Казус Сноудена: власть и общество в эпоху гегемонии электронных коммуникаций
Сергей Одарыч
В каждую эпоху наличествует некая центральная проблема, которая острой бритвой разрезает ткань устоявшихся общественных и производственных отношений, заставляя все классы, все идеологические лагеря заявить о своей позиции по поводу этой проблемы. Возможность выявить эту осевую проблему, выразить её на научном языке, обозначить вызываемые ею противоречия и более того, показать, как решение этой проблемы скажется на будущем и судьбе человечества в наиболее широком понимании, является прямой обязанностью революционной теории и практики.
В ХIX – начале ХХ века такой проблемой была ломка старого общества научно-техническим прогрессом и силами, вызванными к жизни его существованием. Речь идет о возникновении пролетариата, интересы которого наиболее полно с материалистических, диалектических позиций были раскрыты Марксом. Обозначение того, что именно классовый конфликт является двигателем истории, оказалось решающим для всех последующих исторических событий нового времени. Господствующие классы увидели, кто является их прямым врагом и сделали все, чтобы сохранить свое влияние, через кровь, насилие, мировые войны, дипломатические и юридические уловки добившись нераспространения мирового пожара после Первой мировой войны, достигнув паритета с рабочими классами буржуазных национальных государств и созданными ими так называемыми «рабочими государствами» в сфере советского влияния.
Но сама суть проблемы ХХ века – обобществления средств производства и установления глобальной системы общественных отношений прямого участия – не была снята. Со скрипом и скрежетом ХХ век-кентавр национальных государств и транснациональных капиталистических корпораций продолжает существовать и по сей день, всячески противясь фундаментальной ломке сложившейся системы. ХХI век может и не наступить, если не найти ту точку опоры, с помощью которой возможно потрясти мир и покончить с отжившей свое системой. Если угодно, речь идет о новой «абсолютной идее верхом на коне».
Много копий сломано по поводу отсутствия нового интернационального рабочего движения, и партии, способной указать путь развития и защиты своих интересов массам трудящихся. Поэтому, я не буду этого касаться в данной статье, а лишь обозначу существование этой проблемы. В постсоветском пространстве радикальные коммунистические движения и партии перешли на маргинальные позиции, превратившись из всеобщих универсальных движений в субкультурные меньшинства со всеми вытекающими отсюда последствиями: формализацией языка и практик, оценочным копанием в прошлом, жизнью в иллюзиях о настоящем, междусобойчиками и переходом на личности, канонизацией и апологетикой одних идей и деятелей и анафемствованием других, без попыток выразить новую реальность на новом научном языке, невозможностью поставить вопрос ребром и бороться за рождение нового мира во имя самого этого мира, зацикленностью на самовыживании и воспроизводстве отживших свое форм. Даже новая «левая» Латинская Америка и «коммунистический» Китай не могут выйти за рамки логики государств-наций и обращаться напрямую ко всем и каждому посредством нового универсального мировоззрения, нового языка, основанного на понимании нового мира.
Поэтому, понимая важность возникновения новой глобальной идеологии и всемирного организованного действия всех угнетенных классов, я вижу свой долг в том, чтобы поделиться своим видением проблемы, попытаться выразить новый мир на новом языке и указать на те моменты, определиться по поводу которых критически необходимо.
По моему мнению, главным политическим моментом современности является возникновение и массовое распространение социальных сетей, Интернета, свободной информации, а также индивидуальных коммуникаторов – смартфонов, ноутбуков, планшетов и прочее.
Перефразируя Гегеля, утверждавшего, что Наполеон – это абсолютная идея верхом на коне, я заявляю, что сегодня Эдвард Сноуден – это абсолютная идея с выходом в Интернет. Впрочем, не только Сноуден, но и Джулиан Ассанж, Брэдли Меннинг, хакерская группировка «Анонимус» и организация «Викиликс», «Википедия», а также многие другие люди и организации, на практике не побоявшиеся бросить вызов реакции и бить её по самым чувствительным местам. Сноуден – имя нарицательное.
