Причинно-следственные связи

Вся доступная нам реальность есть сово­купность предметов и явлений, находя­щихся в самых разнообразных отношени­ях, связях друг с другом.

Любые предметы и события суть звенья бесконечной цепи, объемлющей все суще­ствующее в мире в единое целое,— цепи, в своем глубинном ос­новании нигде не разорванной, хотя материя и дискретна: все взаимодействует со всем.

В истории даже существовал взгляд, что мы не можем двинуть мизинцем, не «побеспокоив» всего мироздания.

Вселенная, по Г. Лейбницу, есть как бы океан, так что малейшее движение в нем отзывается на самом отдален­ном расстоянии.

Объединяющая все предметы и процессы в единое целое связь носит всеобщий характер.

В бесконечной «паутине» отношений и связей — жизнь мира. Это своего рода нити, которыми все скрепляется, прервите их — и все рассыплется в неупорядоченный хаос. Принцип отношения, связи является адекватным отражением организованности мира и об­разующих его систем, одним из фундаментальных мировоззрен­ческих и методологических принципов, на котором строится все категориальное здание философии. Суть его заключается в том, что в нем выражается материальность мира, обусловливающая связь всего со всем, в том числе и между различными формами движения материи, то есть «во главу угла» этого принципа по­ставлено материальное единство мира.

Обычно связь определяют как глубинное, атрибутивное свой­ство материи, заключающееся в том, что все предметы и явления находятся в бесконечно многообразной зависимости, в различ­ных отношениях друг к другу. Иными словами, понятие связи есть общее выражение зависимости между явлениями, отраже­ние взаимообусловленности их существования и развития. Отношение же определяют чаще всего как одну из форм, момент всеобщей взаимосвязи предметов и процессов. В самом деле, все бытийствует как бы в двух ипостасях: как существую­щее «само по себе» и как существующее «для других», в отноше­нии к другим.

Существующие отношения весьма многообразны:

это отношения равенства и неравенства, субординации и коорди­нации, целого и части и т. д. Перечисленные виды отношений носят универсальный характер, как бы скрывая под собой глу­бинную, сущностную связь явлений, например, отношение части и целого является выражением функциональной связи. Среди всех видов отношений наиболее универсальный характер имеет отношение зависимости, потому что даже то, что на первый взгляд кажется независимым от окружающего, в конечном счете все-таки от него зависит. И само это окружающее, будучи «без­различным» к, казалось бы, существующему независимо, так или иначе ходом своего развития или изменения оказывает непо­средственное или опосредствованное влияние на него, выступая непосредственной или, напротив, опосредствованной причиной изменения его состояния.

Наряду с многообразными отношениями существуют и мно­гообразные типы и виды связей. Типы связей определяются в зависимости от уровня организации материи. С точки зрения различных форм движения материи в области неорганической природы существуют механические, физические и химические связи, предполагающие взаимодействие либо через различные поля, либо путем непосредственного контакта. В кристалле — этом ансамбле атомов — отдельный атом не может колебаться независимо: малейшее его смещение отзывается на других. Колебания частиц твердого тела могут быть только коллектив­ными. В живой природе существуют более сложные связи — биологические, которые выражаются во внутриорганизменных, внутривидовых и межвидовых отношениях особей, а также в их отношениях с внешней средой. В общественной жизни связи еще более усложняются, образуются производственные, распре­делительные, классовые, семейные, межличностные, националь­ные, государственные и прочие отношения. Однако связи су­ществуют не только между предметами в пределах данной фор­мы движения, но и между всеми его формами, как бы образуя единый «клубок».

К примеру, в неорганическом мире действует связь притяжения и отталкивания. В обществе же эта связь дей­ствует в сложно опосредствованной форме, будучи подчиненной социальным законам жизни людей и потому как бы преобразо­ванной в иное качество — как, например, симпатия и антипа­тия, межличностная совместимость и несовместимость. Кроме того, существуют такие формы связей, как внутренние и внеш­ние, непосредственные и опосредствованные, функциональные и генетические, пространственные и временные, закономерные и случайные, причинно-следственные и т. д. Эти формы связи выделяются в зависимости от аспекта рассмотрения изучаемых объектов. Так, человеческий организм можно рассматривать с точки зрения и функциональных связей, и генетических, и внут­ренних, и внешних. Связи могут быть односторонними, двусто­ронними и многосторонними. Если, например, функциональная связь принадлежит к числу многосторонних связей, то генети­ческая связь суть связь односторонняя, развивающаяся всегда от прошлого к будущему.

Любая форма связи всегда имеет свое определенное основа­ние, которое делает ее необходимой или случайной, постоянной или временной. Таким образом, основание есть существенное объективное условие, обеспечивающее образование и существо­вание той или иной связи. Так, гравитационные свойства систем обусловливают силовую связь космических объектов; заряд ядра атома — связь в системе элементов; потребности и интере­сы служат основанием связи людей в обществе.

Человек своей деятельностью опосредствует существующие в природе связи и отношения предметов и процессов. При этом его воздействие на природу зачастую имеет своим отдаленным следствием негативный результат. В этом проявляется то, что человек не всегда в состоянии учесть все существующие в приро­де связи и отношения, выделяя в своей деятельности только те, которые имеют непосредственное отношение к целям этой дея­тельности. Таким образом, сознательно или бессознательно человек нарушает именно всеобщую связь явлений и процессов. Например, вырубка лесов ведет к уменьшению количества птиц, а это, в свою очередь, вызывает увеличение числа сельско­хозяйственных вредителей. Истребление лесов сопровождается обмелением рек, эрозией почвы и тем самым снижением урожая. В мире не случается ничего, что не стояло бы в связи с целым;

и если показания опыта являются нам только в изолированном виде, если наше созерцание указывает нам на изолированные факты, то это не значит, что они и существуют изолированно, и вопрос заключается только в том, как найти связь этих фено­менов и какова природа этой связи.

Понятие связи является одним из центральных понятий диа­лектического материализма. С его помощью обосновываются принципы развития и причинности, понятия причинности, зако­на и системы, борьбы противоположностей и взаимосвязи коли­чественных и качественных изменений. Дальнейшим уточне­нием принципа всеобщей связи является понятие взаимо­действия.

