Вячеслав Довгань: Гуманоиды от нас далеко
02.07.2013 10:00
В гостях у "Правды.Ру" заслуженный испытатель космической техники, кандидат военных наук, профессор, водитель лунохода, генерал-майор Вячеслав Георгиевич Довгань. Его самая знаменитая миссия — управление "Луноходом-1" и "Луноходом-2". Вспоминая те годы, Вячеслав Георгиевич развенчивает миф об американцах на Луне и рассказывает о дележке спутника.
— Вячеслав Георгиевич, нас, конечно же, более всего интересует ваша деятельность на должности водителя лунохода. Как вы стали водителем лунохода, участником лунной программы?
— Разрешите тогда начать от печки. В 1954 году после окончания мужской средней школы №7 города Симферополя я поступил в Камышинское артиллерийское техническое училище (первое ракетное училище страны), закончил его в 1957 году и прослужив пять лет в ракетных войсках, поступил в академию имени Дзержинского на радиофакультет. После ее окончания в марте 1967 года я был направлен по распределению в войсковую часть 32103, расположенную в 16-ти километрах от Симферополя. Это, как оказалось, был один из 13-ти научно-измерительных пунктов Командно-измерительного комплекса (КИК) нашей страны, осуществляющих управление отечественными космическими аппаратами. И хотя нас готовили и для этих целей, мы об их дислокации ничего не знали.
Когда я прибыл на пункт (а это был Центр дальней космической связи) и представился командиру полковнику Николаю Ивановичу Бугаеву, он меня спросил: "Вы знаете, что тут?" Я отвечаю: "Нет!". "Тогда будете узнавать", — сказал он. Поначалу я был назначен на одну из должностей старшего инженера. И так работал до мая 1968 года. К нам приезжали Келдыш, Королев, космонавты… Я начал потихонечку понимать, куда попал. Однако всегда помнил, что надо держать язык за зубами.
— Вот вы сказали, что работали на должности старшего инженера до мая 1968 года. А что произошло потом?
— Дело в том, что в мае 1968 года на каждый пункт КИКа пришла телефонограмма с заданием отобрать офицеров по определенным требованиям. В основном это были требования по здоровью и по знанию техники. Нас по одному вызывали, но никто не знал, для чего все это делается. С нашего пункта были отобраны восемь человек, в том числе и я. После этого мы поехали в Москву, в Институт медико-биологических проблем. Поначалу мы думали, что нас готовят в космонавты. Потом обратили внимание, что нас особенно проверяют на зрение и слух.
После всех этих обследований в институте из добровольцев осталось 18 человек. Потом нас впервые представили командованию Центра КИК. Потому что именно к нему, к начальнику, прибыл главный конструктор лунохода Георгий Николаевич Бабакин с просьбой создать команду для дистанционного управления техническим средством на Луне.
— А как вас готовили к этой миссии? Как проходила подготовка?
— В сентябре 1968 года мы приступили к тренировкам на лунодроме в Симферопольском Центре дальней космической связи. На этом лунодроме были созданы из привезенного евпаторийского ракушечника и кратеры, и горки, и расщелины, и распределены различной величины камни, которые засыпали песком, а затем покрыли специальной темно-серой краской. Все эти условия создавались по сведениям, которые были получены нашими "Луной-9", "Луной-13"… Американцев еще не было на Луне, а Сергей Павлович Королев уже знал, что на спутнике Земли грунт типа пемзы.
— Вячеслав Георгиевич, а в чем заключались ваши функции как водителя лунохода? Как выглядело ваше рабочее место?
— Я сидел за штурвалом, передо мной — 35-сантиметровый экран ВКУ, черно-белое изображение. Оценку обстановки нужно было проводить по телевизионному экрану… Еще и естественная задержка 4,1 секунды за счет скорости распространения радиоволн от Земли до Луны и обратно. Была и еще одна задержка, так как мы работали по малокадровому телевидению. Это не промышленное телевидение, где 25 кадров в секунду! У нас один кадр стоял на экране почти 20 секунд. И пока кадр стоит, луноход идет.
— Я вот слушаю вас и думаю, что, наверное, было проще убить Медузу Горгону, глядя в щит…
— Это, конечно, было очень сложно, но, вы знаете, натренировались… У нас на пульте водителя было 15 позиций, с помощью которых мы управляли луноходом. Вперед — 2 скорости, назад — одна, также были еще повороты направо, налево, повороты на месте и в движении.
— Вячеслав Георгиевич, скажите, а вы видели, как выглядит Земля с Луны? Была такая картинка? Я просто сейчас подумала, что я много видела снимков Земли из космоса, но никогда не видела снимков Земли с Луны…
— Да, конечно, но только Земля редко появлялась. Наша планета появлялась только тогда, когда мы снимали астропанораму.
