|
В месяце Фаргелион
В Афинах было много праздников — более сорока в году, не считая ежемесячных. Главные из них праздновались несколько дней. Так что в этом городе шанс родиться в один из праздничных дней был немалый. Повезло и Сократу. Он родился в знаменитые Фаргелии — в месяце Фаргелион (май—июнь по современному календарю), в год архонта Апсефиона, на четвертом году 77-й Олимпиады (469 г. до н.э.) в семье каменотеса Софрониска и повитухи Фенареты.
Фаргелии были праздником рождения Аполлона и Артемиды. Предание гласило, что именно в этом месяце на Крите, в местечке Делос богиня Лето родила под пальмой близнецов — Аполлона и Артемиду. По афинской культовой традиции в Фаргелии город занимался искупительным очищением. Рождение в такой день считалось событием символическим и знаменательным, и новорожденный, естественно, подпадал под покровительство высокочтимого в Афинах светозарного Аполлона, бога муз, искусств и гармонии.
И жизнь Сократа, по тогдашним представлениям, не только началась, но и прошла под определившим его судьбу «знаком Аполлона». Надпись на Дельфийском храме Аполлона — «Познай самого себя» — предопределила тот глубокий и стойкий интерес к философии, занятие которой Сократ расценивал как служение дельфийскому богу. Оракул Аполлона в Дельфах признал Сократа мудрейшим из греков. С именем Аполлона была связана также и отсрочка казни Сократа на целый месяц.
Начало и конец сократовской жизни пришлись на культово-праздничные, «чистые» дни Аполлона. Да и вся жизнь Сократа — в промежутке между этими первыми и последними днями,— по собственным его представлениям, была посвящена нравственному «очищению» Афин путем служения Аполлону на «поприще Муз», поскольку философия была для него высочайшим из искусств.
В дошедших до нас сведениях о Сократе правда в ряде случаев дополнена вымыслом. Они порой носят анекдотический, полулегендарный характер.
Мало достоверных сведений о детстве и вообще первой половине жизни Сократа, когда он еще не приобрел широкую популярность среди афинян. Но кое-что все же известно.
Сократ был в семье вторым ребенком. До своего брака с Софрописком Фенарета уже была замужем и родила сына Патрокла, старшего брата Сократа. Одна из биографических легенд сообщает, что Софрониск, по принятому тогда обыкновению, в связи с рождением Сократа обратился к оракулу с вопросом о характере обращения с сыном и воспитания его. Смысл божественного наставления был примерно таков: «Пусть сын делает то, что ему заблагорассудится; отец не должен его к чему-то вынуждать и от чего-то удерживать. Отцу лишь следует молиться Зевсу и Музам о благом исходе дела, предоставив сына свободному проявлению своих склонностей и влечений. В иных заботах его сын не нуждается, так как он уже имеет внутри себя на всю жизнь руководителя, который лучше тысячи учителей и воспитателей». Под внутренним руководителем при этом имелся в виду даймоний (демон) Сократа — его гений, внутренний оракул, голос, предостерегавший против дурных поступков. Уже на исходе своей жизни, представ перед судом, Сократ отзывался о своем демоне так: «Со мною приключается нечто божественное или чудесное... Началось у меня это с детства: возникает какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет. Вот этот-то голос и возбраняет мне заниматься государственными делами» (Платон. Апология Сократа, 31 d).
Как и остальные афинские дети, Сократ получил общедоступное начальное образование, которое было нацелено на физическое и духовное формирование члена полиса (города-государства), его будущего полноправного и преданного гражданина. Дети в Афинах получали так называемое мусическое и гимнастическое воспитание, причем к мусическому относились все искусства, «поприще Муз» в целом — поэзия, музыка, театр, изобразительное искусство, скульптура, искусство счета, речи и даже философия. Конечно, имелось в виду приобщение детей в афинских гимназиях лишь к зачаткам таких знаний и умений. О том, что сам Сократ получил в детстве надлежащее образование, можно в известной мере судить по диалогу Платона «Критон» (50 е), где Законы риторически спрашивают у Сократа: «Разве не хорошо распорядились те из Законов, в чьем ведении это находится, предписав твоему отцу дать тебе мусическое и гимнастическое воспитание?».
Когда Сократу исполнилось 18 лет, в отношении его, как и других его сверстников, решался весьма существенный вопрос о наделении гражданскими правами и официальном признании гражданином Афинского государства.