Все, что происходит в мире, обязано по­стоянному взаимодействию вещей. В силу универсальности взаимодействия осущест­вляется взаимная связь всех структурных уровней бытия, мате­риальное единство мира. Им обусловливается и возникновение, и развитие объектов, и их переход из одного качественного со­стояния в иное. Взаимодействие, таким образом, есть философ­ская категория, отражающая процессы воздействия различных объектов друг на друга, их взаимную обусловленность, измене­ние состояния, взаимопереход, а также порождение одним объ­ектом другого. Динамика причинно-следственной обусловлен­ности движения, изменения и развития в природе, обществе и мышлении предполагает гетерогенность (неоднородность), многообразие форм проявления сущего и включенность каж­дого фрагмента бытия в поток универсального взаимодействия.

Взаимодействие носит объективный, универсальный и ак­тивный характер. Свойства объекта могут проявиться и быть по­знанными только во взаимодействии с другими объектами. «Взаимодействие — вот первое, что выступает перед нами, когда мы рассматриваем движущуюся материю...»  Каждая форма движения материи имеет в своей основе определенные типы взаимодействия. Оно выступает в них как интегрирующий фак­тор, посредством которого происходит объединение частей в оп­ределенный тип целостности. Например, электромагнитное взаимодействие между ядром и электронами создает структуру атома, а информационное взаимодействие между людьми обра­зует одну из основных составляющих общественной жизни.

Категория взаимодействия является существенным логико-методологическим и гносеологическим принципом познания природных и общественных явлений. Современное естествозна­ние показало, что всякое взаимодействие связано с материаль­ными полями и сопровождается переносом материи, движения и информации.

Существующие классификации взаимодействий основы­ваются на различении взаимодействий силовых и информацион­ных. В физике известны четыре основных типа силового взаимо­действия, дающих ключ к пониманию бесконечного разно­образия процессов: гравитационное, электромагнитное, сильное и слабое (распадное). Каждый тип взаимодействия в физике характеризуется определенной мерой.

Биология исследует энергетические и информационные взаимодействия на различных уровнях: молекулярном, кле­точном, организменном, популяционном, видовом, биоценозном. Еще более сложные взаимодействия характеризуют жизнь общества, ведь общество — это процесс и продукт взаимодейст­вия людей как с природой, так и между собой. Духовный мир людей организуется через смысловые (психологические, логические, нравственно-эстетические и иные) взаимодействия. Взаимодействия в социальной сфере осуществляются не только в пределах замкнутых общественных систем, но и внутри чело­вечества в целом. А это делает не только возможным, но и необ­ходимым оптимизирование процессов социального взаимодейст­вия. Ход истории, общественного прогресса все настоятельнее требует налаживания конструктивного, созидательного взаимо­действия государств и народов в масштабах всей планеты. И не только требует, но и создает для этого необходимые условия, предпосылки — политические, социальные, материальные.

Без изучения взаимодействия в его общем и конкретном проявлении нельзя понять ни свойств, ни структуры, ни законов действительности. Именно в процессе взаимодействия реали­зуются сущность взаимодействующих предметов и их свойства. Невозможно уяснить сущность вещи вне системы взаимодейст­вий, то есть вне той сферы, где объект принимает свою качест­венную определенность. Поэтому любая теория есть раскрытие форм взаимодействия в их закономерном выражении. Позна­ние вещей означает, таким образом, познание их взаимодейст­вия и само является результатом взаимодействия между субъ­ектом и объектом, ибо «ни один феномен не объясняется сам по себе и из самого себя...» .

Взаимодействие противоположностей — противоречие яв­ляется самым глубоким источником, основой и конечной при­чиной возникновения, самодвижения и развития объектов. Без выяснения форм и содержания различных видов связи и взаимо­действия в природе и обществе невозможно было бы адекватно разрешить проблему развития, являющуюся вторым фундамен­тальным принципом материалистической

В философском познании фундаментальная роль принадлежит принципу детерминизма. Согласно этому принципу, реальные при­родные, общественные и психические явления и процессы детер­минированы, то есть возникают, развиваются и уничтожаются закономерно, в результате действия определенных причин, обус­ловлены ими. Признание причинности и закономерности явлений лежит в основе материалистического понимания и научного позна­ния мира. Отказ от принципа детерминизма приводит к совер­шенно иной картине бытия, в котором становится возможным все, что угодно, вплоть до «чуда». В таком мире невозможны рацио­нальные объяснения связей между явлениями, научный прогноз будущего, разумная ориентация в происходящих событиях.

Современное понимание детерминизма сложилось в результате длительного исторического развития представлений о причинно-следственных связях и закономерностях.

Понятия причины и следствия возникают на стыке принципов всеобщей связи и раз­вития. С одной стороны, с точки зрения принципа всеобщей связи причинность определяется как один из основных видов связи, а именно генетическая связь явлений, в которой одно (причина) при определенных условиях порождает другое (след­ствие). С другой стороны, уже с точки зрения принципа разви­тия причинность определяется следующим образом: всякое из­менение и тем более развитие, то есть изменение в сторону появ­ления нового качества, имеет свою причину и следствие.

Особо следует подчеркнуть, что причинные отношения (их еще называют каузальными, от лат. causa — причина) присут­ствуют не только в процессе развития, но и при деградации и рас­паде и вообще при любых изменениях, при любых — как есте­ственно наступающих, так и искусственно и целенаправленно производимых людьми — преобразованиях окружающего мира.

Практический опыт, наблюдения, а позднее — научные иссле­дования подсказывали, что во многих случаях удается установить источник происходящих в мире изменений — явление, повлекшее за собой другое явление. Первое из них назвали причиной, второе следствием. Сказанное можно выразить графически схемой:

П                   С,

где П — причина , С — следствие.

В схеме показано, что причинно-следственная связь направ­лена от причины к порожденному ею следствию. Значит, причина и следствие — асимметричны, и отношение между ними необрати­мо. Имеется в виду, что причины вызывают не любые, а опреде­ленные, соответствующие им следствия. Скажем, из косточки винограда вырастает виноградная лоза, из семени чертополоха — чертополох. Эта схема — назовем ее простой схемой причинно­сти — служит основой более сложных схем причинных отноше­ний, охватывающих множество практически одновременно дейст­вующих причин. Графическая модель такого соотношения выгля­дит следующим образом:

Некоторые причины вызывают многочисленные, долго разви­вающиеся следствия, например катастрофические стихийные бед­ствия, такие, как ураганы, землетрясения или взрыв атомной бом­бы над Хиросимой в 1945 году.

Широко распространен тип причинно-следственных связей, вызывающих так называемый «эффект домино», когда воздейст­вие одной причины вызывает целую цепочку следствий, подобно тому как падение одной кости домино в длинном ряду вызывает последовательное падение всех поставленных друг за другом костей.

