Массовое школьное образование: будущее или прошлое?
 “- Ну, ведь всё не так плохо, как вы говорите! – Конечно! На самом деле всё гораздо хуже!” – (реплика.)
В классе сидят двадцать пять (тридцать) учеников. И хотя в чём-то они могут быть похожи между собой, тем не менее каждый из них обладает своим, уникальным набором способностей; у каждого впереди – свой жизненный путь; каждый имеет личные задачи, которые предстоит решить; каждый учится осознавать и делать собственный выбор в жизни, и одновременно соотносить его с выбором других. Тем не менее, учиться им предстоит по одной и той же программе, в которой знания разрознены и разделены на отдельные дисциплины, учить которые им придётся, пользуясь почти одинаковыми учебниками, и почти одни и те же учителя будут оценивать их способности по одинаковой шкале цифр.
При этом не соблюдается ни один из природных циклов (дни когда учиться продуктивно, а когда – лучше отдохнуть и т.д.), ни один из личных природных циклов каждого учащегося; и с каждым черепашьим шагом, которым предлагает двигаться школьная программа, реальный мир и его возможности прыгают на десять шагов вперёд. (Ничего, что интернет обнуляет всю значимость многих учебников и учебных курсов? И кстати, вам никогда не хотелось лично присутствовать на экзекуции человека, придумавшего заканчивать учебный год в конце мая? Заставившего нас всех сидеть в этих удушливых квадратурах, и смотреть как за окном дышит весенним воздухом настоящая жизнь? Сдавать неврастенические экзамены, когда и тело и душа просят, жаждут - чего-то совершенно другого? А хотите посмотреть на тех, кто решал, что ваша учёба будет обстоять именно так? Сейчас вы их увидите.)
Итак, для начала, откуда это взялось? С каких пор возникла непоколебимая уверенность (при могучей поддержке государства) в том, что для воспитания всесторонне развитых уникальных индивидов вполне достаточно стандартной для всех учебной программы? Этот вопрос можно поставить ещё лучше: всесторонне ли развиваются индивиды, которые обучаются по стандартной для всех программе? И что это за индивиды вообще, и какое государство в них заинтересовано?
Как закалялась ”матрица”.
“Возможно, одно из крупнейших заблуждений школы состоит в твёрдой уверенности, что её как социальный институт основали добрые дяди и тёти, с целью помочь обрести знания детям из обычных семей – так сказать, предоставить равные возможности.” – Джон Тейлор Гатто.
К. Ушинский
Официально принято считать основателями классно-урочной системы некоего И.Штурма, представителя “страсбургской школы”, затем Яна Коменского, и Константина Ушинского. Во всяком случае, так нам рассказывают в педагогических колледжах. (Дальше, после Ушинского, надо полагать “всё шло по накатанной.”)
Да только не тут-то было. В ходе изучения различных материалов по новой истории (от индустриальной революции и до наших дней) можно убедиться, что за созданием современной школьной системы корпели не только эти замечательные деятели-гуманитарии. Точнее, гуманитарии подкинули интересные идеи. А их воплощением вплотную занялись люди, которых мы знаем в связи с другими, не менее важными, мировыми свершениями: Генри Форд, Дж.Морган, Эндрю Карнеги, Джон Рокефеллер и так далее.
Эндрю Карнеги, сталелитейный барон.
О, эти люди умели думать. И они умели заглядывать в будущее. Поверьте, уж кто-кто, а они в точности предвидели всё то, что мы, как цивилизованные люди, видим вокруг. Хотите знать, о чём они думали и думают всегда? О нас и вас, уважаемые дамы и господа потребители товаров и услуг. Эти умные люди ещё тогда, на заре промышленного века быстро составили цепочку логических умозаключений:
1) производство и распределение материальных благ – есть ни больше ни меньше чем ключ к владению миром.
2) для того, чтобы укрепить это владение – нужно просто позаботиться, чтобы у материальных благ всегда был потребитель, который будет исправно хотеть получить эти блага.
