Изобретение будущего. Часть 3: 1921–1930

То, что мы обожаем сегодня, завтра окажется на свалке. Но есть и такие вещи, которые продолжат свою жизнь в музеях и в учебниках. А ещё есть люди, которые всё это изобретают.

Журнал Wired задался целью охватить ретроспективным взором 12 последних десятилетий научно-технического и социокультурного прогресса и в каждом выделить 12 самых-самых людей, мест и вещей, от первой трансатлантической радиопередачи до мобильных телефонов, от вакуумных трубок до микропроцессоров.

Первая часть вкуснейшего субъективного цикла находится здесь. За второй частью просим сюда.

Сцена из пьесы «Р.У.Р.» (фото Wikimedia).

1920: роботы

В 1920 году увидела свет пьеса чешского драматурга Карела Чапека «Р.У.Р.», после которой научная фантастика изменилась навсегда. Во-первых, появился термин «робот». Во-вторых, роботы Чапека были вовсе не механическими железяками, населявшими ранние киноопусы, а биологическими созданиями, выращенными в лабораториях для выполнения чёрной работы (по-чешски robota означает «подневольный труд»). Тем самым они больше похожи на репликантов из «Бегущего по лезвию», сайлонов «Звёздного крейсера „Галактика“» и фабрикантов «Облачного атласа», чем на Робби из «Запретной планеты» или выпивоху Бендера из «Футурамы».

Великий фантаст Айзек Азимов в одном из эссе 1979 года так отзывался о работе коллеги: «По моему личному мнению, пьеса Чапека ужасна, но она бессмертна из-за одного только слова». Кстати, это самое слово через английский язык в неизменном виде проникло едва ли не во все языки мира.

Сегодня роботы нас не удивляют ни в научной фантастике, ни в повседневной жизни: они помогают нам на сборочных конвейерах и облегчают домашнюю рутину. В книгах, телесериалах, кинофильмах они то полезны (Дейта из сериала «Звёздный путь: Следующее поколение»), то кошмарны (как в «Терминаторах»), то представляют собой нечто среднее (подобно Дэвиду из «Прометея»).

А что же роботы из «Р.У.Р.»? Внимание, спойлер: они убили всех людей, за исключением одного.

Фото Wikimedia.

1928: перфокарта

Да, в описываемую декаду Вальтер Боте разработал схему совпадений — предшественницу составляющих первых компьютеров. Да, в США открылся первый магазин знаменитой розничной сети радиодеталей RadioShack (1921). Да, в 1926 году был зарегистрирован патент на первый полупроводниковый транзистор. Но редакторы журнала Wired остановили свой выбор на 80-колоночной перфокарте IBM как самом важном событии 1920-х годов для развития вычислительной техники.

Это была далеко не первая перфокарта: ещё в XIX веке карты, способные хранить информацию в виде, гм, дырочек, использовались во французских ткацких станках. Но именно перфокарта IBM — с её прямоугольными отверстиями — стала стандартом на ближайшие 50 лет.

Первоначально она использовалась в бухгалтерских машинах, а затем нашла применение в полноценных компьютерах, причём не только в мейнфреймах самой IBM, но и в бесчисленных машинах конкурентов вроде британского ICT 1301, пока не появились мониторы.

1926: морской десант

Комбинация маловероятных событий, за которыми стояли не менее исключительные личности, привела к тому, что Корпус морской пехоты США превратился в десантные силы, не имеющие себе равных.

Блестящий офицер из Канзаса по имени Пит Эллис был уверен, что рано или поздно США ввяжутся в войну с Японией, и в 1921 году (в одиночку!) приступил к работе над стратегией островной войны, включавшей 50 тыс. страниц и получившей название Operation Plan 712. Под видом бизнесмена он объехал весь Тихий океан, на Палау подружился с местным царьком, женился на девушке младше его на 25 лет, приобрёл букет тропических болезней и в 1923 году допился до смерти. Эх, какие были люди!

Программа Эллиса никуда не делась, и руководство морских пехотинцев отнеслось к ней со всей серьёзностью. Но учения показали, что американская армия совершенно не готова к нападению на вражеские берега: десантные плашкоуты неповоротливы, плавучие танки непригодны к морским условиям. На помощь военным пришёл грубоватый, пропитавшийся виски лесопромышленник из Луизианы Эндрю Хиггинс, который в 1926 году изобрёл «Эврику» — прообраз десантного катера LCVP, плоскодонку с мелкой посадкой, которая прекрасно подходила нефтяникам и охотникам с заболоченных берегов Мексиканского залива. Ключом к эффективности судна стал винт, утопленный под корпусом. что защищало его от плавучего мусора.

