Более ста лет тому назад английский писатель Оскар Уайльд сказал: «Работа — последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет». А полвека спустя американский писатель Дон Херолд заметил: «Работа — это разновидность невроза». Сегодня можно подвести черту: «Работа — это игра на выживание». И те, кто доходит в этой игре до финала, серьезно рискуют.
Бывает так, что индивидуальность человека претерпевает сильные изменения именно из-за его работы. Как правило, они происходят оттого, что человек яростно добивается компенсации: замещает нелюбимые и непрестижные стороны себя перечнем побед и набором грамот в рамочках. Или, наоборот, пытается сделать их престижными: они достойны восхищения просто потому, что они мои. Мое заикание — музыкально, а хромота — элегантна. Подобный подход называется гиперкомпенсацией. Впрочем, среди трудоголиков встречаются и истероидные натуры. У них, как и у всех людей, имеются слабости, а у слабостей — критики. Чтобы вывести себя «из-под обстрела», необходимо компенсировать свои «утраты и недостачи». В качестве первого рубежа обороны трудоголик создает идеальный образ себя: успешного бизнесмена, предмета всеобщего восхищения, обожания, внимания, зависти и т. п. Словно ребенок, вообразивший себя супергероем, он верит, что усилием воли научится летать, убивать взглядом, спасать мир трижды в неделю, а на досуге — покорять лиц противоположного пола небывалой красотой своего чеканного профиля.
Воодушевленный сверхзадачей, потенциальный трудоголик намеревается одним махом решить все свои проблемы — и целиком уходит в работу. Ему кажется, что после успеха в бизнесе к нему придут не только известность и признание, но и безусловная любовь окружающих. Кстати, согласно теории выдающегося психолога Э. Фромма, безусловную любовь испытывает лишь мать к младенцу: чем бы тот ни пачкал ползунки, Мама не в претензии. Но посторонние вряд ли способны испытывать столь всеобъемлющее чувство — даже к своему кумиру. Очередная пеленка, покрытая, выражаясь метафорически, продуктом жизнедеятельности, убивает любовь напрочь. Если постоянно подбрасывать окружающим такие вот «зловонные подношения», их приязненное чувство не выдержит испытаний. И никакие подвиги, регалии, доходы не вернут его к жизни. Хотя все то же массовое сознание упорно пытается убедить личность в обратном.
Образ трудоголика — агрессивного, жесткого, лишенного сентиментальности, да и вообще способности сопереживать, — сегодня выступает как воплощение архетипа героя. Именно такие люди, если верить, современной идеологии, правят миром. Вероятно, так оно и есть. Но что касается всеобщей любви, которой они якобы пользуются, то это очередной миф. Подобным личностям приходится выдерживать чудовищную негативную нагрузку — зависть, соперничество, интриги, сплетни... Ее выдерживают немногие. ДЛЯ БОЛЬШИНСТВА КОМПЕНСАЦИЯ, НАПРАВЛЕННАЯ НА ПОЛУЧЕНИЕ ОБЩЕГО ОДОБРЕНИЯ, ОБОРАЧИВАЕТСЯ САМОРАЗРУШЕНИЕМ.Трудоголик упорно копит свои достижения, как будто от них действительно зависят его взаимоотношения с миром. Как ни странно/подарков судьбы трудоголику не хватает даже на то, чтобы заплатить по срочным счетам: наладить отношения с близкими, побыть самим собой, капитально отдохнуть от трудов праведных, да просто осознать, чего ему хочется. С каждой из покоренных вершин открывается новая ослепительная перспектива, и трудоголика хватает лишь на то, чтобы бросить виноватый взгляд в сторону ближних: мол, потерпите, родные. Вот взойду на тот Эверест — и тогда... А когда «тогда»?
Через некоторое время уже и на взгляды не остается ни сил, ни времени. Подобно храброму гному Гимли во время легендарной пешей погони за орками, трудоголик пыхтит: «Главное — не сбить дыхание... не сбить дыхание» — и мужественно перебирает ногами1. Увы. Никогда ему не догнать ускользающую цель, никогда не настичь свою добычу никогда не получить главного приза. Потому что главный приз — он всегда впереди. Какой бы красивой ни казалась эта вечная погоня в изложении массмедиа, существование белки в колесе непривлекательно. В действительности оно невыносимо. Потому что люди - не белки. Для развития личности требуется не призрачно - беличья, а реально-человеческая цель. А бессмысленное кружение в суете — пустая трата внутренних резервов. Но разве нас об этом предупреждают?
