Россия намерена вновь создать собственную орбитальную станцию. В отличие от «Мира» и МКС, она будет предназначена для контроля над Арктикой, обучения китайских космонавтов и, возможно, станет основной базой для полета российских космонавтов на Луну.
Российское космическое агентство («Роскосмос») рассматривает вариант создания новой высокоширотной национальной космической станции. «Я подтверждаю, мы рассматриваем такой вариант, это одно из перспективных направлений», — сказал в понедельник глава «Роскосмоса» Олег Остапенко. «Нужно делать шаг вперед», - пояснил журналистам глава Российского космического агентства.
Вопрос о создании Россией новой собственной космической станции будирует общественное мнение уже почти 15 лет – с того момента, когда в январе 2001 года правительство РФ приняло решение о затоплении в Тихом океане научно-исследовательского орбитального комплекса «Мир». Это решение до сих пор воспринимается очень неоднозначно. С одной стороны, понятно, что «Мир» за 15 лет (с 1986 по 2001 годы) выработал свой проектный ресурс и его обслуживание, по мнению российского правительства, обходилось слишком дорого - около 200 млн долларов из федерального бюджета ежегодно. С другой стороны, после затопления «Мира» наша страна потеряла один из важнейших компонентов военно-космической обороны (станция фиксировала в зоне своего наблюдения пуски крылатых ракет и передвижение летательных аппаратов), остановила развитие своей научно-технической мысли, а мировая научная общественность лишилась уникальной экспериментальной базы.
Проект Международной космической станции (МКС, начало эксплуатации – осень 1998 года), возникшей по инициативе США вместо «Мира», внешне, конечно, выглядит эффектно. Но он интересен, прежде всего, для западной стороны – американской NASA, Европейского космического агентства, Канадского космического агентства и Агентства по аэрокосмическим исследованиям Японии.
Американцы, например, недавно предложили россиянам провести серию годовых совместных полетов американского астронавта и российского космонавта с частично объединенной программой исследований. И это вызвало определенный интерес российской стороны. «Нашим институтом накоплен значительный опыт по сверхдлительным полетам - год и больше летали на станции «Мир» 6 человек. Сотрудником нашего института был Валерий Поляков, мировой рекордсмен, проведший на орбите беспрерывно 438 дней. Отработка медицинского обеспечения будущих межпланетных миссий позволит нам приобрести больше новых знаний и навыков, чем просто изучение влияния сверхдлинных экспедиций на человека» - подчеркнул «Известиям» первый заместитель директора Института медико-биологических проблем РАН Олег Орлов. Однако, по большому счету, МКС для нашей страны – это уже «вчерашний день», хотя затраты на эксплуатацию российского сегмента станции в иные годы составляют до трети ежегодного бюджета «Роскосмоса». «Интерес к МКС падает, потому что, сколько можно повторять одни и те же эксперименты в течение многих лет.
Нам станция не очень нужна, потому что мы уже освоили и годовые полеты, и полуторагодовые полеты, у нас уже все было. Американцы и европейцы идут по нашим путям, проводят эксперименты, которые мы проводили еще на «Салютах», на «Мире». Глобальных открытий на МКС уже не сделать», — считает академик Российской академии космонавтики Игорь Маринин.
Именно поэтому весной нынешнего года, в период начала обострения российско-американских отношений, вице-премьер Дмитрий Рогозин (он в правительстве отвечает за космос) заявил, что Россия не будет продлять свое участие в программе «МКС» далее 2020 года, хотя ранее предполагалось, что российский сегмент станции будет функционировать минимум до 2024 года. . «Я считаю, что в принципе, это правильное решение, потому что к 2020 году МКС будет, видимо, уже на последнем издыхании, с точки зрения выработки своего ресурса. Конечно, можно было бы и дальше продлить эксплуатацию МКС, но стоимость ее полета может стать запретительно высокой, то есть буквально каждую неделю придется отправлять к этому орбитальному комплексу грузовой корабль с гайками, отвертками, болтами и с прочими необходимыми материалами для ремонта станции» - поддержал это заявление член-корреспондент Российской академии космонавтики имени Циолковского Юрий Караш.