Это было время, когда начинал свою блестящую политическую карьеру Перикл. В соответствии с законом, предложенным им и принятым народным собранием (451/450 г. до н. э.), гражданином Афин признавался лишь тот, чьи оба родителя — афинские граждане. Процедура подтверждения этого факта и признания прав гражданства была довольно скрупулезной. Члены соответствующего дема (территориального округа) должны были под присягой удостоверить достижение претендентом положенного законом 18-летнего возраста, а также то, что он — лицо свободное и законнорожденное. Пятеро обвинителей, избранных демотами (членами дема), могли оспорить притязания претендента, и тогда последний должен был обратиться с апелляцией в суд. В случае, если и суд отказывал ему в претензиях на гражданство, государство было вправе продать его в рабство. При отсутствии обвинений или при положительном решении дела судом в пользу претендента он вносился в списки демотов, после чего подвергался докимасии — специальной проверке Советом пятисот.
Успешно пройдя необходимую процедуру, молодой Сократ, подобно другим своим сверстникам, принес следующую, обязательную в Афинах, гражданскую присягу: «Я не посрамлю священного оружия и не покину товарища, с которым буду идти в строю, но буду защищать и храмы и святыни — один и вместе со многими. Отечество оставлю после себя не умаленным, а большим и лучшим, чем сам его унаследовал. И я буду слушаться властей, постоянно существующих, и повиноваться установленным законам, а также и тем новым, которые установит согласно народ. И если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого, но буду защищать их и один и вместе со всеми. И я буду чтить отеческие святыни. А свидетелями того да будут Аглавра, Эниалий-Арес, Зевс, Фалло, Авксо, Гегемона».
В бурных перипетиях своей жизни, вплоть до ее трагического финала, Сократ оставался верным этой присяге, мужественным и законопослушным патриотом афинского полиса.
Лица от 18 до 20 лет назывались эфебами. В течение этих двух лет они должны были заниматься военным делом — военно-физической подготовкой, охраной границ государства, дежурством на сторожевых постах и т. п. Государство обеспечивало эфебов оружием и одеждой. На ежедневное их содержание выделялось по 4 обола. В народном собрании (экклесии) афинские граждане начинали участвовать с 20 лет. Занятие государственных должностей требовало, как правило, достижения 30-летнего возраста.
Статус полноправного гражданина Афин предоставлял много значительных (политических, правовых, материальных, морально-религиозных и т. п.) льгот его обладателю и выгодно отличал последнего от всех других лиц, по тем или иным основаниям проживавших в афинском полисе.
О том, как важно было обладать правами гражданина Афин, свидетельствует, например, такой факт. В 445/444 гг. до н. э. египетский фараон Псамметих прислал в дар афинскому народу, своему союзнику в войне против Персии, 40 тыс. медимнов пшеницы (около 2,1 млн. литров). Поскольку лишь законные граждане могли претендовать на свою долю при дележе присланного зерна, начались многочисленные судебные процессы в духе перикловского закона о гражданстве. По сообщению Плутарха, около 5 тыс. человек было уличено в незаконном пользовании гражданскими правами и продано в рабство; в правах же гражданства было признано лишь 14040 афинян. В их числе был, конечно, и 25-летний Сократ, который в силу своего более чем скромного материального положения вряд ли отказался от причитавшейся ему законной доли египетского зерна.
Самому Периклу, кстати, тоже пришлось столкнуться с подводными камнями предложенного им закона о гражданстве. Его законные дети от первого брака умерли, а дети от второго брака со знаменитой милетянкой Аспасией не могли иметь, по смыслу его же закона, прав афинского гражданина. Однако афиняне все же учли выдающиеся заслуги Перикла перед государством и, сочувствуя его семейному горю, признали за его незаконным сыном (тоже Периклом) гражданские права. В дальнейшем судьбы этого Перикла-младшего и Сократа не раз пересекались, а однажды—при весьма драматических обстоятельствах разбора дела стратегов.
Преимущества коренных афинян не ограничивались, конечно, соучастием в дележе случайных даров, вроде упомянутой египетской пшеницы. Афинские граждане получали жалованье на военной службе, денежную плату за отправление судейских функций (сперва по 1 оболу, а затем и до 3 оболов в день), за посещение народного собрания (за рядовые собрания — по драхме, а за главные—по 9 оболов), за членство в Совете (по 5 оболов).
Кроме того, практиковалась система выдачи денег нуждающимся гражданам для посещения театра (так называемые зрелищные деньги). Размер зрелищных денег равнялся 2—3 оболам. Причем в условиях афинской демократии и полновластия демоса в. народном собрании многие политики и рвущиеся к власти лица использовали введение новых денежных раздач или увеличение размера прежних выплат в качестве действенного средства привлечения демоса на свою сторону. Политическая борьба за власть сопровождалась в Афинах своеобразной эскалацией раздач. Практиковались и частные раздачи. Так, аристократ Кимон давал содержание нуждающимся членам своего дема. Жалованье же в судах за счет государства ввел впервые Перикл, «употребляя демагогический прием в противовес богатству Кимона» (Аристотель. Афинская полития, ч. 1, гл. X, 27, 3). Вслед за Периклом в демагогических целях раздачи использовали и другие афинские политики, в частности Клеофонт и Калликрат. Впрочем, какие бы ни были цели, виды и размеры раздач, полноправные граждане Афин в случае нужды обеспечивались минимальным достатком и с голоду, как говорится, не умирали.