3) чтобы потребитель потреблял больше – следует заставить его хотеть больше.
4) чтобы человек хотел как можно больше – нужно чтобы кроме материальных благ он не знал никаких других.
То есть, выражаясь конкретнее, нужны люди, как можно более зависимые от этих материальных благ. Тогда цепочка “производства\улучшения” и “потребления\хотения”  замкнётся достаточно туго, чтобы из неё могли вырваться лишь очень-очень целеустремлённые. Что ж, тогда встаёт самая главная задача: сделать так, чтобы человек ничего кроме материальных благ не знал и не хотел. Для этого нужно определённым образом направить его внимание, и делать это лучше в самом начале, когда сознание только формируется.
Таким образом, чтобы фабрика производства\потребления работала как часы, создавая широкие массы верноподданных Королевства Материальных Благ решили произнести одно волшебное слово – ЭФФЕКТИВНОСТЬ – и всё заработало. Потому как эффективность – это очень здорово, но только смотря кто и для чего ею пользуется. В нашей общеобразовательной школе эффективность своеобразная, и выразить её можно примерно так: “НЕ ВАЖНО, КТО ТЫ И КАКИЕ У ТЕБЯ ТАЛАНТЫ, НО ТЫ ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО МЫ СКАЖЕМ.”
Руководитель бизнеса или правительства знает, что его работа эффективна лишь в том случае, если подчинённые люди “подогнаны” под простые общие спецификации, главная из которых – исполнитель. (мы позже увидим, откуда растут “ноги” этих спецификаций) Поэтому многие на протяжении десятилетий могли вовсе не замечать, как школьная система постепенно (ре)формировалась, чтобы её “продукты” как можно больше соответсвовали нуждам тех, кому нужны исполнители. Да, родители хотят, чтобы чадо “выбилось в люди”, а чада хотят воплощать свои мечты (у кого они есть) или просто наслаждаться своим детством: – но в первую очередь массовое образование готовит, как это принято у нас называть ”будущие кадры” для промышленных сил, которые и тем и другим давно приготовили роли в увлекательной игре потребления\производства. И где-то класса с четвёртого (после более-менее гладкого периода младшей школы) дети поступают на “конвейер”.
Разумеется, учителя не обязательно видят в “конвейере” что-то плохое. Им дали – они взяли, и понесли. Можно сказать, что они вообще не посвящаются в истинную суть процесса (зачем этот конвейер) – им это знать ни к чему. Ведь педагоги в основном люди старательные и обязательные, поэтому их просто можно обязать выполнять определённую программу – и дело в шляпе. Кто не подчинится – тому дополнительной нагрузки подкинуть.
 Кстати, граждане учителя, а вы не пробовали потребовать себе вторую зарплату за свою бухгалтерскую должность? Ведь ведение журналов и документации – это именно бухгалтерия, которая отнимает у вас до 40% рабочего (а не успеваешь – то и личного) времени! Что-что? “Кто за нас это делать будет?” О, уверяю вас, люди, которые придумали школьную систему владели целой наукой об эффективном обустройстве труда, и если бы они действительно хотели, чтобы вы эффективно работали с детьми, то поверьте, они бы это предусмотрели.
Так хотите узнать, кто подкинул вам эту работёнку? И главное – зачем? Кто – вы сейчас узнаете. А зачем – как раз затем, чтоб вы поменьше это самое слово “зачем” себе задавали. И побольше заполняли таблиц и отчётов – вообще побольше шаблонов, статистики и усреднёнки, поменьше вникания в суть. Чем меньше у вас времени на живую работу с детьми и самосовершенствование – тем больше вы нуждаетесь в готовых “подпорках” в виде учебных программ, тестов и прочей усреднёнки. А за детей не волнуйтесь, они найдут чем заняться. Мы поможем.
А вот уж чего-чего, усреднёнки мы вам предоставим! Всё давно продумано.
Фредерик Тейлор, отец "научной организации труда".
