В.Ф.Рахманин кандидат технических наук, НПО Энергомаш им. академика В.П.Глушко, Химки
Из истории развития отечественной ракетно-космической техники следует, что начальный вклад в ее становление внесли пионеры-теоретики К.Э.Циолковский, Ю.В.Кондратюк, Ф.А.Цандер. К их идеям в середине 40-х годов присоединились пионеры-практики В.П.Глушко, С.П.Королев, Н.А.Пилюгин, В.П.Бармин, В.И.Кузнецов, М.С.Рязанский и многие другие. Разными путями они пришли в ракетно-космическую технику, различными были и их судьбы, и их достижения.
Жизненные пути и творческая деятельность Валентина Петровича Глушко и Сергея Павловича Королева на протяжении многих лет то тесно переплетались, то шли параллельно, а то и претерпевали разрывы. Основные факты жизни Королева до начала его совместной работы с Глушко следует напомнить.
Сергей Павлович Королев родился 12 января 1907 г. в Житомире. Как и у Валентина Петровича Глушко, его школьные годы прошли в Одессе, куда в 1917 г. переехала на жительство его семья. Их дом располагался неподалеку от базы гидро-самолетов, и любознательный подросток вскоре вошел в контакт со служащими базы, оказывал им посильную помощь, а они «катали» его на гидросамолетах. Так Королев заболел авиацией. Его увлечение подкреплялось общегосударственными призывами строить и укреплять воздушный флот страны. Королев не мог остаться в стороне, он записался в Общество авиации и воздухоплавания Украины и Крыма. В одном из кружков этого общества он со своими сверстниками построил по чертежам известного летчика и планериста К.К.Арцеулова планер А-5, а затем приступил к разработке чертежей собственного планера К-5, которые были направлены в Харьков на утверждение, да там и затерялись.
В 1924 г. Королев окончил одесскую стройпрофтехшколу и по путевке Губернского совета профсоюзов был зачислен на авиационное отделение механического факультета Киевского политехнического института. В этом институте он обучался два курса, затем перевелся в Москву, на третий курс аэромеханического отделения механического факультета МВТУ им.Баумана. И в Киеве, и в Москве Королев активно занимался планеризмом и авиационным спортом, получил свидетельство пилота-планериста, а затем и свидетельство пилота спортивной авиации. Как пилот-планерист он участвует во Всесоюзных планерных состязаниях в Коктебеле в 1927 и 1928 гг.
Не удовлетворившись полетами на планерах чужой конструкции, Королев вместе с С.Н.Люшиным в 1928—1929 гг. строит свой первый планер «Коктебель», который получил хорошие оценки на соревнованиях в 1929 г. В этом же году он защитил дипломный проект на тему «Легкомоторный двухместный самолет СК-4». Руководил дипломной работой А.Н.Туполев. Самолет по проекту Королева был изготовлен на средства Осоавиахима, но при одном из пробных полетов потерпел аварию.
После окончания МВТУ Сергей Павлович приступил к работе на одном из московских авиационных заводов. Свою производственную деятельность он сочетал с разработкой и изготовлением новых планеров. Так, в 1930 г. был изготовлен планер «Красная Звезда», на котором известный летчик и планерист В.А.Степанченок совершил ряд фигур высшего пилотажа, в том числе каскад «мертвых петель».
