Среди героев книг Бориса Тарасова – Паскаль и Чаадаев, Пушкин и Гоголь, Толстой и Достоевский, Тютчев и Хомяков. Ответственно жить в таком кругу, имея гениев собеседниками.
Сегодня лауреат крупнейших литературных премий, постоянный участник отечественных и зарубежных литературных симпозиумов, доктор филологических наук, заслуженный деятель науки РФ, сопредседатель Союза писателей России Борис Тарасов в беседе с корреспондентом «Файла-РФ» рассуждает о реалиях современной жизни и литературного творчества.
– Борис Николаевич, в какой степени, по-Вашему, Интернет и средства мобильной связи повлияли на формы современной литературы? Просматривается ли какая-либо тенденция в этом отношении?
– Ещё в 20-х годах прошлого века Томас Элиот заметил, что мудрость мы поменяли на знание, а знание – на информацию. В настоящее время такая замена гораздо более очевидна благодаря Интернету и средствам мобильной связи. В атмосфере «информационного общества» у людей сокращается духовно-интеллектуальный обзор событий, возникает переизбыток неосмысленных фактов, при этом электронная видеотехника и визуальное мировосприятие способствуют формированию клипового сознания.
К тому же коммерциализация жизни вырабатывает более мощные, по сравнению с идеологическим диктатом, механизмы подавления человеческой свободы, перевёртывания ценностей, искажения реального значения творчества. Гедонизм и утилитаризм становятся негласными критериями в «цивилизованном мире». В результате возникает своеобразная блиц-культура с «укороченным» пониманием действительности, а «чувственное искусство» в литературе, живописи, музыке, театре оказывается всё более вульгарным и поверхностным.
Бьющие по примитивным чувствам новизна, острота, необычность (зачастую патологическая) сюжетов, ироническая развлекательность, пародийный нигилизм заменяют художественное исследование жизни и противоречий человеческой природы мельтешением дагерротипических картинок.
Причём упор делается на тёмных сторонах жизни. Подобные тенденции чётко прослеживаются в современной культуре, существующей, по словам русского философа Бориса Вышеславцева, в эпоху профанации и «игры на понижение», когда всё высшее, духовное и нравственное сводится к низшим началам бытия. Интернет, как телевидение и кино, усиливает масскультуру графоманскими произведениями. В каком-то смысле Сеть становится в один ряд с глянцевыми журналами, телесериалами, шоу-бизнесом, где во главу угла ставится умение громко (пусть и скандально) прокричать о чём-либо преступном, насильственном, сексуальном и броско подать этот «крик».
– Причисляете ли Вы к писателям авторов всевозможных сайтов и sms-романов? Насколько они трансформировали понятие «модный писатель», существовавшее и в ХIХ веке?
– Авторов сайтов и sms-романов трудно назвать писателями. Что же касается понятия «модный писатель», то и оно претерпело метаморфозы.
Большинство издательств ориентировано на прибыль. А прибыль даёт та самая массовая литература. Господствуют фэнтези, детективы, приключения, авантюрные, эротические, дамские и прочие романы – так называемое «лёгкое чтиво», внедряемое в писательское сознание рекламой, телеверсиями, издательскими проектами.
Выгодно печатать специально раскрученных авторов, родилась целая поточная индустрия раскрутки. За счёт пиара, эпатажа, тусовок, действующих на воображение публики, которая не очень разбирается в сущности литературы, возникает много низкосортных сочинений, приобретающих статус модной книжки. Сейчас писателями считаются политики, бизнесмены, артисты, на некоторых из них работают «литературные негры».
Обеднённый язык большинства «модных» произведений обусловлен конъюнктурными правилами массовой культуры. Он соответствует жизненным ситуациям, которые там описываются. Прочитаешь такой «модный» дагерротип и – отправишь в корзину, зная, что уже никогда к нему не вернёшься. Первейший признак того, что это не настоящая литература.
– Как совместить литературу «дагерротипов» с подлинной? Как идёт процесс её развития? И много ли замечено потерь? Как герои Ваших книг – русские классики – отнеслись бы к современным дагерротипам?
– Настоящая литература не устаревает, поскольку за внешними процессами и актуальными событиями писатель прозревает неизменную двойственную сущность человеческого бытия, то самое державинское: «Я царь – я раб, я червь – я бог».