Прошедшие полгода, очевидно, окончательно убедили российское правительство в том, что с российско-американским сотрудничеством на «МКС» после 2020 года надо кончать. И вновь начинать строить собственную станцию. По крайней, мере, именно такова была тональность совещания на Байконуре в конце ноября этого года, посвященном перспективам развития пилотируемой космонавтики после 2020 года. Технически, как подтверждают главные и генеральные конструктора ведущих космических отечественных предприятий, Россия готова уже в 2017-2018 годах развернуть на высокоширотной орбите (наклонение 64,8 градуса против 51,6 градуса у МКС) станцию, состоящую в первоначальной конфигурации из многоцелевого лабораторного и энергетического модулей, космического аппарата «ОКА-Т», а также кораблей «Союз-МС» и «Прогресс-МС». «ОКА-Т», например, как рассказали телеканалу «Звезда», будет представлять из себя автономный технологический модуль, состоящий из герметичного отсека, научной лаборатории, шлюзовой камеры, стыковочного узла и негерметичного отсека для экспериментов в условиях открытого космоса. Закладываемая масса научного оборудования составит около 850 килограммов, как внутри аппарата, так и на его внешней поверхности.
Что это даст России, помимо чувства независимости и самодостаточности? Первое – резкое усиление контроля над обстановкой в Арктическом регионе, который для нашей страны в ближайшие годы приобретает стратегическое значение. Именно здесь находится тот самый «углеводородный Клондайк», который сможет буквально «за уши» вытащить из стагнации изрядную часть национальной экономики. И именно здесь находится Северный морской путь – трансконтинентальная морская магистраль между Европой и Юго-Восточной Азией, которая к середине 21 века по объему перевозок сможет посоперничать с Суэцким каналом и Малаккским проливом. Второе – резко активизирует работу национальной ракетно-космической промышленности, которая получит реальную точку приложения сил и идей. Третье – создание национальной орбитальной станции даст возможность вплотную приступить к идее пилотируемых полетов российских космонавтов на Луну и Марс. «Пилотируемые программы требуют больших затрат, и должны приниматься политическими решениями, в пользу национальных интересов. В данном случае они очевидны: МКС в нынешнем виде действительно для нас уже прошедший этап. Но летать на российскую станцию технически - то же, что на МКС. Поэтому нужно сразу определить статус будущей станции.
Я убежден: это должен быть прототип межпланетного корабля. Так и Королев свой тяжелый межпланетный корабль (ТМК) планировал сначала отработать на орбите как тяжелую орбитальную станцию. И именно это стало основой его межпланетной программы, утвержденной политическим решением» - подчеркнул в интервью «Российской газете» ведущий конструктор по пилотируемым ракетно-космическим комплексам для высадки на Луну и «Энергия-Буран» Владимир Бугров.
Это основные выгоды для России при создании собственной орбитальной станции. Но есть и множество «бонусов» - начиная от дополнительной загрузки космодрома Плесецк, заканчивая заработком на обучении космонавтов из Китая. Не секрет, что у Китая очень амбициозная космическая программа. В 2030 году наш большой юго-восточный сосед, намерен высадить своего первого тайконавта (так называются космонавты в Китае) на Луну, а в 2050 году стартовать с собственной лунной базы по направлению к Марсу. Но у китайцев нет опыта длительных космических экспедиций. И получить его негде – собственной орбитальной станции у Китая нет, советский «Мир» затоплен, а на «МКС» китайцев не пускают американцы – согласно правилам, доступ на «Международную космическую станцию» возможет лишь тем людям, чьи кандидатуры согласованы всеми странами - участниками МКС. Учитывая напряженность американо-китайских отношений, вряд ли нога тайконавта ступит на борт «МКС» в ближайшие шесть лет. Поэтому российская орбитальная станция даст китайцам уникальный шанс получить опыт длительного пребывания тайконавтов в космосе до того, как они будут посланы на покорение Луны. Впрочем, не удивлюсь, если российские космонавты и китайские тайконавты на каком-то этапе полетят к Луне вместе.
