Косметика: работа с достоинствами, работа с недостатками. В эфире радио «Комсомольская правда» главный редактор «Нового литературного обозрения Ирина Прохорова беседует с экспертами об истории косметики и ее роли в нашей жизни.
Прохорова:
- Здравствуйте! Мы продолжаем цикл передач из серии «Культура повседневности». Сегодня мы решили посвятить программу косметике. История косметики, ее роль в нашей жизни. И отношение к этому явлению. Вряд ли это относится только к женщинам. Косметика играла и играет довольно серьезную роль и в жизни мужчин.
У нас в гостях Раиса Кирсанова, искусствовед, специалист по истории костюма.
Кирсанова:
- Добрый вечер!
Прохорова:
- И Эрик Индиков, эксперт по декоративной косметике, дизайнер и художник.
Индиков:
- Добрый вечер!
Прохорова:
- В нашей передаче мы часто берем примеры из прошлого, говорим о прошлом. И, наверное, это необходимо. А вот хотела бы узнать, когда возникла косметика? Когда мы нашли какие-то свидетельства о ее существовании? И какую роль она играла в обществе предыдущих эпох?
Кирсанова:
- Само слово «косметика» в русский язык пришло из греческого. Опосредованно и латинский… У них были там рабы-косметы, которые составляли снадобья, учили ими пользоваться, помогали своим хозяйкам во время мытья в ванной, в бассейне.
Но самые древние образцы косметики, флаконы с чем-то оставшимся на дне, включая даже лак для ногтей, это Древний Египет. Из глубокой древности функции были сложные, потому что это было не только украшение, как таковое. Глаза подводили, например, сурьмой в южных странах еще и для того, чтобы избавиться от глазных болезней типа трахомы.
Прохорова:
- А это помогало?
Кирсанова:
- Считалось, что помогает. И оттуда идет и декоративная косметика, а потом научились блюсти себя, держать тело в чистоте, а это помогает сохранять красоту лучше, чем краска. Краски когда-то были только растительные, местного происхождения. А потом стали использовать свинцовые белила, что бы придать белизну коже. Это было страшно вредно, потому что чернели зубы, женщины раньше старились. Но, правда, и век был недолгий. И ровно с тем, как развивалась косметика, против нее и возражали. Но не всегда и не везде.
Индиков:
- Мне кажется, гораздо раньше даже… Я полностью согласен, что понятие декоративной косметики, желание украшать себя пошло с каменного века, наверное. Желание себя изменить.
Кирсанова:
- Функции были другие.
Индиков:
- Согласен.
Прохорова:
- Были и религиозные функции. И во многом боевые раскраски, тело было знаковым, через тело, татуировки, какие-то вещи, сигнализировалась какая-то информация. Это было не только украшением.
Индиков:
- Я всегда говорю, что макияж – это настроение. Там было настроение перед боем, сейчас немного другое настроение. И каждый раз женщина, которая пользуется косметикой, даже сейчас, она сегодня делает яркий макияж, завтра не яркий, а послезавтра ей вообще не хочется ничего. Это настроение, которое вы в себе поддерживаете.
Прохорова:
- В каком-то смысле, когда говорят, что женщина, когда пользуется косметикой, это ее оружие.
Индиков:
- Да.
Прохорова:
- Мужчина чувствует себя уверенным с оружием в руках, а женщина, когда у нее косметика.
Кирсанова:
- Оскар Уайльд говорил, что лицо женщины в ее сумочке. А вот Слава Зайцев считает, что соблюдать диету надо, чтобы сохранить фигуру, потому что лицо всегда можно нарисовать. Это его мнение.
Прохорова:
- Отчасти, я думаю.
Индиков:
- Все должно быть гармонично. Нельзя выделять что-то одно. Важна полная гармония, и внутренний, и внешний мир.
Прохорова:
- Я думаю, что связь косметики и гигиены в современное время очень сильная. Век, когда принято принимать ванны, мыться, очень сильно ухаживать за телом, это современный мир, думаю, что и здесь косметика вступает в…
Индиков:
- Не просто вступает. Прямо бегом… Уже многие обращают внимание, что декоративная косметика соединяет свои функции с уходной. Дневной уход мы в скором времени будем получать от декоративки. Чем дальше, тем будет больше. Тени ухаживают, тон, пудра. Все продукты, которые вы наносите днем, они должны помогать вам в уходе.
