Дмитрий Куликов, член Зиновьевского клуба МИА "Россия Сегодня"
Принципиальное устройство клуба G7 является довольно простым. Это клуб стран, признающих власть США над собой.
Конечно, таких стран в Европе, да и в мире несколько больше, чем США+6. Почему именно эти? Говорить о том, что это сильнейшие экономики мира, уже как-то даже смешно, поскольку шестеро из семи участников являются мировыми лидерами по объему государственного долга, который они уже никогда не смогут отдать. У всех у них этот долг превышает 100% ВВП, а у некоторых он превышает его в разы. Более того, уже много лет эти страны не демонстрируют никакого экономического роста.
Но реорганизацией мировой финансовой системы и собственным экономическим оздоровлением эти страны принципиально отказались заниматься. Зачем они собираются?
Эта шестерка имеет для США принципиальное управленческое и политическое значение, которое по большому счету не отличается от средневекового принципа вассалитета. Имея власть над Германией, Францией и Италией, американцы контролируют Евросоюз, Великобритания и Канада — это контроль над странами британского содружества и "младоевропейцами" в ЕС, Япония – форпост США в Восточной Азии. Это клуб привилегированных американских вассалов, инструмент американского контроля и управления, и в конечном счете – власти.
Кратковременное включение России в качестве восьмого члена "клуба" должно было передать США контроль и власть над сердцем евразийского континента. Через послушную управляемую Россию можно давить на Китай и Индию, на страны мусульманского мира, получить полную свободу рук на постсоветском пространстве и на Балканах. Таким образом, Америка получала полезный инструмент, а России позволялось временно существовать и даже сидеть на "восьмом стуле" в обмен на признание американской власти над собой и полном отсутствии суверенной внешней и внутренней политики.
Пригласив Ельцина в G7, его даже как бы символически наградили за развал СССР, особо подчеркнув, что это символизирует "возвращение России в семью цивилизованных народов". Но о цивилизации и варварстве чуть позже.
Каково наше подлинное место в этом мире американской гегемонии (клубе G7), мы начали догадываться в ходе разгрома суверенной Югославии в 1999 году. Эта догадка даже символизировалась в развороте самолета Примакова. Но это и все.
На большее мы тогда не были способны. Схема подчинения России оставалась действующей, и казалась американцам незыблемой.
Эта незамысловатая схема впервые по настоящему "дала трещину" в момент принятия решения в ООН об интервенции США в Ирак в 2003 году. Россия не подчинилась. Более того, Россия не только не согласилась с США, но еще и "сманила" с собой Германию и Францию. Наметился Европейский "тройственный союз". Тема единой Европы от Лиссабона до Владивостока начала обретать черты реальности.
Американцы решили проблему элегантно и демократично. Ужесточили "кадровую политику" в отношении возможных кандидатур лидеров Франции и Германии. Достаточно вспомнить, как обошлись с Домиником Стросс-Каном, который не был и не хотел быть "верноподданным атлантистом".
Второй звонок прозвенел во время авантюры Саакашвили в Южной Осетии. По решению мирового гегемона Россия не имела никакого права на адекватный ответ в отношении Саакашвили. Россия опять не подчинилась, а Европа хоть и не поддержала нас, но и не выступила против России.
Третий звонок — это российские проекты интеграции постсоветского пространства. США неоднократно и публично требовали от нас прекратить любую такую деятельность. Хиллари Клинтон даже называла это попытками возродить СССР, которые США не допустят, и будут им всячески противодействовать. Это было сказано грубо, публично и категорично. Россия опять не подчинилась.
Была еще и Ливия, и Россия воздержалась при голосовании в ООН, фактически согласившись с американцами. Это было в президентство Медведева, и его лояльность в США оценили, в дальнейшем жестко продавливая его кандидатуру на второй срок. Кстати, Путин публично возразил относительно российской позиции по Ливии, специально уточнив, что это не его позиция, а шантаж США в отношении себя как кандидата в президенты России просто проигнорировал.
