В России создается новая госкорпорация. На нее ляжет задача вывести отечественную космонавтику из кризиса.
Объединенная ракетно-космическая корпорация (ОРКК) и Федеральное космическое агентство будут слиты в госкорпорацию «Роскосмос». Первые шаги уже сделаны: 21 января премьер-министр России Дмитрий Медведев назначил гендиректора ОРКК Игоря Комарова главой «Роскосмоса». А на следующий день на заседании комиссии по реформированию ракетно-космической отрасли вице-премьер Дмитрий Рогозин представил Комарова руководителям предприятий.
Напомним, что ОРКК была создана в марте прошлого года для комплексного управления отечественной космической промышленностью. Именно поэтому решено было включить в ее состав все 42 ведущих предприятия отрасли, а все акции закрепить в госсобственности.
По словам Комарова, процесс юридического оформления «Роскосмоса» будет завершен в течение шести месяцев. Пока временно исполняющим обязанности главы ОРКК назначен Юрий Власов, работавший ранее заместителем гендиректора по проектам и программам. А вот бывшего руководителя космического агентства Олега Остапенко от должности освободили. Тем не менее ожидается, что он может возглавить совет директоров одной из холдинговых компаний в составе новой госкорпорации.
Игорь Комаров объединение одобряет: «Реформа ракетно-космической промышленности невозможна без реформы всей отрасли. Целеполагание, наука, инжиниринг, производство, а также управление финансами и выполнение государственных программ на федеральном уровне должны работать в одной связке. Поэтому мы поддерживаем решение о централизации и создании госкорпорации».
В свою очередь, Дмитрий Рогозин уже объявил, чем новая структура должна будет заниматься: «Мы ставим три задачи. Первая — это создание высокотехнологичной эффективно работающей отрасли, базирующейся на передовой науке. Вторая — извлечение максимальной пользы для всей страны. И третья — восстановление лидерства России в космической деятельности».
При этом вице-премьер особо отметил, что новой структуре поручено в ближайшие месяцы разработать и представить на рассмотрение правительства новую Федеральную космическую программу, которая должна внести ясность в будущее МКС и пилотируемой космонавтики вообще.
Агентство в опале
Несмотря на унаследованное название, госкорпорация «Роскосмос» фактически будет создаваться на основе ОРКК, а не одноименного агентства. Уже объявлено, что ее костяк сформируют из представителей промышленности. К ним примкнут сотрудники космического агентства, но далеко не все. Как сообщил Комаров, штатная численность персонала госкорпорации будет меньше общего штата двух объединяющихся структур. При этом основные увольнения придутся именно на агентство. Так, например, масштабное сокращение кадров произойдет в Центре управления полетами: из восьми сотен сотрудников планируется сократить человек двести. Правда, сделано это будет поэтапно, до апреля нынешнего года, и в основном за счет пенсионеров.
(Тем же, кто останется в рядах госкорпорации, обещают весьма радужные перспективы. Дмитрий Рогозин заявил, что к 2025 году производительность труда в космической отрасли вырастет в три раза, зарплата — вдвое.)
Тучи над космическим агентством стали сгущаться еще в 2013 году. Тогда на космодроме Байконур произошла авария с ракетой «Протон-М», вызвавшая громкий скандал во всей отрасли и даже за рубежом. Межведомственная комиссия по расследованию причин падения ракеты назвала первоисточником проблемы «отсутствие производственной дисциплины», а также «преступную халатность и поверхностное отношение к своим обязанностям со стороны чиновников "Роскосмоса”».
На заседании комиссии 5 августа того же года Рогозин сформулировал претензии к космическому агентству: «Во-первых, вижу неэффективное управление. Во-вторых, избыточные мощности. В-третьих, мутное понимание целей космической деятельности». Тогда же было объявлено, что возможным путем выхода из кризисной ситуации в космической промышленности станет консолидация отрасли.