 Как видим, Королев работал много и быстро, но все его достижения были доступны и другим энтузиастам авиации, а его кипучая натура требовала свершения неординарных дел. И он обращает внимание на реактивные двигатели, набирающие популярность в Германии. Работы Глушко были засекречены, и публикаций не было, а вот Ф.А.Цандер, организовав в сентябре 1931 г. Группу по изучению реактивного движения (ГИРД), всемерно призывал включиться в ее работу новых членов. На этот призыв откликнулся Королев и в октябре 1931 г. предложил Цандеру разработать жидкостный ракетный двигатель (ЖРД) для установки его на планер-крыло Б.И.Черановского. Пилотом, разумеется, будет сам Королев. Так впервые Сергей Павлович соприкоснулся с ракетной техникой, вначале в роли заказчика. Стремясь ускорить процесс разработки ЖРД для установки на уже готовый новый планер БИЧ-11, Королев постепенно подменял Цандера в руководстве делами ГИРД, освобождая ему время для проведения расчетов и выпуска ЖРД. Инициативность и деловая хватка Сергея Павловича были замечены руководством Осоавиахима и приказом по этому добровольному обществу в июле 1932 г. он был назначен начальником ГИРД, в то время еще на общественных началах. Этим же приказом была организована экспериментальная научно-исследовательская база для «проектирования, постройки и испытаний жидкостных двигателей и снарядов».
Одновременное существование двух организаций — Газодинамической лаборатории (ГДЛ) и Группы по изучению реактивного движения (ГИРД), занимающихся одинаковой тематикой, было неоправданным распылением творческих сил, которых не хватало и для одной организации. Вопрос об их объединении в Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ) поднимался уже не раз. 3 марта 1932 г. по этому поводу состоялось совещание у начальника вооружения РККА М.Н.Тухачевского, на котором впервые встретились Глушко и Королев. Эта встреча не имела последствий. Потом дважды, летом 1932 г. и в январе 1933 г., Королев вместе с другими членами ГИРД посетил ГДЛ и ознакомился с результатами работы Глушко. В процессе второго посещения Лаборатории была достигнута договоренность о разработке в ГДЛ двигателя ОРМ-50 тягой 150 кгс для установки в ракету ГИРД-05. Так началось деловое сотрудничество Глушко и Королева. Двигатель ОРМ-50 прошел в ГДЛ доводочные испытания и ресурсное сдаточное, после чего был направлен в Москву, в ГИРД. Однако по причинам, не связанным с работой двигателя, запуск ракеты оказался неудачным.
После организации РНИИ Королев и Глушко работали в тесной связке: Королев разработал крылатую ракету «212» и ракетопланер РП-318, а Глушко создал для них жидкостный двигатель ОРМ-65, ставший по своим характеристикам в тот период времени лучшим в мире.
В 1938 г. их постигла одна и та же беда — аресты по ложному обвинению во вредительской деятельности и приговоры на длительные сроки. Оказавшись в спецтюрьме ОКБ-16 при казанском авиамоторном заводе, Глушко неоднократно обращался к руководству НКВД с предложением перевести заключенного Королева в спецтюрьму в Казани для совместной работы. В ноябре 1942 г. Королев был доставлен в ОКБ-16, где с 1940 г. Глушко разрабатывал ЖРД РД-1 для установки на боевые самолеты в качестве ускорителя полета. В начале 1942 г. в ОКБ-16 было организовано КБ-2, главным конструктором назначили Глушко, а Королеву поручили разработать конструкцию установки двигателя РД-1 на самолет Пе-2.
Работали дружно, в октябре 1943 г. начались сначала летные испытания, затем официальные заводские, и двигатель был принят к изготовлению малой серией для установки на истребители Ла-7, Як-3, Су-7. Результатом этого успеха стало досрочное, в июле 1944 г., освобождение со снятием судимости Глушко, Королева и еще семерых заключенных, работавших по созданию РД-1. Получив свободу, все они остались в Казани: Глушко был назначен главным конструктором ОКБ реактивных двигателей (ОКБ-РД), а Королев — спустя некоторое время — его заместителем по реактивной установке. За успешную разработку двигателя РД-1 и конструкции его установки на самолеты в сентябре 1945 г. оба были награждены: Глушко — орденом Трудового Красного Знамени, Королев — орденом «Знак Почета».
