Фантасты и СМИ твердят нам, что человечество колонизирует Марс если не завтра, то, в крайнем случае, послезавтра. Как ни огорчительно, но, скорее всего, этого не произойдет никогда. Итак, почему люди будут любоваться Марсом только издалека.
В самом начале космической эры казалось, что после прорыва, совершенного Гагариным, Леоновым и Армстронгом, бурное развитие космонавтики будет продолжаться и дальше, и вскоре после первого полета в космос и высадки на Луну человечество доберется и до Марса. Интерес к Красной планете был здорово подогрет еще в конце XIX — начале XX века астрономом Скиапарелли, «открывшем» каналы на Марсе. Вслед за учеными Красной планетой заинтересовались писатели: благодаря «Войне миров» Герберта Уэллса и «Аэлите» Алексея Толстого в глазах общественности Марс стал давно и плотно обитаемым.

Первые пилотируемые экспедиции к ближайшему космическому соседу Земли разрабатывали задолго до Гагарина. Так, в 1960 году в СССР было принято решение о старте на Марс в 1971 году с возвращением в 1974-м. В США тоже планировали такой полет еще до миссии «Аполлонов». Однако лунная гонка положила конец этим планам, так что серьезные работы в этом направлении так и не начались. С тех пор о полетах на Марс регулярно говорят как государства, так и частные компании. Некоторые даже ведут набор будущих марсианских колонистов. К примеру, в феврале 2015 года проект Mars One провел третий тур набора будущих марсиан, отобрав из 660 кандидатов 100. Однако пока даже до испытаний марсианских кораблей дело не доходит. И, что вероятнее всего, в обозримом будущем — не дойдет. Почему человечество вряд ли доберется до Марса?

Марсианский корабль должен быть очень большим и тяжелым, чтобы обеспечить транспортировку не только космонавтов, но и пищи, воды, топлива, воздуха, научных инструментов, запасных частей для ремонта и так далее. Первый советский проект отправки человека на Марс предполагал, что «марсианский пилотируемый комплекс» стартует с земной орбиты с массой более полутора тысяч тонн и вернется с массой в 15 тонн (большая часть массы — это как раз топливо, запас воздуха, еда, приборы, которые можно оставить на Марсе, так что обратно космонавты возвращаются налегке). Прогресс, как известно, не стоит на месте, поэтому стартовая масса потенциального марсианского корабля сильно уменьшилась. Компьютерная техника стала совсем миниатюрной, улучшились возможности по регенерации воздуха и воды, но все равно марсианский корабль нужно будет собирать на орбите Земли в несколько этапов. И только после сборки готовый корабль отправится к Марсу. Это обстоятельство намного усложняет (и удорожает) проект и увеличивает вероятность фатальной ошибки во время полета.

Полет к Марсу длится в среднем шесть—девять месяцев. Вроде бы ничего сверхъестественного: рекорд непрерывного пребывания на орбите — более 400 суток (его установил россиянин Валерий Поляков). Однако между околоземной орбитой и трассой Земля—Марс есть огромная принципиальная разница. Людей на Земле и на орбите одинаково защищает магнитное поле Земли. Отправившись к Марсу, космонавты лишатся «купола», который закрывает их от солнечной и галактической радиации. Вроде бы доза, полученная на пути к Марсу, ниже верхней допустимой границы: за 15 месяцев полета на Красную планету и обратно космонавт получит около одного зиверта радиации. Это плохо, но не смертельно: ровно такая доза установлена в России и в США как предельно допустимая для космонавтов за всю карьеру. Но 15 месяцев — долгий срок, и за это время на Солнце может, например, произойти достаточно мощная вспышка (они весьма нередки). В этом случае доза вырастет на порядок и легко может убить экипаж: 3-5 зивертов приводят к смерти от лучевой болезни в течение 30—60 суток с вероятностью в 50%. Поэтому многие эксперты считают, что полет на Марс — недопустимый риск.

Отдельную опасность представляет канцерогенная пыль на Марсе. Красная планета буквально набита пылью, и пылевые бури на ней — нормальная погода. Как полагают в Национальном исследовательском совете США, марсианская пыль может вызывать рак, так как содержит много соединений хрома. Защититься от нее непросто: пыль настолько мелкая, что будет проникать на марсианскую станцию сквозь любые заслоны. О запыленности даже лунных модулей говорили американские астронавты, которые провели на спутнике гораздо меньше времени, чем планируется на Марсе. А ведь быстро улететь с планеты нельзя: нужно ждать около года, чтобы Земля и Марс расположились особым образом. Старт только в этом «окне» обеспечит минимальное время и, что куда важнее, минимальный расход топлива на дорогу до Земли.