Когда между США и Японией всё же вспыхнула война, власти заказали 20 тыс. таких лодок. Генерал Дуайт Эйзенхауэр однажды высказался, что войну выиграл именно Эллис.

1925: ар-деко

Вы можете не знать об ар-деко, но вы знаете ар-деко. Это фасад Эмпайр-стейт-билдинга, сложные, даже громоздкие украшения и геометрический дизайн старых радиоприёмников. Как своеобразное продолжение прежних течений в искусстве (прежде всего модерна) ар-деко возникло за несколько лет до «Международной выставки современных декоративных и промышленных искусств» в Париже 1925 года, но именно с неё началась повсеместная мода на новый стиль. Название «ар-деко» происходит от французского arts décoratifs — «декоративные искусства».

Действительно, скажем, в архитектуре ар-деко — это прежде всего внешний вид, а не технические новшества. Вместе с тем геометрический, симметричный рисунок отражал комфорт, который нёс с собой технический прогресс, намекал на рост значения техники в повседневной жизни, напоминал о новых материалах (например, о нержавеющей стали). Несмотря на кажущуюся поверхностность, стиль ар-деко вошёл в число самых распространённых, завоевав самые разные области, от архитектуры и изобразительного искусства до ювелирного дела и промышленного дизайна.

Предназначенный навевать мысли об эпохе всеобщего богатства, со временем он стал восприниматься как выражение поддельной роскоши, ведь вместо дерева, слоновой кости и чистых металлов использовались их дешёвые имитации вроде бакелита или хрома. Наступил век массового производства и потребления.

1920-е: Бейб Рут

Подлинным выразителем духа «Ревущих двадцатых» в США журнал Wired считает бейсболиста клуба «Нью-Йорк янкиз» Бейба Рута — с его бесчисленными хоум-ранами, которые он совершал не только на поле, но и за его пределами, демонстрируя к хот-догам, пиву и женщинам точно такое же отношение, как к спортивным победам.

До него в бейсболе ведущую роль играли питчеры (подающие), а раннеры (бегущие) сражались за каждую базу. Броски Рута (а он был аутфилдером) навсегда изменили эту игру, и рост популярности бейсбола в 1920-е годы связывается именно с его именем. Он стал первым, кто поставил рекорд в 30 хоум-ранов за сезон, затем — 40 и 50. Его рекорд в 60 хоум-ранов за сезон, установленный в 1927 году, продержался 34 года, а общий рекорд в 714 хоум-ранов был побит лишь 39 лет спустя — Хэнком Аароном в 1974-м.

Но цифры здесь не главное. Непомерное обаяние и эпатажный образ жизни сделали его идеальным кандидатом в первые спортивные суперзвёзды в эпоху, когда радио и газеты проникали в самые отдалённые уголки США. Энрико Карузо называли Бейбом Рутом среди оперных теноров, а Вилли Саттона — Бейбом Рутом среди грабителей банков.

Короче говоря, Рут был первым атлетом, который сделал спорт частью поп-культуры. Его имя стоит в одном ряду с Мохаммедом Али, Майклом Джорданом и Тайгером Вудсом.

1926: пассажирская авиация

В начале 1920-х самолёты ещё не были самым популярным видом транспорта. Если кто-то всё же отваживался влезть в эту летающую штуковину, ему приходилось сидеть в обнимку с почтовыми мешками и довольствоваться скоростью 110−130 км/ч. Но примерно в то же время Генри Форд принимает предложение своего сына Эдсела и вместе с партнёрами вкладывает деньги в Stout Metal Aircraft Company, основатель которой Уильям Стаут носился с идеей цельнометаллического пассажирского самолёта. Средств у изобретателя не было, и в его письме этим промышленным королям рядом с просьбой скинуться по тысяче долларов с носа стояло честное и смелое: «Этих денег вы больше не увидите».

В 1925 году Форд выкупил фирму и не пожалел об этом: уже в следующем году с его конвейера сошёл «Тримотор», в кокпите которого красовался руль автомобиля Ford Model A. Экипаж состоял из трёх человек (в том числе одного бортпроводника), а в салоне стояли десять плетёных кресел для пассажиров.