С середины 1945 г. до конца 1946 г. оба находились в Германии, где в составе Особой правительственной комиссии изучали трофейную реактивную технику, в основном ракету дальнего действия А-4 (Фау-2). После возвращения Королев был направлен в НИИ-88, где возглавил конструкторский отдел и в должности главного конструктора ракеты дальнего действия занимался полным воссозданием немецкой ракеты А-4. Глушко был назначен главным конструктором ОКБ-456 в г. Химки, куда перевели коллектив ОКБ-РД из Казани. Перед этим коллективом была поставлена задача воспроизвести двигатель ракеты А-4 из отечественных материалов. Конструкторские и производственные коллективы успешно справились с задачей, и в октябре 1948 г. состоялся успешный первый пуск ракеты Р-1. Затем появились модернизированные варианты — ракеты Р-2 и Р-5М. Ракета Р-5М имела дальность действия 1200 км, что в четыре раза превышало дальность А-4, и несла ядерный боезаряд. За создание первой отечественной ракеты стратегического назначения с ядерным боезарядом Королев и Глушко в 1956 г. были удостоены звания Героя Социалистического труда.
С.П.Королев с И.В.Курчатовым и М.В.Келдышем
Международная политическая обстановка тех лет требовала повышения обороноспособности страны, а это можно было обеспечить только созданием стратегического вооружения межконтинентальной дальности. Используя задел конструкторских наработок, созданных в ГДЛ, ГИРД и РНИИ, а также опыт модернизации немецкой ракеты А-4, Королев вместе с Глушко, Пилюгиным, Кузнецовым, Барминым, Рязанским и другими конструкторами ракетной техники создают двухступенчатую межконтинентальную ракету, получившую обозначение Р-7. Летные испытания начались в мае 1957 г., а 4 октября ракета Р-7, выполненная в космическом варианте, вынесла на околоземную орбиту первый рукотворный спутник Земли. За создание первой в мире космической ракеты Королеву и Глушко в 1957 г. присвоено звание лауреатов Ленинской премии.
В 1958 г. Королев и Глушко избираются действительными членами Академии наук СССР.
Созданная на базе Р-7 космическая ракета «Восток» в апреле 1961 г. доставила в космос первого космонавта Земли Ю.А. Гагарина. Это эпохальное событие в истории человечества было высоко оценено: Королев и Глушко в 1961 г. стали дважды Героями Социалистического труда.
Достигнутые успехи основывались на дружной и плодотворной работе коллективов, возглавляемых Королевым, Глушко и другими главными конструкторами. Сами руководители работали в едином ритме. Организованный и возглавляемый Королевым Совет главных конструкторов стал Главным штабом космической отрасли. Но не нужно думать, что в этом Совете царила идиллия: каждый из входящих в него был личностью, имел собственное мнение по всем обсуждаемым вопросам и не стеснялся его высказывать и отстаивать. На заседаниях Совета выдвигались новые идеи, возникали споры. Но все было подчинено интересам Дела, Дело было главным, а споры и встречные предложения только помогали найти правильное решение.
Создавалась не просто новая техника, а техника, ранее никому не известная и не имевшая научного обоснования, а зачастую и входившая в противоречие со сложившимися научными представлениями. Работа была очень трудная, но и очень интересная, захватывающая, раздвигающая рамки науки и открывающая новые горизонты. И все же это создавали живые люди с обыкновенными человеческими чувствами и слабостями.
 За многие годы достаточно тесного общения у Королева и Глушко бывали стычки как по производственным делам, так и в личных отношениях. Оба честолюбивые, лидеры, эгоцентричные по натуре, каждый внутренне требовал от других особого к себе отношения. Работники казанского КБ вспоминали, что Королев, хотя и скрывал это, но болезненно переносил свое подчинение Глушко. В теперешнем положении, когда Королев стал «головником», а Глушко поставлял двигатель, являющийся комплектующей ракетной системы, положение изменилось. И хотя Королев не имел административной власти над членами Совета главных конструкторов, он вначале внутренне, а затем и в явной форме стал претендовать на единоличное руководство.