Переизбрание Путина президентом России в третий раз вопреки воле США было окончательным свидетельством того, что Россия вышла из-под американской власти и даже из-под их контроля и управления. Более того, путинская Россия смогла хотя бы частично защитить Сирию, в отличие от ситуации с Ливией. Формирование самостоятельного, суверенного геополитического российского "полюса" было недопустимо с точки зрения США. Такая Россия, по мнению США, не имеет права даже на временное существование. Необходимо не только свергнуть Путина, что заявлено в американских приоритетах в открытую, но и "доделать" в отношении России, то, что не было полностью сделано в 90-е, — навсегда ликвидировать ее в качестве одного из возможных суверенных мировых центров силы. Это предмет сегодняшнего внутриполитического американского консенсуса и властное требование ко всем так называемым американским союзникам.
Американцам стало понятно, что пока существует суверенная претензия России, то не только власть над миром, но и власть над собственными вассалами из G7 не будет полной и окончательной.
Деятельность США на Украине и наша позиция в этом отношении лишь оформили российскую претензию на геополитический суверенитет. Ситуация стала "черно-белой". Россия отказалась быть частью американского мира, не признав организованный и управляемый США государственный переворот на Украине. Она активно противодействуют намерению США, с одной стороны, создать у наших границ антироссийское русофобское государство в качестве основного инструмента так называемого "сдерживания" России, с другой стороны, разрушить интеграционные проекты постсоветского пространства, с третьей стороны, навсегда и бесповоротно разорвать связи и возможности взаимного действия Европы и России.
Отказавшись от приглашения России в клуб G7 сразу после воссоединения России с Крымом, США и их шестерка всего лишь публично признали отсутствие американской власти над сегодняшней Россией. Когда канцлер Германии заявляет, что Россия сейчас не может быть членом G7, поскольку она не разделяет базовые западно-европейские ценности, то это чистая правда, но не вся правда. Для полноты и честности следует сказать, что основной ценностью в этом клубе, и контролируемом через него западном мире, является ценность безоговорочного признания американской власти над собой и целенаправленная и усердная деятельность по распространению этой власти на тех, кто ее не признает.
Если взглянуть шире, то это означает, что мы действительно не являемся частью западно-европейской цивилизации. Поскольку включение в нее означает, прежде всего, и в качестве обязательного условия, признание над собой американской власти. Мы никогда не были завоеваны Западом и никогда не были ему подчинены. Отсюда простой и "железный" принцип: не завоеванные и не подчиненные – значит не цивилизованные.
Мир разделен Западом на цивилизованный и не цивилизованный. Цивилизованные страны признают власть (так называемое лидерство и исключительность) США, нецивилизованные не признают, либо пытаются не признавать. Никакого другого действительного критерия принадлежности к "цивилизованному" миру просто не существует. Почему?
Например, посмотрите на Саудовскую Аравию. Как там с западными ценностями? Там есть европейское право? Там есть либеральная демократия? Как там относятся к ЛГБТ, якобы одной из главных "ценностей" Запада? А права женщин? Но, это все оказывается не важно. Пока саудовцы признают над собой власть США, они часть цивилизованного мира, а Сирия, светская с частичной демократией, – варварская страна, поскольку власть США до сих пор не признала.
Мы не должны здесь говорить о каких-то "двойных стандартах" и сами себя запутывать. Стандарт один единственный, его устанавливает мировой гегемон, а несогласные с ним должны быть наказаны, подчинены или уничтожены. Вот это и есть западная цивилизация в самой ее подлинной сути с единственной ее подлинной ценностью – мировой властью.
А "клуб" G7 — всего лишь инструмент этой американской мировой власти. Если Россия эту власть не признает, то как она может быть частью ее инструмента? Никак. Так что все логично, а значит, правильно.
