Пуп Земли, или опора на собственные силы
Меня давно занимал вопрос: с чего это их так раздувает? Чем, какими невиданными достижениями они так гордятся? Ведь куда ни кинешь взор – попадёшь на раздувающегося от собственной значимости субъекта. Мне почасту даже забавно на это смотреть – на всеобщую надутость. Каждая манька ЗНАЕТ СЕБЕ ЦЕНУ. Ей нужен СОСТОЯВШИЙСЯ ЧЕЛОВЕК: с абы каким ей и по улице пройти зазорно. Каждый петька пересевший с электрички на форд фокус, купленный в кредит – ЭЛИТА. Ну пусть не элита – так хоть не БЫДЛО. «Быдло» - очень ходовое и нужное слово. Оно означает «не-мы». БЫДЛО необходимо для оттенения великих НАС, быдло – это те, которые живут там, где ВОНЯЕТ, а ВОНЯЕТ почти что везде, поскольку это не физический и не химически параметр – это параметр духовный. Иные, чуть владеющие даром слова (а может, просто умеющие быстро печатать), раздуваются в интернете. Как развёрнуто они презирают БЫДЛО – тех, которые не они – не там живут, не то читают, не там работают. Как гордятся тем, что имеют! Ежели дара слова Бог не дал, то можно сосредоточиться на «каментах». Это тоже благодатная площадка для самораздувания. Можно изобличать автора чего угодно в неграмотности, некомпетентности, непонимании того и этого, в противоречиях, обличать за разные предполагаемые пороки, социальное происхождение, род занятий. Общий тон – нервно-величественный. Как это сочетается? А вот сочетается как-то. Все величественны, но всё-таки недостаточно для того, чтобы не опасаться: а вдруг спутают с БЫДЛОМ? Или заподозрят, что ты слаще репы ничего в жизни не пробовал? Отсюда и нервность.
Быть скромным? Да ты о чём, тётка? Нешто в совке живём? Это там коммуняцкие уроды предписывали быть скромными. Выездная характеристика, выдаваемая во Внешторге вплоть до самого конца советской власти, заканчивалась словами: «Политически грамотен, морально устойчив, в быту скромен». Да что там казённая характеристика – даже и родных детей печальные жертвы тоталитаризма учили быть скромными – представляете? Меня лично бабушка наставляла: «Не хвали себя – жди, когда другие похвалят». Сегодня всё не так. Сегодня ждать не надо. И то сказать: пока будешь ждать – упустишь все шансы. Сегодня скромность – порок. Мне рассказывали, будто бы в пресловутом Гербалайфе в начале 90-х народ учили хором декламировать: «Нам за скромность денег не платят». Скромность – это, вероятно, было печальное наследие совка. Сегодня в декламации нужда отпала: все и так освоили навыки цивилизации – сами умеют раздуваться от гордости. От своей значительности, от вселенской какой-то значимости своей особы. Чем только не гордятся люди: что они живут в Чертанове, а не в Свиблове; что они покупают в «Перекрёстке», а не в «Пятёрочке»; что никогда не ездят на электричке; что, напротив, будучи интеллектуалами, не придают этой чепухе никакого значения; что смотрят по телевизору только иностранные каналы, поскольку понимают по-иностранному; что вообще не имеют зомбоящика… И речь не просто о предпочтении – о гордости этим предпочтением, каким бы оно ни было. Маленький простой человечек несёт себя сквозь жизнь морально выпятив грудь, задрав подбородок и не забывая ставить ногу «от бедра». С усилием несёт, с натугой, ни на минуту не забывая и постоянно контролируя себя – так обычно держится сутулый, старающийся не сутулиться.