Фамилии главных конструкторов ракетной техники были засекречены, но в прессе появился анонимный «Главный конструктор». Осведомленный читатель понимал, что подразумевается Королев. Это разрушало первозданный демократизм Совета, и Бармин как-то обронил: «Работали дружно, когда все были Главными, а теперь у нас появился один Главный конструктор». Притом все члены Совета, кроме Глушко, априори признавали лидерство Королева. Такая натянутость отношений между Королевым и Глушко не могла долго сохраняться, она подобно нарыву на здоровом теле должна была лопнуть. И это произошло в конце 1959 г., в период создания новой боевой ракеты Р-9.
В соответствии с правительственным постановлением разработка двигателя для первой ступени ракеты Р-9 велась в ОКБ Глушко, при этом специально оговаривалась высокая преемственность с конструкцией двигателя Р-7. В том же постановлении указывалось, что для расширения фронта работ по ракетной тематике к созданию ракетных двигателей привлекались ОКБ главных конструкторов авиационных двигателей Н.Д.Кузнецова и А.М.Люльки. (Напомним, что в конце 50-х — начале 60-х годов Н.С.Хрущев сделал ставку на развитие ракетного вооружения, разработка новых самолетов и, соответственно, двигателей к ним резко сократилась.)
На Совете главных конструкторов В.П.Мишин, первый заместитель Королева, предложил Глушко, вопреки требованиям правительственного постановления, делать двигатель по новой схеме, с дожиганием генераторного газа. Глушко отказался, ссылаясь на сжатые сроки. К тому же двигатель и по старой схеме обеспечивал все требования технического задания. Королев связался с Кузнецовым и получил у него согласие на создание двигателя по новой схеме. Этого следовало ожидать, так как ОКБ Кузнецова не имело новых заказов по авиационной тематике, и перспективы дальнейшего существования были туманны. Заручившись согласием Кузнецова, Королев в ноябре 1959 г. обратился с письмом к Л.И.Брежневу и предложил разработку двигателя в ОКБ Глушко прекратить, дальнейшие работы вести в ОКБ Кузнецова, хотя там не было ни огневого стенда, ни специального технологического оборудования, и, главное, отсутствовал опыт разработки ЖРД. Не получив ответа, Королев через две недели направил аналогичное письмо в Отдел оборонной промышленности ЦК КПСС.
Совет главных конструкторов: М.С.Рязанский, Н.А.Пилюгин, С.П.Королев, В.П.Глушко, В.П.Бармин, В.И.Кузнецов
Принять решение по вопросу, поставленному Королевым, было поручено комиссии во главе с Председателем Комитета по оборонной технике К.Н.Рудневым. Комиссия заслушала доклад Глушко, выступление Королева и приняла решение продолжить разработку двигателя в ОКБ Глушко. Такой же вывод сделало Главное управление ракетного вооружения в своем техническом заключении.
Далее случилось так, что Глушко, выиграв в затеянном Королевым споре, попал в технически сложную ситуацию. Создать надежно работающий двигатель по открытой схеме с высокими энергетическими характеристиками на кислородно-керосиновом топливе оказалось весьма трудно.
Проверялись один за другим различные варианты смесеобразования в камере, в том числе и рекомендованные сотрудниками научных институтов, но все они не обеспечивали устойчивого горения и требуемой величины удельного импульса тяги. В то же время проходившие на соседнем стенде испытания двигателей на азотной кислоте и несимметричном диметилгидрозине (НДМГ) для ракет Р-14 и Р-16 конструкции ОКБ Янгеля показывали результаты, превосходящие требования технического задания. Сама разработка двигателей для Янгеля, бывшего конкурентом Королева, вызывала у него ревностное чувство, а негативные результаты огневых испытаний двигателей для Р-9 на фоне успешной работы азотнокислотных двигателей — подозрения в халатном отношении к работам для Р-9. Об этом прямо говорили сотрудники Королева, приезжающие контролировать ход огневых испытаний. О таком отношении Королева к Глушко и его работам было известно во всей отрасли, и это вызывало у него раздражение.