Прохорова:
- Говорят, что есть тональный крем, он в то же время и для ухода за кожей. Во всяком случае, так рекламируется.
Индиков:
- Есть такие вещи. ВВ-кремы, это продукт прошлого года. Кстати, это пошло с Азии. Это азиатские женщины попросили производителей сделать одно средство, которое будет решать все проблемы: защита, увлажнение, питание и выравнивание цвета лица.
Прохорова:
- Это наша мечта – выпил одну таблетку и избавился от всех проблем?
Кирсанова:
- В журнале, который назывался «Лекарство от скуки и забот», выходивший в России в конце восемнадцатого века, писали, что лучше всего сохраняет цвет лица привычка не спать до двух часов дня, вставать рано утром, ходить по росе и росой умываться.
Прохорова:
- Здоровый образ жизни.
Индиков:
- Тогда роса была экологически чистая. Сейчас найти ее крайне сложно.
Прохорова:
- Что мы знаем из истории даже европейских городов, что чистота в европейские города пришла очень поздно. И что касается вообще экологически чистого, думаю, это иллюзорное явление.
Индиков:
- К сожалению.
Прохорова:
- Думаю, может, сейчас несмотря ни на что, больше безвредных вещей, экологически чистых продуктов, чем то, что принято думать, в прошлом.
Хотела спросить… Отношение к косметике, мы говорим, конечно, об европейском обществе, включая Россию, оно было очень противоречиво на протяжении веков. И то было нормально разрешено в обществе, то считалось чрезвычайно порочным. И насколько я знаю, например, в шестнадцатом веке, в эпоху Возрождения, стали расцветать косметические… И считалось, что красиво белое лицо. И женщины белили себя лицо. Это считалось эталоном красоты. И приветствовалось в аристократических кругах. А вот в семнадцатом веке, наоборот, стали возбранять желания модниц красится. Так ли это?
Кирсанова:
- Насколько я помню, в эпоху Возрождения подчинялись трактату Костильоне: что должно быть белым на лице, розовым, темным, черным и так далее. Это все подробно декларировалось. А что касается семнадцатого века, то в Европе практически не употребляли косметики. Зато в России красились очень сильно. Например, румянились свеклой. В фильме «Морозко», по-моему, Чурикова красит себе щеки, будучи родной дочкой злой мачехи свеклой. И это чистая правда. Свекла, у нее более стойкий цвет, держащийся на щеках, чем у малины, у вишни. Меня даже поразило, что румяна «Буржуа» самые лучшие нужно выбирать свекольного оттенка, потому что они удивительно натуральные.
Индиков:
- Добавлю. Когда только-только начинал заниматься косметикой, мне стало интересно, обращался к историкам, я не нашел ни одной страны, где бы бедным и голодным крестьянкам приходило на ум красится. Это было только в России, когда семеро по лавкам, надо работать, а она хочет выглядеть! Это желание русской женщины быть красавицей осталось по сей день. И я расширю ваш список. Не только свекла. Это румяна. Глазки красили сажей, губы ягодами. Натирали ягодами разного цвета, и они были разного цвета. Ногти красили ягодами, волосы травами! Это было только в России! Я не нашел больше нигде!
Прохорова:
- Причем, это всех сословий. Даже крестьянки, да?
Индиков:
- Бедные крестьянки этим занимались. Сейчас это делают маленькие девочки в детском саду.
Кирсанова:
- Никаких доказательств по этому поводу я не имею. Но точно знаю, что московские боярыни однажды написали жалобу на свою товарку, которая отказывалась чернить брови. Они написали царю челобитную о том, что она хочет показать, что она настоящая красавица. Брови у нее соболиные, а у них нет. И что ее надо заставить красится.
Восемнадцатый век, когда стало принято очень сильно красится, употреблять мушки, румянится, это хорошо видно на портретах середины восемнадцатого века. Причем, русские портреты обычно более ярко раскрашены, нежели в западной живописи. Если ты не напудришься, не нарумянишься, то сочтут, что ты невежлива, когда ты едешь в гости.
Прохорова:
- То есть ты не уважаешь людей, презираешь их и поэтому не хочешь выглядеть лучше.
Индиков:
- А сложность какая была макияжа вот этих веков! И выполняли его художники, потому что справиться с этим простой женщине было невозможно. Ведь чтобы добиться белого цвета лица, смешивали муку с яйцом, и там был длинный список рецептов приготовления этой косметики, которая слоем наносилась. И которая через несколько часов кусками могла отваливаться. Она быстренько убегала с этого бала, и тут же все подправлялось это.