Все, все чем-нибудь гордятся. Ну вот детьми, например. Вот и Путин тоже, в духе времени, ГОРДИТСЯ. В том знаменитом выступлении о разводе он, если помните, сказал: «Дети мои живут и работают в России, я ими ГОРЖУСЬ». Чем гордится-то? А ничем – просто так положено – гордиться, для этого не требуется никаких специальных причин. Весь народ гордится – ну и отец нации вместе со всем народом. Должен же отец нации быть в тренде. Это раньше хвалить собственных детей считалось нескромным, но уж если хвалить, то сообщать причину. По-старому, по-совковому, он бы сказал что-то вроде: «Моя дочь – учительница русского языка, её любят ученики, уважают коллеги, недавно её назначили завучем. Я горжусь её успехами». Вот так было бы ещё туда-сюда. Да и то, знаете… Раньше полагалось гордиться Родиной, ну родным заводом, а не чадами и домочадцами. Но это по-совковому, а сегодня эта бабулькина мудрость изжита. Сегодня полагается гордиться. Просто гордиться – да и всё тут.
Когда я услышала эту фразу – «Я ими горжусь» - она показалась мне какой-то слегка иностранной, вроде как из переводного романа. И я сообразила, почему. Иностранцы так говорят, когда хвалят детей. Помню, много лет назад одна ирландка, желая похвалить моего сына, сказала: «You can be proud of him». Меня тогда это несколько изумило: «Чем там особо гордиться-то»; именно потому и запомнила. А потом, услышав это же самое, и не раз, - поняла, так просто принято выражаться. По-русски говорят: «Хорошие у вас дети» или «Ваш сын – молодец», а по-иностранному – «гордиться». А язык ведь он – великий проявитель, если внимательно присмотреться. У западных людей, выходит дело, гордиться принято уже давно. И то сказать, когда я только-только начинала общаться с иностранцами, меня поражала их склонность к похвальбе, к описанию своих успехов. Потом поняла: что русскому бахвальство, американцу – self-promotion.
Сегодня это натужное раздувание себя достигло и наших палестин: я – лучший, я главный, я гений, я всё понимаю, обо всём могу судить. Особенно сподручно – оценивать и критиковать. Эдак, презрительно, через губу. Таким манером ты ставишь себя выше оцениваемого, выше любого. Недаром профессиональные промоутеры советуют своим подопечным, жаждущим популярности и вообще продвижения, завести блог или, ежели средства позволяют, открыть какой-нибудь «институт системного анализа политологических структур» и начинать всех и вся оценивать.
В числе прочего к такому раздуванию располагает демократический образ правления. В основе, в фундаменте, демократии лежит гигантски нелепая идея, будто человек, любой человек, даже и не способный руководить собой и снискать себе кусок хлеба, почему-то предполагается способным иметь разумное суждение о том, кто должен управлять целым государством. Он, этот человек, может не иметь даже самого приблизительного понятия, как это государство устроено, какие перед ним стоят задачи, но может и должен выбирать, кто этим государством будет рулить. Ну как тут не раздуться?
Раздуваться надо учиться сызмальства. Детей сегодня полагается воспитывать с помощью непрерывных похвал. Это раньше совки замороченные считали, что ругать и хвалить нужно за дело: хорошо сделал – похвалить, плохо – поругать. Сегодня эта отрыжка тоталитаризма счастливо преодолена: хвалить, только хвалить, хвалить за всё. Ни в коем случае никого ни с кем не сравнивать: каждый хорош по-своему. Дураков нет, есть «альтернативно одарённые», как учит передовая американская педагогика. Ты – лучший, ты достоин самого лучшего, в будущем тебя ждут феерические успехи. Почему ждут? С какой стати? А ни с какой! Просто потому что ты – лучший. Кто не согласен или сомневается – идиот, чего его слушать.