Подлинный художник слова не является фотографом, потому-то и открываешь всегда в произведениях настоящих писателей что-то новое, способное не только узнаваемо отражать, но и анализировать сегодняшнее и предсказывать будущее положение человека в мире. Возьмём нашу классику. Ведь именно там ставили вопрос о том, что Фёдор Достоевский называл «тайной человека». Тёмную сторону жизни всё равно надо учитывать, чтобы не быть застигнутыми врасплох при тех или иных начинаниях.
Существует убеждение, что именно среда определяет духовный мир человека. Между тем, вся история человечества доказывает обратное. Духовные, нравственные, интеллектуальные ценности людей проецируются на окружающую среду и меняют её в ту или иную сторону. Многообразие человеческих типов и исследовали наши писатели-классики.
Такие психотипы Пушкина, как Скупой рыцарь, Гринёв, Швабрин, Моцарт, Сальери, Татьяна Ларина, – Чичиков или Хлестаков, выведенные Гоголем, многие персонажи Достоевского и Чехова, – они ведь и сегодня ходят среди нас, только в других одеждах, с новым социальным содержанием! Именно этим определяется актуальность и современность классики, которую нещадно эксплуатируют в театре и кино, зачастую извращая её проблематику. Классиков отличает гармоничное видение действительности, чёткая иерархия взаимоотношений высшего (любовь, совесть, свобода, сострадание, справедливость, честь, достоинство) и низшего (эгоизм, гедонизм, властолюбие, сребролюбие, зависть, злоба, тщеславие), которые никогда не смешиваются и не переставляются местами. Современные же писатели нередко разучиваются и понимать, и изображать высшее, поэтому при чтении произведений тех, кто даже обладает талантом, создаётся впечатление, что человек лишь «червь» и «раб».
А между тем, люди, имеющие действенное представление о высших ценностях, являются главным ресурсом страны, в которой живут, а глобально – всего человечества. Если люди с такими свойствами когда-нибудь вымрут, в мире реализуется формула «человек человеку волк» или, как сейчас говорят, свинья.
Представим себе у руля современного дела пушкинских героев Гринёва и Швабрина – и зададимся вопросом, куда, при одинаковых профессиональных, интеллектуальных, творческих качествах, но при противоположной нравственной сути, они будут направлять этот руль? На что и на кого будут ориентироваться в своей деятельности? При ком будет осуществлено бессмертное: хотели как лучше, а получается как всегда? Вот от удельного веса Гринёвых или Швабриных зависит дальнейшее развитие нашей страны – вперёд-вверх или вперёд-вниз.
– Известны ли Вам исследования, кто и что сегодня читает? Насколько опасны, по-Вашему, попытки лжеисториков перекромсать ход и итоги Второй мировой войны? Ваш прогноз на ближайшее десятилетие – что будут читать люди?
– По разным источникам, читают сегодня от 24 до 30 процентов населения. Тому есть свои причины. Во-первых, люди много работают, чтобы выжить, – им не до чтения. Во-вторых, их сознание всё более подчиняется господству массовой культуры. У людей нет сил и желания напрягать свой интеллект, память, чувства, в лучшем случае они погружаются в лёгкое чтиво. Настораживает и сама структура чтения. Популярностью пользуются поваренные книги, скандальные мемуары, «путешествия», профессиональная и учебная литература. Доля серьёзных книг в этой структуре чтения составляет от 5 до 10 процентов.
С другой стороны, чувствуется психологическая и интеллектуальная усталость от плоского юмора, насилия и чернухи – сужу по произведениям наших студентов, книжным магазинам, экранизациям. Наблюдается интерес к мемуаристике, философским и историческим исследованиям, архивным документам. Среди наиболее ярких военных мемуаров и документальных произведений, на мой взгляд, «Великая Отечественная война без грифа секретности. Книга потерь». «Великая Отечественная война на земле Российской». Эти книги мы представили на книжной ярмарке совместно с поэтическим сборником Литинститута «Поклонимся великим тем годам», в котором были собраны стихи о войне наших выпускников разных лет.
Трудно переоценить значение подобных книг, реальные цифры которых позволяют противостоять попыткам фальсификации истории, её идеалистическому препарированию в угоду идеологическим и геополитическим целям. Стало едва ли не нормой, что в иных школьных учебниках на Западе Сталинградской или Курской битвам уделяется несколько строчек, а главными победителями в войне объявляются США и их союзники. Бог не в силе, а в правде. Это закон – как для литературы, так и для исторических исследований.
