23 марта 2001 года - в Тихий океан рухнули горящие останки знаменитой российской орбитальной станции 

...Тот день я помню отрывками, как в кинохронике. Большой зал Центра управления полетами в Королеве. По черному экрану ползет желтая линия. Где-то в глубине здания оператор читает сводку: “Вошла в атмосферу над заданным районом…” Линия замирает в центре экрана. Все. Я отошел куда-то вглубь балкона, где стоял большой глобус, и уткнулся лицом пыльный угол. Не хотелось, чтобы коллеги видели навернувшиеся слезы. 

Впрочем, у многих ребят, приехавших в тот день в ЦУП, глаза были на мокром месте... 

Денег не хватило 

Сейчас Международная космическая станция летает уже дольше «Мира» и никто не собирается ее топить (мало того, ее продолжают достраивать) все-таки хочется разобраться: а был ли шанс спасти, сохранить на орбите нашу национальную станцию? Я позвонил опытному космонавту, Герою России Александру Калери – именно он последним закрыл люк «Мира», словно прикрыл глаза уходящему в мир иной… 

- Ох, сложно все, - вздохнул Александр Юрьевич. – Ты же помнишь, что в 1998 году было подписано постановление правительства о прекращении бюджетного финансирования «Мира». В том же году был запущен первый модуль МКС, готовился второй. Содержать две станции и Советскому Союзу было не под силу, что уж говорить в России в те годы? 

Долг государства перед «Энергией» (ракетно-космическая корпорация, которая вела «Мир» - А.М.) и всей кооперацией был сумасшедший. Мы чудом справлялись с работами по поддержанию станции в рабочем состоянии. Все могло закончится на 27 экспедиции (в августе 1999-го Виктор Афанасьев, Сергей Авдеев и Жан-Пьер Эньере покинули станцию не оставив на борту смену – А.М.) Новое правительство Примакова разрешило продолжить эксплуатацию «Мира». Но из внебюджетных источников. Была создана корпорация «Мир корп». Вот на деньги, которые ей удалось собрать, мы и полетели. 
- Подожди, я помню, как в то время собирали чуть ли не по 50 рублей у пенсионеров так сказать «на «Мир»… Неужели этих денег хватило? 
- Я не знаю всех деталей, но фактически наш полет был коммерческим. «Энергия» собрала все, что можно. 
- Пытались даже, по-моему, финансировать станцию, предложив снимать одному западному телеканалу на ее борту телешоу вроде «За стеклом». 
- Денег хватало в обрез. Станция старела, нужно было больше запчастей. А их не было. В 2000-ом году, когда мы прилетели, приходилось из двух устройств собирать одно, либо подбирали то, что лучше работало. 

6 апреля 2000 году корабль "Союз ТМ-30" с космонавтами Сергем Залётиным и Александром Калери состыковался с «Миром». Что их ждет на борту было не очень понятно – станция летала в законсервированном режиме восемь месяцев. Экипаж рисковал гораздо больше, чем их коллеги, которые прилетали на обитаемую и обжитую станцию. Интересно, что вместе с Залетиным и Калери в экипаж входил артист Владимир Стеклов. Он даже прошел необходимую подготовку в Звездном. На «Энергии» надеялись, что денег, которые продюсеры заплатят за съемки фильма на орбите, хватит на еще одну экспедицию. Но спонсоры (я вспоминаю, что режиссер Юрий Кара так их и не назвал) корпорацию кинули. За три недели до старта Стеклов был исключен из экипажа. Думаю, ему сильно повезло… 

«Баки с водой обжигали ноги…» 

- Саша, давай представим себе – а если бы нашлись деньги, «Мир» мог бы еще прожить на орбите? 
- Думаю, еще какое-то время – мог. Мы, улетая, были уверены, что еще одна экспедиция прилетит. 
- Объективно каково было состояние? 
- Серьезное. Атмосфера утекала. После того, как в 1997-ом грузовой «Прогресс» повредил модуль «Спектр», тот герметично закрыли. Но поставили нужные датчики. Вот в одном гайка разболталась и воздух уходил. Мы место утечки нашли, поставили заглушку. Утекать перестало. 

Были проблемы с системой обеспечения теплового режима (эта система в некоторых модулях обеспечивает отопление, а в некоторых – охлаждение – А.М.). В нее затекал воздух из атмосферы станции и останавливал насосы. Поэтому жидкость периодически нужно было сепарировать от воздуха. Мы это делали несколько раз. 

Временами было жарко. 

- З0 градусов? 35? 
- Да где-то под 50. Я работал с системами в одних трусах потому что жарко было, как в бане. А когда я ногой касался ведер с конденсатом – они обжигали. 
- И ты все равно считаешь, что на «Мире» можно было продолжать работать? 
- Если бы постоянно присутствовал экипаж и вовремя ремонтировал системы… Даже, думаю, и научную программу можно было выполнять. 
- Я слышал, что «Мир» пришлось топить еще и потому, что в такой атмосфере страшным образом мутировали и развились микроорганизмы. Они стали просто опасны для людей. 
- Как сказать так… Нам мой взгляд, ничего особенного не было. Люди на станции жили и возвращались здоровыми. 
- Здоровыми?! 
- А то бы меня еще в два полета на МКС допустили бы. И Залетина - еще в один полет. 