Уже выросло поколение воспитанное в этом стиле: все талантливые, все гениальные, все звёзды. Все достойные звёздной карьеры. Простая судьба, рядовая работа, средняя зарплата, обычный муж – не для неё, звезды. То есть в реальности приходится довольствоваться простым, что делать-то? Но такое положение ощущается как неправильное, как досадное отклонение от правильного порядка вещей. Я иногда натыкаюсь по телевизору на передачу «Давай поженимся». Впечатляет, насколько девушки, ничего собой не представляющие, требовательны и притязательны к будущему мужу. Они уже раздулись, они притязательны, они уже сформировались в пуп земли. Не лохушка же она, в самом деле, старорежимная, чтобы «рубить дерево по себе», «садиться в свои сани» и прочие прадедовские благоглупости. В общем, «Лореаль Париж, ты этого достойна». Ну а поскольку большинству всё-таки приходится довольствоваться простым и рядовым (жильём, мужем, работой, отдыхом) – в мире разлито раздражение, хроническое недовольство, злая ирония. Таков господствующий стиль. И главные носители этого стиля – женщины; женщины вообще формируют стиль, атмосферу - как семьи, так и общества. Так вот стиль общества раздутых пузырей и горделивых пупов земли – это хроническое недовольство и злая ирония. Это настолько глубоко въелось, что как-то не ощущается даже, вроде а как по-другому-то может быть? Все норовят всех «опустить», изобличить, поставить на место, а самому возвыситься и потоптаться. Недаром у топ-моделей очень часто злобно агрессивные физиономии: они просто выражают общий тренд – они стервы. Забавна, кстати, трансформация значения слова «стерва»: из резко отрицательного, ругательного оно превратилось в похвальное, уважаемое. Стерва сегодня – это антоним «лохушки»; стерва – это современная, деловитая, энергичная особа, ЗНАЮЩАЯ СЕБЕ ЦЕНУ и умеющая добиться своего.
Теперь самый интересный вопрос: а почему так? Вернее, зачем? Зачем они надуваются, как та лягушка из сказки? Ведь есть же какое-то, как говорят психологи, позитивное намерение во всём этом, хотя и не осознаваемое. Какую-то истинную задачу таким образом современные люди решают, пусть и нелепо-болезненным образом. Какую же? В чём она?
На мой взгляд, причина в современной эгоцентрической философии. Современное практическое мировоззрение (смесь философии, религии и повседневных обычаев) – это предельный эгоцентризм. В центре мироздания – Я. Я – главный, всё для меня: государство, общество, семья. Это совки убогие считали, что государство важнее меня, теперь-то, спасибо нашим европейско-американским учителям «вольности и прав», мы открыли, что всё наоборот. «Государство для человека, а не человек для государства», - прилежно, словно девочка-отличница, декламировали мы хором двадцать лет назад. Впрочем, и сейчас многие декламируют. Странно вообще-то: как часть может быть важнее целого, но такими пустяками чего заморачиваться? Особенно если я – Личность. Свободная и суверенная, не опутанная всеми этими совковыми коммуняцкими предрассудками. А потому - ничто мне не указ. Если я чему и подчиняюсь – то только потому, что МНЕ так удобнее. Законы – это просто правила, позволяющие свободным и суверенным индивидам не слишком толкаться и паче чаяния не перерезать друг друга. Хочу живу так, хочу – эдак. Хочу с тем, а хочу – с той. Хочу рожу ребёнка, если МНЕ он нужен, а не захочу – пошлю его нафиг вместе с тем козлом, который был его причиной. Никаких высших велений, кроме собственного удобства и личной выгоды – не существует. Некоторые считают, что и наркоту нужно разрешить. И это логично: как можно покушаться на право человека стать свиньёй?
В поступках нашего просвещённого современника есть только два мотива: 1) выгодно; 2) занятно, «по приколу». Да, иногда современный человек может сделать что-нибудь вроде бы бескорыстное: послать немного денег инвалиду или поучаствовать в какой-нибудь экологической акции. Само по себе это похвально, жаль только, что у современного человека – короткое дыхание: посуетится слегка, а потом «прикол» исчерпает себя – ну и бросает. Имеет право! Конечно, имеет, ведь для него ничто не указ, кроме своей суверенной личности. А личности уже не по приколу, значит, надо бросать.