За все хорошее
В чем, собственно, заключается кризис космической отрасли? Еще в конце прошлого года экспертный совет Военно-промышленной комиссии, изучив положение дел, вынес неутешительный вердикт: космонавтика столкнулась с системными проблемами. В сущности, эксперты повторили то, что еще раньше сказал Рогозин: в стране «мутное понимание целей космической деятельности». То есть налицо кризис целеполагания. Непонятно, чего конкретно мы хотим достичь и для чего это, собственно, нужно нашей стране.
Космическое агентство фактически не имело ясной и четкой стратегии развития российской космонавтики. Имеющиеся программы представляли собой не целостную стратегию, а плохо согласованный сборник предложений предприятий отрасли, в котором соседние главы часто противоречат друг другу, говорят эксперты ВПК. Программы пытались охватить все и сразу: и развитие орбитальных станций, и тяжелые ракеты-носители, и облет Луны, и лунную базу. Словом, «за все хорошее», но без ясного понимания перспектив реализации программ, а главное, сроков и механизмов отдачи. Ведь все эти многочисленные проекты крайне дороги и ориентируются исключительно на государственное финансирование. Но бюджет на такие траты не рассчитывает и к ним не готов.
Последнее обстоятельство особенно важно. В числе системных проблем сложившейся практики стратегического планирования в космической сфере экспертный совет ВПК отмечает и тот факт, что ведомственные и отраслевые задачи ставятся вне контекста общенациональных проблем и приоритетов. «Не ведется работа по формированию консенсуса в обществе относительно будущего отечественной космонавтики. Недостаточное внимание уделяется инициативе бизнеса и государственно-частному партнерству», — указывают в своем заключении члены экспертного совета.
Интересно, что с аналогичным кризисом целеполагания в пилотируемой космонавтике столкнулись и США. Американцам надо решать те же проблемы, что и нам. Это и отсутствие национального консенсуса по долговременным целям пилотируемой программы после прекращения полетов к Луне; и ориентация космической промышленности на ресурсы государственного бюджета; и несоответствие номенклатуры и объемов планируемых космических программ реальным возможностям национального бюджета. Даже проблема привлечения в отрасль новых кадров в США стоит не менее остро, чем в России.
Америка ответила на вызов кризиса пересмотром своих космических программ. Так, в начале 2010 года, по итогам работы Независимой комиссии по анализу планов США в области пилотируемой космонавтики президент Барак Обама решил отменить программу «Созвездие» (развитие пилотируемой космонавтики для полетов на Луну и в перспективе — на Марс). Вместо этого было предложено стимулировать частные фирмы с целью разработки кораблей для доставки астронавтов на МКС. При этом вместо «возращения на Луну» решено было осуществить полет на астероид.
Американские парламентарии также критиковали NASA за расплывчатость и неопределенность формулировок целей, за большие, но не обоснованные аппетиты по финансированию. В итоге весной 2012 года по инициативе Конгресса в рамках Национального исследовательского совета США был создан специальный временный комитет в составе 12 экспертов для всеобъемлющей оценки стратегического направления деятельности NASA. А в декабре того же года комитет обнародовал свой доклад «Стратегическое направление деятельности NASA и потребность в национальном консенсусе». В нем план агентства характеризовался как имеющий «малую ценность», особенно с точки зрения «финансовых вызовов, с которыми сталкивается страна». Необходимые бюджетные сокращения требовали, как указали авторы доклада, «гораздо более понятных обоснований и выработки приоритетов плана».
Россия сосредотачивается
России, так же как и США, необходимы стабильные, ясные и взаимно согласованные цели в космосе, которые обеспечат приток инвестиций и новые талантливые кадры. Эти цели должны получить «общий мандат» руководства страны, профессионального сообщества и общественности, быть реализуемыми в разумные сроки (восемь-десять лет). Их выработкой и корректировкой и будет заниматься госкорпорация «Роскосмос». Она должна выработать реалистичный и жизнеспособный стратегический план, а также обеспечить выполнение избранных программ на практике, «в металле».