– Представьте – Ваш любимый персонаж Пётр Чаадаев в современной Москве. Как бы он оценил устройство системы нашего образования и уровень воспитанности молодёжи?
– Что касается Чаадаева, вокруг его фигуры сложилось много мифов. Отдавая дань достижениям западной цивилизации, он обнаруживает, что материально благоустроенная жизнь, научные успехи, формально развитое право не ведут к преображению «раба» и «червя» в человеке, а служат лишь наглым притязаниям капитала. Нравственная апатия, недостаток убеждений, всеобщий эгоизм, жизнь по расчёту, «золотая посредственность», общество потребления, как сказали бы сегодня, – таковы, по его словам, оборотные стороны цивилизации. «Самодержавная толпа сплочённой посредственности», «мещанство – вот последнее слово цивилизации», – скажет Герцен вслед за Чаадаевым.
В своей эволюции Чаадаев приходит к тому, что именно православная культура формирует «внутреннего» человека, и духовное начало играет в истории первостепенную роль. Следовательно, развитие истории зависит не столько от совершенствования «среды», сколько от «внутренних» установок сознания, своеобразия нравственных принципов и мотивов поведения, влияющих на ход жизни.
С этой точки зрения, Чаадаев осудил бы сокращение уроков по литературе и русскому языку и в целом гуманитарных дисциплин, что свидетельствует об адаптации образования и превращении его в сферу услуг. Не случайно потребности современного человека, при всей их материальной изощрённости, становятся всё более примитивными. Чаадаев, разумеется, стал бы сторонником особой государственной, общественной и культурной политики, которая помогала бы людям обнаруживать в себе и активно проявлять их высшие свойства, соединяя их с социальными новшествами. Тогда и уровень воспитанности молодёжи заметно вырос бы, и отечественных туристов не стыдно было бы выпускать в Европу.
– Одна из ваших книг называется «Непрочитанный Чаадаев, неуслышанный Достоевский». Как считаете, услышан ли Достоевский в России после одноимённого телесериала Владимира Хотиненко? Правомерны ли претензии критиков к сценаристу и режиссёру, допустившим вольности в сценарии?
– Достоевский писал, что общество имеет предел своей деятельности – тот забор, на который оно наткнётся и остановится. Этот забор есть нравственное состояние общества, органично соединённое с его социальным устройством. Этот вывод разделяют самые глубокие русские писатели и мыслители, в том числе Чаадаев – но он оказывается наглухо закрытым для прагматичного современного сознания. Хотя по большому счёту он самый практичный, поскольку именно духовно-нравственное состояние людей, подчёркивает Достоевский, имеет решающее значение для определения подлинного качества жизни, её процветания или загнивания. Писатель резко ставит вопрос о «тайне человека» – кто есть человек: образ и подобие Божие или «эпикурейская свинья»? Опять-таки «царь» и «бог» или «червь» и «раб»? Ответы на подобные вопросы, которые дают персонажи Достоевского, и должны быть нами услышаны для верного определения, где мы находимся и куда идём.
Что же касается талантливого сериала Владимира Хотиненко, то претензии критиков по поводу фактических и биографических неточностей оправданны. Следует также отметить некоторую избыточную откровенность интимных сцен, хотя в реальности все перипетии личной жизни Достоевский переживал в русле «тайны человека», борьбы в его душе Бога и дьявола, «сил небесных» и «грешной мысли».
– А ещё одна из ваших книг называется «Куда движется история?» Заменив в вопросе слово «история» на «Россия», хотела бы услышать, что скажете, глядя на студентов Литинститута последних поступлений?
– Сегодня идёт процесс осмысления исторического пути России, которая в очередной раз оказалась на перепутье. И в связи с этим ещё более остро встаёт проблема высших человеческих качеств и их востребованности в практической действительности, их талантливого воплощения в художественном творчестве. Отрадно, что в последнее время растёт число студентов, стремящихся к такому воплощению. Один из последних примеров – их произведения, победившие на Международном литературном конкурсе «Золотой витязь»
Нина Катаева
Источник: Файл-РФ.
Рейтинг публикации:
|