Что касается таких снимков, то они есть. Все это уже есть в интернете — так и называется "панорамы Луны". Там же и наша знаменитая восьмерка.
— Ну, историю про восьмерку вы просто обязаны нам рассказать. Это же было настоящим хулиганством — вот так вот взять и выписать с помощью лунохода цифру восемь.
— Да какое там хулиганство — размер восьмерки всего лишь 4 метра. Кто ее увидит с Земли?
А сама эта история связана с 8 марта, Международным женским днем. Мы так решили поздравить наших коллег — не цветы же банальные дарить. И вот решили подарить всем восьмерку на Луне!
— А сколько лет прошло с тех пор?
— Сорок два года.
— И за это время там ничего не стерлось?
— Нет, ничего не стерлось. Американцы со своего спутника нашли посадку и "Луны-17", и "Лунохода-1", и нашу легендарную восьмерку. Они даже сделали крупномасштабное фотографирование этих объектов.
— Вячеслав Георгиевич, вот я бы хотела затронуть такую тему. Сейчас вокруг Луны существует много различных мифов, легенд, домыслов. Кто-то даже утверждает, что Луна — это искусственный спутник, некая база для инопланетян. Как вы относитесь к подобным гипотезам?
— Кто во что горазд! Я считаю, что это невежество!
— Вячеслав Георгиевич, вы абсолютный матералист! Ну неужели вы не видели ничего необычного на Луне?
— Мы создавали необычное, а видеть, ничего не видели. Тем более, что это было для нас обычной работой, обыденностью.
— Тем не менее, определенная информация о необычных явлениях в космосе муссируется. Такие данные поступают даже из вполне официальных источников. Вот недавно была пресс-конференция генерал-лейтенанта запаса, бывшего начальника экспертного управления Генштаба Алексея Савина. И вот он говорил, что изучением, поиском внеземных цивилизаций нужно заниматься на государственном уровне. При этом Савин отметил, что в СССР такие программы были, также были и контакты с инопланетянами…
— Понимаете, сейчас так складываются обстоятельства. Люди продолжают исследования природы, Вселенной, пытаются ответить на вечные вопросы: кто мы, откуда, куда идем? Ну, то, что мы одни на Земле — это точно. А вот где-то далеко, возможно, и есть жизнь, ведь Вселенная огромна.
— Вячеслав Георгиевич, хотелось бы поговорить о еще одной загадке, связанной с освоением космического пространства. Я говорю о спорах относительно того, были ли американцы на Луне или нет.
— Конечно же, были, это не мистификация. Мы это все наблюдали в Центре дальней космической связи. Что касается разговоров про то, что на пленке с Армстронгом какой-то там флаг колышется и тень какая-то не такая, то это размышлизмы необразованных людей. Ведь забывают одну важную вещь относительно того, что съемка прыгающего Армстронга на Луне была невозможна в принципе! Оператора-то не было, откуда ему было взяться! И подобные популяризаторские ролики делались в студии, для этого изготавливались специальные макеты.
Кто видел, как ходит луноход? Никто! Тем не менее, ролики такие существуют. И их снимали в Центрнаучфильме, на Мосфильме. Я сам присутствовал на таких съемках.
— Вячеслав Георгиевич, еще вот такой интересный вопрос касательно исследования обратной стороны Луны. С Земли ведь обратную сторону спутника не видно… Есть какие-то данные по этому вопросу?
— Да, есть. И "Луна-3", и другие наши спутники фотографировали обратную сторону Луны. Благодаря этим снимкам были созданы карта и глобус Луны. Кроме того, на обратной стороне спутника много наших имен, названий: Море Москвы, Море Мечты, кратер Циолковского, кратер Гагарина…
Есть кратеры (небольшие — от 100 до 400 метров), названные в честь членов экипажа первых луноходов. И такое признание наших заслуг очень приятно. Хотя раньше была какая-то внутренняя обида, ощущение непризнания, "недолюбленности", так как нас не очень-то баловали награждениями, разве что медалями ВДНХ. Вот к космонавтам совсем другое отношение было… Кстати, и Быковский, и Горбатко, которые присутствовали на нашей работе, давали членам экипажа высокую оценку. Но самое неприятное было в том, что все думали, что нас награждают, а мы это ото всех скрываем.
— Вячеслав Георгиевич, вот как раз хотелось бы поговорить о секретности вашей работы. Вот каково много лет прожить под покровом гостайны? Это тяжело?
— Нет, не тяжело, но интересно. Хотя ни родители мои, ни жена не знали никаких подробностей о моих занятиях. Только вот когда луноход пошел, в газетах появились наши фотографии — правда, без имен и фамилий, в штатском.