Современный человек живёт не просто для себя, он живёт - «из себя». Он сам в себе ищет и цель жизни, и задачи повседневности, и силы для решения этих задач, и критерии выбора – всё, всё он должен найти в себе. А это – очень и очень непросто. Прямо сказать, неимоверно тяжело. Не зря при всех удобствах жизни столько сегодня неимоверно усталых и депрессивных. Потому и раздувает современный человек свою маленькую личность до гигантских, гипертрофированных размеров. Часто у женщин, чересчур много ходящих на каблуках, на ступне выпячивается так называемая «косточка»: так организм пытается увеличить площадь опоры, чтобы снизить давление на стопу. Аналогично: деревенские тётки, которым приходится ворочать тяжести, - крупны. Не так жирны, как именно крупны, мускулисты. Для тяжёлой физической работы, помимо мышц, нужен ВЕС. Вот они и наращивают массу.
В области духа происходит что-то подобное. Чтобы жить, «из себя», не имея никакой вне себя опоры, приходится раздувать собственную личность до космически-комических размеров. Недаром сегодня всем постоянно чудится попрание их священных прав, недооценка их уникальных личностей и т.п. Никого не моги тронуть, ни к чему принудить, даже шибздиков на наркоту не моги проверить иначе как по их, шибздиков, свободному волеизъявлению. Даже в квартале Красных фонарей, в Амстердаме, висит табличка, что-де краснофонарных тружениц надо уважать. И то сказать – а почему их не уважать? Если нет никаких критериев кроме суверенных прав личности, то их занятие, свободно ими избранное, ничем не хуже, чем работа медсестры или учительницы.
Дело доходит до совершенных курьёзов: одни и те же люди, готовы на всё, лишь бы где-нибудь засветиться, а начинающие звёзды даже и платят за это, но в то же время все дружно возмущаются самой вероятностью попадания каких-то там личных данных в какие-то неведомые картотеки. Кому они нужны, эти твои личные данные и каким способом их будут использовать? Никто толком не понимает, но нервная забота – налицо.
Трудно, очень трудно и даже страшно жить, имея опору и нравственный источник всех дел жизни – строго в себе самом. Жить страшно, а умирать, видимо, ещё страшней. Недаром тема смерти старательно вытесняется, её как бы нет. Люди умирают в больницах, как-то так, словно смерть – это какая-то маленькая неисправность жизни, так, сбой механизма, а вообще-то смерти быть не должно. И то сказать, страшно умирать, если нет ничего ни впереди, ни позади: в загробный мир мало кто верит, а Дела, которое кто-то продолжит, Знамени, которое кто-то подхватит, - тоже нет: человек ведь живёт для себя и из себя, - значит с ним всё и умирает. Всё – понимаете, абсолютно всё?
В эпоху радикального эгоцентризма, жизни «из себя» люди стали удивительно маленькими, бытовыми людишками. Даже и так называемые государственные мужи – маленькие человечки, «коротышки». Их не интересуют империи или мировое первенство, а так – чисто бытовые достижения: чтоб счёт в швейцарском банке, гостиничка в горах или где там… Чтоб деткам по банку или какой-никакой госкорпорации. Или там квартира в Молочном переулке. Бог мой, какая скука! Какой недостаток фантазии! И это не случайно.
Именно поэтому – ввиду самодостаточности – так мелки и убоги люди и дела их. Все мелки – и предприниматели, и государственные люди, и люди искусства. Когда-то я написала статью «Зачем предпринимателю предпринимать?». Там я удивлялась: почему так – заработает человек на безбедную жизнь и часто бросает свою предпринимательскую карьеру. Повозится, посуетится, пока не заработает на комфортную жизнь, ну, может, ещё немного покрутится, пока работа ему «по приколу», а потом – бросает. В одном издании этот текст переименовали в «Конечная цель предпринимателя». Мне этот заголовок показался менее удачным, чем мой исходный, а теперь представляется, что редактор увидел в моём сочинении, возможно, то, о чём я и не думала тогда, но часто думаю сегодня. О слабости, о беспочвенности сегодняшнего человека.
Того самого – гордого и раздувшегося.
