Самоорганизация древа жизни

Всеволод  Твердислов, Академик Российской академии наук, заведующий кафедрой биофизики МГУ:

Дорогие зрители, в очередной раз пришел очередной новый год. Для нас это всегда итоги и перспективы. И я хотел бы говорить не о научных итогах этого года, а сначала представить наших необычных участников наших профессорских бесед. Это студенты Московского университета физического факультета и факультета биоинженерии и биоинформатики. И к ним были обращены мои лекции, и к ним обращены взоры тех, кто на них надеется в XXI веке.

И если позволите, я хотел бы начать вот  с чего. Сейчас злые языки в остроумных средствах массовой информации окрестили  наши годы нулевыми – это обидно. Вот почему. Потому что XIX век – начало ХХ века завершились триумфом классических наук: классической физики, которая свершила термодинамику, электромагнетизм, начало физики твердого тела, химия познала всю таблицу Менделеева и устройство простых молекул, биология завершила основное описание живых организмов и систем живых организмов на земле. С этими триумфами естествознание пришло в ХХ век.

И казалось, что наука завершена, классическая наука кончилась. Завершалась первая промышленная революция. И вдруг физики находит совершенно новые аккорды: появилась квантовая механика, теория твердого тела, появились полупроводники, появилась теория относительности. Физика обрела абсолютно новое звучание: появились атомные станции, ускорители. Физика вышла в космос. И сейчас физика элементарных частиц – это то же самое что наука о вселенной. Они уже объединились.

Химия перешла от простых молекул к  потрясающим каталитическим системам, переработкам. Биология перешла к  базе, к тому, что мы сейчас называем геномом – появилась генетика. Потрясающим образом произошла дифференциация наук – науки разошлись. И вот с этим триумфом специализированных и восхитительных наук естествознания, ну и гуманитарные науки тоже пришли в XXI век.

И кажущаяся  сейчас растерянность на самом деле это стартовая позиция. Вот как спортсмен, который присел на старте перед мощным рывком, наша наука сейчас находится в том же самом состоянии. Только движение ее будет не специализация наук, а движение ее сейчас будет в интеграции. Очень высшее образование, я подчеркиваю самое высшее образование (не в смысле высшей школы, а имеется в виду действительно образование), объединит науки – это очень трудно. Физика уже сейчас объединяется с биологией, биология объединяется с химией.

И происходит то, что происходило расхождение в XIX и в ХХ веке особенно – сейчас будет конвергенция. Конвергенция – это процесс объединения разных процессов казалось бы исходно неодинаковых. Что увидели науки? Науки увидели вот что: что носители процессов в самых разных явлениях (физических, химических, биологических, социальных) очень похожи в своем развитии. Т.е. динамика систем, то, что сейчас назвали синергетикой, самоорганизацией, независимо от того, какие системы, очень похожа. Вот собственно об этом мы говорили на наших лекциях, об этом мы сегодня хотим говорить.

А зрителям я скажу: наши беседы вот почему. Ни на каких лекциях и зачетах  мы не устраивали вот такой беседы, которая нам сегодня предстоит. И я хотел бы говорить о древе жизни. В основе древа жизни лежит сейчас общеизвестное понятие геном. Общеизвестное, но не общепонятное, конечно, потому что это очень сложно. И вот геном в основе, а крона древа жизни – эта та самая биосфера, ну и социосфера, которую мы собой украшаем. Я прошу включиться в нашу беседу одного из наших студентов. Георгий. 

Георгий Милановский, студент  пятого курса факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ:

Нам следует  начать с того, что объяснить собственно каким образом происходит такое структурирование и самоорганизация такого дерева. На всех уровнях практически действуют одни и те же принципы: принципы положительной и отрицательной обратной связи. Начинается все собственно с генома, как вы сказали. Т.е. на простейшей схеме можем представить это так, что у нас имеется некий ген, с него экспрессируется белок. И если этого белка слишком много, он соединяется со специальным участком рядом с этим геном и блокирует свою собственную экспрессию. Таким образом, если белка становится слишком много – его продукция прекращается. 

Всеволод  Твердислов:

Это отрицательная  обратная связь, которая управляет  синтезом такого белка. Так ведь? 