Такие широко мыслящие люди, как, например, Фредерик Тейлор, придумали и вдохновили в начале 20-го века целую науку о “социальной эффективности”, давшую тогда Советскому Союзу начало “научной организации труда” (в последствии перенятую также фашистской Италией и Германией). Именно эти люди, и были настоящими создателями и вдохновителями теперешней общеобразовательной (”общепрозябательной”) школы.
Однако, начиналось всё несколько раньше.
Прусский след, или немного истории.
“Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы? Кто хочет сегодня поработать?” – из к\ф “Операция Ы”
Можно смело сказать, что главный толчок, послуживший началом возникновения ”общеобязаловки” во всенародном образовании, произошёл в Пруссии. Ну, многие знают сознательную, и, так сказать, “менталитетную” тягу пруссов к порядку. “Профессор Кугель, вы опять сидели на правом краешке дивана? Сидите в следующий раз на левом, пружины неравномерно изнашиваются!”
Одним из настоящих “моментов истины” для пруссов стала известная в истории Йенская битва 1806-го года (которую иногда называют их “самым сокрушительным поражением”), когда огромное прусское войско, едва успев мобилизоваться (всего спустя 19 дней) было в пух и прах разгромлено не имевшей численного превосходства армией Наполеона. Почему? Да просто потому что прусское войско было набрано кое-как, и так же плохо обучено; в кромешном столпотворении кто-то вообще не понимал приказов, а кто-то понимал, но не исполнял так как следует. Минус харизматичный лидер. В общем, получился полный ахтунг.
Прусское правительство не на шутку всполошилось: да что же это такое, в самом деле? Неужели мы – мы! – не в состоянии обучить это дремучее стадо держать ружьё и слушать командира? А ну, свистать сюда наших самых мудрых советников! Думайте, сукины дети, чего делать дальше, а то всех на кёльнские колбасы перекрутим.
Йоганн Фихте, мыслитель
И вот, выдающийся прусский мыслитель Йоганн Фихте пишет “Обращение к нации”, в котором говорит о необходимости пересмотреть то, как и где вообще учится великий прусский народ. Что, дескать, у нас тут олухи да неучи кругом, аж стыдно, господа, перед Наполеоном даже, ей-богу. А посему мы, мол, как нация, уже не можем далее позволять себе роскошь оставлять детей на попечение родителей, и пора брать этих самых детей под более надёжную опеку. Поэтому отныне ваши отпрыски обязаны будут учиться, а заботу об этом возьмёт на себя наше достославное государство. (Напомним, что до этого обычно родители сами решали, куда пойдёт учиться отпрыск, и пойдёт ли вообще.)
 Вслед за задорным воззванием философа решено было взяться за разработку новой модели будущей школы. Собственно, от имени и по поручению за неё взялись с двух сторон два выдающихся деятеля: выдающийся профессор-гуманитарий Гумбольдт с одной стороны, и благородный ново-капиталист барон фон Штайн с другой. В течение десяти лет (на фоне политических  интриг и разборок с Францией) шла напряжённая и интересная работа над новой системой народного образования. По замыслу гуманитария Гумбольдта система должна была быть гибкой, с большим упором на свободный выбор профильной ориентации, причём родителям по сути предоставлялся ”конструктор” учебного курса согласно способностям ребёнка, с объединением в профильные группы и выбором вариантов программ обучения. Фон Штайн же предлагал наоборот, жёстко установленные стандартные программы для всех, и стандартизованные школы повсеместно.
Теперь угадайте, чья система победила в итоге. Правильно. Сейчас посмотрим поближе, что это была за система, и для чего она служила.
Три кита, на которых до сих пор стоит черепаха.
