Ежегодно в начале октября внимание ученых всего мира, как, впрочем, и просто неравнодушной к научным прорывам публики, приковано к церемонии присуждения Нобелевских премий.
Лауреатами премии по физиологии и медицине стали американские ученые Джеффри Холл, Майкл Росбаш и Майкл Янг за открытие механизма циркадных ритмов, или внутренних часов, возникшего на заре эволюции как средство адаптации к изменениям окружающей среды. От него зависят многие процессы, к примеру выработка гормонов, артериальное давление, температура тела. Поломка внутренних часов может приводить к некоторым заболеваниям. Первыми, кто занялся поиском генов, ответственных за циркадные ритмы, были ученые Калифорнийского технологического института Сеймур Бензер и Рональд Конопка. Они изучали плодовых мушек с нарушениями внутренних часов и выяснили, что мутации в генах сходятся в одном участке Х-хромосомы. Впоследствии Конопка установил точную локализацию нужного гена period, а кодируемый им белок был назван PER. Но лавры достались ученым, сумевшим клонировать и секвенировать этот ген, — Джеффри Холлу и Майклу Росбашу из Университета Брандейса. Майкл Янг из Рокфеллеровского университета обнаружил еще один ген внутренних часов, кодирующий белок TIM, и показал, что именно в связке два белка — PER и TIM — проникают в ядро клетки и там блокируют ген period.
Нобелевскую премию по физике присудили за экспериментальное подтверждение существования гравитационных волн (ГВ). Лауреатами премии стали американские ученые Райнер Вайсс, Барри Бэриш и Кип Торн. Теоретически существование ГВ было предсказано более ста лет назад Альбертом Эйнштейном, постулировавшим существование в природе особых энергетических колебаний (колебаний пространства–времени), возникающих при изменении скорости движения любого сверхмассивного объекта. Для того чтобы суметь уловить на Земле такие быстро затухающие сигналы, астрофизикам необходимо было сначала добиться колоссального прогресса в сфере разработки и практического конструирования сверхчувствительных гравитационно-волновых детекторов. Первые попытки экспериментального обнаружения гравитационных волн были предприняты лишь в 1960-х. Решающей стала идея советских физиков Михаила Герценштейна и Владислава Пустовойта. Они предложили создать антенну для ловли гравитационных волн, используя интерферометр Майкельсона. Это в итоге и было реализовано в США. Небольшая исследовательская группа из сорока человек разрослась до огромной научной коллаборации, в которой к моменту обнаружения ГВ в 2015 году участвовало более тысячи ученых и инженеров из 15 стран мира. Немалый вклад внесли, в частности, участвующие в проекте российские специалисты — команда физического факультета МГУ под руководством ветерана гравитационно-волновых исследований Владимира Брагинского, к несчастью, скончавшегося в марте 2016 года.
Нобелевская премия по химии вручена разработчикам технологии криоэлектронной микроскопии. Лауреатами стали швейцарец Жак Дюбоше (Университет Лозанны), американец немецкого происхождения Йоахим Франк (Колумбийский университет Нью-Йорка) и британец Ричард Хендерсон (Кембриджский университет). Как отмечается в официальном пресс-релизе Шведской королевской академии наук, благодаря их исследованиям наступила новая эра биохимии, когда наконец стало возможно получать высококачественные трехмерные изображения структуры сложных белков и прочих биомолекул. Ученые научились замораживать биомолекулы во время движения и визуализировать процессы, которые прежде никогда не могли наблюдать. Криоэлектронная революция в структурной биологии и фармацевтике уже в самом разгаре: только за последние два-три года при помощи этой технологии были получены высококачественные пространственные изображения многих биомолекул — например, изучена общая структура сальмонеллы и вируса Зика.
Лауреатом Нобелевской премии мира 2017 года стала Международная кампания по отказу от ядерного оружия (International Campaign to Abolish Nuclear Weapons, ICAN). ICAN была создана в 2007 году как «зонтичная» организация, объединяющая борцов за ядерное разоружение. Всего в ICAN входят свыше 400 различных структур. За десять лет существования она пролоббировала несколько резолюций ООН, касающихся ядерного разоружения. Среди последних инициатив — договор о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО), который призван стать документом о всеобъемлющем запрете на ядерные боеголовки, подобно уже существующим запретам на химическое и биологическое оружие, кассетные боеприпасы и т. д.
В нобелевском представлении лауреата по литературе фраза «писатель в романах великой эмоциональной силы открыл пропасть под нашим иллюзорным чувством связи с миром» прямо указывает, что Нобелевскую премию хотели присудить Мураками, но в последний момент перепутали его с Кадзуо Исигуро. Кадзуо Исигуро — образцовый мигрант: он только внешне похож на японца, но «прошивка» у него английская. Хотя его Стивенс в романе «Остаток дня» — больше самурай, чем английский дворецкий, в сомнениях героя в истинности своей миссии проявляется привнесенный в сознание Исигуро вирус — эдипов комплекс, программирующий человека на бунт против отца. Исигуро направляет бунт Стивенса против хозяина — лорда Дарлингтона, очарованного мощью фашистской Германии. Так Исигуро помогает британцам преодолеть психологическую травму: все-таки они тоже были немного фашистами и когда-то вместе с французами творили «молитву о мире» с великой Германией. Нобелевский комитет, если отбросить версию случайности присуждения премии Исигуро и воспринимать этот акт всерьез, возвысил «одомашненного» японца, предпочтя его все еще подозрительному Мураками.
