Внешнему исследователю, пожалуй, невозможно понять казахстанское общество без погружения в тему «жузов»: на какие роды и племена делились и делятся казахи. В этом посте я решил выложить, во-первых, карту расселения казахских племен (плод кропотливой работы Александра Ивановича Собакина, руководителя нашего ГИС-направления), в во-вторых статью Амина Тюлегенова о жузах.
Атлас Атамекенов
Данный материал, ставший плодом анализа, обработки архивной и полевой информации, а также скрупулезного отражения его на географической карте, представляет интерес не только для специалистов по истории и этнографии, но также всех, кто чтит память своих предков.
Карта была составлена не сразу. Составитель – Александр Собакин, годами вносил уточнения и изменения в данные на основе записей историка Марата Сабитовича Муканова. Вполне естественно, что графическое отражение расселения казахских племен – всего лишь один «кадр» в изменчивой картине жизни казахского народа.
Амин Тюлегенов, Казахстан
http://iz.kaspiy.az/print.php?item_id=20090114035655112&sec_id=2
Несмотря на то, что кочевое хозяйство казахов было строго упорядочено в смысле территориального раздела земель, точных границ, наподобие тех, что можно было бы провести на основе земельных кадастров в Европе, тут быть не может. Кроме всего прочего, частое изменение границ пастбищ было связано и с непостоянством климата, менявшегося в течение не только веков, но даже и лет. Поэтому полностью снимается вопрос и о необоснованности каких-либо политических или иных территориальных спекуляций по родовому признаку.
«…Информация, знания, собственность, власть и ресурсы передавались по генеалогическим каналам родства, в зависимости от происхождения, человек включался в определенную родоплеменную группу. От принадлежности к ней зависели его социальный статус, престиж и авторитет, место за столом, очередность тоста, подарок и т.д. Второй вопрос, который задавали друг другу кочевники в пустыне, был следующим: «Какого вы рода, племени, кто ваши предки?». В этом случае два индивида точно определяли свое отношение друг к другу и взаиморасположение на едином древе казахской системы генеалогического родства. Старший в этой системе мог позволить себе менторство и шутливое отношение, а нередко спесь и позерство, младший же был вынужден сносить свою неполноценность. Нередко возникали обиды и неприязнь, приводившие к конфликтам и столкновениям», – так описывает родовые отношения в быту у казахов один из крупнейших исследователей кочевой цивилизации и истории Казахстана покойный Нурбулат Масанов.
«Жузы – роды – племена» в Казахстане никогда не являлись функциональными организационными структурами, как это было, например, в средневековой Шотландии, Африке или в некоторых азиатских странах, – пишет Масанов. – В Казахстане это прежде всего способ мышления и интерпретации происходящих процессов и явлений сквозь призму генеалогического происхождения, объяснение и аргументация, регламентация и регулирование процессов социальной мобилизации и консолидации общества».
«Каждое племя дробилось на множество иерархически организованных этнических групп и более мелких подразделений и ответвлений, взаимосвязанных сложной системой общественных отношений. Вследствие этого каждое звено родоплеменной структуры имело сложные генеалогические предания и родословные, возводившие обычно свое происхождение к одному общему героическому предку, нередко вымышленному легендарному образу. Традиция единого генеалогического древа обуславливала обязательную инкорпорацию новых этнических элементов в состав каждого племени, включение их в традиционную генеалогию. Поэтому генеалогическая структура кочевого общества казахов была реальной лишь в низших звеньях и идеальной, легендарно-мифологической на высшем уровне. Иначе говоря, на уровне семейно-родственных групп кровнородственные связи порождались наличным бытием общественной практики, т.е. организацией процесса производства на основе карнальных связей (обычно экзогамные группы), а на уровне всего социума – традициями в сфере общественного сознания, закрепленными в мировоззрении и идеологии», – отмечается в историко-этнографическом исследовании «Казахи».
Один из первых казахских ученых-энциклопедистов, прямой потомок Сотрясателя Вселенной, Чокан (Мухаммед-Канафия) Валиханов, писал о казахской родоплеменной структуре: «Самый порядок разделения, обусловивший собою право старейшинства и силу племени, что выражается правом физического первородства предка, принимается совершенно в генеалогическом смысле; посему форма отношений орд к ордам и родов одной орды между собою соответствует правам кровного братства, а отношения родов к своей орде – отношению сына к отцу, к старшему роду старшей орды – отношению племянника к дяде…».
По его словам, «именно принцип старшинства» (а не количественные характеристики) лежит в основе разделения казахов на три жуза: «Русские называют ордами и которые по старшинству казахов называются Большая, Средняя и Меньшая сотня (Улу юз, Урта юз и Кичи юз)», «по старшинству племенных союзов они составляют старшие орды – Большую и Среднюю».
Старшинство между жузами распределялось по принципу «прямой линии», в которой за самым «младшим» племенем Ак Арыса (другое название Старшего жуза) следовал самый «старший» род Бек Арыса (Средний жуз) и так далее, расшифровывает его мысль современный исследователь Алмас Ордабаев. «Если можно так выразиться, то кочевой образ жизни, освоенный в степи с одомашниванием лошади, стал «повивальной бабкой» казахов как нации, сложившейся из множества племен, имеющих разное происхождение, но связанных общностью судеб», – считает он.
«Казахи, подразделяясь на три жуза – Старший, Средний и Младший, сегментировались на широко разветвленную родоплеменную систему. Это только западные и российские авторы, имея смутное представление о культуре казахского народа, интерпретировали Старший жуз как Большой или Великий, а Младший как Маленький. Кстати, до 1917 года Средний жуз был самым многочисленным (1 500 тыс.) по сравнению с Младшим (1 200 тыс.) и Старшим (600 тыс.)», – пишет Масанов.