Кирсанова:
- Это был только восемнадцатый век, потому что было уподобление фарфоровой скульптуре. Фигурки мэйсоновского завода с румяными личиками и розовыми губками, они вызывали у всех восторг. Но что давала эта косметика? Молодых она старшила, так скажем. Не говорю слово «старила», а именно делала их старше. А зато пожилые люди, они нивелировали свой возраст. И, вообще, мода восемнадцатого века имела очень много приспособлений для того, чтобы скрыть возрастные дефекты. Например, ? на шею, которые закрывали преждевременные морщины. И всяческие другие приспособления.
Прохорова:
- Идея молодости вечная…
Кирсанова:
- Знаете, с возрастом понимаешь, что стал физически слабее. Поэтому никто не хотел признаться в своих слабостях. Все хотели быть сильными, танцевать до упаду…
Прохорова:
- Меня заинтересовал ваш разговор о том, что на Руси было принято краситься…
Индиков:
- Не принято. Было желание…
Прохорова:
- Если бы это сильно возбранялось, то это не было бы такой практикой. Значит, даже с религиозной точки зрения либо это было допустимо, либо на это смотрели сквозь пальцы. Например, в семнадцатом веке в Европе, когда началась контрреформация, количество трактатов, где возбранялось краситься и женщин сравнивать с развратными женщинами, увеличилось. И считалось, что благочестие связано с отказом от украшательства.
Индиков:
- Мне кажется, это влияние церкви, наверное.
Прохорова:
- Именно.
Индиков:
- Всегда было: не погрешишь – не покаешься.
Прохорова:
- Опыт показывает, что были эти трактаты всегда. И, тем не менее, женщины продолжали краситься и выпускались новые…
Индиков:
- Это и сейчас, по сей день. Я рад, что живу в этой стране, и что наши женщины стремятся выглядеть.
Прохорова:
- Если мы говорим о России, крестьянки красились, и это считалось вполне моральным, но ведь долгое время косметика была принадлежностью аристократического общества. Или появлявшаяся уже профессия актрис, с восемнадцатого века женщинам уже стало разрешено играть в театре, и это отношение привилегированного сословия и сомнительных профессий… Актеры очень долго были не очень статусной профессией.
Индиков:
- Но и не пользовались шикарной косметикой.
Кирсанова:
- Они вообще не были статусными, потому что их запрещалось хоронить в церковной ограде. И трагическая судьбы брака Марии Гавриловны Савиной, которая вышла замуж за кавалергарда Всеволожского, об этом и говорит. Когда они по Невскому вместе с мужем ехали, то все знакомые, представители старинного рода, который должен был покинуть свой полк и отказаться от офицерского чина, потому что женился на любимице публики и артистке. Брак распался именно из-за того, что отворачивались по дороге. Даже не желали смотреть в их сторону. Савина была сторонницей того, чтобы артистки в повседневной жизни не употребляли косметики. Об этом рассказывают мемуаристы и те, кто ее знал. Например, актер Юрьев. Он пишет, когда ее приглашали в класс, и она видела, что актрисы без всякой нужды, не в костюме, не в роли, с косметикой, она эту актрису немедленно вела к умывальнику.
Прохорова:
- На сцене был специальный грим. Это было необходимо. Но идея раскрашенной женщины часто ассоциировалась с древнейшей из профессий…
Индиков:
- Я бы не сказал…
Прохорова:
- … и очень долгие годы считалось, что красятся женщины легкого поведения и сомнительных профессий.
Кирсанова:
- Знаете, до появления электричества, наверное, это имело значение. Все подкрашивались как-то, чтобы выглядеть здоровыми. Это известный случай с женой московского губернатора. Когда гости пришли к ним на бал, все сочли ее дамой очень бледной, наверное, решили, что она тяжело больна. Но тут свечи загасили, а через некоторое время включили электрическое освещение. И все дамы оказались вульгарными, с какими-то кошмарными румянами и губами, а она оказалась безупречной, естественной и хороша собой. И, главное, имела очень здоровенький вид.
Прохорова:
- Кстати, вы правы. Я думаю, что век свечей совершенно по-другому оттенял женскую красоту. И принципы косметики. Мягкий свет, полутьма… И легче было выглядеть… А электричество – страшная вещь. Оно проявляет все.