«Начинается второй этап реформы, не только промышленности, как это было с ОРКК, но и отрасли в целом. Мы ждем от "Роскосмоса” в самое ближайшее время предложений по основным задачам, а также ответственные ответы на основные вопросы развития российского космоса: от пилотируемой космонавтики до исследований дальнего космоса», — заявил Дмитрий Рогозин.
Нет никаких сомнений в том, что ответы во многом будут базироваться на рекомендациях экспертного совета ВПК, выработанных в ноябре прошлого года.
Во-первых, стоит ожидать сокращения числа проектов. Вместо ряда дорогостоящих программ останется одна, но со сроками реализации уже в обозримом будущем. Скорее всего, это будет программа создания лунной базы, как проекта наиболее интересного в научном плане и наиболее перспективного в плане возможной практической отдачи.
Так, при размещении базы на поверхности можно получить доступ к лунным ресурсам (реголиту, льду и т. д.) и использовать их для строительства базы, защиты от радиации, выработки топлива и энергии. Можно использовать пустые корпуса от грузовых модулей для увеличения жилого объема базы. Значительно облегчается транспортное сообщение с Землей, поскольку не нужно ожидать синхронизации орбит. Ввиду отсутствия невесомости здесь можно создать относительно нормальные бытовые условия для персонала. Лунная база могла бы дать бесценный опыт строительства планетных баз, геологического исследования поверхности, а в более отдаленном будущем — и добычи лунных ресурсов, таких как изотоп гелий-3. Эксперты ВПК отмечают и целесообразность «застолбить» удачное место сейчас, на старте лунной гонки.
Во-вторых, эпоха орбитальных станций, начавшаяся в 1971 году, уйдет в прошлое. Эксперты не видят практической целесообразности ни в поддержании МКС после 2020 года, ни в создании альтернативной станции со схожим функционалом: «Научная и практическая отдача от российского сегмента МКС существенно ниже, чем от орбитальных комплексов "Салют-7” и "Мир”. Научные организации не заинтересованы в повторении уже сделанного».
Сдерживающим фактором является и зависимость российского сегмента МКС от американского в части энергообеспечения, притом что американцы вполне могут выйти из проекта после 2020 года — они нацелены на создание собственных космических систем. А возможность привлечения Китая и Индии в общую программу BRICS, по мнению экспертов ВПК, крайне маловероятна: «Для этих стран космос — вопрос национального престижа, и прорывные новые миссии им важно выполнять самостоятельно». Поэтому предлагается использовать небольшие одно- или двухмодульные посещаемые станции, которые можно создать в рамках уже заложенного проекта ОКА-Т. Это намного дешевле, но не хуже по практической отдаче.
В-третьих, очень вероятен отказ от программы создания тяжелых ракет-носителей и новых перспективных транспортных космических кораблей для лунной программы. Эти задачи не очевидны. В мире уже был опыт использования сверхтяжелых ракет — советской «Энергии» и американской Saturn V. И он показал невозможность найти для них коммерческое применение. Что и привело тогда к отказу от тяжелых ракет.
Вместо них эксперты предлагают доработать более легкие корабли «Союз ТМА-М», что при применении кислородно-водородного разгонного блока и модернизированного разгонного блока «Фагот» позволило бы использовать для лунной программы существующие ракеты «Ангара А5». То есть, удешевить и ускорить лунную программу, сделать ее реализацию возможной уже в ближайшее десятилетие, а не «ближе к 2030 году».
Еще больше облегчило бы лунную программу использование не имеющих аналогов в мире российских космических ядерных буксиров. Полеты буксира по трассе орбита Земли — орбита Луны с грузами до 20 тонн могли бы начаться уже в первой половине 2020-х годов. В этом случае необходимость в тяжелых ракетах также отпадает.
Наконец, как и в США, можно ожидать все большей поддержки частной инициативы в пилотируемом освоении космоса. В качестве первого шага предлагается провести в 2015 году конкурс на право стать коммерческим оператором для постановки экспериментов на борту МКС вплоть до 2020 года. В случае упрощения процедуры допуска частных компаний к экспериментам на борту и их удешевления, как ожидают эксперты, услуги такого оператора будут весьма востребованы.
