Свойства околоземного пространства открывают большие перспективы для вооруженного противостояния

Космическое пространство характеризуется многими аспектами использования и военный – не исключение. Один космический снимок может содержать обзорную информацию, равную тысяче снимков, полученных при аэрофотосъемке. Cоответственно космическое вооружение может применяться в зоне прямой видимости на значительно большей территории, чем земные виды вооружения. Еще большие возможности открываются при этом и для космической разведки.

Большая обзорность околоземного космического пространства (КП) позволяет осуществлять глобальное наблюдение космическими средствами за всеми районами земной поверхности, воздушным и космическим пространством практически в реальном масштабе времени. Это дает возможность мгновенно реагировать на любое изменение обстановки в мире. Не случайно, по мнению американских специалистов, в подготовительный период космические системы разведки позволяют получать до 90 процентов информации о потенциальном противнике.

Геостационарные радиопередатчики, расположенные в космосе, имеют в зоне радиовидимости половину земного шара. Данное свойство КП позволяет обеспечить непрерывную связь между любыми приемными средствами на полушарии, как неподвижными, так и подвижными.

Космическая группировка радиопередающих станций покрывает всю территорию Земли. Данное свойство КП позволяет контролировать перемещение объектов противника и координировать действия союзных сил на территории всего земного шара.

Визуальные и оптические наблюдения из космоса характеризуются так называемым свойством сверхвидимости: дно с борта корабля просматривается на глубину до 70 метров, а на снимках из космоса – до 200 метров, при этом видны и объекты, находящиеся на шельфе. Это позволяет контролировать наличие и перемещение ресурсов противника и делает бесполезными средства маскировки, эффективные против воздушной разведки.

От наблюдения к действиям

По экспертной оценке, космические ударные системы могут быть перемещены со стационарной орбиты в точки нанесения удара по объектам, расположенным на поверхности Земли, за 8–15 минут. Это сопоставимо с подлетным временем баллистических ракет подводных лодок, наносящих удар из акватории Северной Атлантики по Центральному району России.

Сегодня грань между воздушными и космическими средствами боевых действий стирается. Так, например, беспилотный воздушно-космический самолет Boing X37B (США) может применяться для разных целей: наблюдения, запуска спутников и нанесения ударов.

С позиций наблюдения околоземное космическое пространство создает наиболее благоприятные условия для сбора и передачи информации. Это позволяет эффективно использовать информационные системы хранения информации, размещенные в космосе. Перенос копий земных информационных ресурсов в космос повышает их безопасность в сравнении с хранением на земной поверхности.

Экстерриториальность околоземного космического пространства позволяет осуществлять полет над территорией различных государств в мирное время и в ходе ведения военных действий. Практически каждое космическое средство может оказаться над зоной любого конфликта и быть в нем использовано. При наличии группировки космических аппаратов они могут контролировать любую точку земного шара постоянно.

В околоземном космическом пространстве (ОКП) невозможно использовать такой поражающий фактор обычного оружия, как ударная волна. В то же время практическое отсутствие атмосферы на высоте 200–250 километров создает благоприятные условия применения в ОКП боевого лазерного, пучкового, электромагнитного и других видов оружия.

Учитывая это, США еще в середине 90-х годов прошлого столетия планировали развернуть в околоземном пространстве около 10 специальных космических станций, оснащенных химическими лазерами мощностью до 10 МВт для решения широкого круга задач, в том числе по уничтожению космических объектов различного назначения.

Применяемые в военных целях космические аппараты (КА) можно классифицировать, как и гражданские, по следующим признакам:

• по высоте орбит – низкоорбитальные с высотой полета КА от 100 до 2000 километров, средневысотные – от 2000 до 20 000 километров, высокоорбитальные – от 20 000 километров и более;
• по углу наклонения – на геостационарных орбитах (0º и 180º), на полярных (i=90º) и промежуточных орбитах.
  