Что и говорить, «Жестяной гусь» произвёл революцию в авиатранспорте (на самом деле он был из алюминия, но складки на внутренних стенках и впрямь наводили на мысль о жести). Путешественников доставляли из города в город с фантастической скоростью в 150 км/ч. Уже в 1929 году можно было добраться из Нью-Йорка до Лос-Анджелеса за сутки: сначала поездом до Огайо, затем самолётом до Оклахомы (пока светло), затем снова поездом до Нью-Мексико и опять самолётом до тихоокеанского берега. Стоило такое путешествие немало — $338 в один конец (сравните: новенький Ford Model A продавался за $525).

«Тримотор» недолго правил небом: в тридцатые годы американские авиаперевозчики пересели на Douglas DC-2 и DC-3.

1925: Leica I и 35-миллиметровый стандарт

Стандарт 35 мм был принят в 1909 году, но ещё много лет после этого производители плёнки, а также фото- и киноаппаратов экспериментировали с самыми разными форматами, от 13 до 75 мм. Естественно, каждому размеру требовалась соответствующая камера или адаптер. (Нечто подобное происходит сейчас: разработчикам мобильных приложений и веб-страниц приходится учитывать всё разнообразие соотношений сторон и разрешений телефонных экранов.)

Наиболее благотворным образом введение стандарта в конце концов сказалось на киноиндустрии: унификация камер и проекторов сделала возможным мировой кинопрокат.

А первым по-настоящему популярным 35-миллиметровым фотоаппаратом стала модель Leica I. В ней использовался уже привычный для кинематографа формат, но плёнка прокручивалась горизонтально, что положительным образом сказывалось на размерах. Кроме того, именно «Лейка» стала пионером чётких и маленьких негативов, из которых можно было потом получить более крупное изображение. Ради таких негативов пришлось разработать собственный объектив, первоначально названный ELMAX (50 mm f/3.5).

Таким был первый шаг компании, название которой стало синонимом элитных фотоаппаратов и инноваций — традиция, которая сохраняется по сей день.

1921: детектор лжи

Пожалуй, изобретение студента-медика Калифорнийского университета Джона Ларсона можно назвать одним из самых устрашающих, хотя оно не убивает и даже не делает больно. Полиграф работает следующим образом: на тело устанавливаются датчики непроизвольных физиологических реакций, которые теоретически могут указывать на то, что человек говорит неправду. Машина измеряет дыхание, кровяное давление, пульс и потливость — отсюда и «поли» в её названии. Сначала человеку задают вопросы с очевидными ответами, а затем спрашивают по существу и по изменению физиологических реакций пытаются понять, лжёт он или нет.

Полиграфы в основном применяются в ходе расследования преступлений, хотя в большинстве случаев результаты тестов не считаются уликой.

1925: процесс Джона Томаса Скоупса

Гнев, направленный против невежд, — этим сладостным чувством вся прогрессивная общественность США воспылала в 1925 году во время так называемого Обезьяньего процесса, когда в суд затащили ничем не примечательного учителя из Теннесси по имени Джон Скоупс. Этот скромный человек намеренно нарушил идиотский Закон Батлера, в соответствии с которым в школах, финансируемых из бюджета штата, запрещалось преподавать теорию эволюции. Разбирательство подробно освещалось в газетах и по радио.

На громком процессе лицом к лицу встретились две знаменитейшие фигуры того времени: на стороне защиты выступил блестящий адвокат, поборник гуманного отношения к подсудимым и преступникам Клэренс Дэрроу, а обвинение представлял отменный оратор, трёхкратный кандидат в президенты и вдохновитель того самого закона Уильям Дженнингс Брайан. Дэрроу лихо положил оппонента на лопатки, показав, что аргументы креационистов представляют собой дешёвые риторические приёмы и не могут быть основой образования. После восьми дней суда и девяти минут обсуждения присяжные всё же сочли Скоупса виновным (закон есть закон, и он его нарушил), и тому пришлось выплатить $100 штрафа.

Но это было одно из тех поражений, которые оборачиваются победой. Правозащитники дали бой антиэволюционным законам, что привело к их повсеместной отмене. Американские креационисты стали вновь поднимать голову лишь в относительно недавнее время.

А что касается фотографии, которая, скорее всего, вас удивляет, то надо заметить, что Дэрроу и Брайан были друзьями и этот процесс никак не повлиял на их отношения. Позднее Брайан подарил сопернику маленькую резную обезьянку, признав тем самым своё поражение.