Люди искусства сегодня не видят в своём занятии ничего сакрального – ну и соответственно музы их не посещают. Красота ушла из мира – даже новые художественные стили не появляются: всё только комбинация и перепевы чего-то бывшего. Когда художник не служит искусству, а подходит к делу с вопросом: «Что я с этого буду иметь?» - он не приобретает истинного мастерства, настоящего умения. Потому что для приобретения мастерства, надо поставить себя НИЖЕ великого и вечного искусства, надо ему СЛУЖИТЬ, а не пытаться поставить его на службу себе. Впрочем, об этом исчерпывающе рассказал Гоголь в повести «Портрет».
На днях я с дочкой побывала на экскурсии в Кремль. Встречались мы на станции метро «Площадь революции». Поскольку пришли мы загодя, было время подробно осмотреть статуи, что стоят не станции. Как же они хороши – все эти пограничники с собакой, колхозницы с курами или студенты с книжками! Каждая складочка одежды, каждая пуговка – всё выделано с редчайшим искусством. Умели же в 1938 году! А через полчаса мы увидали современные статуи – что-то на сюжеты русских сказок, напротив Манежа. Я не склонна выделять специально Зураба Церетели: его творчество на общем фоне ещё ничего себе, всё-таки не инсталляция из мусора, но как же эти изделия убоги и не мастеровиты! Просто нет умения. И чтобы это скрыть – стараются представить дело так, будто этот медвежий стиль – это так и надо, так и было задумано.
Сам из себя человек не может породить ничего, кроме… ландшафтного дизайна. Сидеть на терраске и смотреть на красивое. (Надеюсь, никто не подумал, что я против ландшафтного дизайна как такового и всем видам ландшафта предпочитаю помойку, поросшую бурьяном). Заработать деньги и уехать в красивое место, а там сидеть на терраске… - далее по тексту. Вот обобщённая мечта маленького человечка! Это хорошо схватил Маяковский в своих антимещанских стихах: «Дочка, дачка, водь да гладь».
Раздувание сегодня происходит на почве быта. Богатые люди заводят сверхсложный, утомительный, разветвлённый быт, имитирующий помещичью усадьбу, где всё внутри: от гаражей, напоминающих автобазу, до конюшни. У «приличного» человека дом должен быть как минимум в полторы тысячи «квадратов». У нас один такой дом выставлен на продажу. «Не просто будет продать», - задумчиво молвил знакомый риэлтор. «Почему? – поинтересовалась я. – Дом-то вроде приличный, и участок хоть куда». – «Шоссе у нас узкое, - был ответ. – Для этой публики надо широкое шоссе, чтоб кавалькада автомобилей пролетала, тут тебе и джипы охраны – словом, гости едут!» Вот как теперь полагается раздуваться! И всё оттого, что не на что опереться маленькому человечку, и приходится ему искать опору в самом себе.
А как по-другому-то быть может? На что может человек опереться? Да на разное может. Опорой и источником сил для человека всегда было и есть нечто высшее, чему он СЛУЖИТ. Нечто такое, что заведомо выше его, несравненно выше. В общем случае это БОГ. Средневековый человек так и жил – для Бога. Ключевский рассказывает, что в допетровские времена люди лучшие свои чувства и лучшее достояние несли в храм. Сами жили в курных избах, а храмы – украшали. Рассказывает он о каком-то удельном князе, который построил несколько городов с прекрасными храмами, а сам умирал – на соломе. И не то, чтоб не нашлось тюфячка и подстилки, а просто – не важно. Таков был средневековый человек.
Не только Бог, но и Родина, наука, искусство – всё это может быть ВЫСШЕЙ ИНСТАНЦИЕЙ для человека. Той инстанции, которой он служит. Для которой он живёт.