Георгий Милановский:

Это отрицательная обратная связь. Аналогичную схему можно наблюдать все же на уровне собственно клеток и их популяции клеток. При морфогенезе образования органов популяция, например, клеток печени делится в зависимости от концентрации веществ, выделяемых ими в окружающую среду. Данный процесс естественным образом затухает, поэтому орган дорастает до определенного размера. Еще чуть выше, например, можно рассмотреть схему строения нервной системы. Там, кстати, встречается как принцип положительной, так и принцип отрицательной обратной связи. Когда у нас нейрон принимает сигнал, пришедший от другого нейрона, он по одному аксону (отростку) передает его дальше, а другим аксонам (своим отросткам) может, как затормаживать тот нейрон, который передал сигнал исходно, так и, наоборот, активировать соседние нейроны. 

Всеволод  Твердислов:

По-видимому, это все можно проецировать в вот такую систему обратных связей положительных, которые увеличивают, усиливают процессы отрицательные, которые процесс замедляет. По-видимому, такое можно распространить и на экосистемы и на всю биосферу. Но тогда мы так далеко уходим от генетики. Вопрос мой будет провокационным. В какой мере генетика определяет уровень организации выше, чем клеточный? 

Кирилл  Семенов, студент  пятого курса физического  факультета МГУ:

Мне кажется, что вот здесь Георгий пошел  как бы снизу вверх, но можно попробовать  идти обратным движением. Т.е. идти сверху вниз, спускаться. Что я имею в виду? Эволюция, которую изложил Чарльз Дарвин, впоследствии в ХХ веке была дополнена путем введения геномных мутаций и мутаций гена. Таким образом, выделилось два основных движущих фактора эволюции – это случайные мутации гена и естественный отбор. Естественный отбор мы можем рассматривать как макроскопический фактор. И всю теорию эволюции можно рассмотреть следующим образом: что исходный импульс идет как бы сверху и направлен он на биосферу, биоценоз и дальше на вид. Косным подтверждением этому может служить, например, наблюдения кризисов биосферы, которые тесно взаимосвязаны с кризисами геологическими, их пики совпадают. Но и, кроме того, не могут только лишь одни геномные мутации вести к эволюции. Безусловно, нужен здесь естественный отбор. 

Всеволод  Твердислов:

Кто-нибудь из вас готов сказать, в какой мере однозначно определяется организм геномом? Все елки новогодние похожи друг на друга, но ни у одной елки не будет одинакового числа веток к тому же в одних и тех же местах. В чем дело? Как сочетается детерминизм генотипа с самоорганизацией? Ведь мы же представляем себе биосферу как некую иерархию, послойную организацию: сначала это геосфера, потом биосфера, которая организована в почве (есть насекомые, есть млекопитающие, есть птицы), а дальше уже идет социоуровень. Так вот в какой мере горизонтальная самоорганизация сочетается с запрограммированностью всех нас геномом? Потому что ведь даже клонированные организмы отличаются друг от друга. 

Кристина  Попова, студентка пятого курса факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ:

Гены, конечно, значат многое. Они определяют, если не все, то практически все. Но очень часто все-таки начинают играть роль также и факторы внешней среды. Поэтому два клонированных организма никогда не будут одинаковыми, особенно если они развивались в разных условиях. Две бактерии, которые росли на разных чашках, пусть у них будет одинаковый генотип, они никогда не будут одинаковыми абсолютно, потому что какая-то бактерия стояла, условно говоря, ближе к окну, какая-то стояла дальше. Уже от этого будет зависеть ее внешний вид. Поэтому нельзя говорить, что геном это единственное, что определяет наше дальнейшее устройство организма и то, как он будет выглядеть. 

Всеволод  Твердислов:

А может  это мода просто? Кристина, вот смотрите-ка, нигде в истории человечества не было случая, чтобы библиотека (а геном – это библиотека) определила ход развития общества. Библиотека – это то, что запоминается. Откуда появляется фронтъерство, движение вперед? Ведь геном не может двигать эволюцию. Геном – это просто закрепление найденных удачных и даже не очень удачных находок. 

Кирилл  Семенов:

Я бы хотел  здесь как раз привести, как мне кажется, уместный пример. В 2008 году немецкими и американскими учеными проводились исследования, которые заключались в измерении максимального размера живого организма на протяжении всей эволюции. Выяснилось, что порядки отличались в 16 раз, т.е. за время эволюции максимальные размеры живого организма возросли в 16 раз. Наибольшие скорости изменения этих размеров, т.е. рост организмов, наблюдались в два периода. Первый период был связан с возникновением эукариотической клетки, т.е. клетки с ядром. А второй период был связан с развитием многоклеточности среди живых организмов. 