— Жена вас узнала?
— Нет, но узнали соседи и сразу побежали к моей супруге с расспросами: "Светлана, это Слава?" А потом нас в программе "Время" показали. Съемки проходили на лунодроме. Репортаж вел Юрий Валерианович Фокин — наш известный обозреватель по космической тематике.
— А после этого репортажа в программе "Время" что-то изменилось в вашей жизни? Знакомые, друзья поняли, кто рядом с ними?
— Вы знаете, друзья, знакомые стали мне говорить, чтобы я не зазнавался, вел себя скромнее, оставался прежним. Да я себя так и вел, даже где-то зажимался. Мы раскрепощались только когда находились, как говорится, среди своих.
— Вот вы как-то сказали, что воспринимали свою работу, свою профессию как нечто обыденное, обычное. Неужели не было ощущения, что вы причастны к великому делу — делу расширения человеческой цивилизации?
— Нет, какой-то героики я не чувствовал. Хотя гордился тем, что был допущен к таким проектам. А мой командир экипажа Игорь Федоров говорил, что "это наш звездный час".
— Вячеслав Георгиевич, еще хотелось бы коснуться судьбы первых советских луноходов. Что, например, стало с "Луноходом-1"?
— Умер естественной смертью. Жизненный цикл лунохода — 3 месяца, а он активно существовал почти одиннадцать.
— Ходили разговоры о том, что "Луноход-1" продали американцам…
— Это неправда. Действительно говорили, что космический турист, очень богатый человек Ричард Гэрриот купил его в свой музей космических аппаратов. При этом мне одна журналистка, которая была у него в гостях, рассказывала, что Гэрриот показывал ей макет лунохода и первые советские искусственные спутники Земли. Но на видеозаписи, сделанной в этом музее, я увидел: висит на стене сертификат, а там надпись — "Луноход-2", хотя говорят, что ему продали "Луноход-1"…Так что это какая-то темная история. И "Луноход-1", и "Луноход-2" остались на Луне, они там как вечные памятники.
— А, кстати, у американцев были луноходы?
— У них были роверы, которые не могли управляться с Земли. Первый ровер (англ. rover — прим. Ред) у них был на "Аполлоне-15". Но ровер у них предназначался для перемещений по Луне. Наши же луноходы были передвижными научными лабораториями. Кстати, члены экипажа наших луноходов после каждого лунного дня представляли научно-технические отчеты. И я считаю, что такой подход самый верный: Луну надо изучать, а не колонизировать…
Вы знаете, советская лунная программа на заре своего создания состояла из нескольких пунктов. И кроме пунктов "попадание в Луну", "посадка на Луну", "облет Луны и фотографирование", был и четвертый пункт — "взрыв на Луне". Представляете? И все из-за того, что академик Зельдович, участвовавший в разработке атомной бомбы, решил, что таким образом мы покажем всему миру, что долетели до Луны…
— Какие чудовищные вещи вы рассказываете!
— Вот такая правда жизни… К счастью, этот пункт из программы убрали. А вот сейчас говорят о разработке и добычи гелия-3 на Луне. При этом чтобы получить 1 килограмм гелия на спутнике, нужно такое оборудование туда доставить и установить, такие карьеры сделать… Кто это все разрешил, непонятно? Да и непонятно, какие у всего этого будут последствия.
— Вячеслав Георгиевич, в заключение нашего разговора, что бы вы хотели как ветеран космической отрасли, заслуженный испытатель пожелать молодому поколению.
— Не хотелось бы говорить какими-то высокопарными словами. Скажу только то, что я очень рад, что сейчас руководство страны обратило внимание на космическую отрасль, а молодежь вновь проявляет интерес к астрономии, робототехнике, исследованиям Вселенной. Наверное, поняли, что дальше — только пропасть. Еще немного — и мы упустим время, отстанем навсегда…
— Дальше будет кратер, в который мы упадем?
— Надеюсь, что этого не случится: политика, которая проводится нынешним руководством нашей страны, вселяет надежду и оптимизм. Но только так уж торопиться, мне кажется, не стоит, ведь упущено много времени, больше 20 лет прошло с развала СССР. Понимаете, одним финансированием дело не исправить. Дело в том, что был определенный провал в образовании, подготовке специалистов. А ведь мы всегда этим славились: наш космонавт мог устранить на станции любую неполадку, а вот те же американские астронавты этого сделать не могли.
Так что для нас сейчас главное — не сходить с взятого курса, заниматься космосом. И обязательно подключать к делу ветеранов, потому что у нас еще есть порох в пороховницах.