Что есть современный аппарат угнетения? Это бюрократии – государственные, деловые, культурные, образовательные, производственные, общественные. Экономическая реальность современности, как её описал Маркс, держится на управленческой модели, описанной Вебером – на бюрократии. Бюрократия уже давно стала главенствующей частью капиталистического способа производства – это технология управления современным человечеством. Вебер описал её идеальный тип. В веберовском понимании, вся человеческая культура, как духовная, так и материальная, сегодня является конгломератом замкнутых на себе отчужденных автономных сфер человеческой деятельности. Одномерный человек современности воспроизводит себя посредством участия в тех или иных автономных участках деятельности, отказываясь от универсальности и свободы, сводя то, что не входит в сферу его непосредственных практических интересов к потребительской стоимости. Обладание теми или иными товарами и услугами, участие в определенных автономных сферах деятельности сегодня говорит о том, кто ты есть.
Из этого растет цеховое, или, выражаясь современным языком, субкультурное сознание, которое автоматически приводит в общественном выражении к производству средневекового типа отношений. Ведь вспомним предостережения медиевиста Ле Гоффа, утверждавшего, что бюрократия несет в себе потенциал средневекового сознания и васально-сюзеренных, сословных отношений. Новое сословное сознание, накладываясь на автономизированную систему производственных отношений, на рыночную товарно-денежную систему отношений, в свою очередь создает сословные практики в политике, культуре, экономике и общественной жизни. Бюрократия – это организация, которая приватизировала некую сферу деятельности, захватив логистические и информационные каналы коммуникации в свои руки, заинтересованная прежде всего в воспроизводстве себя и своего типа культуры. Бюрократии имеют свои цеховые секреты, модели поведения, этики и технологии взаимодействия между собой и окружающим миром.
Убить любую бюрократию возможно лишь вывернув наизнанку её закрытость, показав паразитичность и реакционность её мышления, обобществив приватизированные ею общественные институты и процессы. Секретность и автономность – вот те стены, за которыми нам готовят новые темные века. И только разрушение этих стен, снятие преград между людьми, прямая глобальная демократия участия могут привести к возникновению нового всемирного человечества, к отмиранию традиционных, веками сложившихся предрассудков и закостеневших общественных отношений. Массовое раскрытые секретов бюрократии при помощи новых социальных медиа и компьютерных технологий – вот в чем самый страшный грех Сноудена, который превратил его в личного врага каждого, кто заинтересован в синекуре и ренте, от начальника рыбинспекции в Бердянске до начальника Белого Дома в Вашингтоне. Сноуден – это могильщик всех этих путиных, обам, евросоюзов, фашизмов, корпораций, всех без исключения бюрократий.
Грязный информационный медиаокеан современности штормит по поводу разоблачений Сноудена. Мыльная пена псевдотолкований, псевдоконцептов и откровенной дезинформации, взбитая горе-экспертами и непрофессиональными журналистами, лезет в глаза, мешая людям увидеть, где правда и что следует из чего. Поступок бывшего агента ЦРУ пытаются выставить в свете конфронтации между мировыми империалистическими агрессорами, свести к игре спецслужб и наивности самого героя.
Но что стоит за действиями Эдварда Сноудена, а также ему подобных героев-одиночек и организаций? Почему именно они являются первыми ласточками возможного нового мироустройства, даже если они сами не дают себе в этом отчет, – об этом не говорит никто: ни популярные философы, ни профессиональные чекисты и борцы за мир во всем мире из того же Кремля, например. Ковбойский же голос из Вашингтона, этой новой Византии, понукание и откровенно нахальное бряцание оружием, напротив, раздается все более громко и все более агрессивно, заставляя покрываться холодным потом и извиваться, как уж на сковородке, тех же кремлевских каганов, которым этот Сноуден упал, как снег на голову.
К сожалению, концептуального осмысления, почему так всполошились сильные мира сего, не видно. Вместо этого ведется полемика в духе ХХ века с позиционным забрасыванием друг друга засохшими теоретическими какашками времен Холодной войны. А ведь именно концептуальное осмысление и практическое применение хорошей теории необходимо сегодня больше всего. Ведь ХХI век может и не наступить – мировым мейнстримом сегодня является не прогресс и реализация на деле идей свободы, равенства и братства, а реакция и курс на скатывание в мракобесие, в глобальный новый феодализм со всеми отсюда вытекающими последствиями. За частностями мы не видим всеобщего, за деревьями не различаем леса, и это – правда.
Если сказать коротко и ясно, то Сноуден (еще раз напомним, что это аллегорическая фигура, и мы не забываем об Ассанже, Мэннинге, «Анонимусе» и всех других героях и организациях-одиночках) объявил войну на уничтожение корпоративным структурам, любой бюрократии, каждому государству, всем угнетателям в мире, смертельно ударив их по самому больному и самому незащищенному в эпоху новых медиа месту – закрытости, непубличности и корпоративно-классовым интересам.