Всеволод  Твердислов:

Это речь идет о скорости роста или об абсолютных размерах организмов? 

Кирилл  Семенов:

Именно  о скорости роста. Так вот именно эти два периода составляли примерно 20% от всего времени существования  жизни на земле. Самое интересное заключается в следующем: что именно в те периоды, когда скорость живых организмов была максимальной, наблюдалось существенное увеличение количества кислорода в атмосфере. Т.е. причиной, в первую очередь, изменения генома (т.е. размера живых организмов) были внешние факторы, такие как наличие кислорода в атмосфере. Именно он повлиял на изменение генома, которое впоследствии и закрепилось. 

Кристина  Попова:

Вот сейчас мы говорим, что основным, что определяет закрепляется признак или не закрепляется – это, грубо говоря, выгода для организма, насколько уже итоговая система будет как-то устойчивой и будет выживать. Существует другая теория, что закрепляется не какая-то выгода на макроуровне, что закрепляется выгода у самого гена, условно говоря. Т.е. у нас закрепляются гены не те, которые дают преимущества организму, а те, которые способны более успешно размножаться и переходить в последующее поколение, чем другие гены. Это такая теория, конечно, которая не всеми признается. 

Всеволод  Твердислов:

Эгоистический ген. 

Кристина  Попова:

Да, это  то, что называется эгоистичный ген. Вот что можно сказать по этому  поводу в нашей передаче? 

Всеволод  Твердислов:

А, это  вы меня спрашиваете. Кристина, а я  вас всех сейчас спрошу совсем другое. Может быть, нужно не ген сохранять, может быть, нужно сохранять не организм, а популяцию, и даже не популяцию, а биоценоз, и даже не биоценоз, а экосферу? Ничего более устойчивого на земле, чем биосфера, нет, не было и, я надеюсь, не будет. Потому что из 4,5 миллиардов лет жизни Земли на земле живет жизнь от простейших форм до тех великолепных представителей, которые со мной сегодня беседуют. Биосфера выживет не оттого, что просто что-то сконструировано. Именно ее сложность и иерархичность, и возможность самоорганизовываться дала ей такую потрясающую устойчивость. Менялись геологические эпохи, а жизнь ведь практически не изменилась. Ведь мы (генетики знают) очень мало отличаемся от бактерии по своему генофонду, потому что ферменты у нас очень похожие. У нас появились совершенно новые свойства, но генотипы наши на самом деле похожи. А уж внутри млекопитающих, я даже боюсь это обсуждать, потому что не во всем компетентен. Вот Георгий как раз хотел высказаться по этому поводу и явно хочет возразить. 

Георгий Милановский:

Ну да, я хотел возразить. На самом деле, мне кажется, мы сейчас немного скатываемся к такой проблеме курицы и яйца. 

Всеволод  Твердислов:

Подождите, а почему скатываемся? Я протестую. Поднимаемся. 

Георгий Милановский:

Хорошо. Поднимаемся к проблеме курицы и  яйца. Вот пример, который приводил Кирилл, про скорость развития, скажем так, жизни на земле и возрастания кислорода. На самом деле, что есть причина, а что следствие еще не столь очевидно. Количество кислорода повышалось тоже за счет жизнедеятельности живых организмов. И этот процесс, я думаю, был как бы силой самораскручивающейся. И мне кажется, что исходный толчок был заложен именно мутацией на геномном уровне. Всеволод Александрович, вы говорите, что геном – это пассивная библиотека. Некоторое несколько неправильное определение. В библиотеке книги как бы стоят и ничего не делают. В геноме отдельные гены на первый взгляд действительно как бы ничего не делают, но на самом деле… 

Всеволод  Твердислов:

Они перестраиваются  все время, конечно же. 

Георгий Милановский:

Нет, они  перестраиваются то за счет своей собственной деятельности. Вот как бы этой своей активностью они отличаются от библиотеки. Геном способен к своему собственному изменению. 

Всеволод  Твердислов:

Георгий, я же сказал, что на каждом уровне самоорганизации идет самоорганизация. Я совершенно не говорил, что это мертвые фолианты, совершенно не это. В какой мере этот уровень определяет высшие, об это шла речь. И вот сейчас хотел Саша, по-моему, сказать по этому поводу. 