Итак, в Пруссии впервые появляются три типа обязательных общеобразовательных школ: Akadamiensschulen, (”Академ-школы”) в которых готовили политиков, стратегов, способных мыслить масштабно и контекстно, и в которые набиралось не больше пол-процента учащихся из населения; далее следовали Realsschulen (”Реальные школы”), которые готовили т.н. профессиональный пролетариат (то есть, класс служащих), инженеров, докторов, архитекторов, адвокатов, менеджеров и т.п. Ну, а основная “масса” учащегося населения, процентов 92-94, отправлялась в Volksschulen, “народные школы”, где готовили “исполнителей”, и учили в основном повиноваться приказам, слаженно работать в коллективе, соблюдать субординацию, а также самой поверхностной грамотности и некоторым официальным мифам об истории.
Выполняла ли система поставленные перед ней задачи? Безусловно. Она выполняла их блестяще. Именно её эффективность в “производстве кадров” быстро привлекла внимание ”иностранных инвесторов” в виде политических деятелей и промышленников разных стран (да да, тех самых, что в начале статьи), которые, увидев блестящие результаты по “быстрому муштрованию нации”, в течение следующих десяти лет разнесли её как вирус (с разными модификациями в структуре, но неизменно одинаковой сутью) по своим пенатам, после чего система была принята в Америке, Британии, России и… в общем, этого уже было достаточно.
Ещё раз подчеркнём ключевые особенности этой системы:
-
обязательность образования для всех
-
утверждённые государством стандартные программы и графики обучения для всех
-
цель образования - повышение “социальной эффективности” всех слоёв населения: умные стратеги наверху, умелые менеджеры посредине, и послушные исполнители внизу.
Но прошло уже без малого двести лет, и хоть в классах появились телевизоры и компьютеры – давайте посмотрим, многое ли изменилось? А главное – изменились ли цели образования?
Двести лет спустя: полёт нормальный.
“Муля, не нервируй меня!” – из к\ф “Подкидыш”
 В корридоре звенит звонок. Учитель (в принципе, совершенно чужой для детей человек) сообщает, что урок литературы окончен. Этот прозвеневший звонок означает, что можно перестать запоминать факты о литературе, и на некоторое время расслабиться. Сейчас дети перейдут в другой класс, где такой же чужой им человек будет говорить уже о математике;. при этом упоминание о литературе может быть расценено как ошибка. Вместо целостной картины мира у детей сложится ложное представление о раздельности наук и знаний, лишь некоторые из которых кое-где пересекаются. И так каждый день, словно подопытные мыши, дети по звонку перебегают из помещения в помещения, где “впитывают” преподанную (читай: навязанную) им информацию. В последствии они должны будут предоставить своим “учителям” доказательства того, что “знания” достаточно хорошо “впитались” в их мозги, и как результат получить за свои старания ЦИФРУ, абстракцию почти ничего в реальности не значащую кроме субъективного мнения авторов этой самой абстракции.
Но дети примут эту игру, они полюбят абстракцию, научатся хотеть её, выпрашивать её. Они всерьёз поверят, что “математика” – это не “физика”, а “литература” – это не “история”. Некоторые успешно “забьют” на гонку за душецарапающими “оценками” и пойдут лучше мыть машины или разносить пиццу (или же их успеют “пригреть” менее позитивные круги), а некоторые – увлекутся собиранием баллов настолько, что начнут принимать их за чистую монету, и по итогу выйдя в реальный мир, будут жестоко дезориентированы, не найдя этих знакомых оценок вокруг (отсюда всем известная статистика об “успешных троечниках” и “потерянных отличниках”).
Я вовсе не хочу сказать, что прусская система была “чем-то плохим”. Нет, она какое-то время отвечала запросам и нуждам того времени. Но посмотрите вокруг: неужели не понятно, что кризис, которым страдает сейчас экономика, – это и есть тот захлебнувшийся механизм производства\потребления, которому школа до сих пор служит верой и правдой? Как правильно подмечают многие аналитики – “это кризис сознания, ориентированного на потребление.” То есть, сознание “человека потребляющего” УЖЕ столкнулось с пониманием того, что “так жить дальше нельзя”, но школа тем не менее всё так же пытается по старинке штамповать свои “кадры”.