Человек, который СЛУЖИТ чему-то высшему по отношению к нему самому, не слабее, а, напротив, гораздо сильнее того, кто «предан поклоненью единой личности своей». Тот, кто служит, черпает силу в том, чему он служит. Для него есть нечто большее, чем он, не обсуждаемое, начало начал и критерий критериев, на что он может опереться, к чему может припасть и почерпнуть силы. Он – часть этого. ЭТО важнее его, но оно же даёт ему силы. Да, ЭТО, будучи важнее его, может, имеет право, его использовать в качестве ресурса для своего существования. Родина может потребовать погибнуть за неё, наука или искусство – отказаться от житейских радостей, да иногда люди и погибали ради науки, знания. Это предельные случаи. Но и в среднем случае человек, который служит высшему, способен на гораздо большие свершения, чем тот, кто замкнут на самом себе. Он, будучи частью чего-то большего и высшего, сам становится больше. Точно так человек, знающий историю, имеет более длинную жизнь: он проживает не только свою маленькую жизнь, но и большую жизнь – жизнь своего народа, а может быть, и человечества. Современное человечество (белое, по крайней мере) ничему не служит. Ввиду повального атеизма оно не служит Богу, т.к. в него массовым образом не верит. Те, кто аттестует себя верующими, просто исполняют некоторые обряды, какие покрасивее и позавлекательнее. Практически все из современных людей в своём повседневном поведении руководствуется чем угодно, но не велениями религии. Я не думаю, чтобы в нашей стране было что-то существенно отличное от других. И большевики тут ни при чём: большевики закрепили то отпадение от веры, которое уже совершилось к их приходу. Лев Толстой сожалел, что по поведению человека никак нельзя сказать, христианин он или нет. Даже более того: те, что считают себя неверующими, в повседневной жизни ведут себя приличнее истовых православных. Этот факт его очень расстраивал.
Большевики пытались создать (и отчасти преуспели в этом) светскую религию коммунизма – царствия божия на Земле. Что коммунизм – это религия, понимали сами коммунисты. Луначарский написал основательный труд «Социализм и религия», где утверждал верную вещь: социалист – это более верующий человек, чем, как он выражался «старорелигиозный», т.е. адепт прежних религий. На это сочинение товарищ его юности Николай Бердяев откликнулся очень глубоким эссе – «Социализм как религия». Немало было воспитано истинноверующих этой религии - социализма. Она выработала своего рода монахов и рыцарей-крестоносцев социалистической религии – людей, для которых не было преград на пути, по которому вела их вера. Обобщённый образ истинноверующего социалистической веры – Николай Островский. И таких людей было много. Вера в коммунистическое будущее плюс любовь к Родине, которая впервые в мире указывает человечеству путь в это коммунистическое будущее, давали этим людям КОЛОССАЛЬНЫЕ силы. Эти люди делали невозможное. Уралмаш или католический монастырь в Андах, построенный в Куско на высоте 3 000 метров, где и дышать-то трудно – всё это явления одного порядка. А как Вам эвакуация ДОМНЫ из Запорожья в Челябинск? Домна – размером в 9-этажный дом была разобрана и увезена, а потом снова смонтирована. Это смогли сделать только люди, которые получали силы извне – из некой огромной и мощной сущности, рядом с которой они были песчинкой, истово служащей этой высшей сущности. А нынешние мы черпаем силы только из себя и задания даём себе сами – и ничего подобного осуществить не в силах. При всей колоссальной современной технике! Кишка у нас тонка – у современных.
Сегодня мы по убожеству своему и недомыслию презрительно называем тех, верующих и преданных, - зомбированными рабами и тупыми фанатиками. То ли дело мы – свободные, независимые и самодостаточные! Но у свободных и самодостаточных замах – копеечный, цели – с воробьиный клювик, ни и результаты – того же калибра. Загородный домик, ландшафтный дизайн и смотреть на птичек. Завтрашняя пенсия – уже сегодня!
Вот я говорю «современный человек», «современное мировоззрение», а когда оно возникло – не вчера же? Нет, конечно. Дальние подступы к такому мировоззрению были ещё в гуманизме Ренессанса: он оттого и называется гуманизмом, что человека поставил в центр Вселенной, на место Бога. Но вплоть до середины XIX века все эти умствования были уделом тончайшей плёночки – культурных и свободных от тяжкой борьбы за кусок хлеба. Более-менее овладевать массами философия радикального эгоцентризма, философия пупа Земли, стала в начале ХХ века, примерно сто лет назад. Именно тогда была мода на домодельное ницшеанство и эпидемия самоубийств. Не мог маленький человек выдержать свалившейся на него тяготы – быть центром мира.
