеству. И не обязательно это будет «мясник». Это может быть вполне респектабельно выглядящий человек, занимающий высокий государственный пост. Благодаря своей скрытности (у бессмертных нет надобности в доверительном общении, они самодостаточны) и методичности (эмоции их не трогают), это по-настоящему опасные люди. К счастью, в здоровом обществе их единицы. Большая часть потенциальных кандидатов не настолько «отморожены» и боятся попасться.
Автор: Sackshyne |
* При цитировании и копировании ссылка на ОКО ПЛАНЕТЫ обязательна.
Рейтинг публикации:
|