Директора школ обычно с неохотой говорят о переменах, если это не “утверждено свыше”. Учителей спрашивать о выходе из ситуации бесполезно. Нет, они-то конечно, в основной массе, люди по-настоящему добрые, отзывчивые, любящие. Но психопатичность самого института школы подчинила себе их волю. Они в общем-то “знают” и часто судачат о том, что мол ”систему надо менять”, но сами давно приняли пассивную позицию. Мол, что они могут поделать? Ведь работать как-то надо. Родители детей приводят – и ладно. А родителям – как же иначе? Ведь девать-то куда-то надо этих детей! Не тыняться же им по улицам. А в школе – хоть научатся чему-то (и не важно, что это “что-то” может обойтись дорогой ценой потери жизненной ориентации). Каждый родитель хочет, чтобы его чадо как-то выделилось. Некоторые учителя, конечно, постараются в меру своих сил, чтобы уделить время каждому в отдельности, но ведь “и программу выполнять надо!”. И пошла стрельба из пушки по воробьям.
А ТЕПЕРЬ ОГЛЯНИТЕСЬ ВОКРУГ, И ПОДУМАЙТЕ: ЧЬЮ ПРОГРАММУ МЫ ВЫПОЛНЯЕМ ВСЕ ВМЕСТЕ?
Теперь – о будущем. Точнее, о вашем будущем.
“Девочка, чего ты больше хочешь: чтобы тебе оторвали голову, или поехать на дачу?” – из к\ф. “Подкидыш”.
 Если вы вообще верите в своё будущее, как и в то, что оно в руках лично у вас, а не у кого-то другого. Например, большинство директоров школ, учителей и администраторов, с которыми мне довелось говорить на эту тему, - почему-то не особо верят, будто что-либо можно изменить собственноручно. “Что поделаешь – система!” – говорят они, как один, и разводят руками куда-то вверх. Учителя показывают на кипы журналов, которые надо заполнять; директора разводят руками вокруг стопок документов, которые приходят из “вышестоящих организаций”, как-будто все эти кипы и стопки содержат ответы на мои вопросы. “Да, это всё, конечно интересные мысли, но… Ведь программу выполнять как-то надо!“ А так ли надо на самом-то деле? Кому надо?
Нет, ну вот скажите честно, если вы родитель: чего вам больше хочется: чтобы ваш ребёнок жил и учился осознанно, или по чьей-то программе?А теперь ещё раз спросите себя то же самое. И ещё раз. Ощутили, сколько страхов и опасений шевелится на дне?
Учителя измучены сами всей этой долбёжкой, и недовольство часто выливается на детей.
Самое смешное, что учителя – как никто другой – способны взять систему образования в свои руки! Ведь это ИХ работа. Почему они этого не делают? Не хотят. Другого объяснения нет. Все отговорки о потребностях “системы” и выполнению “программы” – это отвод глаз. Не потому ли школа как институт оказалась в роли ”вечного нищего”, что её деятельность проводится во всё более глубоком отрыве от реальности?
Беда в том, что у системы управления до сих пор остаётся привычка искать “универсальный рецепт для всех”. А его ведь нет. Это как бесплатный сыр – он сами знаете где.
Марк Твен говорил: “Я никогда не позволял школе вмешиваться в моё образование.” Список людей, которые в определённый момент послали к чертям формальное образование и стали жить, учась у своей собственной жизни – ничтожно мал по сравнению с остальной массой тех, кто, возможно, так и не узнал о своих способностях, так и не раскрыл свой уникальный талант. Но не благодаря ли таким “отщепенцам” как Марк Твен, Билл Гейтс, и др. наш мир до сих пор движется вперёд?
Поэтому настаёт время, когда решать будет уже не система (ибо она умеет решать только усредняя и подгоняя под общие рамки). Решать теперь будете вы, уважаемые дамы и господа учителя, и родители. А также вы, дорогие дети, юноши и девушки. Да, да, поверьте в это! Если вы хотите по-настоящему освободить своё образование от закостенелости, рудиментарности, вернуть в засохший панцирь общеобразовательной школы дыхание живительные соки, то вам остаётся взять ситуацию в свои руки. Как Марк Твен, не позволяйте косности и страхам вмешиваться в ваше образование!