Кирсанова:
- Оттенок свечного освещения совсем иной, нежели лампы электрические. Они тоже бывают разные. Вот лампы дневного света, они чудовищны.
Индиков:
- Это ужас!
Кирсанова:
- Да.
Индиков:
- Этот жуткий синий свет, который меняет цветоощущение. Я учился, сейчас преподаю. И иногда вижу в детских художественных школах висят лампы дневного освещения. Я, когда это вижу, я в шоке! Как можно учить ребенка цвету под этим светом!
Кирсанова:
- Самое интересное, когда у нас начали делать фарфоровые лавки во рту, они светились разным цветом… Зеленели, синели при перемене света на праздниках, когда дискотека или что-то. И меняется освещение. Представляете? Теперь, наверное, фарфор лучшего качества. Но тогда было странное впечатление.
Прохорова:
- Функции косметики в ежедневной и в профессиональной жизни, например, на сцене, это совершенно разные. И принципы гримировки иные. Интересно, что надо знать, когда человек красится на сцене?
Индиков:
- Косметика на сцене применяется для того, чтобы создать образ, для дополнения образа. Декоративная косметика создана для того, чтобы подчеркнуть что-то в себе. И, самое главное, у нас вот с этим, к сожалению, перебор. Мы пытаемся показать, какая у меня косметика, какой макияж! Это неправильно. Это неправильный макияж и неправильный подход к косметике. Косметика должна говорить: «Ах, какая я!». Какие глаза, губы, черты. Но ни в коем случае не выпячиваться!
Прохорова:
- А что вы имеете в виде под выпячиванием?
Индиков:
- Как пример… Я жутко боюсь таких комплиментов, когда говорят: «Ой, какая классная у тебя помада!». Это катастрофа, а не комплимент. Пришла помада. Это не человек пришел! Или «какое классное у тебя платье». Это платье нужно быстро снимать и больше никогда не одевать. Бросается в глаза это платье, а не вы.
Кирсанов:
- Хорошо одетая дама такая, когда никто не может повторить фасон ее платья. Это известная истина. Но я, поскольку имею дело со студентами театральных вузов, хотела бы сказать, что на сцене, например, создать образ старика и ли старушки, а актеру восемнадцать лет, это понятная ситуация. Но там еще нужно, чтобы все это хорошо читалось с дальних рядов зала. И очень многие актрисы, даже снимаясь в кино, они используют театральный грим в кино.
Индиков:
- И даже в повседневной жизни. Даже днем так ходят!
Кирсанова:
- А кино, оно требует другого. Все зависит от пленки. Моя приятельница из театра «Современник» готовилась к роли. И она дома решила положить себе грунт. Это был тон лиловато-сиреневого цвета. Я так удивилась! Оказалось, что для той пленки, тогда была «Свема» пленка, на которую снимали, он должен быть цветным.
Прохорова:
- Иначе будет не тот эффект…
Кирсанова:
- Иначе будет мертвенное лицо. По мере того, как приходилось мне в кино консультировать, я кое-что узнала об этом. И теперь знаю, что это производство. Это не обычный вид искусства. Обычное производство. И требования к нему надо предъявлять соответственные.
А в обычной жизни вопрос употреблять или не употреблять косметику, по-моему, связан только с возрастом. На солнечном свете немолодая женщина, которая пользуется тушью с эффектом накладных ресниц, как написано, это, наверное, не очень хорошо.
Индиков:
- Во всем бывает перебор. Это плохо. Дневной макияж, пусть он будет ярким, он не должен быть прозрачным. Но вы должны быть яркая. Это прежде всего. Сама женщина должна быть красивая. Ее глаза, губы. Но не сам продукт должен говорить.
Прохорова:
- Знаете, это очень сложно. Молодая девушка, которая ищет себя. Молодые люди много употребляют косметики. И самовыражение молодых людей, какие-то прически себе придумывают…
Индиков:
- Это самовыражение.
Прохорова:
- Это поиск себя с применением каких-то средств. Честно говоря, такое количество разных книг о том, как красится. Есть целая индустрия рекламы. И, надо сказать…
Индиков:
- Зачастую не всегда правдивая…
Прохорова:
- Вот именно. Тебе навязывают какие-то стереотипы. И очень сложно понять какие-то вещи… Вот сейчас модно полный губы и все себе рисуют полные губы.