Александр Тушканов, студент  магистратуры физического  факультета МГУ:

Здесь прозвучало слово самоорганизация  и Всеволод Александрович вначале  говорил о дифференцировании  наук. Я хотел бы сказать про  науку синергетику, которая по существу является междустепенарной наукой и  она, вобрав в себе некоторые другие направления, занимается механизмами самоорганизации. И с помощью синергетики можно объяснить многие социальные, социально-политические моменты. И можно, например, показать регулярность некоторых исторических процессов развития. И это очень интересно. Т.е. я как бы отстаиваю движение сверху, опять же. Конечно, хочу сказать, что здесь прозвучало слово морфогенез, т.е. это формообразование и развитие новых структур и новых форм. И мы, наверное, должны сегодня сойтись где-то как раз на этом моменте, т.е. по движению сверху и снизу. 

Всеволод  Твердислов:

Я б  хотел вернуться вот к теме самоорганизации. У меня есть тема, которую я поднимал на лекциях, что в принципе в системах, преобразующих энергию и информацию, есть два крайних и очень важных понятия – это машинное (внизу это молекулярное машинное) и самоорганизующиеся среды. И вот я хотел бы, чтобы эту тему совместили: машинную, где детерминированные связи преобразования энергии, преобразование информации (такие системы называются машинными в физике и в компьютерных науках) и есть процесс самоорганизации – это то, что происходит в распределенных больших системах. Вот, Аня, вы что-то хотите сказать. 

Анна  Ивлева, студентка  пятого курса физического  факультета МГУ:

Вы нам  рассказывали на лекциях про самоорганизацию  в сложных иерархических системах в биосфере. Но я считаю, что эта модель была б неполной, если не включить доминирующую теорию антропоцентризма – человек в центре вселенной. Человек возомнил себя центром мироздания и он варварски обращается с природой, возрастают природные катаклизмы. Ученые посчитали, что за 250 миллионов лет было примерно 10 эволюционных катастроф. Последняя была примерно 65 миллионов лет, когда вымерли динозавры. Соответственно к чему может привести сегодняшняя обстановка? К вымиранию человечества и всей биосферы. 

Всеволод  Твердислов:

А можно  я подключусь к вам, Аня? Вот каким образом. Мне хочется сделать заявление, которое абсолютно не соответствует духу времени. Все журналы, все газеты, СМИ набиты страшилками про глобальное потепление. Оно, наверное, происходит, но в основном происходит не потепление, а перераспределение флуктуации в нашей геосфере. Мне кажется, что главная биологическая катастрофа в биосфере сейчас совершенно в другом месте. Мы вышибаем биоразнообразие в биосфере – и вот где самое страшное, что таится для человечества. Оно вымрет не потому, что есть опасность для человечества, а потому что вымрет биоразнообразие в биосфере. Никакая медицина, никакие умения лечить генетические болезни нас не спасут, если мы не сможем жить в богатой жизнью земле. Аня, вот это вы хотели сказать? 

Анна  Ивлева:

Я согласна с вами. Можно рассмотреть взаимодействие между человеком и биосферой как своеобразную модель «хищник, жертва». Биосфера выступает в роли жертвы. Но разве это так? Ведь биосфера со сложной иерархической системой активных сред и там невозможны простые решения. Соответственно она находит отклик на катастрофические действия человека. И появляется вирус иммунодефицита человека. 

Всеволод  Твердислов:

Аня, будьте милосерды. Активные среды, что это  такое? 

Анна  Ивлева:

Активные  среды – это среды, в которых  возможно в любой точке распространение энергии для любого процесса. Простым примером может быть выжигание сухой травы в степи. 

Всеволод  Твердислов:

Процесс в каждом месте поддерживается сгоранием  травы. 

Анна  Ивлева:

Совершенно  верно. 

Всеволод  Твердислов:

Великолепно. Но все-таки нас интересует не сгорание. Какие еще процессы то автоволновые мы знаем? 

Анна  Ивлева:

Свертывание крови. 

Всеволод  Твердислов:

Т.е. фактически речь идет о том, о чем говорил  Саша, о самоорганизации. Вы ввели очень важный синергетический принцип. 