О первых занятиях Сократа, после того как он перешагнул возраст эфебов и достиг двадцатилетия, существует несколько версий. Вероятнее всего, он занялся делами отцовской профессии и какое-то время тоже обрабатывал камни. Помимо значительных физических усилий, этот труд — нечто среднее между ремеслом и искусством — требовал большого мастерства и тонкого уменья. Резцу молодого Сократа древние приписывают скульптуру из трех одетых Харит, которая некоторое время выставлялась у Афинского акрополя.
Интерес молодого Сократа к профессии скульптора, его авторство в отношении трех Харит, как, впрочем, и многие другие сведения о нем, покоятся на довольно зыбкой почве легенд, версий и догадок. Но ничего нереального и невозможного в таком обороте дела нет. Кроме того, что версия о молодом Сократе-скульпторе была широко распространена среди древних авторов, в ее пользу имеются и иные доводы.
Прежде всего, Сократ, как это видно из его беседы с ваятелем Клитоном (Ксенофонт. Воспоминания о Сократе, III, 10, 6—9), хорошо разбирался в тонкостях мастерства скульптора. Характерно и то, что платоновский Сократ тянет свою родословную к Дедалу, легендарному скульптору и зодчему древности, построившему, согласно мифу, знаменитый критский лабиринт для царя Миноса. Дедал — полумифическая личность. Предание сближало его искусство с умением Гефеста. Подобно тому как треножники Гефеста двигались сами собой, так же и «все Дедаловы статуи, кажется, двигаются и говорят». До времен Сократа и Платона сохранились деревянные статуи, автором которых считался Дедал. Существовал в Афинах и род Дедалидов.
По античным стандартам, в сократовской претензии на родство с Дедалом, хотя и не очень внятно, звучит и побочный, профессиональный, мотив: родство требовало продолжения дел и занятий родоначальника.
Далее, сам образ Харит — богинь дружбы и юности — внутренне близок натуре предполагаемого молодого, общительного и жизнерадостного автора. Примечательны в этой связи обычные в устах Сократа клятвы именем Харит, надежно засвидетельствованные некоторыми источниками. Мотив сократовского авторства отдаленно звучит и в сообщении Диогена Лаэртского о том, что в Академии Платона при его преемнике Спевсиппе выставлялась скульптура Харит.
Иную версию жизни молодого Сократа давал критически к нему настроенный перипатетик Аристоксен. По его сообщению, Сократ в молодые годы вел довольно беспорядочный образ жизни. Затем он был простым каменотесом. Но как-то он приглянулся философу Архслаю, который избавил одаренного молодого человека от тяжелых занятий, после чего Сократ в течение ряда лет был учеником и любимцем Архелая.
К этой версии примыкает и сообщение писателя Иона Хиосского о том, что молодой Сократ вместе с Архелаем посещал остров Самос.
Другие источники сообщают, будто от работы каменотеса Сократа избавил Критон, его сверстник и товарищ. Оба они были из одного дема. Влюбленный в душевные качества Сократа и обладая достаточным богатством, Критон предоставил своему другу возможность совершенствоваться в философии. Эта версия в известной мере питается из того достоверного источника, согласно которому Критон в зрелые годы был преданным другом, слушателем и последователем Сократа, готовым помочь ему в жизненных невзгодах. Кстати, именно он, как сообщает Платон, задумал побег Сократа из тюрьмы.
По одной из биографических легенд, Сократ, работая каменотесом, был якобы рабом. Сообщение это восходит к историку эллинистического времени Дурису из Самоса, считавшему себя отдаленным потомком известного слушателя Сократа, знаменитого афинского политического деятеля Алкивиада. Само наличие подобных легенд показывает, что уже древние авторы оперировали весьма недостоверной информацией об обстоятельствах жизни Сократа, особенно о ее первой половине.
Как бы то ни было, занятия отцовской профессией — в качестве ли каменотеса или начинающего скульптора — определенно не стали делом жизни Сократа. Гораздо большую роль в его духовной судьбе сыграла профессия Фенареты — «очень почтенной и строгой повитухи», по характеристике ее знаменитого сына. Ведь именно по аналогии с родовспомогательным искусством своей матери Сократ именовал свой философский прием содействия рождению истины в ходе беседы майевтикой. Для человека, родившегося в день Аполлона и Артемиды, философская майевтика как умение и призвание приобретали характер божественного дара: все повивальное искусство, согласно мифу, находилось под верховным ведением Артемиды. По всему видно, что Сократ не зря родился в Фаргелии.
Источник: БИБЛИОТЕКА УЧЕБНОЙ И НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
Рейтинг публикации:
|