П --------С1 --------- С2 ---------С3 ---------С4 -----------Сn

Одна из сложных форм причинно-следственных отношений представлена в модели цепной реакции, построенной физиками и химиками. Ход событий развивается в ней по принципу «доми­но», но каждое следствие становится причиной не одного, а двух или более явлений. Эти, в свою очередь, порождают новый «пучок» явлений и т. д. Таким образом, здесь как бы соединяются схе­мы 3 и 4.

     По такой причинной схеме развиваются цепные химические реакции, происходит взрыв критической массы ядерного за­ряда.

     Причинные связи могут быть прямыми (например, при ударе одного шара о другой) или опосредствованными. Пример послед­них — гибель лесов из-за роста потребления электроэнергии, что ведет к увеличению мощности тепловых электростанций, возра­станию добычи и количества сжигаемого на электростанциях угля, а соответственно и увеличению выбросов серы в атмосферу, взаимо­действию выбрасываемых трубами газов с кислородом воздуха, об­разованию капель серной кислоты, переносу аэрозолей, выпадению кислотных дождей и повышению кислотности почв, на которых растут деревья.

К сложным типам причинно-следственных связей относится отражение. При этом явление-следствие сохраняет в своей структуре, свойствах следы воздействия явления-причины. На­пример, горные породы могут сохранять следы магнитных полей, воздействовавших на них в период их формирования.

Подобного рода причинные связи используются в технике при конструировании разного рода «запоминающих» устройств: «па­мяти» ЭВМ, конструкционных элементов, способных «запоминать» изначально заданную форму и восстанавливать ее после ряда изменений.

Чем глубже люди познавали мир, тем сложнее становились их представления о связях между причинами и следствиями. Выяснилось, что простая схема причинности безмерно огрубляет реальные причинно-следственные отношения, схватывая лишь са­мый общий их смысл. С выявлением все новых типов причинных связей обогащалось их исходное простое понимание, усложнялась элементарная схема причинности. Важным шагом на этом пути было открытие взаимодействий.

Взаимодействие — более сложный тип связи, нежели однона­правленная причинно-следственная связь. В этом случае явление-причина испытывает обратное воздействие со стороны собственно­го следствия; причина и следствие взаимно влияют друг на друга, выполняют практически одновременно роль и причины, и следст­вия (почва, растение, экономика-политика).

Связи взаимодействия широко используются в кибернетике (принцип «обратной связи»), в системах регулирования техноло­гических процессов. Не может быть жизнеспособной социальная система, не изменяющаяся в зависимости от результатов соб­ственной деятельности. И в этом случае органы государственной власти взаимодействуют с управляемым объектом — обществом, принимают решения, становящиеся следствием реакции обще­ства на ранее проведенные в жизнь управленческие воздействия.

Осмысление природы взаимодействия существенно обогатило представления о причинно-следственных отношениях между явле­ниями. Общая картина мира приобрела гораздо более сложный, динамичный характер, но стала и более адекватной действитель­ности. Стало, в частности, понятным, что графическая модель, в которой были бы учтены все современные знания о причинных связях явлений, оказалась бы бесконечномерной универсальной сетью всеобщих связей, где все явления — причины и следствия — так или иначе, прямо или опосредствованно, многократно соотне­сены друг с другом, где все связано со всем.

К обогащению простой схемы причинности вел и еще один путь — путь уяснения сложного, неоднородного состава комплек­са причин или причинного основания, разграничения в нем при­чинных факторов разного «веса» и типа. По мере развития причин­ного анализа стали различать причины главные и второстепенные, прямые и косвенные. Кроме того, в анализ вводится учет условий, поводов, а для процессов, протекающих с участием людей, также интересов, мотивов, целей, идеалов, волевых факторов.

Условия — это внутренние связи предмета и внешние факторы, представляющие среду, в которой возможно развитие причин­ных явлений и связей. Взятые отдельно от более существенных причинных факторов, сами по себе, они не могут породить следст­вие. Но ими обусловлено превращение заключенной в причине потенциальной возможности в действительность, что и определяет их включение в состав причинного основания.

Так, в 1933 году в Германии сложились политические условия, в которых созрела возможность коренного изменения государствен­ного строя. Эта возможность стала действительностью в резуль­тате политического переворота, совершенного национал-социа­листами под руководством Гитлера. При анализе обстоятельств прихода фашистов к государственной власти историки рассматри­вают в качестве основных причин глубинные социально-экономи­ческие процессы, приведшие общество к кризисной политиче­ской ситуации. Но кроме того, они обязательно учитывают и кон­кретные условия, в которых возможность переворота превратилась в действительность. Одним из таких условий стали, как известно, ошибки просталинского руководства III Интернационала, препят­ствовавшего укреплению союза коммунистов и социал-демократов.

Изменение данного условия, установление в те годы взамен сопер­ничества отношений тесного сотрудничества между этими двумя партиями рабочего класса могло бы преградить путь к прихо­ду фашистов к власти, способствовало бы реализации в истори­ческом процессе другой реально существовавшей тогда возможно­сти политического развития Германии. Различие причин и условий относительно.

Поводы — это явления, которые сами по себе тоже не вызывают того или иного из рассматриваемых следствий, но срабатывают как «пусковой механизм», толчок, импульс, развязывающий дей­ствие всего причинного комплекса. Так, организованный национал-социалистами поджог здания высшего государственного органа Германии — рейхстага — послужил поводом для ареста и изоля­ции руководства коммунистической и социал-демократической партий. Действительной же причиной политического переворота, совершенного фашистами, был, конечно, не инсценированный ими поджог.

Характерной чертой неравновесных состояний (в природе, общественной жизни, технике и др.) является то, что со­всем незначительное событие может дать толчок сложным, а иногда мощным и даже катастрофическим процессам. Приме­рами могут служить случаи лавин, больших технических ката­строф из-за какой-то «последней капли» в причинной цепочке. Ядерное оружие делает в высшей степени неравновесной ситуа­цию в современном мире, когда не только злой умысел, но и не­вольная ошибка могут явиться поводом для нанесения ядерного удара.

Причинное основание — совокупность всех обстоятельств, при наличии которых наступает следствие. Оно включает в себя явле­ния различного детерминирующего уровня: собственно причины, условия, поводы, стимулы. Открытие многообразных причинных факторов и все более сложных форм причинных связей привело к уяснению комплексного характера причинных воздействий. Наиболее сложный характер носит причинная детерминация само­организующихся систем. Существенную роль в них играет само­детерминация — обусловленность состояния системы не только воздействиями среды, но и ее собственными предшествующими состояниями.