Возможен вопрос: «И что же тут такого? Разве и раньше не было перебежчиков, разоблачителей и борцов за правду и гражданские свободы? Разве стоит в этом конкретном случае говорить о всемирно-историческом характере действий Сноудена, Ассанжа, Мэннинга и им подобных? На чем основывается наивная уверенность автора этих строк?». Отвечу: если раньше – до изобретения Интернета и всего, что из этого следует: социальных сетей и видеосервисов, видеосвязи, электронного документооборота, всего того, что сегодня неверно называется «виртуальной реальность», подобные действия были всего лишь скрытой от посторонних глаз игрой конкурирующих бюрократий, то сегодня, в эпоху Facebook, Google, YouTube и Skyре, выкрывание грязных дел власть придержащих, их откровенного и циничного издевательства над правами человека и гражданина, становится делом масс, активистов и всего человечества, неизбежно вырастая до всемирно-исторических масштабов – как сказали бы лет 25 тому назад в Кремле.
Проблема в том, что Сноуден и Ассанж не передавали кому-то чертежи и секреты в чьих-либо интересах, а вскрыли саму технологию доминирования и манипулирования правящих классов, показали общественности, что «король голый» в самый неприличный для его высочества интимный момент – сладострастного самоудовлетворения с собой любимым наедине. «Сноуденом» должен стать каждый: на своем рабочем месте, при вхождении в контакт с любой бюрократической машиной, с любым носителем «государева» или корпоративного интереса – с чиновником, работодателем, полицейским, преподавателем, врачом, тюремным надзирателем. Все должно сниматься, выкладываться на всеобщее обозрение, проблематизироваться, взывать к справедливости и солидарности, обсуждаться для выработки общественно-политической повестки дня и политической программы действий, вести за собой фундаментальные общественно-политические и экономические трансформации.
Если говорить об украинском опыте, то кроме действий охранника президента Кучмы Николая Мельниченко, которые продолжают оказывать решающее влияние на украинское общества, стоит упомянуть о деятельности журналиста Константина Усова, который, работая в 2012 году спецкорреспондентом телеканала ТВi, провел с помощью мобильных телефонов и электронной аудио-визуальной фиксации беспрецедентное в истории украинской журналистики расследования об условиях пребывания в Лукьяновском СИЗО Киева.
Усов создал добровольную агентурную сеть среди заключенных и путем провокации и шантажа завербовал одного из тюремных надзирателей. Все они получили мобильные телефоны с видеокамерами и передавали всю цеховую информацию о царящих в СИЗО порядках съемочной группе телеканала. После нашумевшей премьеры в апреле 2012 года на телевидении документального фильма «Лукьяновка. Тюрьма № 1», украинская прокуратура занялась проверкой обнародованных фактов, а сам Усов, на гребне популярности, конвертировал медийный капитал в политический и стал оппозиционным кандидатом на выборах в Верховную Раду Украины.
Дело за малым – сделать из этого тренда политическую программу, оформить политические требования и бороться за права всех и каждого и социальную справедливость во всем мире. И только та политическая организация, которая поставит этот вопрос наиболее ультимативно, наиболее остро, наиболее бескомпромиссно, получит право называться коммунистической партией нового типа, новым Интернационалом, партией коммунистов информационной эпохи.
Марксисты должны понять, что главнейшим историческим вопросом современности является свободный Интернет и массовое распространение компьютеров во всех их формах, вплоть до «Интернета вещей». Речь идет о максимальном обострении выдвигаемых «пиратскими» и левыми партиями требований свободы информации. Я говорю о том, что информация – это оружие и им нужно учиться пользоваться. Интернет и компьютеры – не игрушка, а мощное орудие, оружие, и вопрос сегодня в том, кто его возьмет в свои руки – угнетатели, или угнетенные. Все остальное – традиционный активизм, профсоюзная деятельность, участие в буржуазных парламентских выборах в национальные парламенты – с сегодняшнего дня должны стать вспомогательными инструментами тактики. Стратегия должна основываться на обобществлении Интернета, на обобществлении средств электронной аудио-визуальной и документальной фиксации. Интернет сегодня – это такое же неотъемлемое право человека, как и права на жизнь, свободу и неприкосновенность.