Георгий Милановский:

Продолжая эту тему, возвращаемся к вопросу  о том, как связана самоорганизация  и детерменированность. На самом  деле связь очень простая. Все  определено случайностью. Случайно образованные наборы генов сохраняются, если они оказываются выгодными для существования вида. Там устойчивые популяции сохраняются, если они оказываются жизнеспособными. Но соответственно необходимым условием для такого отбора является как раз биоразнообразие, т.е. наличие некого пространства, в котором может существовать множество организмом с различными геномами, множество популяций и множество видов. Самоорганизация, мне кажется, что она возникает именно из геномного разнообразия, т.е. на основе генов, и из возможности многообразия. И вот в данный момент проблема, которую вы поднимаете, уничтожение биоразнообразия – это уничтожение одного из двух этих компонентов. Т.е. на самом деле биосфера (любая сфера, наверное, земли даже) имеет гигантский запас прочности. Именно за счет запаса прочности возможно ее развитие, возможна ее стабильность. И этим определяется ее выживаемость. 

Всеволод  Твердислов:

Георгий, я категорически не согласен и  вот почему. Понимаете, есть термодинамические  понятия, которые говорят о том, что система находится в равновесии, система находится близко к равновесию или система находится далеко от равновесия. Самая удаленная от равновесия система – это биосфера. И понимаете, процессы самоорганизации идут как раз в удалении от равновесия. И поэтому говорить, что все сферы земли, какие имеют колоссальную прочность, прочность кирпича – это совершенно не есть прочность биоценоза вот на каком-то острове. Это совершенно разные прочности. То динамическая устойчивость, а это статическая. Поэтому вы говорили все верно, просто я о понятиях. 

Георгий Милановский:

Нет, я  с вами согласен. Я имел в виду, что, например, так же как и биосфера имела, скажем так, как минимум сферу  пространства для развития, для увеличения какого-то своего разнообразия, для  своей эволюции. Так, например, геосфера, как структура земли достаточно пластична, способна развиваться. 

Кирилл  Семенов:

Просто  хотел тоже тебе сказать, что не все  определяется случайностью – это  важно. Что случайностью определяются случайные мутации на уровне генома. Но остаются принципиально те, которые проходят естественный отбор. И именно эти два фактора важны в эволюции. И вообще вот мы правильно говорим про биологическую эволюцию. Здесь же можно вместе сравнить ее с социальной эволюцией. У них есть некие общие черты. Биосфера и социосфера обе эти системы являются принципиально неравновесными, но принципиально устойчивыми (они довольно устойчивы). Кроме того, эти две системы как бы имеют определенную связь. Что я имею в виду? В результате биологической эволюции конечным итогом стало появление вида. Именно этот вид, появившийся в результате биологической эволюции, приобрел способность участвовать в социальной эволюции.

К сожалению, не все так похоже в этих двух эволюциях. Так, например, если мы посмотрим  на биологическую эволюцию, то в  ней действует такой принцип: что к старому добавляется новое, не убивая старое. Например, появились многоклеточные животные, но мы знаем, что одноклеточные никуда не ушли. Например, Саша очень любит молочные коктейли пить, да и я люблю, но представьте себе, что если бы биологическая эволюция отмела одноклеточные за ненужностью, чтобы тогда было? Тогда бы коровы, которые едят траву, которая является целлюлозой по сути дела, не смогли бы переваривать, потому что у них не было бы фермента, который называется целлюлаза, который находятся в бактериях, которые живут в желудке у коров. Эти бактерии одноклеточные. Именно наличие одноклеточности наравне с более развитой формой жизни многоклеточностью и обуславливает живучесть биосферы. А в социальной жизни не так. Ведь когда европейская популяция развилась и начались колониальные войны и т.д. – население, так сказать, менее развитых стран (аборигены) начали вытесняться и притесняться. Например, в этом аспекте нам есть чему поучиться у природы и что взять на заметку. 

Всеволод  Твердислов:

А вот  я хотел вам же и задать вопрос, на который сам я ответ не знаю. Мы убедились, что биосфера со своей эволюции целей не имеет. Она живет для того чтобы жить. А социосфера в виде политических режимов цели каждый раз имеет. Так вот какую цель должна иметь социосфера, чтобы по-настоящему биосфера не погибла? Вот Маша рвется что-то сказать. 

Мария:

Всеволод  Александрович, хотела просить. Вот мы сейчас все время говорим о корнях и кронах. А где стволы? Почему мы не говорим о них? 