РАССУЖДЕНИЯ НА ТЕМУ «ТРУДОГОЛИК - ХОРОШО, АЛКОГОЛИК - ПЛОХО» ПРЕДСТАВЛЯЮТ ДЕЛО ТАК, СЛОВНО МАНИАКАЛЬНАЯ ТЯГА БЫВАЕТ РАЗНАЯ - ХОРОШАЯ И ПЛОХАЯ,.. НЕТ. МАНИЯ- ЭТО ВСЕГДА ОЧЕНЬ СКВЕРНО.
И пускай общество нуждается в людях, работающих на износ. Пускай круглосуточная трудовая вахта дает лучшие результаты, чем восьмичасовой рабочий день. Пускай потогонная система создает первоначальный капитал, необходимый для появления и развития отечественного бизнеса. Но человек должен оставаться человеком. Мы рождаемся не только для осуществления социальных функций. Надо уметь отстаивать личные интересы. И в частности, право на слабости и промахи.
К тому же невнятные границы между человеком, который искренне любит свою работу, и трудоголиком, осатаневшим от бесконечной погони за удачей, мешают и нормальной оценке возможности работника. Современный рынок недостоверной информации постоянно смешивает эти категории. Оно и неудивительно: главный ущерб, наносимый трудоголиком, — его собственные потери. Если бы трудоголик воздействовал на материальную обеспеченность своих знакомых столь же прискорбно, как, скажем, наркоман или игроман, его бы мигом вычислили. Да и трудно не заметить существо, опустошающее твои карманы при дружеской встрече и ворующее серебряные ложки во время официальных визитов. Но моральный урон, в отличие от материального, трудно поддается выявлению методом простого подсчета купюр и ложек. Трудоголик, обделяющий и своих близких, и себя самого такими важными вещами, как общение, внимание и душевная теплота, тем не менее регулярно оплачивает счета, дарит презенты и говорит комплименты — иными словами, добросовестно отрабатывает стандартную программу милого, щедрого, вежливого... манекена. Со стороны кажется, что процесс общения протекает идеально. Но, к сожалению, участники процесса считают иначе. Бывает, истинное положение дел обнаруживается буквально накануне полного краха отношений: люди расстаются — вроде бы ни с того ни с сего. И только успевают заметить: отчуждение возникло уже давно, так уж получилось... И никаких страшных разоблачений типа «Он/она игрок, алкоголик, сексоголик и интимофоб» и мемуаров на тему «Моя жизнь с семейным монстром».
Коллегам, как правило, еще труднее распознать, кто перед ними. Но, если понаблюдать за объектом не только на рабочем месте, но и в домашней обстановке, можно отличить трудоголика от трудолюбивого специалиста по... синдрому отмены. По крайней мере, по одному из симптомов абстиненции: всякой зависимой личности свойственны резкие перепады настроения. Вот на работе вы видите симпатичного человека — оживленного, энергичного, вдохновенного и радостного — в общем, наркомана, получившего дозу. А вот он же вне работы — вялый, подавленный, замкнутый или беспокойный, раздражительный, злобный — типичный абстинент. Сослуживцы искренне считают трудоголика бойким, деловитым малым, а близкие изнемогают под давлением негатива, исходящего от их психологически деформированного родственника. В результате у коллег возникает представление, что трудоголики, в общем, люди полезные и даже приятные, если с ними, разумеется, тесно не общаться.
НАЧАЛЬНИКИ ВСЕХ УРОВНЕЙ ВООБРАЖАЮТ. ЧТО ПОВЫСЯТ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ ТРУДА, СМЕНИВ ХОРОШЕГО СПЕЦИАЛИСТА. ОБЛАДАТЕЛЯ ЭМОЦИОНАЛЬНО УСТОЙЧИВОЙ ЛИЧНОСТИ, НА ТРУДОГОЛИКА, АЗАРТНОГО ИГРОКА В БИЗНЕС.
Трудоголик, по их мнению, станет работать, как купленный раб. Достаточно лишь время от времени помахивать перед его носом очередной «конфеткой» — прибавкой, повышением, ответственным заданием. Но эта практика бесперспективна. Ведь трудоголик неадекватен. Как и всякий игрок. Своими действиями он может улучшить систему, а может и развалить ее, будто карточный домик.Начальству тяжело признать, что их любимый распрекрасный специалист, по сути дела, — больной человек. И, прикрываясь деловыми интересами, общество выдает несмешные шутки типа «Сегодня престижно быть трудоголиком». А люди доверчивые немедленно берут это высказывание на вооружение и втягиваются в психологические игры под названием «Я не виноват» и «Посмотри, как я старался». Вернее, в симбиоз этих игр. Например, человек, работая на износ, понемногу теряет здоровье, но даже не пытается избежать болезни. В глубине души он уверен, что вправе рассчитывать на любовь и уважение окружающих за один свой трудовой энтузиазм. Ну а если он вдобавок заработает язву желудка или радикулит! То-то все умилятся! Ребенок в сознании игрока злорадствует, понимая: вот оно, идеальное психологическое оружие. Никто не решится критиковать вдребезги больного и притом тяжко трудящегося меня! А кто не спрятался — я не виноват! В этой мизансцене у вас, дорогие мои, роль одна на всех — роль восхищенной публики. Наблюдайте, затаив дыхание, как я показываю класс в моноспектакле «Вечная слава бизнесменам-язвенникам, не покинувшим торги до закрытия биржи». Естественно, вы обязаны простить мне все ошибки, все резкости, все глупости и все пакости — уж такой я героический и болезный.
А между тем описанная картина, возникшая в подсознании страдальца, мягко говоря, подретуширована. Родственникам и знакомым быстро надоест поза преклонения перед героем, и они понемногу вернутся к той позе, которая не надоедает никогда, — к позе судачащих за глаза. Даже любящие супруги начнут сетовать по поводу столь бесцеремонной манипуляции. Вообще-то новая тачка или норковая шубка — куда более честная форма психологического прессинга, «выжимающего» любовь из сердец: дорогой подарок в случае чего можно и вернуть, а как игнорировать опасную болезнь, заработанную во имя семейного благосостояния? Поневоле почувствуешь себя в ловушке — а там и до обиды недалеко. В общем, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. И незачем обвинять человечество в жестокости и неблагодарности, если уж опустился до грубой манипуляции.
ДЕФОРМАЦИИ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ ЛУЧШЕ ИСПРАВЛЯТЬ, А НЕ УСУГУБЛЯТЬ В НАДЕЖДЕ НА ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ И СОЦИАЛЬНЫЙ ВЫИГРЫШ. МОРАЛЬНЫХ ДИВИДЕНДОВ ЗАВИСИМОСТЬ НЕ ПРИНОСИТ, ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЛИЧНОСТЬ НЕ РАЗВИВАЕТ, БЛИЗКИМ ЛЮДЯМ ЖИЗНЬ НЕ ОБЛЕГЧАЕТ.
Поэтому трудоголизм следует лечить. Но, разумеется, без применения заочных мер и рекомендаций. Впрочем, и ставить диагноз «трудоголизм» заочно — всем, кто имеет привычку задерживаться на пару часов после работы, — тоже непредусмотрительно. В качестве «профилактики» многие люди выбирают... хобби. Верят в то, что увлечение чем-то «вне офиса» спасает от трудоголизма самим фактом своего существования. Но, к сожалению, хобби нередко становится для трудоголика еще одной работой. Или наполнением жизненного пространства, не охваченного бизнесом. Ведь у любого хобби есть шанс перерасти в профессию. Для специалиста в соответствующей области дайвинг, филателия, занятия йогой — занятия серьезные, напряженные, небезопасные. Для них это не форма отдыха, а бизнес, поле битвы за социальный статус.Профессиональный подход к увлечению — просто подарок для трудоголика, которого понуждают отдыхать, хотя он бы предпочел еще поработать. Но обеспокоенные родственники настаивают, и однажды трудоголик уступает. И начинает заниматься, вероятнее всего, спортом. Почему-то считается, что спорт — наилучший способ отвлечься от работы и поправить здоровье. Возможно, возможно. Хотя для многих трудоголиков и спорт, и прочие варианты досужих увлечений оказываются просто уловками, помогающими прятаться от психологической проблемы. И примериваясь к девятой лунке, и выбираясь из-под снежной лавины, и спускаясь с небес на параплане, они стараются достичь самого высокого уровня, обогнать соперника, добиться приза, диплома, звания и продвижения в следующую категорию. А уж если объектом хобби становится коллекционирование... Представляете, какое здесь раздолье для трудоголика с его пристрастием к конкурентным гонкам? Ведь коллекционирование во многом сродни спорту: мастерство и соревновательность повышают уровень, уровень подтверждается регалиями, регалии создают репутацию, репутация приносит успех и социальное одобрение. Все это трудоголику хорошо знакомо, и он с легким сердцем приступает к новой нехилой задаче. Все как всегда. А надо, чтобы стало иначе.
Излечение психологически зависимой личности всегда начинается с переучивания и изменения разного рода паттернов — и паттернов восприятия, и паттернов поведения. Длительное отвыкание от стратегий и установок, усвоенных в процессе формирования зависимости, не слишком-то похоже на детоксикацию организма. Хотя бы потому, что организм, в сущности, знает, как должна работать здоровая система. Избавившись от токсинов, мешающих нормальному процессу, организм постепенно стабилизируется, пользуясь генетической информацией. А на что ориентироваться сознанию? Оно годами развивалось в направлении, определенном одним-единственным желанием. И теперь все его навыки и представления зажаты в рамках, поставленных психологической зависимостью.
Если эти рамки отменить, разве они разрушатся от заявления: ну все, мол, свободен? Они сохранятся и в облике, и в структуре множества конструкций, выросших в мозгу человека за время «жизни в рамках». Такой мозг — словно лицо Гуинплена, изуродованного компрачикосами: его деформация — не макияж и не гуммоз, а внутреннее устройство. Поэтому нечего надеяться, что после хорошего промывания больной мозг сразу станет здоровым. Даже после «детоксикации» личность должна много работать, чтобы создать новое видение мира и проложить новые тропы к удовлетворению и покою, а старые соответственно перегородить стеной без единой лазейки.
Это открытие — признаем, вовсе не радостное — нередко становится причиной срыва. Трудоголики (как, впрочем, и игроманы) неохотно идут на сотрудничество с теми, кто пытается им помочь. Они не желают признавать, что больны. Им кажется, что в их жизни все правильно. Хорошо или плохо — другой вопрос. Но ведь это мой мир, доктор? Неужели я не вправе распорядиться собственной судьбой? К тому же я просто люблю свою работу, я всегда мечтал заниматься мерчандайзингом, даже когда не знал, что это такое..Здравомыслящий доктор, по идее, непременно скажет: вы не работу свою любите, вы жизни боитесь. Поэтому стараетесь делать то, что привыкли. Мерчандайзинг так мерчандайзинг — лишь бы занятие было знакомое. Дадут вам новый участок деятельности — вы и его освоите, благо вам не привыкать. Вы с живыми людьми попробуйте: наладьте связи, только не деловые, а личные; найдите подходы, только не манипулируйте человеком, а попытайтесь его понять; испытайте радость, только не очередной боевой-трудовой экстаз, а обычное удовольствие от хорошо проведенного уик-энда. Начинайте понемногу разбирать ваше «лицо Гуинплена»: избавьтесь от привычки соревноваться со всеми подряд за все подряд, от маниакального перфекционизма1, научитесь идти на компромисс и принимать живых людей такими, какие они есть. Глядишь, и поймете: нельзя наладить полноценное существование по остаточному принципу. Жизнь вне офиса тоже требует затрат — в том числе и моральных.
ТРУДОГОЛИК ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ НЕПРОСТУЮ ИСТИНУ: ДОСУГ ТРЕБУЕТ ТАКОГО ЖЕ ТЩАТЕЛЬНОГО ПЛАНИРОВАНИЯ И СТРУКТУРИРОВАНИЯ, КАК И КАРЬЕРА.
Пускать на самотек свой единственный и неповторимый отдых, общаться с первым, кто рядом окажется, подбирать хобби в соответствии с пристрастиями начальства или по меркантильным соображениям (в том смысле, что собирать спичечные коробки — намного дешевле, чем коллекционировать старинное серебро или заниматься виндсерфингом) — неверное решение. Отдых согласно «табели о рангах», без учета собственных потребностей, не принесет ничего, кроме новых негативных ощущений. И главное — делая выбор, нужно учитывать хотя бы основные пристрастия, заложенные в вашем психотипе. Например, что экстраверты и интроверты расслабляются диаметрально противоположным образом: интроверту не стоит зажигать в престижных клубах, а экставерту прятаться в горном шале. Но лучше досконально знать, чего вам действительно хочется.
Ситуация усугубляется и тем, что в психологии называется социокультурным фактором. В России этот фактор выражается в том, что наш национальный менталитет не готов отдать должное индивидуальным потребностям человека. Мы привыкли экономить на собственной личности: потерпишь, перетопчешься, подождешь, перезимуешь... И так — десятилетие за десятилетием. Все время находятся какие-то священные долги и высокие миссии, которые всякий гражданин обязан как гражданин, бла-бла-бла... И в результате получается, как говорил в мультфильме «Трое из Простоквашино» дотошный почтальон Печкин: «Не надо меня из ружья щелкать! Я, можно сказать, только жить начинаю: на пенсию перехожу!» — и вот, на седьмом десятке наш человек наконец-то... узнает, что исполнять мечты уже поздно.
Есть и другой вариант — и того хуже. Это, выражаясь философски, аберрация мечты. Истинные потребности конкретной личности подменяются стандартными вожделениями его круга общения, его социальной группы, его духовного вождя и т. п. А это не просто замена одной потребности на другую — это серьезная утрата. Фактически потеря мечты есть потеря себя. http://www.freidist.ru
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Чтобы писать комментарии Вам необходимо зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
» Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации. Зарегистрируйтесь на портале чтобы оставлять комментарии
Материалы предназначены только для ознакомления и обсуждения. Все права на публикации принадлежат их авторам и первоисточникам. Администрация сайта может не разделять мнения авторов и не несет ответственность за авторские материалы и перепечатку с других сайтов. Ресурс может содержать материалы 16+