Влияние смартфонов и Интернета на человечество можно сравнить разве что с влиянием энциклопедистов на Французскую революцию, с той ролью, которую оказало массовое книгопечатание на ломку институтов, бюрократий и корпораций прошедшего средневековья. Немного фактов: исследовательская компания Gartner сообщает, что в 2012 году в мире было продано 1,75 млрд. мобильных телефонов, из которых более 207,7 млн. составляют смартфоны. Эта же компания прогнозирует, что в 2013 году одних только смартфонов будет продано более 1 млрд. штук, а объемы продаж мобильных телефонов достигнут 1,9 млрд. штук. Учитывая то, что большинство мобильных телефонов сегодня имеют доступ в Интернет, клиенты социальных сетей и оборудованы возможностями аудио-визуальной фиксации, можно смело прогнозировать, что в ближайшие годы подобными гаджетами «вооружится» практически все экономически и политически активное население планеты. Интернет и смартфон в качестве средств мгновенной коммуникации стали массовым явлением и это не может не отразиться на политике и всем, к чему можно отнести понятие политического.
Если еще несколько лет назад смартфоном могли похвастаться только состоятельные люди из высших классов, или фанаты высоких технологий и гаджетов, то сегодня мощные компактные полутелефоны-полукомпьютеры с приличным «хардом» и «софтом», а также с доступом в Интернет покупают даже школьники и пенсионеры. Например, сегодня в Украине за эквивалент $100 можно приобрести коммуникатор с мощной видео- и фотокамерой, качественным диктофоном, встроенным GPS-модулем, возможностью скоростного доступа в Интернет, установленным клиентами самых популярных социальных сетей и сервисов (Facebook, Twitter, Вконтакте, YouTube, Google, Instagram) и программным обеспечением, позволяющим даже непрофессионалу делать то, для чего буквально десять лет назад требовалась дорогостоящая медиа-студия и штат квалифицированного персонала.
А еще есть ноутбуки, планшеты и множество других гаджетов, которые способствуют непосредственной коммуникации и созданию собственного индивидуального контента для последующего массового распространения. Например, анонсированный корпорацией Google гаджет GoogleGlass: интерактивные «умные» очки, которые позволят вывести уровень информационного обеспечения людей и сообществ и саму коммуникацию на принципиально иной уровень.
То, что свободный доступ масс во всемирную сеть и сравнительно недорогие мобильные коммуникационные терминалы влияют на политику хорошо известно. Мировые медиа активно ретранслируют мифы о вызванных пользователями Facebook и Twitter революциях «арабской весны», слагают легенды о хакерской группе Anonimous, героизируют/демонизируют проект WikiLeaks и его основателя Джулиана Ассанжа, обсуждают героизм/предательство Эдварда Сноудена.
Более того, исследователи утверждают, что именно благодаря использованию новых цифровых медиа, вирусного Интернет-маркетинга и эффективной, грамотной коммуникации с пользователями социальных сетей достиг победы действующий президент США Барак Обама. Также, именно благодаря эффективной деятельности в социальных сетях и добросовестному документированию с последующим обнародованием каждого своего шага, состоялось восхождение на российский политический олимп блоггера Алексея Навального, ставшего кандидатом на пост мэра Москвы и одним из самых популярных лидеров российской системной оппозиции.
Однако, все приведенные выше примеры имеют отношение скорее к политическому мейнстриму, к тому, что в англо-американской традиции политической науки описывается термином «politics» – непосредственной борьбы за власть политических партий и классов. Тогда как исследование того, каким образом коммуникация через Интернет и «революция смартфонов» повлияют на различные «policies» – выработку целенаправленных стратегий социальной активности по обеспечению и исполнению прав и свобод человека в различных сферах общественной жизни, а тем более на практики «administration» – непосредственной программной деятельности сервисов, институтов и, наконец, каждого конкретного бюрократа по обеспечению и оказанию услуг, пока находятся на крайне низком уровне, характеризуясь практически отсутствием теоретизирования и концептуального осмысления и повторением бесконечных политологических мантр на канцелярите об «электронное управлении», «электронной демократии» и «общественном контроле за госслужащими».