Всеволод  Твердислов:

Вот, Саша, давайте вы и отвечайте. 

Александр Тушканов:

Я хотел  сказать о математическом моделировании, которое сейчас, конечно же, занимает очень важное место в науке. Потому что это, по сути, предсказание возможного развития событий в будущем с помощью науки. И, во-первых, хочу ввести понятие ноосферы. Ноосфера – это биогеосфера вместе и антропосфера. 

Всеволод  Твердислов:

Т.е. это  понятие стволом как раз объединяет крону и корни. Спасибо, Маша, за вопрос. 

Александр Тушканов:

И возможны следующие пути развития. Есть естественная самоорганизация, т.е. самоорганизация в биосфере, которая, видимо, была раньше, когда воздействие человека еще не было таким сильным. Возможно в будущем развитие антропогенной самоорганизации, т.е. самоорганизация на уровне социосфер и техносфер. И, наверное, то, что у нас сейчас – это одновременно самоорганизация естественная и антропогенная. И это очень важно, потому что сейчас существует множество современных моделей, которые предсказывают, как могут развиваться события. Например, по некоторым оценкам (вот вы говорили об исчезновении видов) каждый час примерно исчезает один вид. И это значит, что через 200 лет все исчезнут. Т.е. это недопустимая ситуация. 

Всеволод  Твердислов:

Совершенно  тогда бессмысленно делать двухсотлетней  жизнь человека. 

Александр Тушканов:

Да. А  по другим оценкам, в середине XXI века число людей на Земле должно стабилизироваться  где-то на уровне 9-12 миллиардов. 

Всеволод  Твердислов:

Я надеюсь, мы посмотрим на эти 12 миллиардов стабилизированные. 

Георгий Милановский:

Касательно  вопроса целей развития. Вот вы сказали правильно, что биосфера не имеет целей развития, она развивается. И главная для нее задача –  это выживать при этом. Касательно социальных строев вы сказали, что они имеют разные цели. Я не согласен. Цель на самом деле всегда одна – это сохранение существующего строя. 

Всеволод  Твердислов:

Вида. 

Георгий Милановский:

Нет. Я  имею в виду, в социальных отношениях каждый существующий государственный  срой, скажем так, имеет на самом  деле своей целью сохранение именно этого строя, даже не государства и не нации. Я не знаю, насколько был прав Карл Маркс, но хотя бы его идеи о том, что он предсказывал будущее социального строя – это наибольшее приближение к тому, что мы можем наблюдать в биосфере. 

Кирилл Семенов:

Дополнить хотел бы то, что основная наука, которая занимается социальной сферой, нашими проблемами – это экономика. За безопасность природы отвечает экология. Если задуматься на секунду, то экономика и экология происходят от одного и того же греческого слова. Это слово «экос», которое обозначает «дом». Так вот очень важно, чтобы экономика ставила своей целью не максимально выгодное использование природных ресурсов, а использование их таким образом, чтобы это не навредило, а возможно как-то и способствовало развитию и биосферы. 

Всеволод  Твердислов:

Можно я подключусь, отнюдь не перебивая, а просто подключусь. Экономика антропоцентрична, антропоэгоистична. 

Кирилл  Семенов:

Т.е. направлена к человеку. 

Всеволод  Твердислов:

Да. А экология альтруистична, т.е. она наука о том, чтобы человек выжил вместе с биосферой. А экономика совершенно не думает о биосфере. Затраты экономики на добычу природных ресурсов – это только затратные оценки имеет и все. 

Кирилл  Семенов:

На самом  деле только с первого вида кажется, что заботясь о биосфере, если это включать в задачи об экономике, это не приведет к каким-то выгодным результатам для экономики с точки зрения материальной сферы. На самом деле это не так. Например, если посмотреть на различные модели эволюции, то мы знаем, что самая лучшая эволюция – это коэволюция, т.е. совместная эволюция двух систем. Это может быть в живом мире, это может быть и в случае эволюции социальной и биологической. Таким образом, если они будут эволюционировать вместе, дополняя друг друга, то это будет выгодно не только биосфере (нашей планете), но и экономической сфере тоже, и нам чисто в таком денежном эквиваленте что ли. 