Он же подробнее расписывает внутреннюю иерархию жузов и особенности ее отражения на политической обстановке в прошлом: «Внутри каждого жуза существует своя родоплеменная система деления. Казахи Старшего жуза делились на 11 родоплеменных групп, Среднего жуза – на 7 и Младшего – на 3 промежуточных и 25 основных групп. Над казахами всех трех жузов стояла так называемая «белая кость», к которой относились казахи торе – потомки Чингисхана, точнее, одного из сыновей Джучи-хана, а также казахи кожа – потомки Пророка Мухаммеда и святых людей…
Среди казахов Старшего жуза старшими в системе генеалогического родства считались казахи рода жалаир, за ними следовали ошакты, а самыми младшими были казахи рода ысты. В Младшем жузе старшими считались казахи алимулы, за ними следовали байулы и только потом жетыру. В Среднем жузе аргыны преобладали над таракты, а найманы и кереи доминировали над уаками. Нередко у каждого рода был свой хан. Так, например, аргыны признавали своим ханом Аблай-хана, тогда как кипчаки всегда были его оппонентами. Для найманов ханом был Барак, тогда как другие казахи считали его только султаном».
Некоторые признаки высокого положения отдельных родов в составе жузов графически отразились в их родовых знаках – тамгах (танба), которыми метили скот и предметы. «…После отделения Золотой Орды от других монгольских улусов на территории Казахстана оформилась другая чингизидская тамга, напоминающая по форме гребень – тарак. Ее производная стала тамгой рода, получившего от этого свое название – таракты. По моему мнению, гребень символизировал высокое социальное положение этого рода как «конюшего» при правящей династии. Роль конюшего в степи очень важна, и тамга-гребенка была «подарена» лишь одному роду из каждого казахского жуза. В Старшем жузе это род жалаир, в Среднем – таракты, в Младшем – табын. Такие роды называли «нокта агасы», то есть «старшие по ханским коням», и по старшинству они следовали сразу за чингизидами и другими уважаемыми родами», – отмечает Алмас Ордабаев.
Что касается происхождения трехсоставной системы, то на это существуют различные взгляды. Известный казахстанский ученый Юрий Зуев полагал, что у всех кочевников существовала так называемая военная триальная организация – центр, правое и левое крылья. На этой основе он интерпретировал казахские жузы, т.е. центр – Средний жуз, левое крыло – Старший жуз, а правое – Младший. «Есть другая, по моему мнению, более обоснованная точка зрения, – пишет Масанов. – Принадлежит она известному казахстанскому исследователю Санджару Асфендиярову, который говорил, что Казахстан в естественно-географическом отношении делится на три зоны. Специфика культурно-исторического процесса в них и привела к возникновению трех жузов. Это Юго-Восточный Казахстан, имеющий естественные границы: на севере – южная оконечность озера Балхаш и пустыня Бетпак-Дала, на юге и востоке – гигантские горы, на западе – река Сырдарья. На этом пространстве локализовался Старший жуз. Остальная часть Казахстана разделяется на две части – по водоразделу Мугоджарских гор. На западе от них располагался Младший жуз, на востоке – Средний.
«Соответственно жузы представляют собой исторически сложившиеся этно-территориальные объединения казахов-кочевников, отличавшиеся друг от друга некоторыми параметрами этногенеза, социально-экономической жизни, быта и культуры составлявших их групп кочевого населения. Эти региональные различия отразились в историческом сознании казахского этноса в категориях происхождения, родства и старшинства», – резюмирует один из крупнейших современных профессиональных историков Казахстана Ирина Еврофеева.
– Каждое звено… структуры жузов, например, поколение или племя, дробилось в свою очередь на множество более мелких групп – родов и их отделений, подродов и т.п., тесно связанных между собой традицией единого генеалогического древа. Все они, как и система в целом, имели сложные генеалогические предания, возводившие их происхождение к одному реальному либо легендарному предку. По отдельным подсчетам, на рубеже XVII-XVIII вв. в состав трех жузов казахов входило около 112 подобных подразделений или кланов. Приблизительно совокупная численность составлявшего эти структурные звенья казахского населения определялась большинством дореволюционных исследований на тот период в пределах 2-3 млн. человек. Совокупность социальных функций, выполнявшихся родоплеменной организацией казахов, и строгая экзогамия по седьмое колено позволяют представить ее как большую патронимию».
«Родоплеменное деление в начале XXI века является архаической системой общественного сознания, не учитывающей личностные качества человека, его профессионализм, уровень образования и культуры. Она основана на приоритетности этнических и родоплеменных отношений и не соответствует ценностям либеральной экономики, правового государства и демократического общества. Система обречена на постепенное отмирание, но в то же время остается чрезвычайно живучей. Еще не одно поколение будет воспроизводить ее в жизни и политике. Однако система хороша тем, что частично снижает уровень коррупции в среде чиновников, потому что с родственников требовать деньги не удобно, разве что можно взять подарки», – пишет Масанов.
Как бы то ни было, родоплеменное деление казахов, – это часть культуры народа, которая должна восприниматься ее носителями именно таким образом, не влияя на общественную и профессиональную деятельность и взгляды людей. У нее есть свои положительные и отрицательные последствия как для частной, так и социальной жизни, как и у любого иного значительного элемента мировоззрения человеческих обществ.
Источник: http://www.brif.kz.
Рейтинг публикации:
|