Хотите, чтобы ваш ребёнок стал счастливым творцом своего счастья? Тогда не ждите, что рецепт успешного будущего уложится в “десять шагов к процветанию для всех”, или “пятилетний план к коммунизму всей страны”. Забудьте о массовом обучении счастью, ибо оно есть дело самих учащихся. Но в этом и вся прелесть!
Чем больше мы берём ситуацию в свои руки – тем ближе она к нам, и тем больше свободы для того, чтобы учиться. А учиться можно везде и во всём.
 Есть масса примеров тому, как сознательные учителя, ученики и родители организовывают на базе имеющихся школ альтернативные формы обучения, привлекая в процесс реальных людей с реальным опытом в различных областях, превращая учёбу в настоящую творческую работу. Кто мешает нам поступать так же? Только отсутствие желания. Плюс чуточку смелости.
 Я знаю, что новая школа “прорастёт” сквозь железобетонные останки “цивилизации потребления”. Лично я уже создаю её. Пусть пока это всего лишь мои фантазии, но они приобретают всё более отчётливые формы. Я знаю, что найдутся люди, которые мечтают о том же, что и я. И тогда – всё в наших руках. Вот что я предложил бы для новой школы лично от себя, как педагог и просто человек, который больше всего на свете любит учить(ся):
-
Обучение основано не на навязывании готовых знаний, а на умении ориентироваться, вести поиск нужных знаний. Для этого вместо курса дисциплин учебный процесс вращается вокруг ПРОЕКТОВ, в ходе работе над которыми появляется стимул изучить определённый материал ряда дисциплин. Реальные цели, и реальные оценки (напр. голосования сверстников плюс самооценка, но главное – воплощённый проект, который останется реальным результатом усвоенных знаний). Минимум абстракций.
-
Кураторами коллективов выступает не один человек, а два; при этом это мужчина и женщина (социальная семья.) Ибо дети, у которых один классный руководитель – подсознательно чувствуют себя “сиротами”. Только подхват с двух сторон может дать реальную основу кураторства.
-
Соблюдение природных циклов. Это очень важно. Учебный процесс не находится на 100% в статичном расписании, а предполагает возможность его варьировать на ходу, и само расписание опирается больше на естественные циклы в природе, нежели на некую “социально-эффективную” модель.
-
Классно-урочная модель подвергается полной принципиальной модификации, и перестраивается в более гибкую, кластерную систему, с опорой на новейшие знания из области соционики и валеологии.
-
Учёба как равномерный баланс “академичности” и действительных реалий жизни. В учебном процессе задействованы не только “поставленные” учителя, но и “сторонние” люди, представители разнообразных профессий, делящиеся своим реальным опытом. Этот подход, кстати, уже опробован в некоторых европейских школах.
- Учебный год структурирован иначе. Он не для всех идёт непрерывным потоком, перемежающимся короткими каникулами. Учащиеся делятся на две основные группы: тех, кто успешно учится на протяжении длительных периодов с более длинными каникулами (стайеры), и тех, кто предпочитает “короткие перебежки” с коротким отдыхом между ними (спринтеры). При этом для всех общий учебный год начинается в августе, но не сразу, а постепенно. Окончание учёбы – в апреле (тоже постепенно, с раскачкой).
- Экзамены сдаются ПОСЛЕ каникул, но не ПЕРЕД ними. Человек, придумавший оканчивать занятия в мае, подвергается всемирной анафеме. Его имя навсегда исключается из устного и письменного упоминания. (А, уже, кстати, исключили. Попробуйте спросить кого-нибудь: никто не вспомнит имени этого злодея.)
Источник: the-insider.ru.
Рейтинг публикации:
|