Всеволод  Твердислов:

Я думаю, что нам еще когда-нибудь удастся  продолжить эту тему. А общая идея, которая в нашей беседе, мне кажется, возникла и консенсус произошел, и конвергенция идеи тоже произошла – нет чего-то главного, есть сиюминутные главные вещи, а чего-то главного в науке нет. Пока мы не будем осознавать в целом развитие живых систем, как живых систем на всех уровнях, мы не сможем сохранить человечество и биосферу. Потому что сейчас наше влияние уже в мире критично. И вот только двумя словами коснуться я хочу проблемы глобализации. Ведь смотрите, глобализация началась не сейчас, она произошла реально 100 лет назад, когда в мире развился капитализм. Сейчас происходит совершенно другое. Это объединение глобальное приводит к объединению культур, наук и пониманию общего развития всей природы.

Вот мне  кажется, что Новый год, который  мы сейчас отмечаем и новый век, который мы с вами открыли, и новое тысячелетие, в которое мы вошли, как человечество, я думаю самое главное, что сейчас будет – это единое наше понимание сначала природы Земли, потом природы солнечной системы и дальше. Это безгранично, но если мы не начнем уважать Землю и себя на Земле, то нас не будет. Но я думаю, нас будет. И сегодняшняя встреча состояла в том, что в профессорской нашей беседе участвовали будущие профессора. И я очень рад, что в новый год мы вступаем с такими замечательными мыслями и заботами не о бренных материальных благах, а о высокой науке, о высоком образовании. Всего вас самого хорошего в новом году, вам и нашим зрителям. 

Александр Тушканов:

Я хотела бы поблагодарить Всеволода Александровича за то, что возлагает на нас такие надежды, называя нас будущими докторами наук. Мы, конечно же, благодарны ему за это. И в свою очередь мы очень рады, что у нас такие учителя, как Всеволод Александрович и другие преподаватели кафедры биофизики и физического факультета. Ну, я хотел бы поздравить всех с наступающим Новым годом. И мне очень понравилась эта идея беседы между студентами различных направлений, вернее различных специализаций. Я надеюсь, что в будущем интерес к науке будет стимулироваться молодежью и это будет все развиваться в дальнейшем. 

Кристина  Попова:

Я в  свою очередь тоже хотела бы поздравить всех с наступающим Новым годом. Пожелать всем, как обычно принято, всего самого лучшего в новом  году. Ну, и что мне больше всего, наверное, понравилось в этой передаче – это то, что началась она со слов о конвергенции наук. И мне кажется, что в итоге эта конвергенция, по крайней мере, на нашем локальном уровне между студентами совершенно разных направлений, факультетов все-таки состоялась. Т.е. к чему-то мы в итоге пришли. Я надеюсь, что, работая вместе, таким же образом мы придем к чему-то большему. За этим, мне кажется, таится наше будущее. 

Кирилл  Семенов:

Для меня главной мыслью сегодняшней передачи является идея о коэволюции, о совместной эволюции систем. Всем надо развиваться. Поздравляю всех с наступающим Новым годом. И хотел бы пожелать побольше удивляться и чтобы жизнь была нескучной. 

Анна  Ивлева:

Мы сами себя назвали «хомо сапиенс –  человек разумный». И я хочу, чтобы  мы соответствовали этому названию. Я поздравляю всех с Новым годом. И желаю, чтобы ваша жизнь была интересной. 

Георгий Милановский:

Хочу  поздравить всех зрителей портала Russia.ru с наступающим Новым годом. Не знаю, сумели ли мы прийти к каким-то конкретным выводам или заключениям  в этой конкретной программе. Лично  мне интересно будет прожить следующий год. Надеюсь, что в нем мы сможем открыть что-то новое, понять, какие-то новые выводы. 

Мария:

Я в  свою очередь хочу поздравить всех студентов с наступающим Новым  годом, чтобы в следующем новом  году вы учились намного лучше, чем в этом. 

Всеволод  Твердислов:

С участниками  беседы сегодняшней мы знакомы давно. Встречались и на лекциях, и на зачетах, и на экзаменах. Для меня сегодняшняя встреча была совершенно необычной, потому что ребята выступали  в совершенно новом качестве. Я  хотел бы, чтобы новое поколение, с которым меня сведет судьба, было таким же замечательным как вы. Счастливого вам Нового года! А мнения ваши несите по жизни. Знания свои несите людям. Счастливого вам Нового года и