После двух лет напряженной работы характеристики двигателя были доведены до требований технического задания, включая «пушечный» запуск на переохлажденном кислороде в условиях шахтного сооружения. Двигатель успешно прошел все стадии наземной отработки и летные испытания в составе ракеты Р-9.
История Р-9 как началась с конфликта, таковым и закончилась. Головного заказчика — Министерство обороны — не устраивало использование в ракете жидкого кислорода, который, хотя и находился в переохлажденном состоянии, но все равно заправлялся в бак ракеты непосредственно перед пуском. По боеготовности ракета Р-9 уступала азотнокислотным ракетам, разработанным в ОКБ Янгеля и Челомея. Королеву пришлось затратить много труда, чтобы после длительных споров ракетный комплекс был принят в эксплуатацию, однако, учитывая возражения военных, ракеты Р-9 изготавливались в ограниченном количестве. Характерно, что традиционного награждения участников разработки не последовало.
Принято считать, что разработкой ракет на промышленном уровне в нашей стране занимались только руководители ракетных ОКБ — С.П.Королев (после его смерти в январе 1966 г. — В.П.Мишин), М.К.Янгель (после его смерти в октябре 1971 г. — В.Ф.Уткин), а также В.Н.Челомей и с середины 70-х годов В.П.Глушко. Это не совсем так. Глушко, возглавляя двигательное ОКБ, неоднократно предлагал ракетным ОКБ свои структурно проработанные проекты космических носителей, не получившие широкой известности по причине секретности.
В августе 1956 г., еще до начала летных испытаний Р-7, он направил Королеву и руководителям ракетостроительной отрасли предложение приступить к началу работ по модернизации проекта Р-7 для увеличения дальности ее полета с 7 — 8 тыс. км до 10—12 тыс. км. Для ракеты Р-8 он предлагал разработать новые двигатели с тягой до 200 тс. Однако и это предложение не получило поддержки: Королев счел более целесообразным вначале завершить отработку Р-7, а к вопросу ее модернизации вернуться после сдачи в эксплуатацию.
Действительно, после принятия Р-7 в эксплуатацию, ОКБ Королева приступило к ее модернизации, выбрав путь последовательного наращивания количества ступеней. Глушко же считал, что для сохранения приоритета СССР в космических исследованиях необходимо создавать новые мощные ракеты с качественно новыми ЖРД. Свои взгляды на перспективу развития космической техники он реализовал в предложениях разработать две космические ракеты Р-10 и Р-20.
Четырехступенчатый носитель Р-10 имеет взлетную массу около 1500 т, тяга первой ступени составляет 1975 тс, на первых трех ступенях используются двигатели первой ступени Р-9.
Стартовая масса четырехступенчатого носителя Р-20 составляет более 2000 т, тяга первой ступени — 2800 тс. На ступени устанавливаются связки однокамерных двигателей тягой 100 тс каждый, работающие на кислороде и несимметричном
диметилгидрозине с дожиганием генераторного газа.
Оба предложения в феврале 1960 г. были направлены в ОКБ Королева, в заключительной части сопроводительной записки Глушко указал: «Представляется крайне своевременным безотлагательно начать разработку носителей… Иное решение ставит под удар престиж Советского Союза в деле освоения космоса». Однако эти предложения не получили поддержки. В ОКБ Королева уже велись проектные проработки тяжелого космического носителя Н1, и предложения Глушко вызвали раздражение за «неуместное вмешательство в дела, являющиеся прерогативой ракетного КБ» (из ответного письма Королева).