Связи между причинами и следствиями могут носить не только необходимый, жестко обусловленный, но и случайный, вероятно­стный характер. Познание вероятностных причинно-следственных связей потребовало включения в причинный анализ новых диалек­тических категорий: случайность и необходимость, возможность и действительность, закономерность и др.

Необходимой называют такую однозначно обусловленную связь явлений, при которой наступление события-причины обязательно влечет за собой вполне определенное явление-следствие.

Случайность — понятие, полярное необходимости. Случайной называют такую связь причины и следствия, при которой причин­ные основания допускают реализацию любого из множества воз­можных альтернативных следствий. При этом то, какой именно вариант связи осуществится, зависит от стечения обстоятельств, от не поддающихся точному учету и анализу условий. Таким об­разом, случайное событие наступает как результат воздействия некоторых из неопределенно большого числа разнообразных и в точности неизвестных причин. Наступление случайного события-следствия в принципе возможно, однако не предопределено: оно может произойти, а может и не произойти.

В истории философии широко представлена точка зрения, согласно которой случайного реально нет, оно следствие неиз­вестных наблюдателю необходимых причин. Но, как впервые показал Гегель, случайное событие в принципе не может быть вызвано одними только внутренними, необходимо тому или иному процессу присущими закономерностями. Случайное со­бытие, как писал Гегель, не может быть объяснено из самого себя.

Непредсказуемость случайностей кажется противоречащей принципу причинности. Но это не так, потому что случайные события и причинные связи — следствия хотя и неизвестных заранее и досконально, но все же реально существующих и доста­точно определенных условий и причин. Возникают они не хаотично и не из «ничего»: возможность их появления хотя и не жестко, не однозначно, но закономерно связана с причинными основания­ми. Эти связи и законы обнаруживаются в результате изучения большого числа (потока) однородных случайных событий, описы­ваемого с помощью аппарата математической статистики, и потому называются статистическими. Статистические закономерности имеют объективный характер, но существенно отличаются от зако­номерностей единичных явлений. Применение количественных методов анализа и исчисления характеристик, подчиняющихся статистическим законам случайных явлений и процессов, сделало их предметом особого раздела математики — теории вероятно­стей.

Вероятность — мера возможности наступления случайного со­бытия. Вероятность невозможного события равна нулю, вероят­ность наступления необходимого (достоверного) события — еди­нице.

Вероятностно-статистическая интерпретация сложных причин­но-следственных отношений позволила разработать и применить в научных исследованиях принципиально новые и весьма эффек­тивные методы познания структуры и законов развития мира. Современные успехи квантовой механики и химии, генетики были бы невозможны без понимания неоднозначности отношений между причинами и следствиями изучаемых явлений, без признания того, что последующие состояния развивающегося предмета дале­ко не всегда можно полностью вывести из предыдущего.

В технике статистический подход и основанный на нем матема­тический аппарат обеспечили развитие теории надежности, теории массового обслуживания, квалиметрии и ряда других научно-технических дисциплин. Благодаря этому стал возможным совер­шенный во второй половине XX века переход к созданию и приме­нению многофункциональных технических систем высокой слож­ности, надежность которых описывается вероятностными харак­теристиками.

Реальные явления и связи между ними обусловлены, как пра­вило, достаточно сложными по составу причинными основаниями, включающими в себя как внутренние (необходимые), так и внеш­ние (случайные) причины. Множество взаимодействующих разно­родных причин обусловливает возможность реализации различных вариантов следствия. Характер реальных следствий зависит от того, какой тип причинных связей оказался доминирующим в каж­дом конкретном случае.

Познание соотношения необходимого и случайного в социаль­ных взаимодействиях является условием практического приме­нения знаний об объективных закономерностях жизни общества. Это объясняется тем, что общественно-исторические законы реа­лизуются как объективная тенденция социального развития через сознательную деятельность преследующих свои цели отдельных личностей и социальных групп. Потому общественная жизнь пред­ставляет собой в целом чрезвычайно сложную систему причинно-следственных отношений, необходимых и случайных действий, поступков и процессов. Законы данного типа могут не обна­руживаться во многих частных случаях, однако верно описывать динамику социальной жизни как целостный обобщенный про­цесс.

Случайность и необходимость относительны: необходимое в од­них условиях может предстать случайным в других и наоборот. Для их надежного различения следует каждый раз тщательно учитывать конкретные условия. В конкретном анализе причинных отношений необходимость и случайность оказываются тесно свя­занными с соотношением возможного и действительного, с превра­щением возможности в действительность.

Причинно-следственные отношения, реализующие принцип причинности, возникают тогда, когда явление-причина порождает случайное или необходимое следствие. Если же явление еще не стало, но может стать причиной, говорят, что в нем заключена воз­можность превращения в действительную причину. Иными слова­ми, возможность — предпосылка возникновения того или иного явления, процесса, его потенциальное существование. Таким образом, возможность и действительность — две последовательные ступени развития явления, его движения от причины к следствию, два этапа формирования причинных отношений в природе, обще­стве и мышлении. Такое понимание связи возможного и действи­тельного отражает объективную неразрывность процесса развития любого явления.

В каждом конкретном процессе превращения возможности в действительность реализуются, как правило, и необходимые, и случайные причинно-следственные связи. Отсюда вытекает, что действительность воплощает в себе разнородные возможно­сти, содержит множество не только необходимо, но и случайно сложившихся свойств.

Одной из фундаментальных характерис­тик причинности является ее органическая связь с категорией времени. Время — это та форма существо­вания материи, в которой наиболее естественно реализуются причинно-следственные связи. Поэтому усложнение наших представлений о времени, связанное с более углубленным позна­нием принципов строения материального мира, не может не от­разиться и на понимании причинности.

Однако до сих пор причинно-следственная связь, взятая в аспекте времени, понимается по-разному. Одни считают, что причина всегда предшествует следствию: существует опреде­ленный интервал в виде запаздывания между началом действия причины (например, взаимодействие двух систем) и началом появления следствия. Какое-то время причина и следствие со­существуют, а потом причина угасает, следствие же в конечном счете превращается в новую причину. И так до бесконечности. Другие утверждают, что интервалы частично накладываются друг на друга. Существует точка зрения, согласно которой причина и следствие всегда строго одновременны. Сторонники третьей концепции рассуждают так: бессмысленно говорить о причине, которая уже существует и, значит, действует, если ее следствие еще не вступило в сферу бытия. Разве может быть «недействующая причина»?