Попытки реализовать управление общественной жизнью через кибернетические технологии, которыми, по большому счету, социальные сети и являются, осуществлялись: достаточно вспомнить здесь система «Киберсин», созданная Стаффордом Биром в Чили во времена Сальвадора Альенде, разработки академика Виктора Глушкова. Но, если тогда речь шла об управлении экономикой, то сегодняшние развитие Интернета, социальных сетей и персональных компьютеров со смартфонами позволяет говорить о всеобъемлющей системе коммуникации, способной охватить всю материальную и культурную жизнь человечества и разрушить все границы, стены, бюрократии, государства и монополии. Сегодня перспектива единого человечества как никогда реальна именно благодаря научно-техническому развитию в сфере коммуникационных и компьютерных технологий.
Повторюсь, влияние, которое оказывает «революция смартфонов» и охват Интернетом практически всего экономически активного населения планеты на политику можно сравнить разве что с тем, что сделало в свое время с традиционной средневековой европейской политической культурой, институтами, идеологиями и процессами внедрения массового книгопечатания Гутенбергом и его последователями: через Возрождение, Просвещение, абсолютизм, буржуазные революции, наполеоновские и мировые войны и глобализацию человечество сделало потенциально возможной реализацию кантовского просветительского идеала «Вечного мира», – или же, говоря словами Маркса, конца предыстории и начала подлинно человеческой истории. Период после Второй мировой войны называют самым мирным и консенсусным в мировой истории – по крайней мере, для той части человечества, которую описывают словосочетанием «золотой миллиард». Однако, реализация этого идеала возможна лишь при условии постоянной коммуникации, диалога и того, что называют «ежедневным плебисцитом».
Перефразируя классика теоретического осмысления современных медиа канадца Маршалла Маклуена современным компьютерно-интернетовским сленгом, мы можем вполне говорить о рождении «Галактики Гутенберга v . 2.0» со следующими революционными нововведениями:
– Текст уступил место гипертексту и аудио-визуальному ряду, что в корне меняет практики информационного обмена, коммуникации, образования, мышления, наконец;
– Изготовление контента больше не является делом монополии тех или иных персоналий или институтов, вписанных в общественный консенсус и ориентированных на воспроизведение господствующей культурно-политической доксы, а приобрело массовый характер, что ведет к переосмыслению понятий авторства, достоверности, авторитетности информации. Сегодня каждый является как производителем, так и потребителем информационного продукта;
– Чрезвычайно облегчены производство и дистрибуция информации. Если раньше каналы распространения информации и способы ее изготовления зависели от вполне физических реалий и свободы ее авторов и владельцев прав, то сегодня контент даже не нужно переводить в формат книги или кассеты, а тем более куда-то его транспортировать — все излагается в сеть простым нажатием клавиши;
Список можно продолжать и дальше, однако, в данном случае крайне важно понять, каким образом хотя бы эти три пункта способны влиять на политику, и даже более того – создавать принципиально новые политики («politics», «policy» ,«administration»). Именно это и должно стать объектом научного исследования и выработки политической повестки дня всеми без исключения идеологическими лагерями. В связи с развитием производительных сил общества до всемирного масштаба, глобализацией производственных процессов, изменяются и общественные отношения, и главным образом – в сфере коммуникации: массы получили в пользование уникальные средства производства, распространения и обмена информацией, коммуникации больше не мешают разнообразные барьеры – от географических до языковых. Первые преодолеваются благодаря сети Интернет, последние – благодаря сервису Google Translate.
При помощи Google Earth мы можем провести полную инвентаризацию планеты. Все, что остается — преодолеть политические и идеологические барьеры, чем и должен заняться новый коммунистический Интернационал. В свое время такие люди как Гутенберг помогли сломать сословно-феодальные барьеры в рамках европейского континента. Как результат мы сегодня имеем Европейский Союз, например: вчерашние заклятые враги, европейские государства-нации, осознают сегодня свою общую идентичность и вопреки всему стремятся дальнейшей интеграции и универсализации. В XXI веке, – если мы хотим, чтобы он наступил, – Гутенбергом, Сноуденом должен стать каждый.
Аудиовизуальную фиксацию с момента ее изобретения активно использует государство – например, в таких сверхважных сферах, как судопроизводство, или в разведывательных и контрразведывательных целях. Значительную часть рабочего времени политиков и госслужащих занимает сбор компромата на своих коллег по цеху, журналистские расследования приводят к вполне конкретным политическим последствиям тектонических масштабов, простой американский клерк-программист, выложив в сеть секреты спецслужб США, вызвал изменение конъюнктуры в американском обществе, поляризовал его и привел к наибольшему обострению отношений между империалистическими государствами со времен Холодной войны. На улицах везде стоят принадлежащие бюрократам видеокамеры, мониторится наша онлайн-активность, нашу почту читают и прослушивают телефонные разговоры, отслеживаются все банковские транзакции, нас везде анкетируют, фотографируют, снимают отпечатки пальцев и на основании этого выносятся вполне конкретные решения.