Не удовлетворившись ответом Королева и опасаясь, что США в ближайшие годы создадут ракету «Сатурн», имеющую грузоподъемность существенно большую, чем у Р-7, Глушко в апреле 1960 г. вновь обращается к Королеву с предложением модернизировать Р-7 путем замены ее двигателей на более мощные двигатели Р-9 и увеличить их количество на первой ступени с четырех до шести, что дает повышение тяги с 406 тс до 846 тс.
Ответ на эти предложения был дан через неделю, 7 мая 1960 г. Королев лично составил ответное письмо, в котором указал, что «…по мнению ОКБ-1 делать какой-либо промежуточный вариант тяжелого носителя вместо Н1 нецелесообразно, т.к. это отвлечет силы от основной задачи — создания Н1. Поэтому это предложение мы считаем неприемлемым». (Опережая хронологическую последовательность развития событий, нужно отметить, что «промежуточный вариант тяжелого носителя» с тягой первой ступени 900 тс был создан в ОКБ Челомея с участием ОКБ Глушко — ракета УР-500, или «Протон». Не будь ее, наша космонавтика лишилась бы многих выдающихся достижений).
Дальнейшие поиски вариантов тяжелого космического носителя закончились с выходом правительственного постановления от 23 июня 1960 г. «О создании мощных ракет-носителей, спутников, космических кораблей и освоении космического пространства в 1960 — 67 годах». Этим постановлением ОКБ Королева в кооперации с другими ОКБ и НИИ ракетнокосмической отрасли поручалось приступить к разработке тяжелого космического носителя. Разработка двигателей для первой и второй ступени поручалась ОКБ Глушко.
На первом же заседании в сентябре 1960 г. Совета главных конструкторов по разработке ракеты Н1 обсуждались предложения Глушко и было принято общее решение разрабатывать однокамерные двигатели на топливе азотная кислота и НДМГ тягой 150 тс по схеме с дожиганием генераторного газа. Королев согласился с таким решением, однако основным вариантом в выданном техническом задании предлагалось топливо, состоящее из жидкого кислорода и НДМГ, а азотной кислоте и НДМГ (вариант Глушко) отводилась дублирующая роль. Одновременно ОКБ Королева направило в ОКБ Кузнецова техническое задание по разработке двигателей первой и второй ступеней на топливе кислород и керосин. Обратим внимание — одновременно, а не после якобы отказа Глушко в 1962 г. разрабатывать двигатели для Н1, как это утверждается в многочисленных публикациях.
В конце января 1961 г. состоялся очередной расширенный Совет главных конструкторов, на котором Глушко доложил результаты расчетного исследования эффективности использования в ракете Н1 трех вариантов топлива: азотная кислота и НДМГ, кислород и НДМГ и азотный тетроксид и НДМГ. Из этих вариантов предпочтение отдавалось азотному тетраксиду (АТ) и НДМГ. Мнения членов Совета главных конструкторов разделились. В итоге было принято решение, предложенное Королевым: выполнить эскизные проекты двигателей с использованием всех трех вариантов топлива, предложенных Глушко, а также проект кислородно-керосинового двигателя, порученный ОКБ Кузнецова.
Одновременно с выбором топлива на Советах главных конструкторов решались и другие вопросы, связанные с конструкцией двигателей и ракеты в целом. Разногласия вызвало предложение ОКБ-1 о включении в конструкцию двигателя агрегатов горячего наддува баков, установка преднасосов, проведение отработки системы аварийного отключения в процессе стендовой доводки двигателей. Обе стороны — специалисты ОКБ Королева и ОКБ Глушко — доказывали нецелесообразность решения этих вопросов в своем ОКБ. При сегодняшнем анализе доводов сторон невольно возникает подозрение, что основным движущим мотивом была не техническая сторона, а желание доказать, кто главнее в этом споре. Идеологами спора были не Глушко и не Королев, они стали заложниками обычной для специалистов смежных КБ технической тяжбы. Но в то же время спорящие специалисты отражали позиции своих шефов.