Индиков:
- Это беда. Если что-то вошло в моду, и все поголовно начинаем это носить. Я всегда всем ставлю в пример: если вернется в моду мини-юбка, что, мы все опять поголовно наденем? Нельзя так тупо следовать моде. Нужно выбирать и искать направления. И себя в моде.
Раньше мода очень долго держалась. К концу прошлого века она стала меняться чуть ли не по сезонам. А сейчас мы 4 раза в год меняем модные направления. И следовать просто моде уже невозможно.
Кирсанова:
- То, что происходило у нас, она долго не менялась. Например, платья Кристиана Диора попадали десять лет спустя в ньюлук, то сейчас совсем другая история. Об этом и русская литература сообщала, что было модно вчера, уже не модно сегодня. Это известно.
Я хотела бы сказать о другом. Косметика говорит. Я помню… Я рассматриваю передачи о магии и колдовстве исключительно как юмористические. И когда появилась одна из таких передач, то все дамы, которые занимались лечением и привораживанием, они были под Клеопатру раскрашены. Теперешние магини, у них другой антураж. Носят накладные локоны, бесчисленное количество кудряшек. Какой-то паричок или прирощенные волосы. Сейчас же много всяких техник существует. Потом у них не менее 12 колец одновременно надетых на руки. У них и карты таро, и китайская книга перемен, и руны какие-то… И такая смесь стилей, такой нелепый вид и сразу я понимаю, что верить в это нельзя. И подражать этому нельзя.
Прохорова:
- И магия меняет свой облик. Кстати, вы правы. В 90-х годах дамы, которые снимали порчу выглядели по-другому. Они идут в ногу со временем.
Кирсанова:
- Именно об этом я и говорю.
Индиков:
- У наших женщин огромное чувство быть красивыми, просто у них очень мало возможностей и информации.
Прохорова:
- У нас этого в культуре нет. В советское время, как в семнадцатом веке, пропагандировалась скромность.
Индиков:
- Женщина не должна быть красивой.
Прохорова:
- Несмотря на все ограничения, с модой спорить невозможно. И во все века, несмотря на запреты сначала церкви, потом общественной морали, потом авторитарных и тоталитарных обществ, женщины исхитрялись быть привлекательными. И, надо сказать, у нас только что вышла книжка Жоржа Вигорелло «Искусство привлекательности», о которой мы говорили на предыдущей передаче, там показано, что, может, женщина так успешно отбивала атаки запретов на красоту, что в европейской культуре долгое время считалось, что женщина должна быть красивой и привлекательной, а мужчина должен быть мужественным и сильным. И этими глупостями должны заниматься женщины. Это их удел.
Были ведь периоды в истории и в настоящее время, когда и мужчины претендовали на то, чтобы использовать косметику?
Кирсанова:
- В восемнадцатом веке. Мужчины точно так же уподабливали себя фарфоровым статуэткам. Они держали руку кверху, чтобы у них не было заметно прожилок. Они пудрились. Есть такой чудесный фильм «Опасные связи». Фильм начинается с того, что его специальным дульцем, его запудривают. Он держит маску со слюдяными окошечками у глаз. Волосы и лицо… Его запудривают.
Индиков:
- И кружева, и все на свете…
Прохорова:
- Помимо пудры, еще и косметика…
Кирсанова:
- Они румянили щеки. Все, чтобы быть похожими на скульптурку. Причем, они менялись одеждой. Из одной и той же материи они шилась. Эти обращенные куртаги при Елизавете, когда мужчины вынуждены были приходить либо в женском платье, а женщины в мужском, так любила Елизавета. Она, правда, не разрешала этому переодеванию выходить за пределы бальной залы, но тем не менее.
Прохорова:
- То есть, это не считалось каким-то шокирующим явлением…
Индиков:
- Добавлю, чтобы немножко оправдать мужчин. При всей вот этой красоте и напыщенности моды тех лет, мужчины великолепно владели верховой ездой, фехтованием. Они оставались…
Прохорова:
- Они были воинами.
Индиков:
- Вот-вот. Мы сейчас начинаем немного терять: или мы уходим, перестаем быть мужчиной, используем очень много косметики, либо остаемся мужчиной. Почему-то это деление пошло. Мужчина, это не для него. Косметика не для него.
Кирсанова:
- «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Пушкин лучше всех это сформулировал.
Прохорова:
- Он был сам щеголем.