Но понятия «причина» и «следствие» равно используются для характеристики как одновременно протекающих событий, так и явлений, примыкающих друг к другу во времени, и яв­лений, для которых следствие зарождается в «недрах» причины. Кроме того, причина и следствие иногда квалифицируются как явления, которые разделены временным интервалом и связаны между собою через посредство нескольких промежуточных звеньев. Так, вспышка на Солнце есть причина магнитных бурь на Земле и следующего за нею временного нарушения радио­связи. Опосредствованную связь причины и следствия можно выразить формулой: если А причина В, а В — причина С, то А также можно расценивать как причину С. Причина явления, изменяясь, сохраняется в своем результате. Следствие может иметь несколько причин, одни из которых являются необходи­мыми, а другие — случайными.

Существенной чертой причинности является непрерывность действия причинно-следственных связей. Цепь причинных связей не имеет ни начала, ни конца. И нельзя сказать, где нача­лась эта цепь и где она кончится. Она бесконечна как сам мир. Не может быть ни первой (то есть беспричинной) причины, ни последнего (то есть беспоследственного) следствия. Допустить первопричину значило бы нарушить закон сохранения материи и движения. И всякого рода попытки найти «абсолютно первую» или столь же «абсолютно последнюю» причину — бесплодная затея, имеющая своей психологической предпосылкой веру в чудо.

Однако при всех модификациях в структурной организации мира, всем типам временных отношений свойственна длитель­ность, означающая либо прямую последовательность событий, либо рядоположенность сменяющих друг друга моментов или состояний. Время длительно, необратимо и асимметрично, асимметричны и причинно-следственные отношения. Идея неод­нородности временных циклов не меняет сути дела: в любой материальной системе, существующей и развивающейся по своему собственному времени, все равно осуществляются ее осо­бые, специфические, но все же причинные отношения.

Причинность нельзя рассматривать только как однонаправленное действие со стороны причины на следствие, так как она являет­ся внутренним содержанием не только связи, но и взаимодейст­вия явлений. Взаимодействие, будучи одним из типов связи, так­же имеющих временную длительность, намного усложняет картину причинно-следственных отношений.

Следствие распространяет «щупальца» своего влияния не только «вперед»  (в качестве новой причины, рождаю­щей новое следствие), но и в определенной временной перспек­тиве «назад», на производящую его причину, видоизменяя, истощая или увеличивая ее силы, особенно в тех случаях, когда причинная связь не мгновенна, дискретна, а континуальна, протяженна. Это растянутое во времени взаимодействие при­чины и следствия именуется принципом обратной связи. Он дей­ствует всюду, особенно во всех самоорганизующихся системах, где происходит восприятие, хранение, переработка и использова­ние информации, как, например, в живом организме, киберне­тическом устройстве, в обществе. Без обратной связи, коррек­тирующей причинно-следственные отношения, немыслимы устойчивость, управление и поступательное развитие системы.

Лишь в простейшем частном и предельном случае можно представить причинно-следственную связь как одностороннее, однонаправленное действие. В сложных же ситуациях нельзя абстрагироваться от обратного и вторичного во временном отно­шении воздействия носителя действия на другие взаимодей­ствующие с ним тела, что связано со сложным дискретно-конти­нуальным строением материи и изменениями временных ритмов. Так, при обратных связях в кибернетических устройствах взаимодействие причины и следствия приводит к тому, что по­следнее само становится причиной по отношению к породившей его причине. Причина и следствие, таким образом, меняются местами, но временное направление самого процесса причине­ния остается при этом неизменным. Психологические процессы суть также результат протяженного и попеременного взаимо­действия окружающего мира и коры головного мозга.

Итак, все причинно-следственные процессы в мире вызваны не односторонним действием, а основываются по меньшей мере на отношении между двумя взаимодействующими предметами, и в этом смысле причинность должна рассматриваться не про­сто как вид связи, но и как тип взаимодействия.

Метафизические концепции видят только одну сторону при­чинной зависимости — от причины к следствию. При таком по­нимании невозможно объяснить принцип самодвижения мате­рии, которое всегда выступает именно как взаимодействие. Объ­единение причинности и взаимодействия дает возможность прийти к «действительному каузальному отношению», не противоречащему принципу самодвижения материи.

Причина и следствие — это отдельные звенья или разные стороны процесса всеобщего и универсального взаимодействия.

Выделение какой-либо одной и жестко определенной причинно-следственной связи всегда является результатом абстрагирова­ния от многообразного мира реальных причинно-следственных взаимодействий, абстракцией, которая является, несомненно, удобным, но вместе с тем и условным приемом познания. Мир действительных взаимодействий несравнимо богаче любых абст­ракций. Как к одному и тому же месту ведут разные пути, так и к одному и тому же следствию приводят разные причины. А од­на и та же причина может вызвать разные следствия. Причина не действует с абсолютной однозначностью хотя бы потому, что ее результат зависит не только от ее сущности, но и от характера того явления, на которое направлено ее действие: сильное тепло плавит воск, но закаляет сталь. Вместе с тем следствие в виде тепла есть результат разных причин: действия солнечных лу­чей, трения, механического удара, химической реакции, элект­ричества, разложения атома и т. п. Плох был бы тот врач, кото­рый бы не знал, что одни и те же болезни происходят от разных причин. Так, головная боль может быть вызвана причинами, которых насчитывается более ста. В жизни нет и не может быть таких явлений, которые бы возникли как результат лишь одной причины и на которые не воздействовали бы побочные причины. Иначе были бы лишь «чистые» необходимости, а значит, в мире царствовал бы рок.

Классификация типов причинности явля­ется одной из сложнейших научных проб­лем. В настоящее время существует не­сколько таких классификаций, построен­ных по разным основаниям. Прежде всего это классификация по внутреннему, субстанциальному содержанию процессов при­чинения. Внутренний механизм причинения непременно свя­зан с переносом материи, энергии и информации. Так, в процес­се рождения живого осуществляется перенос материи, энергии и информации, в столкновении бильярдных шаров происходит прежде всего перенос механической энергии удара, в процессах же общественного управления преобладает информационная причина на ее смысловом уровне. В этом типе классификации причин обычно выделяются материальные и идеальные, инфор­мационные и энергетические причины, которые, в свою очередь, подразделяются в соответствии с видами движения материи на физические, химические, биологические, психологические и социальные причины. По признаку обязательного переноса каких-либо субстанциально-энергетических качеств причин­ная связь отличается от других, неэнергетических в широком смысле слова связей.

