Я не заметил, как это произошло. Просто в какой-то момент кусок резины, лежащий передо мной на столе, превратился в мою правую кисть. Муляж имел форму человеческой кисти, но пальцы совсем не похожи на мои, и без кольца на безымянном; резиновая кисть торчала из-под куска клеенки, которым была накрыта верхняя половина моего торса — так, что моя настоящая кисть, которая покоилась на столе в 30 см правее, была не видна.
Аспирант лаборатории «Мозг, тело и самосознание» (Каролинский институт, Стокгольм) по имени Бьорн сначала около минуты водил кисточками по моим невидимым пальцам и по видимым пальцам муляжа, синхронно попадая по одним и тем же участкам. Потом отложил кисточки и стал водить просто собственными пальцами, теплыми и живыми, — и вот в этот момент что-то переключилось во мне, как бывает при сильном зевке после обеда, когда вдруг выясняется, что началась вторая половина дня, — и резиновая рука стала моей. Бьорн достал кухонный нож и нацелил острие на тыльную сторону резиновой кисти...
Я вскрикнул; тут в зал вошел властной походкой высокий, полноватый, но совсем молодой на вид блондин, с розовощеким младенческим лицом в обрамлении длинных прямых волос — профессор Хенрик Эршон. Его знает весь нейробиологический мир, да и популярная пресса, и все из-за невероятных иллюзий, которые регулярно пересказывают газетчики, правда, все больше в виде курьеза. Я-то понимаю, что эти эксперименты на самом деле решают одну за другой загадки работы нашего мозга, и мне хочется пожать его руку, которую он уже довольно давно и с некоторым раздражением держит протянутой, но я не могу: мне кажется, что мою правую кисть парализовало, ведь я смотрю на резиновую руку, и она не шевелится. Отогнав морок, я вскакиваю со стула и следую за профессором в его кабинет.
«Когда в 1998 году психологи впервые придумали эту иллюзию, никто не знал, как она на самом деле работает. Я поместил добровольцев в томограф и, исполняя этот фокус, выяснил: существует конкретная зона мозга, которая отвечает за ощущение принадлежности части тела (ИК: потом, когда они научились переселять людей целиком в чужие тела, как в пьесе «Король-Олень», оказалось, что в этой же зоне живет образ всего тела, а не только частей). Пока иллюзия не наступает, работают две другие зоны, а именно те, куда поступает осязательная и зрительная информация. И они до поры никак не связаны: где-то под клеенкой трогают руку, а на столе перед собой мы видим резиновую кисть и гладящую ее кисточку. Вдруг, в какой-то момент — хотя сенсорная стимуляция осталась прежней — добровольцы сообщают о наступлении иллюзии, и на томографе делается видно: начала работать особая зона в теменной коре, которая, как выяснилось, отвечает за интеграцию информации от разных органов чувств с целью создания образа тела. Мозг принял решение: это моя рука».
«Я был поражен тем, как легко обмануть мозг; вместе с тем я был заворожен иллюзиями, мне хотелось самому испытывать снова и снова эти сюрреалистические ощущения. Постепенно мне стало ясно: телесное самосознание — это не данность, не какое-то материальное явление, а результат ощущения (точнее, опыта, experience), которое мозг создает, проецируя образ на физическое тело; это ощущение (или этот опыт) и делает кусок мяса живым — и тогда ты можешь понять, что эта часть пространства и есть ты».
Итак, тело — это просто такая область пространства, где синхронно срабатывает несколько органов чувств. Влияя на чувства, можно запрограммировать мозг так, чтобы он приписал другой области пространства те же свойства (в случае с резиновой рукой мозг приписывает эти свойства области, на 30 см левее того места, где находится собственная рука), и тогда эта область для нашего мозга «станет» частью тела. Поняв это, Эршон не мог остановиться, придумывая иллюзии одну за другой. У некоторых из них быстро появились медицинские применения.
Например, работа, в которой Эршон в соавторстве с хирургами перепрограммирует культи у ампутантов, создавая иллюзию полной принадлежности протеза. Чтобы мне было понятнее, о чем речь, постдок лаборатории, сухощавая йогиня по имени Лора, переселяет меня в манекен, у которого нет одной кисти. Это просто: я стою напротив манекена, на голове у меня очки для виртуальной реальности; в них подаются картинки с двух камер, которые висят на голове манекена и смотрят вниз. Меня просят тоже наклонить голову — и вместо себя я вижу тело манекена. Лора несколькими поглаживаниями (видимыми — по груди, животу и здоровой руке манекена; невидимыми, но идеально синхронными — по этим же местам моего тела) создает у меня иллюзию переселения в ампутанта.
- Фото: www.ehrssonlab.se
Я каменею, тело не слушается — и когда касания Лори доходят до искалеченного предплечья манекена, я понимаю, что у меня нет кисти. Потом Лора демонстрирует иллюзию «невидимая рука»: она начинает поглаживать мою кисть и пустое место около культи манекена; тогда я понимаю, что на самом деле кисть у меня есть, просто она не видна. Чтобы двинуться дальше, Лора просит меня закрыть глаза: «Мне нужно рекалибровать твой мозг, минуту».
Когда я открываю глаза, выясняется, что иллюзия исчезла и меня нужно заново переселять в манекена. Когда переселение состоялось, Лора начинает поглаживать одновременно культю манекена и кончики моих настоящих пальцев. Ощущение жуткое: будто мой лишенный кисти обрубок имеет странную чувствительность — он поделен на пять зон, соответствующих пальцам: чуть левее большой, рядом указательный и так далее. Такая иллюзия, будто пальцы «втянуты» в культю, так что их подушечки составляют поверхность обрубка, постоянно присутствует у 85% ампутантов. Хирурги вместе, по совету Эршона, делают им вот что: поглаживают одновременно зоны настоящей культи (скрытые от глаза) и зримые пальцы протеза, тем самым вызывая ощущение его принадлежности. «Это важно, ведь обычно протез — это просто инструмент, а значит, его действия не так точны, как у собственной руки», — объясняет Эршон.
- Фото: www.ehrssonlab.se
- А. Синхронизация B. Когда добровольца спрашивают, где его настоящая рука, он промахивается в сторону муляжа С. В муляж втыкают иглу и меряют быстрое выделение пота на коже добровольца — индикатор бессознательного страха
Иллюзии, связанные с отдельными частями тела, впечатляют, но сильнее действуют те, что касаются всего тела целиком. В лаборатории Эршона меня за полдня успели вынуть из моего тела и заставить посмотреть на себя со стороны, побыть в теле-невидимке, а также в теле куклы ростом 80 см — лилипутом в стране великанов. Уходя из лаборатории, я понял, что больше никогда не стану прежним: были затронуты какие-то основы восприятия не только тела, но даже личности, — и об этом я хочу рассказать в следующей серии этого цикла.