Казалось бы, нет ничего сложного в том, чтобы провести с товарищами по экипажу два года — примерно столько занимает полет на Марс и обратно. Живут же люди вместе по 400 дней на орбите. Однако, как и в случае с радиацией, здесь все совсем иначе. На МКС всегда есть возможность сесть в спасательный «Союз» и удрать на Землю, которая всего в каких-то 400 километрах — столько же от Москвы до Нижнего Новгорода. Расстояние от Земли до Марса более 50 миллионов километров — даже радиосигнал идет до Красной планеты с опозданием более 10 минут. Случись что — спасения ждать неоткуда. Это в разы усиливает уровень стресса у космонавтов, что порождает множество дополнительных психологических проблем.

Самая очевидная, хотя для многих неожиданная: в экипаж нельзя взять женщину. Если это сделать, вероятность конфликта многократно возрастает — проверено экспериментально. Как рассказывают организаторы одного из опытов по длительному пребыванию людей в замкнутом пространстве, мужчины в буквальном смысле чуть не поубивали друг друга из-за женщин. А не брать дам на Марс в современном гендерно-толерантном мире чревато вечным остракизмом феминисток.

Но даже в чисто мужском экипаже будут серьезные проблемы при долгосрочной изоляции. Самое печальное, что полностью реальную ситуацию полета на Марс нельзя воспроизвести даже в самых добросовестных экспериментах. Никакой отбор на психологическую совместимость не сможет предусмотреть все стрессовые ситуации. Даже в уникальном эксперименте «Марс-500», в котором моделировались все условия полета и высадки на Марс, а команда (чисто мужская) из шести человек в течение 520 суток «работала» экипажем космического корабля, участники все равно подсознательно понимали: в случае чего — помощь за переборкой. Например, если у кого-то из экипажа станет плохо с сердцем — откроется дверь и придут врачи. В настоящем полете медики доступны только по телеметрии. А сверхстресс сам по себе может привести к сердечно-сосудистым заболеваниям. При этом тяжелая болезнь или даже смерть любого космонавта еще на порядок повысит уровень напряжения и внутреннего конфликта в команде.

«Героические образы покорителей космоса из фантастики не имеют ничего общего с реальными людьми. Люди не способны работать 24 часа в сутки, люди не способны прощать ошибки других, и даже при наличии сверхмотивации, в ситуации «мышеловки», в которой они окажутся, наверх выплывут не лучшие черты характера, а как раз наоборот, то, что при любом психологическом тестировании могут пропустить лучшие специалисты», — сказал автору в кулуарах один из специалистов, работавших над экспериментом «Марс-500».

Хорошо известен (в основном, по шуму в прессе) голландский проект Mars One. Это частный проект выпускника Делфтского университета Баса Лансдорпа, который предусматривает отправку на Марс в 2024 году четырех колонистов «в один конец». Возврат на Землю не планируется, однако раз в два года будут подвозить новых колонистов, продовольствие и прочее необходимое для первых марсиан.

Однако в октябре 2014 года ученые из Массачусетского технологического института сильно разочаровали будущих поселенцев. Проанализировав данные проекта Mars One, специалисты в своем 35-страничном отчете, представленном на 65-м конгрессе по космонавтике в Торонто, указали: через два года миссия с пополнением не потребуется. Колонисты умрут «приблизительно на 68-й день» от асфиксии, то есть попросту задохнутся. В Массачусетсе считают: технология регенерации атмосферы при помощи растений, как это планируется делать на колонии, до сих пор несовершенна и не адаптирована к космическому полету. Растения не будут успевать поглощать весь CO2 и восстанавливать кислород, который будут расходовать колонисты.

Еще две причины, по которым мы никогда не полетим на Марс, — деньги и политика. Ни одна страна самостоятельно не сможет осилить этот проект. Еще в 1992 году президент США Буш-старший поручил подсчитать стоимость полета на Марс. Вышло 400 миллиардов долларов — в тех деньгах. Даже для США это много. А в текущем мире договориться о таком сотрудничестве у ведущих стран не получится: все хотят иметь собственный приоритет.

Осенью 2014 года на экраны вышел фильм «Интерстеллар», в котором NASA отправляет на далекие планеты через «червоточину» (прокол в пространстве, позволяющий моментально попасть к далеким звездам) экипажи «смертников», которые должны определить пригодность планет для колонизации. Сразу же после премьеры эксперты в один голос начали хвалить очень правдоподобное изображение черной дыры, объяснения искривления пространства-времени. Одновременно все комментаторы удивлялись: зачем было отправлять людей в очень дорогие и рискованные миссии, когда с этим прекрасно могут справиться аппараты-роботы? С Марсом — такая же история. Сейчас Красную планету исследуют пять орбитальных аппаратов и два марсохода, готовится много новых миссий. Научная отдача от них очень большая — при нулевом риске для людей и заметно меньших затратах. К примеру, вышедший на околомарсианскую орбиту индийский зонд Mangalayaan обошелся всего в 70 миллионов долларов — дешевле, чем съемки фильма «Гравитация».

Единственная цель, которая может оправдать полет на Марс, это идеология. Объединиться всем человечеством ради общей благородной цели, забыв войны и разногласия, — достойный шаг. Но… это, пожалуй, еще более фантастично, чем «Интерстеллар».