По этому же признаку различают причину и условие собы­тия: причина — это то, что передает свою силовую потенцию, то есть вещество, энергию и информацию, а условие — это совокупность обстоятельств причинного события, которые, сами не будучи прямой причиной и не участвуя в переносе вещества, энергии и информации, способствуют порождению причиной следствия. Так, в случае гибели больного в результате отсутст­вия своевременной медицинской помощи причиной гибели яв­ляется само заболевание, а отсутствие медицинской помощи — это условие гибели, но не ее причина.

Второй тип классификации причинно-следственных отно­шений строится на основе способов проявления причинной свя­зи, которые подразделяются на динамические (однозначные) и статистические (вероятностные). Так, все законы квантовой механики или информационных взаимодействий в обществе носят вероятностный характер, то есть, будучи во внутреннем содержании строго определены своей прямой причиной, они в то же время в способе проявления этой причинной связи зависят от множества случайных факторов, характеризующихся опреде­ленной статистической частотой.

В метафизических концепциях вероятностная форма прояв­ления причинной зависимости нередко связывается с отрица­нием самого принципа причинности. Вероятность отождествля­ется здесь с беспричинностью. Однако в таком толковании ска­зывается неразличение внутреннего содержания причинения и способов его осуществления, которые при одном и том же внут­реннем содержании внешне могут проявляться и в динамической и в статистической формах. Несмотря на то что причинность может осуществляться разными —динамическими или стати­стическими — способами, она вовсе не превращается от этого в беспричинность или случайность. Так, сам факт появления именно данной личности в тот или иной переломный момент истории является статистически вероятностным, но связь между необходимостью появления именно такой по своим обобщенным данным исторической фигуры и ее действительным появлением носит причинно-следственный характер. Выявление такого рода статистических вероятностных закономерностей дает возмож­ность вскрыть цепь причинно-следственных связей, которые прокладывают себе путь сквозь совокупное действие множества случайностей. Как бы ни был случаен и вероятностен факт рож­дения в данной семье мальчика или девочки, между социаль­ными демографическими потребностями и рождаемостью су­ществует причинно-следственная связь: на каждые сто девочек рождается сто шесть мальчиков.

Помимо приведенных классификаций причинно-следствен­ных связей существуют также разного рода гносеологические классификации. Например, выделяются причины общие, специ­фические и главные; объективные и субъективные, непосред­ственные и опосредствованные; всеобщие, особенные и единич­ные. Классификации, производятся также и по числу вступаю­щих в причинную связь явлений: простые, составные, однофак­торные, многофакторные, системные, несистемные и др.

Детерминизм в широком смысле слова есть такая концепция мира (способ объяснения происходящих в нем изменений), кото­рая основывается на принципах причинности и закономерности. Различные формы детерминизма обусловлены различными типами причинности и законов.

Философский детерминизм (от лат. deter-minare — определять) — это мировоззрен­ческий и методологический принцип, со­гласно которому из того факта, что все в мире взаимосвязано и причинно обусловлено, следует возможность познания, объясне­ния и предсказания событий, имеющих как однозначно опре­деляемую, так и вероятностную природу. Причинность являет­ся ядром принципа детерминизма, но не исчерпывает всего его содержания.

Длительное время умами философов и ученых владел меха­нистический детерминизм, базирующийся на понимании причин­ной связи как однозначной (то есть необходимой) и постоянной. Причинность приравнивалась к необходимости, случайность же исключалась из рассмотрения, считалась просто несуществующей (Демокрит, Спиноза и другие). Для механистического детерми­низма характерны очень жесткое, исключающее случайность понимание причинных связей и ньютоновский тип законов (законы классической механики), не принимающий во внимание вероят­ностной, статистической формы детерминизма.

Особенность механистического детерминизма состояла также в том, что детерминация рассматривалась как вызываемая внеш­ними причинами (условиями). Так, в системе физической причин­ности, воссозданной в механике Ньютона, все процессы опреде­ляются предыдущим состоянием движения и силами, оказываю­щими действие извне. Далее, поскольку детерминация рассмат­ривалась как однозначная, отсюда делался вывод о возможности точного предсказания (или ретросказания) состояний материаль­ных систем и даже Вселенной в целом в будущем (или прошлом). Обосновывалось это следующим образом. Состояние Вселенной определяется хотя и большим, но конечным числом параметров. Если известно число этих параметров в любой данный момент, а также известны их производные по времени, то может быть вы­числено значение этих самых параметров в предыдущее и после­дующее время. Такое понимание иногда еще называют лапласовским детерминизмом — по имени французского ученого Лап­ласа, четко сформулировавшего идеи механистического детерми­низма.

Классической формой детерминизма в его ме­ханистическом истолковании явился детерминизм, развитый французским ученым П. Лапласом и предполагавший однознач­ную (динамическую) причинную обусловленность одного собы­тия другим и потому приводящий к возможности абсолютно строгого предсказания. Свое классическое выражение механи­стический детерминизм получил у Лапласа в следующей фор­мулировке: если бы существовал ум, осведомленный в данный момент о всех силах природы в точках приложения этих сил, то не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверно, и будущее, так же как и прошедшее, предстало бы перед его взором.

Развитие познания, особенно в XIX—XX веках, убедительно выявило ограниченность такого понимания. Укреплялось пред­ставление, что детерминация вызывается не только внешними причинами, что она не исчерпывается лишь количественной сто­роной дела и не обязательно является однозначной или хорошо определенной. Открытие в процессах биологической эволюции, в развитии общества, наконец, в физике микромира иных, более сложных, диалектичных форм детерминации на какое-то время реанимировало концепцию индетерминизма — отрицания законо­мерностей и причинной обусловленности явлений. Так, кризис механистического материализма в физике на рубеже XIX и XX сто­летий (вывод: «материя исчезла») включал в себя и кризис меха­нистического, или метафизического, детерминизма. Уже не в об­ласти философии, а на почве самой науки диалектически пере­осмысливались жесткие представления ученых о причинных свя­зях и законах.