Об этом хорошо писал К.Победоносцев – интереснейший публицист и большой государственный деятель, сохранившийся в истории как крайний реакционер, а на самом деле человек в высшей степени умный и прозорливый (есть мнение, что он – прототип Каренина). Вот что он говорил о философии радикального эгоцентризма:
«Целые системы мировоззрения господствовали в течение веков, составляя неоспоримое убеждение, доколе не открывалось наконец, что они ложны, ибо исходят из неверной точки зрения. Такова была Птолемеева астрономическая система. Люди в течение веков упорно смотрели на вселенную сбоку, искоса, потому что утвердили на земле свою центральную точку зрения, потому что земля казалась им так безусловно необъятна: иного центра не могли они себе и представить. Система была исполнена путаницы и противоречий, для соглашения коих изобретались наукою искусственные циклы, эпициклы и т. п. Века проходили так, пока явился Коперник и вынул фальшивый центр из этой системы. Все стало ясно, как скоро обнаружилось, что вселенная не обращается около земли, что земля совсем не имеет господственного значения, что она не что иное, как одна из множества планет и зависит от сил, бесконечно превышающих её мощью и значением.
Птолемеева система давно отжила свой век; но вот как понять, что в наше время восстановляется господство её в ином круге идей и понятий? Разве не впадает в подобную же путаницу новейшая философия, опять от той же грубой ошибки, что человека принимает она за центр вселенной и заставляет всю жизнь обращаться около него, подобно тому, как в ту пору наука заставляла солнце обращаться около земли. Видно, ничто не ново под луною. Это старье выдаётся за новость, за последнее слово науки, в коей следуют одно за другим противоречия, отречения от прежних положений, новые, категорически высказываемые положения, опровержения на них, с той же авторитетностью высказываемые, поразительные открытия, о коих вскоре открывается, что лучше и не поминать об них. Все это называется прогрессом, движением науки вперёд. Но, по правде, разве это не те же самые циклы и эпициклы Птолемеевой системы? И когда явится новый Коперник, который снимет очарование и покажет вновь, что центр не в человеке, а вне его, и бесконечно выше и человека, и земли, и целой вселенной?»
Современное господствующее мировоззрение (философия + идеология + психология) – это психология раковой клетки. Она ни от чего и ни от кого не зависит, ничему не подчиняется – в отличие от «правильных» клеток, которые подчиняются целому – организму - и живут по «команде из центра». Нормальные клетки служат целому, а раковая – независима и живёт сама по себе. Умей она говорить, она наверняка рассказала бы, как она «самодостаточна» (очень популярное в наши дни словцо), как никому не обязана и как нет для неё иного веления, кроме собственного свободного и независимого «выбора» (тоже ключевое словцо эпохи). То, что она живёт, паразитируя на организме, частью которого является, - это как-то ускользает от внимания – ровно до тех пор, пока она не съест организм и не помрёт вместе с ним. При этом она слабая – эта клетка. На её относительной слабости и построено современное лечение от рака – облучение и химеотерапия. Организм травят химией – и нормальные клетки выживают, а раковая – не выдерживает. (Впрочем, бывает, что не выдерживают все).
Сегодня всё прогрессивное человечество живёт, как раковая клетка – уничтожая природу и наращивая, надувая свои потребности, свою «самость». Похоже, что наши предельно надутые современники не оставят по себе «ни мысли плодовитой, ни гением начатого труда» - разве что монбланы мусора – символа нашего времени.
Притом это самое прогрессивное человечество, живущее за счёт природы, в свою очередь состоит из надутых пузырей, каждый из которых полагает себя ценней и выше всего на свете – общества, государства, семьи, правил и предписаний. Такой вот изоморфизм наблюдается.
Вот почему, на мой взгляд, так старательно надувается современный человек собственной значимостью и так жалок он в своей надутости. Прямо как лягушка из басни «Лягушка и вол». И конец у него тот же: лопнет.
Источник
Рейтинг публикации:
|
