Думаю, такие кошмары вымрут вместе с последними из бэби-бумеров. Нынешним студентам не приходится волноваться о подобных ситуациях, их университеты практически всегда с ними договорятся. Никогда не приходили на занятия? Не проблема. Просто договоритесь с профессором, что получите INC вместо оценки. INC означает, что курс по предмету «не окончен». Это позволит вам проделать всю работу по курсу позже, в свободное время. Не стоит волноваться, что вы не воспользовались тем, что делалось на занятиях. Если посещение важно, то университет не позволит вам «окончить» курсы, которые вы никогда не посещали.
Думаете, я это придумываю. Нет. У меня есть студенты, который пишут мне на седьмой неделе десятинедельного семестра и извиняются, что никогда (да, именно НИКОГДА) не присутствовали на занятиях, и спрашивают, что они могут с этим поделать. Мой ответ всегда один – нет, ничего сделать нельзя, разве что посмотреть, не могут ли они договориться о «запоздалом отказе». Видите ли, шесть недель – последний срок, когда можно отказаться от курса. (Думаю, они ждут до седьмой недели, чтобы подойти к руководителю в надежде, что он пожалеет их, ведь они уже не могут отказаться от курса).
И где ж это студенты подхватили идею, что они могут получить проходной балл и, следовательно, учебный кредит, по курсу, который никогда не посещали? Ну, конечно же, в университетах. Если не прямо в университете, то косвенно. Думаю, что существует определённое количество «преподавательского контингента», кто опасается завалить студентов, поскольку эти студенты, как и все их другие студенты, получают учительские оценки. А серия плохих учительских оценок может означать невозобновление контрактов на преподавание.
То есть, большая часть университетов делает всё возможное, чтобы облегчить студентам жизнь. Университет Северной Каролины в Чепел Хилл теперь столкнулся с годичным испытательным сроком, введённым Комиссией по колледжам Южной ассоциации колледжей и школ – в результате отчёта, в котором задокументировано «широко распространённое и длительное академическое мошенничество в университете». Многие годы сотрудники университета «полностью осознавая, направляли15 000 спортсменов на курсы без посещения, которые никогда не преподавались сотрудниками факультета, и на которых единственно было необходимо представить одну-единственную исследовательскую работу, чтобы получить высокие баллы, и не важно, каково было содержание».
И не только спортсмены получали выгоды от таких курсов без посещения. Небольшие академические программы и отделы борются за выживание и время от времени придумывают подобные курсы в качестве способа увеличить финансирование. Даже Гарвард теперь борется с вопросом, не повлияет ли их программа «Общего образования» на студентов, поощрив их брать лёгкие курсы.
Университеты теперь склонны отступать, чтобы не завалить студентов – пока он или она оплачивает обучение. Я знаю случай с профессором, которому директор программы, по которой профессор преподавал, сказал, что надо «нести некую ответственность» за то, что некоторые студенты провалились. Фактически от профессора ожидали, что он найдёт возможность гарантировать, что все студенты пройдут курс. К счастью, профессор работал на постоянной основе и потому имел свободу рук и мог отказаться делать нечто большее, чем просто попытаться помочь студентам ВЫУЧИТЬ материал. А временный сотрудник мог бы чувствовать такую же свободу и сделать то же самое?
Студенты всё более воспринимаются как потребители, и некоторые администраторы и даже некоторые преподаватели, по-видимому, вбили себе в голову, что «продукт», продаваемый университетом – это диплом, а не образование, а потому кажется контрпродуктивным рисковать потерей потребителя ради чего-то столь незначительного, как непосещение занятий.
Однако неоплата обучения – совсем другое дело. Факультетам иногда даётся распоряжение не разрешать студентам посещать курсы, если они не внесли оплату до начала семестра (а это из-за дикой медлительности некоторых программ финансовой помощи часто становится проблемой).
Недавно много говорилось о том, как необходимо всем студентам преподавать в колледже этику. Конечно, вы не можете потребовать, чтобы все придерживались тех стандартов этики, что преподаются на отделении философии. Это слишком много. Если вы вдруг потребуете, чтобы все в университете взяли курс этики, ну... вам лучше его упростить, чтобы студенты не возражали.
Будет ли он скрупулёзным или упрощённым, но требование, чтобы студенты брали курс этики, вряд ли сделает их более этичными. Дело в том, что редко обучение этике делает людей этичными. Можно помочь им лучше понять сложности некоторых этических дилемм, вооружить их теоретическим языком, который они смогут использовать в защите своего выбора, который они, вероятно, и так сделают, – но это не сделает их лучше настолько, чтобы они стали счастливы.
Моральный характер во многом формируется к тому моменту, когда студенты приходят в колледж. Конечно, он ещё не полностью сформирован, и потому то, что происходит со студентами в колледже, может повлиять на их моральное развитие. Люди настолько глубоко социальны, что продолжают развивать концепции того, что есть приемлемое поведение всю свою жизнь. Это признавал и Аристотель. Потому-то он считал, что этика составляет часть политики. Если вы хотите, чтобы люди хорошо себя вели, то надо организовать общество таким образом, чтобы направить ясное послание относительно поведения, которое одобряется, и которое осуждается. Если руководители данного сообщества хотят, чтобы люди были честны и ответственны, то им надо подавать пример самим, как это делается, а затем вознаграждать граждан, которые следуют примеру.
Университеты могли бы существенно лучше выстроить характеры студентов в положительном плане, если бы вместо требования брать занятия по упрощённой этике, они сами послали бы этику к чёрту. Если уж они на самом деле больше заботятся о том, чтобы предоставить товар, который хотят продать, чем просто говорить пустые слова. Многие университеты теперь дают дипломы, фактически эквивалентные индульгенциям, которые в Средние века продавала Католическая церковь: дорогие, но бесполезные клочки бумаги.
Сегодняшние студенты колледжей могут быть невежественны, но они не глупы. Они очень быстро схватывают суть университета. Они чуют лицемерие, и если им приходится платить десятки тысяч долларов в год за сомнительную привилегию непрерывно ощущаемого нападения, они с большой вероятностью разовьют в себе моральный эквивалент утомления. Печально, что послание, слишком часто воспринятое студентами дома, состоит в том, что никакие человеческие ценности, которые образовательные учреждения стремятся сохранить и взрастить, включая и обучение в самом широком смысле, на самом деле значения не имеют. Послание, которое они слишком часто получают, таково, что ничто не имеет значения, кроме денег.
И вот ЭТО-ТО – кошмар!