Думаю, история с микроорганизмами - это оправдание того, что случилось. За какое-то время до запуска первого модуля МКС генеральный конструктор «Энергии» Юрий Павлович Семенов предложил, чтобы орбиты «Мира» и МКС располагались в одной плоскости - как у «Салюта-7» и «Мира». Тогда можно было при необходимости перелететь на «Мир», забрать оттуда какое-то оборудование и привезти на МКС. Я же нашел на «Мире» в 2000-м оборудование, которое в 1986-м привезли с «Салюта-7»! 
Но тогда продавили другое решение – чтобы такой перелет был невозможен. Кто - можешь догадываться. 

- А чего догадываться? НАСА. 
- Можно говорить, что они испугались микробов, а можно и по-другому рассуждать. 
- То есть? 
- А почему МКС пытались назвать «Альфой»? 
- Ну это понятно – первая большая американская станция. Американская, а не международная. 
- Я об этом, кстати, говорил с астронавтом Майклом Фоулом, когда мы с ним летали. От него как от командира экипажа требовали в разговорах с хьюстонским ЦУПом называть ее не ISS (МКС по-английски International Space Station), а «Альфа». Он вынужден был подчиниться. Но когда он с нашим ЦУПом разговаривал, то называл ее по-русски МКС. 

Прощание 

- Помнишь свой последний день на «Мире»? 
- Знаешь, я вчера поднял свои записи за те дни и с удивлением обнаружил, что у меня было отвратительное настроение, какая-то непередаваемая, необъяснимая тоска накатила. И у Сереги было также. Мы лечились работой. 
А потом у меня неожиданно состоялось личное прощание со станцией. В корабле я сидел в левом кресле. Передо мной иллюминатор. Когда уходили от «Мира», «Союз» стало чуть-чуть вести в сторону и он развернулся к станции левым боком. Я несколько минут как завороженный смотрел, как мы уходим. Навсегда. Я прощался с ней потому что понимал, что вижу ее в последний раз. Было очень грустно… 

Голь на выдумки… 

Свод с орбиты махины в 130 тонн (а это пять железнодорожных цистерн на минуточку, причем не собранных в цепочку, а торчащих как иголки из клубка) – это отдельная драматическая история. 

- Главная трудность была в том, что топлива для затопления массивной станции у нас не хватало. Причем, примерно в два раза, - вспоминает Виктор Благов, тогда — заместитель руководителя полетом «Мира». - А нужно было, чтобы обломки не попали на судоходные пути и на заселенные острова в Тихом океане. Собрались несколько умных людей, спорили, ругались. В результате придумали, как проскочить в щелочку и с большой долей вероятности попасть с нужный район. 

Решили ждать пока станция сама опустится как можно ниже и ее начнет тормозить сама атмосфера. Потом прицелиться и свалить вниз несколькими включениями двигателей пристыкованного к ней грузового «Прогресса». А как проконтролировать заняла ли станция нужное положение? 
- Ты только со стула не свались когда узнаешь, что придумали, - предупреждает Александр Калери. - У нас была навигационная компьютерная программа, которая моделировала движение станции и вид из телекамеры, направленной в сторону земли. Так вот в ЦУПе, когда сводили «Мир», около сменного руководителя полетом стоял компьютер, на котором была запущена эта программа. Он на одном экране видел каким должен быть вид, а на другом – то, что в это время показывала телекамера на борту. Он сравнивал изображение модели с реальностью. Если они приблизительно совпадали, принимали решение на включение двигателей. Вот так все три включения и проехали. Станция вошла в атмосферу как раз над Фиджи .В общем, «Мир» свели с орбиты даже чуть раньше, чем планировали. 

- Трасса проходила над Фиджи. Туда прилетели журналисты, туристы. Было два самолета, которые вылетели с островов с тем, чтобы посмотреть с высоты феерическое зрелище — как на фоне ночного неба будут падать горящие обломки станции, - рассказывает Благов. - Они вылетели к расчетной точке и летали в ожидании чуть сбоку. Но так как импульс был более мощный, чем раньше рассчитывали, станция вошла в атмосферу как раз над Фиджи. И те, кто не улетел на самолетах, сделали яркие красивые снимки и потом продавали им тем, кто оказался в тех двух самолетах и ничего не увидел. 

РЕКОРДЫ «МИРА» 

Гости станции: перебежчик... 

В советское время власти катали на орбитальные станции космонавтов из дружественных стран, превращая их в местных Гагариных. Космонавты соцстран летали на станции «Салют». А на «Мир» первым из иностранцев полетел сирийский летчик Мухаммед Ахмед Фарис. Было это в 1987 году. По окончании недельного полета он стал Героем Советского Союза. В 2012 году генерал ВВС Сирии Мухаммед Ахмед Фарис бежал в Турцию и присоединился к оппозиции, поддержав Свободную армию Сирии. 