Кирсанова:
- Мужчины старались быть красивыми. Когда в России стали носить кюлоты, а не штаны, заправленные в сапоги, то выяснилось, что у кого-то ноги кривоваты, у кого-то худоваты. И они носили толщинки на икрах. Это было.
Прохорова:
- А, собственно, подкладка под плечи у мужчины, чтобы плечи казались шире, в общем, есть свои хитрости.
Кирсанова:
- Так было и в эпоху романтизма, кстати. Поскольку красавец-мужчина должен иметь широкие плечи, тонкую талию, маленькие ручки и ножки, но при этом высокого роста быть. Естественно, широкие плечи создавались толщинками.
Прохорова:
- По-моему, мужчины носили корсеты тоже.
Кирсанова:
- В обязательном порядке. Жилет для молодого мужчины мог играть роль корсета. И на память остались пряжечки сзади на современном жилете. Они утягивались. А так их можно было шнуровать. Военные, так в обязательном порядке носили корсеты. Иначе бравого вида у них не получалось.
Прохорова:
- Восемнадцатый век. Мужчины аристократического сословия, может, не только, могли свободно пользоваться косметикой и никто их не мог упрекнуть в отсутствии мужественности, но вот девятнадцатый век, который привнес совершенно другой стиль мужской красоты, современный костюм, что называется, великий мужской отказ. Здесь очень жестко разделились роли. Женщины были одеты ярко и декоративно, мужчины – элегантно и скромно, в темных тонах. И тут, думаю, и с косметикой были проблемы. Думаю, что эти предрассудки до нашего времени дожили. Почему? Почему к мужчине, который пользуется декоративной косметикой, относятся с большим подозрением?
Индиков:
- Не только декоративную косметику. Можно взять чуть ниже ступень: просто ухаживать за собой, у нас уже считается неприлично. Делает себе маникюр, выглажен, чист, у него идеальная кожа. И прочее. Это уже неприлично немножко. Как это? Слава богу, этот стереотип меняется. И сейчас появилось понятие метросексуала. Правда, мне само слово не очень нравится, но тем не менее.
Прохорова:
- Да. Мало кто понимает, что это такое.
Индиков:
- Это ухоженные мужчины, нормальные.
Кирсанова:
- Ухоженный мужчина на протяжении всего девятнадцатого века и даже в связи с великим отказом. Если они носили усы, то были специальные наусники, в которых они должны были спать, чтобы усы сохраняли их форму. Они подкрашивали волосы, чтобы скрыть ранние седины. Использовали вещества для укладки волос. На стульях и креслах были такие антимакассары, такие кружевные накидки, которые до сих пор сохранили в Японии, в Южной Корее, в странах Юго-Восточной Азии, потому что мужчины мазали волосы макассарским маслом. Оно красноватого цвета. И эти салфетки должны были защитить мебель.
Прохорова:
- А для чего было это масло? Чтобы смягчить волосы?
Кирсанова:
- Чтобы их можно было уложить как следует, ухаживать за ними. И поскольку женщины могли надевать какую-то заколку сверху, из-за корсета они по-другому сидели в креслах, это касалось, главным образом, мужчин. Может, поэтому это сохранилось в некоторых странах, откуда, собственно, макасарское масло и привозили.
Индиков:
- У нас это отбили после 17-го года. Стало не нужно быть красивым. Мужчине и женщине.
Прохорова:
- Мне кажется, не до этого там было. Общемилитаристское было правление. Это воины. И весь двадцатый век прошел в войнах в России. Войны, террор, голод и так далее. Еще мораль – идея отречения от всех радостей жизни. Тут, конечно, с косметикой для мужчин и ухаживание за собой мужчине было довольно сложно. Вспомните советские фильмы, где все время издеваются над так называемыми пижонами. Даже в «Бриллиантовой руке, любимом фильме… герой Миронова, отрицательный герой. И он такой пижон и весь лощеный.
Кирсанова:
- И в сетке для волос спит.
Прохорова:
- Это совершенно уже неприлично!
Индиков:
- Да.
Кирсанова:
- Но он был манекенщиком по своей роли. И даже пытался трансформирующиеся брюки рекламировать!
Прохорова:
- И вообще несолидная профессия. Вот, кстати. Недаром мы делаем цикл этих передач, чтобы объяснить, насколько это серьезные и важные вещи. И что мир моды, косметики и прочее – это играет важнейшую роль. И это никак не противоречит ни нравственности, ни духовности. И, более того, это часть общей культуры.