Диалектизация принципа причинности шла в различных направлениях. В механистическом материа­лизме простая схема причинности мыслилась как однозначное соответствие между причиной и следствием. Предполагалось, что одна и та же причина всегда производит одно и то же след­ствие, что имеется единственное следствие для каждой причины, однозначным образом вытекающее из этой причины. Уточнение простой схемы причинности, насыщение ее диалектикой происхо­дило таким образом, что сначала была осознана роль условий:

при одинаковых условиях выделенная причина всегда производит одно и то же следствие. Затем становится понятным, что одинако­вых причин, условий и результатов не бывает. Поэтому происхо­дит следующее уточнение: подобные причины при подобных усло­виях всегда производят подобные следствия. Наконец, слово «всегда» заменяется более точным «в большинстве случаев»:

подобные причины при подобных условиях в большинстве случаев производят подобные следствия. Большинство случаев — это мак­симальная частота случаев. Тем самым от ньютоновской детерми­нации (в причине — одна возможность) совершается переход к статистической детерминации, многооднозначному соответствию между причинами и следствиями (в причине ряд возможностей). Это делает изменение, развитие многовариантным, не заданным жестко, что не означает, однако, отсутствия детерминации, произ­вольного характера переходов.

Диалектический детерминизм рассматривает категории причины и следствия в зависимости от категорий необходимо­сти, случайности и вероятности. В противоположность механи­цизму диалектика определяет детерминизм как учение об отно­сительной, а не абсолютной необходимости. Подтверждением принципа диалектического детерминизма служит реальный процесс развития общества, в Котором развитие всегда осущест­вляется на основе экономической необходимости, в конечном счете прокладывающей себе путь через массу случайностей.

Иначе говоря, понимание детерминизма выступает как доста­точно гибкое, открытое для новых типов детерминации и вместе с тем настолько четкое, чтобы исключать представления индетер­минизма. Согласно диалектико-материалистической концепции детерминизма, причина и следствие не обязательно должны быть связаны жесткими и однозначными связями, то есть необходимым образом. Эта связь может носить статистический, вероятностный характер, и тогда форма детерминации статистическая. Статисти­ческая детерминированность — результат взаимодействия большо­го числа элементов, индивидуально детерминированных в соответ­ствии с другими типами детерминации. Статистическая детерми­нация касается ситуаций, в которых имеется несколько (иногда много) альтернатив.

Признание реальности вероятностей, случайных явлений по­влекло также диалектическое переосмысление понятия закона. На первый взгляд кажется, что случайность в принципе отрицает детерминизм. Однако она имеет свои законы, свою обусловлен­ность. Диалектико-материалистический детерминизм включает в себя случайность. В игре случая конечные результаты возни­кают из определенных условий, по определенным законам. Так, в квантовой теории «одинаковые» физические ситуации могут сопровождаться большим количеством различных состояний. Игра случая не подчиняется ньютоновскому типу законов, она стати­стически детерминирована. Иначе говоря, квантовая механика решительно ограничивает ньютоновскую форму детерминизма. Она отрицает не причинность или закономерность, а их жесткую форму.

Принцип закономерности не требует, чтобы каждое инди­видуальное событие всегда происходило одинаково. Универсаль­ная закономерность (коллективная регулярность) совместима в некоторых отношениях с индивидуальными исключениями, не­регулярностью. Это не отрицание, а расширение детерминизма, переход к более богатой, диалектичной его модели, полнее и тоньше отражающей сложные социальные и природные про­цессы.

Индетерминизм — это методологическая позиция, в которой отрицается как объективность причинных связей, так и цен­ность причинных объяснений в науке. Так, согласно немецко­му философу Г. Риккерту, причинное объяснение действитель­но лишь в пределах «наук о природе» и неприменимо к «наукам о духе», то есть к наукам общественным. Человеческая воля (или в теологии — воля божественная) рассматривается с пози­ций индетерминизма как автономная сила, свободная в своих проявлениях от всякой причинности и необходимости, то есть абсолютно ничем не обусловленная. Индетерминисты трактуют принцип объективной необходимости как фатализм, не разли­чая при этом механистический и диалектический детерминизм, не видя разницы между абсолютной и относительной необходи­мостью. Последняя, однако, не только не чужда свободе воли, но, напротив, предполагает ее в человеческой деятельности, ибо только на ее основе возможны познание необходимости и дейст­вие в соответствии с ней.

В области наук о природе одна из последних вспышек ин­детерминизма была связана с развитием квантовой физики, законы которой по форме своего проявления имеют статистиче­скую (вероятностную) природу. Явлениям микромира, в част­ности электрону, приписывалась «свобода воли», которая якобы позволяет ему «выбирать» тот или другой тип поведения вне всякой объективной необходимости. Отсутствие однозначной предсказуемости для процессов микромира, их вероятностная природа и статистичность квантовых законов свидетельствуют, однако, не об индетерминизме микромира, но о наличии раз­ных — динамических и статистических — способов проявления причинной связи.

Таким образом, причинность и детерминизм, при всей бли­зости этих принципов, не являются тождественными, так как последний включает в себя не только категорию причины, но и категории абсолютной и относительной необходимости, слу­чайности и вероятности. Еще более расширяется сфера детерми­низма с включением в нее системных отношений.

Детерминизм противостоит не только ин­детерминизму, но и различным формам телеологии (от греч. telos — цель) — уче­нию (либо в противовес детерминизму, либо «в дополнение» к нему) об особом, целевом виде причинности.

Наблюдая удивительно приспособленную к условиям своего существования «разумную» организацию растений и животных, «гармонию небесных сфер», люди еще в глубокой древности за­давали себе вопрос: откуда произошла эта стройная организация всего сущего? Отвечая на него, мыслители исходили из разных принципов объяснения данного явления. Представители телео­логии полагали, что разумность и совершенство существующего определяются изначальным целевым устремлением природы, ко­торая в глубинах своего существа содержит будто бы ожидания, намерения и полна скрытого смысла. Идея телеологии возникает тогда, когда стихийно действующая причина рассматривается как некая сознательно действующая причина, и притом действующая в преднамеренно избранном направлении, то есть как целевая причина, или цель. Учение о том, что Вселенная в целом осуществляет некоторый план, не может быть доказано эмпири­чески. Ведь наличие цели предполагает того, кто ее ставит:

телеология ведет, таким образом, к теологии, где разумность мира объясняется изначальным замыслом творца.

Наиболее наивной формой выражения телеологии является утверждение, что природа создает одни живые существа для других, например, кошки созданы для того, чтобы пожирать мышей, а мыши — чтобы служить пищей для кошек. По словам Гейне, однажды «упитанный обыватель» с «дурацки-умным» лицом начал развивать ему принципы такой телеологии. Он об­ратил «мое внимание на целесообразность и полезность всего в природе. Деревья зелены потому, что зеленый цвет полезен для глаз. Я согласился с ним и добавил, что бог сотворил рогатый скот потому, что говяжий бульон подкрепляет человека; что ос­лов он сотворил затем, чтобы они служили людям для сравнений, а самого человека он сотворил, чтобы он питался говяжьим буль­оном и не был ослом. Спутник мой пришел в восхищение, найдя во мне единомышленника, лицо его расцвело еще радостнее, и, прощаясь со мной, он растрогался» '.

