Мои наблюдения на учеными людьми естественно-научных знаний без единого исключения выдавали ригористов. Ученый-гуманитарий всегда оставляет впечатление неуверенного в себе человека: вреде и багаж знаний основателен, и эрудиция блестящая, а нет-нет да и проскальзывает сомнение: "Мне кажется", "на мой скромный взгляд", "может, я ошибаюсь, но..." и так далее. Постоянно чувствуется, что человек находится в вечном поиске и даже позе ученичества. В себе я эти качества наблюдаю постоянно, ну а безапелляционность моих суждений и высказывания на бумаге - это, как надеюсь, все уже давно догадались, - лишь защитная поза и сублимация неуверенности.
Совсем другое - "физик". Физики не то что никогда не сомневаются в своей правоте, они воинственно ригористичны. Причем ригоризм этот всегда идет рука об руку с крайне пренебрежительным отношением к оппоненту. Не обязательно, кстати, к гуманитарию: к собственному брату-технарю высокомерное отношение ничуть не меньшее и лишь слегка разбавляется снисходительностью.
Причина ригоризма естественно-научного мужа, на мой взгляд, кроется не в его личных качествах и не в психологии, а в природе его знания. Естественно-научное знание - самое религиозное из всех форм позитивизма. Отсюда его фанатичность, безапелляционность и нетерпимость к любой оппозиции.
Мысли эти мне навеяли рассуждения нейрохирурга Эбина Александера в книге "Доказательство неба" (Proof of Heaven), которую я минувшей осенью представил читателям "Голубятен". Александер пытается понять природу воинственного неприятия представителями естественно-научного знаниях любых идей, не совместимых с исповедуемыми догмами: "Подобно многочисленным научным скептикам, я отказывался даже рассматривать данные, относящиеся к этим (паранормальным - С.Г.) явлениям. У меня изначально было уже готово осуждение как самих этих данных, так и тех, кто их выдвигал, поскольку моя ограниченная система взглядов не допускала малейшей возможности существования подобных вещей. Все,кто заявляет об отсутствии доказательств существования феномена расширенного сознания вопреки колоссальному объему свидетельств оного, добровольно обрекают себя на невежество. Они верят в то, что знают истину и не испытывают потребности даже ознакомиться с фактами".
С описанным доктором Александером феноменом агрессивно-воинственного неприятия любого знания, выходящего за пределы догм, которые насаждаются естественно-научным позитивизмом, я сталкивался в своей жизни несчетное число раз. И что характерно - у предсказуемых реакций отторжения никогда не было ни единого исключения. Мне повезло в том смысле, что в арсенале моих знаний числится одна такая пария (в глазах "физиков") - астрология, поэтому приходилось выслушивать множество "аргументов", испепеляющих эту "лженауку".
Когда "физика" спрашивают об астрологии, он начинает багроветь и заходится с полоборота. Для него это вопрос религиозной веры, и, осыпая "лженауку" проклятиями, он чувствует себя кем-то вроде праведного крестоносца. Но вот, что показательно: я не знаю ни одного естественно-научного критика астрологии (коим, между прочим, число - легион), который бы хоть что-то в астрологии понимал. Хоть что-то знал сверх того, что пишется в журнально-бульварных гороскопах. Тот факт, что университетский курс астрологии рассчитан на полных четыре года изучения, "физика" не смущает: это всё чушь собачья!
А почему, собственно, чушь? Что в астрологии конкретно - чушь? На эти вопросы вам не ответит ни один "физик", потому что он вообще ничего в астрологии не понимает и не знает. Почему? Потому что копаться в этой "лженауке" - ниже его достоинства!
В этом отношении меня больше других поражал покойный академик-большевик Гинзбург, главный борец с астрологией в АН СССР. Читать его "аргументацию", выдаваемую с высокой колокольни "чистой науки", умилительно: сплошным потоком идет брань, ругань и оскорбления - на том основании, что это "чушь собачья". При этом уровень невежества в теме зашкаливает, потому что за 50 лет (или сколько там) непримиримой борьбы с "лженаукой" Гинзбург ни разу не опустился до того, чтоб хотя бы ознакомиться с основой теории и методологией астрологических техник прогнозирования. А то ж! Не хватало еще ученому человеку мараться!
И так - во всем, что касается любого знания, не вписывающегося в стройную естественно-научную картину мира, выработанную западной цивилизацией за последние два века. Религиозный фанатизм - единственное определение, какое только возможно для описания отторжения.
Есть, однако, из описанного феномена исключение: оценка того же паранормального знания представителями естественно-научного знания в иных - не западных - цивилизациях. Физик (химик, медик, биолог и т.п.)-японец, китаец, индус, филиппинец, перс ни при каких обстоятельствах не станет матерно ругаться и оскорблять какое бы то ни было альтернативное знание. Да, он может быть не согласен, может скептически относиться к тому или иному паранормальному феномену, но он не станет опровергать с пеной у рта и высмеивать ad personam оппонента.
Мое объяснение всего сказанного: дело не в непримиримом антагонизме естественно-научного знания и знания трансцендентного. Дело - в монотеистической природе западной цивилизации! Иудаизм и христианство - вот два начала, порождающих ригоризм, нетерпимость и почти физическую ненависть к любому мнению, не совпадающему с адаптированной догмой.
Вся западная современная наука выросла из иудаизма и христианства, как бы далеко ни отдрейфовало естественно-научное знание от своих религиозных корней. Христианское и иудейское мироощущение все равно сохранились! А значит сохранился психоз мессианства и воинственного прозелитизма.
Претензия на монопольное владение истиной и недопущение самой мысли о возможности заблуждения - вот и вся разгадка нетерпимости и фанатизма представителей научного позитивизма. Позитивизма западной цивилизации.