Кирсанова
- Беснование, которое в последнее время я замечаю в юмористических передачах, когда все колдовские пассы делаются специфически оформленными дамами. Они злоупотребляют косметикой невероятно.
Индиков:
- Мне кажется, они просто хотят привлечь внимание.
Кирсанова:
- Многим советам, которые давала мне моя мать в детстве, я всегда им следую. В то время, когда дамы начинают скрывать свои седины, это нельзя делать ни в коем случае, потому что таким способом ты будешь оригинальна. И я придерживаюсь этого правила.
Индиков:
- Тут самое главное – найти свой стиль. И, будучи в тренде… Знаете, это всегда известно, когда говорят он или она пощечину общественному вкусу устраивают, нарушают правила, это может делать тот, кто хорошо правила знает. И даже нарушая правила, вы понимаете, что вы нарушаете. И тогда вы можете удачно выделиться, и показать себя. Вот то, что вы описывали, когда не очень понимают женщины или девушки, что подчеркивать…
Индиков:
- Их не учили этому.
Прохорова:
- Культуры нет.
Индиков:
- Я очень часто слышу фразу. Когда ко мне приходят, опускают глаза и начинают мяться: «Вы извините, я ничего не умею. Не умею пользоваться». Я, конечно, шучу, что не имею играть на виолончели. Но я не учился этому. И мне не стыдно. Почему вам стыдно, что вы не умеете пользоваться косметикой? Для этого есть специалисты.
Если вернуться к началу нашего разговора, как ориентироваться сейчас, что делать, очень много модных направлений и соблазнов и продуктов. А для этого есть специалисты. Это беда того строя, который вел нас к социализму. Женщина должна уметь готовить, закатывать на зиму, шить, убирать, красится. Все сама! И мужчина должен уметь все сам.
На Западе, мы смеемся над ними, что они узкоспециализированные люди, но они четко знают, что есть специалист…
Кирсанова:
- Я к этому отношусь иначе. Да, сложилось так, что у страны были такие судьбы. У людей, у семей и так далее. Но чему-то учат матери в семье, некоторые бытовые навыки передаются из рук в руки, как в средневековой культуре. Да? И поэтому кто-то, у кого мама понимала в чем-то…
Индиков:
- А если не понимала?
Кирсанова:
- Это была ее беда.
Прохорова:
- Учились сами.
Кирсанова:
- Учились у соседки.
Прохорова:
- Вы сами говорили, что наши женщины все равно красивые, яркие. Им больше нравится ярко одеваться…
Индиков:
- Они даже мусор не идут выносить не подкрасившись. Или перед выходом в подъезд она поправит пару прядок, а потом с этим мусорным ведром выходит в подъезд.
Прохорова:
- Значит, что-то передавалось с родителями? Что вопреки всему мы должны быть прекрасны.
Индиков:
- Конечно.
Кирсанова:
- Женщины поступают правильно, потому что нужно всегда быть готовым к счастью. А счастье можно встретить даже у мусорного бака.
Индиков:
- Согласен с вами.
Кирсанова:
- И в силу этого обстоятельства надо помнить о том, что всегда надо сохранять прямую спину, не превращать себя в посмешище обилием краски.
Индиков:
- В Европе-то совершенно не так. Днем идешь – просто серые мышки все.
Прохорова:
- Знаете…
Индиков:
- И одеты, и причесаны, и макияжа отсутствие.
Прохорова:
- Это специфика культуры.
Индиков:
- Я согласен. Почему я говорю, что наши хотят быть красивыми.
Прохорова:
- Считают, что наши женщины с западноевропейской точки зрения слишком ярко красятся. А вот мы считаем, что они там серые мышки. Много условностей. И почему так важно, например, попадая в другую страну, знать даже эти тонкости. Потому что тебя могут неправильно понять. Могут посчитать, что ты не та, за кого себя выдаешь.
Кирсанова:
- Особенно если ты в длинной норковой шубе идешь по Лондону…
Индиков:
- А у нас в метро можно запросто увидеть шубу до пят, бриллианты и…
Прохорова:
- Будем считать, что это часть национальной традиции. Может, она немного будет смягчаться, но это часть неожиданной, может, экзотической особенности нашей жизни.
И мы поздравим всех дам, пусть они будут прекрасны! И мужчины пусть тоже стремятся к красоте.
Благодарю своих собеседников. Всего доброго! До будущих встреч!