  Специальная характеристика боевых космических аппаратов – функциональное назначение. Она позволяет выделять три группы КА:
  
  
• обеспечивающие;
• боевые (для нанесения ударов по объектам, находящимся на поверхности Земли, системам ПРО и ПКО);
• специальные (радиоэлектронной борьбы, перехватчики радиолиний и т. д.).
  
  В настоящее время в состав комплексной орбитальной группировки входят космические аппараты видовой и радиоэлектронной разведки, связи, навигации, топогеодезического и метеорологического обеспечения.
  
  От СОИ к ПРО
  
  На рубеже 50–60-х годов США и СССР, совершенствуя свои системы вооружений, проводили испытания ядерного оружия во всех природных сферах, включая космос.
  
  По официальным, опубликованным в открытой печати перечням ядерных испытаний, к категории космических ядерных взрывов были отнесены пять американских, проведенных в 1958–1962 годах, и четыре советских – в 1961–1962-м.
  
  В 1963 году министр обороны США Роберт Макнамара объявил о начале работ по программе «Сентинел» (sentinel – часовой), которая должна была обеспечить защиту от ракетных атак значительной территории континентальной части Соединенных Штатов. Предполагалось, что система противоракетной обороны (ПРО) будет двухэшелонной, состоящей из высотных дальних перехватчиков LIM-49A Spartan и противоракет ближнего перехвата Sprint и связанных с ними РЛС PAR и MAR, а также вычислительных систем.
  
  26 мая 1972 года США и СССР подписали Договор об ограничении систем ПРО (вступил в силу 3 октября 1972 года). Стороны обязались ограничить свои системы ПРО двумя комплексами (радиусом не более 150 километров с количеством пусковых установок противоракет не более 100): вокруг столицы и в одном районе расположения шахт стратегических ядерных ракет. Договор обязывал не создавать и не развертывать системы или компоненты ПРО космического, воздушного, морского или мобильно-наземного базирования.
  
  23 марта 1983 года президент США Рональд Рейган заявил о начале научно-исследовательских работ, которые ставили своей целью изучение дополнительных мер против межконтинентальных баллистических ракет (МБР) (Anti-Ballistic Missile – ABM). Реализация этих мер (размещение перехватчиков в космосе и т. п.) должна была обеспечить защиту всей территории США от МБР. Программа получила название Стратегическая оборонная инициатива (СОИ) (Strategic Defense Initiative – SDI). Она предусматривала использование наземных и космических систем для защиты Соединенных Штатов от ударов баллистических ракет и формально означала отход от существовавшей ранее доктрины «взаимного гарантированного уничтожения» (Mutual Assured Destruction – MAD).
  
  В 1991 году президент Джордж Буш-старший выдвинул новую концепцию программы модернизации ПРО, которая предполагала перехват ограниченного числа ракет. С этого момента начались попытки США создать национальную систему ПРО (НПРО) в обход Договора по ПРО.
  
  В 1993 году администрация Билла Клинтона изменила название программы на систему противоракетной обороны (ПРО) территории (National Missile Defense – NMD).
  
  Создаваемая система ПРО США включает в себя центр управления, станции дальнего обнаружения и спутники слежения за запусками ракет, станции наведения ракет-перехватчиков, сами ракеты-носители для вывода противоракет в космос с целью уничтожения баллистических ракет противника.
  
  В 2001 году Джордж Буш-младший объявил, что система ПРО будет защищать территорию не только США, но и союзников и дружественных стран, не исключив размещения на их территории элементов системы. Среди первых в этом списке оказалась Великобритания. Ряд стран Восточной Европы, в первую очередь Польша, тоже официально выражал желание разместить на своей территории элементы системы ПРО, включая противоракеты.
  
  В программе участвуют
  
  В 2009 году бюджет военно-космической программы США составил 26,5 миллиарда долларов (весь бюджет России – всего 21,5 миллиарда долларов). В настоящее время в данной программе участвуют следующие организации.
  
  Стратегическое командование вооруженных сил США (United States Strategic Command – USSTRATCOM) – единое боевое командование в составе Министерства обороны США, основанное в 1992 году взамен упраздненного стратегического командования ВВС. Объединяет стратегические ядерные силы, силы ПРО и космические силы.
  
  Стратегическое командование было сформировано с целью усиления централизации управления процессом планирования и боевого применения стратегических наступательных вооружений, повышения гибкости управления ими в различных условиях военно-стратегической обстановки в мире, а также улучшения взаимодействия между компонентами стратегической триады.
  
  Национальное агентство геопространственной разведки (NGA) со штаб-квартирой в городе Спрингфилде, штат Вирджиния, является агентством боевого обеспечения Министерства обороны и членом разведывательного сообщества. В NGA используют снимки с космических национальных информационных систем разведки, а также коммерческих спутников и других источников. В рамках этой организации разрабатывают пространственные модели и карты для поддержки принятия решений. Основное ее назначение – пространственный анализ глобальных мировых событий, стихийных бедствий и военных действий.
  
  Федеральная комиссия по связи (FCC) контролирует политику, правила, процедуры и стандарты для лицензирования и регулирования орбитальных заданий для спутников Министерства обороны (DoD).
  
  Национальное управление разведки (National Reconnaissance Office – NRO) проектирует, строит и эксплуатирует в США разведывательные спутники. Миссия NRO заключается в разработке и эксплуатации уникальных инновационных систем для задач разведки и проведения разведывательной деятельности. В 2010 году NRO отпраздновало свое 50-летие.
  
  Войска космической и ракетной обороны (Army Space and Missile Defense Command – SMDC) основаны на концепции глобального пространственного ведения боевых действий и обороны.
  
  Агентство противоракетной обороны (Missile Defense Agency – MDA) выполняет разработку и испытание комплексных многоуровневых систем противоракетной обороны для защиты Соединенных Штатов, их развернутых сил и союзников во всех диапазонах баллистических ракет противника на всех этапах полета. MDA использует спутники и наземные станции слежения, обеспечивающие глобальный охват земной поверхности и околоземного космического пространства.
  
  В пустыне и не только
  
  Анализ ведения войн и вооруженных конфликтов в конце XX века показывает растущую роль космических технологий при решении задач военного противостояния. В частности, такие операции, как «Щит в пустыне» и «Буря в пустыне» в 1990–1991 годах, «Лис в пустыне» в 1998-м, «Союзная сила» в Югославии, «Свобода Ираку» в 2003-м, демонстрируют ведущую роль при боевом обеспечении действий войск космических информационных средств.
  
  В ходе военных операций военно-космические информационные системы (разведки, связи, навигационного, топогеодезического и метеорологического обеспечения) применялись комплексно и результативно.
  
  В частности, в зоне Персидского залива в 1991 году со стороны коалиционных сил была задействована орбитальная группировка из 86 космических аппаратов (29 – разведки, 2 – предупреждения о ракетном нападении, 36 – навигации, 17 – связи и 2 – метеообеспечения). Кстати, Министерство обороны США действовало тогда под лозунгом «Мощь на периферию» – тем самым, что использовали во Второй мировой войне союзные войска для борьбы в Северной Африке против Германии.
  
  Значительную роль в 1991 году играли средства космической разведки США. Получаемая информация использовалась на всех этапах операций. По мнению американских специалистов, в подготовительный период космические системы обеспечивали получение до 90 процентов информации о потенциальном противнике. В зоне боевых действий вместе с региональным комплексом приема и обработки данных были развернуты приемные терминалы потребителей, оснащенные компьютерами. Они сравнивали принятую информацию с уже имеющейся и в течение нескольких минут представляли на экране обновленные данные.
  
  Космические системы связи использовались всеми звеньями управления до батальона (дивизиона) включительно, отдельного стратегического бомбардировщика, самолета-разведчика, самолета дальнего радиолокационного обнаружения AWACS (Airborne Warning End Control System), боевого корабля. Также применялись каналы международной системы спутниковой связи Intelsat («Интелсат»). Всего в зоне военных действий было развернуто более 500 приемных станций.
  
  Важное место в системе обеспечения боевых действий занимала космическая метеорологическая система. Она позволяла получать снимки земной поверхности с разрешением около 600 метров и давала возможность изучать состояние атмосферы для краткосрочных и среднесрочных прогнозов на район военного конфликта. По метеосводкам составлялись и корректировались плановые таблицы полетов авиации. Кроме того, планировалось использовать данные от метеоспутников для быстрого определения зон поражения на местности в случае возможного применения Ираком химического и биологического оружия.
  
  Многонациональными силами широко использовалось навигационное поле, созданное космической системой NAVSTAR. С помощью ее сигналов повышалась точность выхода авиации на цели в ночное время, корректировалась траектория полета авиационных и крылатых ракет. Совместное применение с инерциальной навигационной системой позволяло выполнять маневр при подходе к цели как по высоте, так и по курсу. Ракеты выходили в заданную точку с погрешностями по координатам на уровне 15 метров, после чего точное наведение осуществлялось с помощью головки самонаведения.
  
  Космос на сто процентов
  
  При проведении операции «Союзная сила» на Балканах в 1999 году США впервые применили в полном объеме практически все свои военные космические системы для оперативного обеспечения подготовки и проведения боевых действий. Они использовались в решении как стратегических, так и тактических задач и сыграли значительную роль в успехе операции. Активно применялись и коммерческие космические аппараты для разведки наземной обстановки, доразведки целей после нанесения воздушных ударов, оценки их точности, выдачи целеуказания на системы оружия, обеспечения войск космической связью и навигационной информацией.
  
  Всего в кампании против Югославии НАТО использовало уже около 120 спутников различного назначения, в том числе 36 спутников связи, 35 разведывательных, 27 навигационных и 19 метеорологических, что почти в два раза превышало масштабы использования в операциях «Буря в пустыне» и «Лис в пустыне» на Ближнем Востоке.
  
  В целом, по данным зарубежных источников, вклад космических сил США в повышение эффективности военных действий (в вооруженных конфликтах и локальных войнах в Ираке, Боснии и Югославии) составляет: по разведке – 60 процентов, связи – 65 процентов, навигации – 40 процентов, а в перспективе интегрально оценивается в 70–90 процентов.
  
  Таким образом, анализ опыта ведения боевых действий вооруженными силами США и НАТО в вооруженных конфликтах в конце XX века позволяет сделать следующие выводы:
  
  
• только космические средства разведки позволяют наблюдать противника на всю глубину его обороны, средства связи и навигации обеспечивают глобальной связью и высокоточным оперативным определением координат любых объектов. Это дает возможность вести боевые действия практически на необорудованных в военном отношении территориях и удаленных театрах военных действий;
• подтвердились необходимость и высокая эффективность применения групп космической поддержки, создаваемых в различных звеньях управления;
• выявлен новый характер действий войск, проявляющийся в появлении космической фазы военных действий, которая предшествует, сопровождает и завершает военный конфликт.
  
  
  Игорь Бармин, доктор технических наук, профессор, член-корреспондент РАН, президент Российской академии космонавтики им. Э. К. Циолковского, генеральный конструктор ФГУП «ЦЭНКИ»
  
  Виктор Савиных, доктор технических наук, профессор, член-корреспондент РАН, академик Российской академии космонавтики им. Э. К. Циолковского, президент МИИГАиК
  
  Виктор Цветков, доктор технических наук, профессор, академик Российской академии космонавтики им. Э. К. Циолковского, советник ректора МИИГАиК
  
  Виктор Рубашка, ведущий специалист Российской академии космонавтики им. Э. К. Циолковского