Здесь на стороне Гейне остроумие, а научное объяснение несостоятельности телеологии применительно к живой приро­де — на стороне Дарвина. Телеологи питаются верой в то, что все вертится вокруг нас и все имеет в виду только нас. Причин­ному объяснению, отвечающему на вопрос, почему произошло то или иное явление природы, телеология противопоставляет до­мыслы о том, зачем оно возникло. Еще Спиноза, давший велико­лепную для своего времени критику телеологии, не отрицая целесообразности в строении человеческого тела, призывал не удивляться ей подобно глупцу, а искать истинные причины чу­дес и смотреть на естественные вещи глазами ученого. Так и поступил Дарвин, раскрывший естественный механизм возник­новения удивительной приспособляемости организмов к усло­виям их существования. Своим учением о естественном отборе он показал, что прекрасные цветы существуют совсем не для услаждения нашего эстетического чувства и не для доказатель­ства изящества вкуса всевышнего, а как форма приспособлен­ности к окружающему, обеспечивающая нормальное протекание процесса опыления.

Изменения в мире животных и растений возникают на основе взаимодействия их с условиями жизни. Если эти изменения оказываются полезными для организма, помогают ему приспо­собиться к среде и выжить, то они сохраняются в результате естественного отбора, закрепляются наследственностью, пере­даются из поколения в поколение, образуя то целесообразное устройство организмов, ту приспособленность к среде, которые поражают наше воображение. Ярко окрашенные цветки расте­ний привлекают насекомых, при участии которых происходит опыление. Красное, пестрое оперение самцов многих птиц раз­вилось путем полового отбора. При этом приспособленность никогда не является абсолютной. Она всегда относительна и превращается в свою противоположность при коренном измене­нии условий.

Итак, отбор без отбирающего, самодействующий, слепой и беспощадный, работающий без устали и перерыва в течение несметных веков, отбирающий одинаково и поразительные внеш­ние формы, и цвета, и самые мелкие подробности внутреннего строения, но только с одним условием — чтобы они были полез­ны для организма. Естественный отбор — вот причина совер­шенства органического мира, причина объективной целесо­образности природы. Время и смерть — вот регуляторы ее гармонии.

Однако некоторые моменты телеологических концепций име­ют объективную значимость. Сознательная цель является одним из главнейших атрибутов не в сфере природных процессов, но в человеческой деятельности. Кроме того, в науке применяется и так называемый целевой подход, то есть подчинение самого процесса исследования его целевой, конечной стадии.

Особый круг проблем возникает при рас­смотрении соотношения детерминизма и принципа развития. Механистический де­терминизм из-за своих исходных установок не мог раскрыть причинного характера процесса развития, так как однозначная и жесткая детерминация предполагает наличие следствия уже в самой причине, а, значит, развитие как появление новых форм в таком случае либо выходит за пределы детерминизма, либо вообще отрицается. Так, Бергсон утверждал, будто то, что предо­пределено, уже потенциально и совершено. Появление новых форм, по Бергсону, возможно не в силу объективных причин­ных отношений, но в силу волевого импульса со стороны твор­ческого начала, обособленного по отношению к причинно су­ществующей природе. В этом отрицании внутренней связи меж­ду детерминацией и развитием и в определении развития как результата волевого импульса явно прослеживается и теле­ологическая тенденция, то есть приписывание волевому импульсу как источнику развития определенного целевого намерения.

Неспособность механистического детерминизма совместить свои установки с принципом развития проявляется также и в свойственной ему концепции «круга причинности», согласно которой время и длительность суть формы вечного возвращения всего сущего на «круги своя» (буддизм, Ф. Ницше). В таком понимании, сознательно отвергающем развитие как процесс появления нового, разомкнутость причинной цепи событий за­меняется ее круговой замкнутостью, и время теряет свои глав­ные атрибуты — необратимость и направленность.

С позиций диалектического материализма, детерминация в цепи временных событий есть процесс, предполагающий ка­чественное развитие; движение материи отнюдь не означает однообразного повторения раз и навсегда данных форм — это было бы равнозначно отрицанию принципа развития. Следствие по своей форме и содержанию не может быть абсолютно тож­дественным своей причине. Причинение есть порождение и, сле­довательно, момент процесса развития, участвующий в появле­нии нового. Наиболее отчетливо эта сложная взаимосвязь про­является в общественном развитии: с одной стороны, прогрес­сивная тенденция общественного развития имеет форму необ­ходимости и причинно обусловлена, с другой — на каждом этапе его мы имеем дело с появлением качественно новых форм, причем в этом процессе немалую роль играет целенаправленная творческая деятельность человека. «Творческий потенциал» при­чинно-следственной связи расширяет и вероятностно-статисти­ческий способ ее проявления, где с наибольшей очевидностью вы­ступает генетический аспект причинения — аспект порождения.

Таким образом, принципы всеобщей связи и развития полу­чают свою конкретизацию в понятии причинности и в учении о детерминизме.

Ограничения на применение категории причинности накла­дываются не принципом развития (ибо любое развитие при­чинно обусловлено), но принципом всеобщей связи (не все связи являются причинными). К не имеющим причинно-след­ственного содержания относятся такие виды связей, как про­странственно-временные корреляции, функциональные зависи­мости, отношение симметрии и т. п. Однако это не значит, что существует хотя бы одно явление, которое не имело бы своей причины и своего следствия; то, что находится с одним явлением в отношениях, например, функциональной зависимости или симметрии, обязательно находится в причинно-следственной связи с каким-либо другим явлением.

Причинность универсальна, всеобща. В мире нет и не может быть явлений, которые не порождали бы те или иные следствия и не были бы сами рождены другими явлениями. Образно говоря, в мире существуют лишь «родители» и «дети». Причем причи­на может быть как внешним явлению обстоятельством, так и его внутренним противоречием. Когда наша мысль начинает двигаться по ступенькам «причинения» и стремится отыскать самую первую причину, то она растворяется в бесконечной дали универсального взаимодействия.

1. А.Г.Спиркин. Основы философии. М.1988
2. Введение в философию. Учебник для ВУЗов, т.2.