...фермер... 

В 1990 году состоялся первый коммерческий полет. Японская телекомпания TBS заплатила 25 млн. долларов за полет своего журналиста (сумасшедшие деньги - первый космический турист Деннис Тито заплатил почти такую же сумму, только было это спустя 12 лет и летал он на МКС). Тоехиро Акияма (прозвище - Окаянный) вел с борта станции репортажи. Но, говорят, снимали за него сюжеты советские космонавты - японец очень плохо переносил невесомость. Вскоре после возвращения он ушел с телевидения и организовал ферму по выращиванию риса и грибов в префектуре Фукусима. В апреле 2011 года после землетрясения и аварии на АЭС «Фукусима-1» бросил свою ферму. 

...специалист по шоколаду 

Зато инженер-технолог шоколадной компании Mars англичанка Хелен Шарман слетала в 1991 году на «Мир» на халяву. Для укрепления дружеских отношения с Великобританией Михаил Горбачев сначала согласился провести конкурс в туманном Альбионе, победитель которого получал право полететь на «Мир». А потом по просьбе Маргарет Тэтчер отказался брать плату с Великобритании за космический полет. 
Справедливости ради отметим: англичане не считают Хелен Шарман своим первым космонавтом (до этого представители этой страны в космос не летали). Официально первым британским космонавтом считается Тимоти Пик, который только недавно улетел на МКС и сейчас работает на ее борту. 

Гагарин из Казахстана 

Кстати, получить своего Гагарина в то время задумали и казахи: Байконур-то на их территории. В 1990 году Нурсултан Назарбаев настоял на том, что на «Мир» должен полететь представитель его страны. Но казахов, готовящихся к полету, в Центре подготовки космонавтов не было. Тогда решили, что полетит Герой Советского Союза летчик-испытатель Токтар Аубакиров (он участвовал в испытаниях МиГ-29). 
Аубакирова даже не зачислили в отряд космонавтов. Он полетел в космос в октябре 1991 года и стал последним, 72-м, космонавтом СССР. «Эксперименты», которые он проводил на «Мире», заключались в поиске с помощью бинокля своего аула. После полета Аубакиров стал казахским генералом и получил знак «Летчик-космонавт Казахстана № 1». 

Рекорд по ЧП 

Самым аварийным был полет Василия Циблиева и Александра Лазуткина в 1997 году. Сначала - чуть ли не в самые первые дни их прилета на станцию - загорелась шашка, которая вырабатывает кислород. Полыхнуло пламя. Огонь удалось сбить. Но станцию заволокло дымом. Почти сутки экипаж спасался в дальних уголках «Мира», надев респираторы. Затем вышла из строя система терморегуляции. В атмосферу попали пары этиленгликоля. Температура поднималась до +30 и выше. У экипажа слезились глаза, чесались руки. Почти месяц шел ремонт системы. А позже грузовой корабль «Прогресс М-34» пробил модуль «Спектр». Произошла разгерметизация. У экипажа было чуть больше 10 минут, чтобы попытаться спасти станцию или спастись самим. Космонавты смогли загерметизировать поврежденный модуль и спасли «Мир». 

Дела семейные 

На «Мире» работали две супружеские пары: Валерий Рюмин - Елена Кондакова и французы Жан-Пьер Эньере - Клоди Деэ. Но поочередно - на самой станции супруги не встречались. 

Долгожители 

Врач Института медико-биологических проблем Валерий Поляков проработал на «Мире» 437 суток - с января 1994-го по март 1995-го. Поэтому знающие люди довольно спокойно отнеслись к годовому полету Скотта Келли и Михаила Корниенко, который недавно завершился. Мы 20 лет назад проводили более крутой эксперимент. Кстати, в 1996 году американка Шеннон Люсид прожила на «Мире» 188 суток и поставила женский рекорд по пребыванию на орбите. 

Пока летал, не стало СССР 

Космонавт Сергей Крикалев - единственный, кто награжден и Звездой Героя Советского Союза, и Героя России. Во время второго своего полета на «Мир» в мае 1991-го он улетел из СССР, а приземлился через десять месяцев, в марте 1992 года, уже на территории независимого Казахстана. Потом Сергей Крикалев и Юрий Гидзенко оказались первыми космонавтами, которые обживали МКС (третьим в экипаже был астронавт Билл Шепард). 

В качестве простого космонавта на «Мир» слетал секретарь Совета обороны Российской Федерации Юрий Батурин. Правда, когда Батурин доложил о своих планах начальству, Борис Ельцин уволил его с влиятельного поста. Но все же... В апреле 1998 года Юрий Батурин был зачислен в отряд космонавтов ЦПК, а уже в августе отправился в полет. Правда, надо отдать должное: после окончания МФТИ в 1973 году Юрий Михайлович почти семь лет проработал в ракетно-космической корпорации «Энергия».

Источник