1926: McKinsey & Company

Можно спорить о ценности современного управленческого консалтинга. Одни вспоминают, как группам опытных консультантов удавалось решать самые сложные проблемы крупнейших корпораций мира. Другие не понимают, чем специалист подобного рода отличается от воров и пиратов.

Но бесспорным остаётся тот факт, что всё начиналось с McKinsey & Company, которую в 1926 году основал бывший преподаватель бухгалтерского учёта в Чикагском университете Джеймс Маккинзи со товарищи, дабы за деньги консультировать всех желающих по финансовым и бюджетным вопросам. Далеко не все фирмы того времени смогли приспособиться к процессам, сопровождавшим индустриализацию в США, поэтому советники были востребованы. Гениальный ход Маккинзи, снискавший ему славу, заключался в убеждении, что даже самая успешная компания нуждается в консультанте для дальнейшего процветания. Иными словами, раньше консультанта звали, чтобы вместе с ним решить насущные проблемы, а теперь у экспертов хотят узнать, что будет завтра.

McKinsey & Company существует по сей день, внушая трепет всем компаниям из списка Fortune 500. На эту контору работали в том числе самые опытные обитатели корпоративного мира — например, бывший глава IBM Луис Герстнер. В то же время в рядах сотрудников компании оказывались и главные злодеи американского бизнеса — Джеффри Скиллинг, который позднее попал в тюрьму как президент печально известной корпорации Enron, и Раджат Гупта, руководитель McKinsey & Company в 1994−2003 годах, осуждённый этим летом за торговлю инсайдерской информацией. Возможно, McKinsey и сама нуждается в помощи консультантов.



1923: светофор

20 ноября 1923 года кливлендский изобретатель Гарретт Морган получил первый патент на автоматический световой стоп-сигнал, работающий от батареи. К тому же это было первое подобное устройство в виде литеры «Т» и одно из первых с трёхцветной системой (красный, жёлтый, зелёный). Предыдущие модели были, как правило, двухцветными (то есть сообщали водителю лишь о том, когда надо остановиться и когда можно ехать) и при этом регулировались вручную (когда оператора не было на месте, такие светофоры попросту не работали).

Одним из первых, кто изобрёл принцип красного, жёлтого и зелёного, был в 1920 году детройтский полицейский Уильям Потс, вдохновлявшийся железнодорожной сигнализацией, и в том же году первые светофоры его конструкции и впрямь появились в Детройте. Но разработка Моргана оказалась проще и дешевле, поэтому именно она нашла повсеместное применение.

Морган, владелец газеты Cleveland Call, был сыном двух бывших рабов и одним из первых автовладельцев Кливленда, так что не раз мог наблюдать аварии, ставшие результатом двухцветной системы. Согласно его задумке, к сигналам остановки и движения следовало добавить рекомендацию замедлить ход и приготовиться к остановке.

В том же 1923 году он продал патент компании General Electric за $40 тыс., после чего началось массовое производство светофоров, которые вскоре можно было встретить на всех оживлённых перекрёстках США.

https://www.youtube.com/embed/BBgghnQF6E4

1928: Микки Маус

1927-й стал важным годом для Уолта Диснея: он придумал своего первого героя, снискавшего всеобщую известность, — Кролика Освальда, и кинотеатры с удовольствием крутили его приключения перед основным сеансом. Что ещё важнее, Дисней увидел первый звуковой фильм «Певец джаза». В 1928 году он утратил права на Освальда и тут же сотворил нового героя — Микки Мауса. Два первых мультфильма с его участием были немыми и не пользовались спросом, но затем последовал знаменитый «Пароходик Вилли», снятый в значительной степени за собственный счёт (Диснею пришлось продать машину).

Причиной больших расходов стала диснеевская новинка — синхронный звук, как в «Певце джаза». Ни одному аниматору до сих пор это не удавалось. Союз музыки и незаурядной мультипликации оказал мощное воздействие на публику — с этого и началась история славы Диснея. А пароходик «Вилли», на борту которого мышонок Микки насвистывал свою первую песенку, теперь появляется в видеоиграх (Kingdom Hearts, Epic Mickey и др.)

Подготовлено по материалам Wired.

Рейтинг публикации:

0

Комментарии (4) | Распечатать

Добавить новость в: