К 85-летию со дня рождения Станислава Воронина, главного конструктора ядерных зарядов25 ноября 2015 года Станислав Николаевич Воронин, крупный деятель отечественного ОПК, главный конструктор ядерных зарядов, мог бы отметить свое 85-летие. И хотя 10 августа 2009 года он ушел из жизни, для кадровых сотрудников ВНИИЭФа (Арзамаса-16) он остается живым человеком, яркой, незаурядной натурой.
В саровское КБ-11 он попал по окончании Ленинградского кораблестроительного института в 1954-м. Его наставниками в профессии стали выдающиеся конструкторы: трижды Герой Социалистического Труда Л. Н. Духов, Герой Социалистического Труда В. Ф. Гречишников и Д. А. Фишман, тогда еще лишь будущий Герой.
Задача, в решение которой включился Станислав, была без преувеличений исторической – разрабатывался термоядерный заряд для первой межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. Только после того как знаменитая «семерка», способная достичь территории США, получила ядерную головную часть, безопасность СССР была обеспечена в полной мере.
Роль Станислава Николаевича в этой работе видна уже из того, что его вклад в ядерное оснащение Р-7 был оценен присуждением ему в составе коллектива разработчиков Ленинской премии 1960 года.
Он разрабатывал ядерные заряды, попадал под радиоактивные выбросы на полигонных испытаниях, активно взаимодействовал со смежниками… И впитывал опыт учителей, среди которых были академики Харитон и Негин.
Как инженер-ядерщик он объездил и облетел всю страну – от Крайнего Севера до южных пустынь, Байконур и Новая Земля, Семипалатинск, Капустин Яр, крымские, среднеазиатские и многие другие большие и малые полигоны, Урал – лишь часть его профессиональной географии. Многие засекреченные медвежьи углы нашей Родины были знакомы ему не хуже, чем улицы Москвы, Ленинграда и Сарова. Только руководителем подземных ядерных испытаний Станислав Николаевич был более двадцати раз.
Отдельной стороной его жизни стали летно-конструкторские испытания ядерных боевых частей (точнее – их макетов с заменой делящихся материалов на инертные) в составе носителей этого оружия. Все началось с той же «семерки», когда он выезжал в КБ Королева на совещания для решения сложных вопросов и принимал участие в пусках ракет на Байконуре. В ходе летных испытаний Р-7 с макетом головной части именно молодой Воронин делал информационное сообщение по ядерному заряду для командующего РВСН Главного маршала артиллерии М. И. Неделина.
Лишь один сюжет из истории разработки ядерного боевого оснащения для МБР Р-7, по рассказу самого С. Н. Воронина: «В конце 1956 года С. П. Королев пригласил представителей КБ-11 для обсуждения очень важного вопроса. Делегация в составе А. Д. Сахарова, Д. А. Фишмана, С. Н. Воронина, Е. Г. Малыхина, Ф. А. Соколова выехала в ОКБ-1 С. П. Королева. Им был поставлен вопрос об уменьшении веса заряда и соответственно ГЧ ракеты для получения требуемой дальности. Сахаров и Фишман пояснили ситуацию с разработкой заряда. К тому времени мы в КБ-11 провели три испытания, которые положительных результатов не дали, и снижение веса заряда было неприемлемым, так как уже готовилось очередное испытание и любая переделка заряда снижала вероятность получения заданной цифры мощности. После выступления А. Д. Сахарова и Д. А. Фишмана С. П. Королев пригласил своего заместителя, отвечающего за общую компоновку ракеты, С. О. Охапкина.
Кратко изложив ситуацию с разработкой заряда, его испытанием и обеспечением дальности ракеты, С. П. Королев поставил перед С. О. Охапкиным задачу: увеличить стартовый вес ракеты Р-7 с 230 до 280 тонн, изменить документацию на ее вторую ступень за время не более полугода.
Это решение позволяло в установленные сроки провести первый пуск ракеты с обеспечением дальности более 8000 километров. На попытку С. О. Охапкина что-то возразить С. П. Королев заметил, что это его указание и оно должно быть выполнено, а способы переделки ракеты – отдельный вопрос, который можно обсудить завтра, если потребуется.
На том совещание было закрыто, но С. П. Королев попросил нас остаться и подробнее рассказать о разработке заряда и сроках решения этой проблемы. А. Д. Сахаров ответил на поставленные вопросы и сказал, что, по его мнению, в 1957 году задача будет решена. Потом Сергей Павлович подошел к стоявшему у него в кабинете огромному глобусу с подвижными линейками, наглядно показал, какая часть территории США будет поражаться ракетой Р-7 с дальностью 8000 километров при стрельбе из Плесецка. Затем он перевел разговор на свои космические программы, о планируемых запусках спутников, о полете к Луне, какие при этом могут быть полезные нагрузки, какие потребуются скорости разгона при запуске с полигона Байконур. Мы поняли причины его решительности по части увеличения стартовой массы ракеты Р-7, но вопросов задавать не стали. Сергею Павловичу это было важно для первого шага к космическим задачам, для него вопрос доработки ракеты был внутренне решен заранее, а мы оказались надежным прикрытием для обоснования им превышения стартовой массы ракеты от заданной в ТТЗ».
Так неуступчивость ученых из Сарова косвенным образом помогла ускорить начало нашей космической программы, открывшейся 4 октября 1957 года запуском первого искусственного спутника Земли.
Все знавшие Станислава Николаевича ценили быстроту его мысли – он мог в считаные часы охватить то, на что другим требовались дни и недели. И в 1968 году энергичного 38-летнего Воронина назначают заместителем главного конструктора Всесоюзного НИИ экспериментальной физики (ВНИИЭФ).
В 1991-м Станислав Николаевич стал третьим во ВНИИЭФе (после Ю. Б. Харитона и Е. А. Негина) главным конструктором ядерных зарядов, возглавив разработку ядерных и термоядерных боеприпасов для всех видов Вооруженных Сил. Всего при его активном участии и под руководством ядерное боевое оснащение получили 15 комплексов РВСН и Сухопутных войск, ВВС и ПВО, ПРО и ВМФ. Эти комплексы и сегодня составляют основу ядерного арсенала России.
Станислав Николаевич был скромным человеком. Это проявилось и в том, что он – с его-то первоклассным служебным статусом – так и не захотел становиться доктором наук «по докладу». Заниматься же диссертацией всерьез просто не было времени.
Однако перечень заслуг и званий Воронина в итоге не мог не оказаться внушительным. Он стал кавалером орденов Ленина и Октябрьской Революции, лауреатом Ленинской (1960) и Государственной (1979) премий, заслуженным конструктором Российской Федерации. Он был членом-корреспондентом Российской ракетно-артиллерийской академии наук, членом НТС-2 Минатома России, членом секции № 6 НТС при правительственной комиссии по проблемам ядерного оружия.
Ядерное оружие – средство эффективного сдерживания внешней агрессии против России, и в этом смысле оружейник Воронин всегда работал на дело мира. Это была мирная работа в самом высоком значении такого понятия.
И сегодня то дело, которому служил Станислав Николаевич Воронин, по-прежнему имеет национальный и государственный приоритет.
