Евгений Бажанов, ректор Дипломатической академии МИД России
Существуют давно сформировавшиеся, устойчивые стереотипы о различных народах. В Европе, например, говорят, что рай — это когда англичанин является полицейским, немец — механиком, француз — поваром, итальянец — любовником и всё общество организовано швейцарцем. А ад — когда англичанин выполняет функции повара, немец — полицейского, француз — механика, швейцарец — любовника и всё общество организовано итальянцем. Иронизируют также, что идеальный европеец должен быть весёлым, как немец, добрым, как голландец, скромным, как испанец, сдержанным, как итальянец, организованным, как грек, разговорчивым, как финн, трезвым, как ирландец, хорошим водителем, как француз. Наверное, и 200, и 300 лет спустя эти характеристики не изменятся.
Вместе с тем многое в других народах воспринимается в зависимости от состояния межгосударственных отношений. В периоды конфронтаций образ противника ухудшается до предела. Так, после поражения в войне 1870—1871 годов французы воспылали ненавистью к немцам. История была переписана так, чтобы в ней не осталось ничего позитивного о немцах. Их называли «гуннами, варварами, дикарями». А немцы говорили о французах как о нации «раздражительной, завистливой, злобной и неимоверно горделивой».
Китайцы, склонявшиеся к реформированию по японскому образцу, после нападения Японии на Поднебесную в конце XIX века сменили милость к соседям на гнев. Мао Цзэдун позднее изрёк: «Хорошо, что японцы вторглись в Китай, иначе мы никогда не узнали бы, какие они мерзавцы!» Японцам стали приписывать наихудшие черты — «агрессивность, свирепость, человеконенавистничество, примитивность, вероломство».
Соединённые Штаты в 1950—1960-х годах пребывали в конфронтации с КНР, большинство американцев отзывались о китайцах как о существах «коварных, вероломных, воинственных, невежественных». Когда же, в начале 1970-х годов, Вашингтон сблизился с Пекином на антисоветской основе, за океаном возобладали иные эпитеты: в глазах американцев китайцы внезапно превратились в «умных, артистичных, прогрессивных, миролюбивых». Ныне, когда США и Китай вновь соперничают на мировой арене, американцы опять разлюбили китайцев. В Новом Свете их обвиняют в «агрессивности, двуличии, иррациональности, авторитаризме».
Имидж страны меняется не только из-за укрепления её мощи, но и, наоборот, вследствие её ослабления. В эпоху Возрождения Италия добилась статуса абсолютного законодателя мод. Европа восхищалась Италией и подражала ей. Но вот Возрождение сменилось на Апеннинах эпохой войн, хаоса, разрухи. И итальянцев перестали уважать. Их начали характеризовать как «невежд, лентяев, развратников, грязнуль, жуликов, лицемеров, безумцев, горлопанов». Английский писатель Дэвид Герберт Лоуренс называл Милан «звериным» местом, «ненавистным» городом. В письме знакомой он признавался: «Я презираю и ненавижу итальянцев». А английский поэт Уолтер Сэвидж Лэндор, живший долгие годы во Флоренции, гордился тем, что не пускал аборигенов на порог собственного дома.
Образ страны может страдать в результате выезда граждан в другую страну. Так, на рубеже XIX—XX веков сотни тысяч поляков и ирландцев эмигрировали в США, и поскольку они происходили из отсталых по уровню материальной культуры регионов, то стали притчей во языцех. Типичные анекдоты о поляках звучали так. Человек спрашивает приятеля: «Как отличить польский самолёт от других?» Ответ: «Заглянуть ему под крылья — если там растут волосы, то это польский самолёт». Ещё один вопрос: «Зачем Колумб отправился в кругосветное плавание?» — «Искал земли, где нет поляков!» В витрине магазина можно было увидеть «дружеский» шарж на поляков: человек с огромной крысой на поводке. И подпись: «Бонек на прогулке с любимым домашним животным». На дорогах попадались машины-развалюхи с наклейкой на капоте: «Польский мерседес».
Неприятие других обусловливается порой и завистью. Американцев среди их союзников больше всех раздражают французы, считающие себя выше в области материальной и духовной жизни. Желая затушевать свой комплекс неполноценности, американцы острят по поводу знаменитой французской кухни: французы, мол, изобрели хорошие соусы, чтобы скрывать под ними плохое мясо. А пахучие духи им нужны якобы для того, чтобы заглушать запахи от их непромытых тел. Едкой критике подвергается за океаном «неразбериха» на дорогах и в аэропортах Франции.
Распространённое явление — взаимное неприятие друг друга соседями. Как-то в беседе с группой французских профессоров я с уважением отозвался об англичанах. Собеседники в ответ вывалили в адрес своих северных соседей кучу критических замечаний. Оказалось, что англичане не умеют готовить, со вкусом одеваться, весело проводить время. Они «наглые, надменные, холодные, трусливые».
Люди вообще склонны видеть недостатки в других. Так что не правы наши соотечественники, переживающие из-за того, что Россию весь мир не любит.
Мы — не исключение, и для многих мы не хуже других. А если хуже, то сами виноваты — надо себя за границей приличнее вести.
Источник: http://www.itar-tass.com.
Рейтинг публикации:
|