Наконец, все споры-обсуждения закончились, и в апреле 1961 г. в ОКБ Королева были представлены эскизные проекты — 8 томов, включающих 3 варианта двигателей, работающих на различных окислителях — азотная кислота, кислород и АТ при одном и том же горючем — НДМГ, тяга однокамерного двигателя составляла 150 тс, давление в камере —150 атм, схема — с дожиганием генераторного газа. ОКБ Кузнецова представило эскизный проект кислородно-керосинового двигателя с аналогичными параметрами. В июне 1961 г. заказывающее Управление Минобороны выпустило заключение по эскизным проектам ОКБ Глушко и указало на реальную возможность создания любого из предложенных двигателей. Выбор топлива оставался за ОКБ Королева. Мнения членов расширенного Совета главных конструкторов по этому вопросу разделились.
В ОКБ Королева в то же время разрабатывался эскизный проект ракеты Н1. В нем с самого начала рассматривался только один вариант топлива — кислород с керосином. Получив такую информацию, Глушко 10 ноября 1961 г. направил письмо Королеву, в котором подробно изложил достоинства и недостатки всех четырех вариантов топлив и в итоге указал на целесообразность использования топлива АТ и НДМГ с учетом выполнения правительственных сроков начала летных испытаний ракеты Н1 в 1965 г.
Вслед за письмом Глушко выехал в ОКБ-1, где состоялся длительный разговор с Королевым. Как шел этот разговор, остается только догадываться, хотя позиция Глушко предельно ясна — она изложена в письме от 10 ноября 1961 г., и с ней можно ознакомиться в архивах. После разговора с Королевым это письмо было разослано руководителям партии, государства, министерств и т.д. — всего восемь адресов. О технических доводах Королева ничего не известно, но можно уверенно полагать: Королев как главный конструктор всей разработки был вправе выбирать топливо для ракеты, и у него есть исполнитель, готовый реализовать этот выбор, — ОКБ Кузнецова. А что у этого исполнителя нет необходимого опыта для создания требуемого ЖРД, то он приобретет его в ходе разработки. Главное — новый партнер не будет спорить, поучать, отстаивать свои позиции. Более того, при личном знакомстве выявилось родство душ, взаимное уважение…
Спор двух наиболее авторитетных конструкторов в отечественном ракетостроении не мог быть оставлен без внимания. Для принятия независимого решения в начале декабря 1961 г. была создана межведомственная экспертная комиссия под председательством президента АН М.В.Келдыша. Эта комиссия в период 2—16 июля 1962 г. заслушала защиту эскизного проекта Н1, выполненного в ОКБ-1 (29 основных томов и 8 томов приложений). В проекте были представлены два варианта ЖРД на топливах АТ + НДМГ и кислород + керосин, приоритет отдан кислородному топливу. Доклад по эскизному проекту делал Королев. Основное внимание он уделил выбору топлива. Одним из главных доводов в пользу кислородно-керосинового топлива стала токсичность АТ и НДМГ. Этот аргумент оказал большое эмоциональное воздействие на многих членов комиссии, так как они были свидетелями катастрофы ракеты Р-16 на стартовой позиции 24 сентября 1960 г., в результате которой погибли на месте и умерли в больницах около 100 человек. Хотя причина катастрофы не была связана с родом топлива, при кислородно-керосиновом топливе взрыв был бы даже более катастрофичным, но это из области предположений, а факт — море огня и облака токсичных паров, приведшие к гибели людей.
Кроме этого, перед членами комиссии стояла дилемма: согласиться с исполнителем работ, в данном случае Королевым, или навязать ему работу, против которой он возражает.
В результате авторитет ракетчика Королева взял верх над техническими доводами двигателиста Глушко. Но, как мы теперь знаем, это была пиррова победа. Четыре попытки запустить ракету Н1 в трехступенчатом исполнении окончились авариями в период работы двигателей еще первой ступени. И не только низкая надежность двигателей ОКБ Кузнецова была причиной аварий, порочной оказалась схема ракеты с 30 автономными двигателями на первой ступени. За всю историю мирового ракетостроения использовалось следующее наибольшее количество двигателей: на ракетах «Энергия» — восемь, «Протон» — шесть, «Сатурн» — пять. А 30 ЖРД на первой ступени Н1 Глушко иронически называл «складом двигателей».
В июле 1962 г., вернувшись с заседания комиссии, одобрившей эскизный проект Н1, Глушко собрал в своем кабинете конструкторско-производственный актив и с горечью сообщил о принятых решениях. Далее он изложил программу работ ОКБ на ближайшие годы: разработка двигателей на высококипящем долгохранимом топливе АТ + НДМГ для ОКБ Янгеля и ОКБ Челомея. Почти все выступившие на этом совещании поддержали планы Глушко, хотя были и выступления за сохранение в тематике ОКБ кислородно-керосиновых ЖРД.
Первым заказ на разработку двигателя последовал в 1962 г. из ОКБ Челомея. Речь шла об отклоненном Королевым двигателе на топливе АТ + НДМГ, предназначавшемся для ракеты УР-500 (в космическом варианте ракета «Протон»). Интересно отметить, что летные испытания «Протона» начались в июле 1965 г., а именно в этом году по правительственному постановлению 1960 г. должны были начаться летные испытания Н1. (Фактически первое испытание Н1 было проведено 21 февраля 1969 г.) Затем последовали заказы от ОКБ Янгеля. ОКБ Глушко без работы не оставалось. ОКБ-1 вело разработку Н1 под руководством Королева до его неожиданной смерти на хирургическом столе в январе 1966 г. Подведем итог. Сотрудничество Глушко и Королева успешно продолжалось более 30 лет, с поставки в 1933 г. ОРМ-50 для ракеты ГИРД-05 и до сдачи в эксплуатацию в марте 1965 г. ракеты Р-9 с двигателем разработки ОКБ Глушко. Но на последней разработке Королева — ракете Н1 — их пути разошлись. Не получив своего, казалось бы, «законного» места в престижном проекте Н1, Глушко пытался все-таки принять участие в разработке Лунной ракеты УР-700, создание которой было инициировано в 1963 г. рядом главных конструкторов ракетной отрасли. Разработку ракеты поручили ОКБ Челомея, двигателя тягой 640 тс — ОКБ Глушко. Приказом министра С.А.Афанасьева работы по созданию двигателя начались с опережением разработки всех других систем ракеты. Однако эти работы были прекращены в 1969 г. после высадки американских астронавтов на Луне. Так Глушко не удалось создать двигатели для лунной ракеты. Работы по Н1 также были прекращены в 1974 г. в связи с их бесперспективностью.
Получилось так, что в осуществлении советской Лунной программы неудача постигла и Королева, и Глушко. История не прощает искусственного разрыва успешно ведущихся дел изза вмешательства человеческих взаимоотношений. И как мне представляется, не о топливе спорили Королев и Глушко. Каждый настаивал на своем предложении, у каждого были свои технические доводы, но глубинной причиной разногласий были претензии на роль лидера. Складывается такое впечатление: оба на какое-то время за чередой выдающихся достижений забыли, что все их успехи — это результат слаженной совместной работы всей ракетно-космической команды, и неравноценная замена любого участника команды недопустима.
И все-таки Глушко принял участие в создании тяжелой космической ракеты. Под его техническим руководством была разработана ракета-носитель «Энергия», ставшая энергетической основой многоразовой космической системы «Энергия-Буран». Эта ракета дважды — в мае 1987 г. и в ноябре 1988 г. — успешно прошла летные испытания. К сожалению, на этом жизнь «Энергии», а с нею и космического «Бурана» прекратились.
Источник: www.inauka.ru.
Рейтинг публикации:
|