На основании аудиовизуальной фиксации нарушения ПДД вам выписывает штрафную квитанцию гаишник, к вам в дом приходит милиционер после фиксации вашего участия в «незаконной акции», принимается решение, куда вас впускать, а куда нет. Правящие классы вовсю пользуются новыми технологиями. Они уже паспортируют нас по номерам телефонов, логинам и паролям, IP-кодам и онлайн-активности. Мы должны вырвать это оружие из их рук и обратить его против угнетателя, выкрывая его, выгоняя на свет и объявляя революционный приговор. Дело за малым – обобществить эти инструменты, сделать их орудиями социальной самозащиты против бюрократий, государств, корпораций. Это требование должно стать во главе новой политической программы нового Интернационала.
Перефразируя известное американскую пословицу о том, что Авраам Линкольн дал людям свободу, а полковник Кольт уравнял их шансы, можно утверждать, что место изобретения полковника Кольта сегодня может занять смартфон и скоростной Интернет. Булыжник, орудие пролетариата каменного века, сменит смартфон и Интернет. Что может произойти с культурой, правом, политикой после того, как о себе заявят силы, поставившие целью политизировать «революцию смартфонов» и Интернет — можно только представить.
Реальная информационная борьба, пример которой показан Сноуденом, Ассанжем, Меннингом, должна вестись не только в верхах, а на самом низовом, локальном уровне. Сноудены должны действовать в каждом селе, городе, стране, в каждой корпорации, выворачивая наружу не только государственные и корпоративные тайны на самом высоком уровне, но и факты из повседневных практик на бытовом уровне и взаимодействий с аппаратами контроля и угнетения.
Любая институция, вызванная к жизни общественным движением материи, человеческим трудом, может быть сфотографирована, снята, записана и выставлена на обсуждение любым человеком. Частное, семейное, корпоративное, классовое – это политическое. Обскурантизм, царствующий во всех институтах – от семьи до государства – должен быть рассеян светом публичной полемики. Речь идет о демонтаже существующей системы римского права и замене её новой глобальной агорой, властью советов в глобальных масштабах. Маклюэновская «глобальная деревня» сменится «глобальным полисом», где местные Советы, вооруженные социальными сетями, участием всех и каждого, демонтируют бюрократические группировки различных локализаций и заменят их на глобальный демократический централизм. После неизбежно произойдет постепенное отмирание обязательной в переходной период глобальной диктатуры пролетариата и состоится установление всемирного бесклассового коммунистического общества.
Поэтому, все партии и общественные движения, активисты и организации, которые выступают против деспотии капитала, бюрократий, государств, криминала и мракобесов всех мастей и пород, против наступления нового государственно-корпоративного средневековья, должны понять, что:
- Традиционные формы политической борьбы безнадежно устарели. У правящих классов сегодня достаточно сил и средств для подавления любого прямого организованного выступления. Любое взаимодействие с властью в рамках существующей модели международного права и Вестфальской системы государств-наций ведет к компромиссам и, как следствие, только к затягиванию удавки на шее угнетенных.
- Реальных результатов в революционной борьбе в современном мире можно достичь только глобальным сетевым действием по всем фронтам и направлениям. Главная задача, которую должны ставить перед собой революционные партии – это обобществление Интернета и всех ведущих интернет-компаний в глобальных масштабах и использование их в политической борьбе и в создании нового общественно-политического порядка.
- Важнейшим общественно-политическим и историческим вопросом современности является война с бюрократиями посредством новых медиа и информационно-компьютерных технологий.
- Любой человек, при помощи данных технологий имеет право выворачивать наизнанку любой общественный институт, любую бюрократию, требовать отчета о деятельности и целесообразности существования той или иной формы бюрократии.
- Только та интернациональная партия, которая в условиях неизбежного во время всемирного экономического кризиса обострения классового противостояния, заявит самую бескомпромиссную программу действий с этих позиций, имеет шансы на революционное изменение существующего порядка.
- Очень важно понять и то, что отсутствия позиции по этому вопросу быть не может, как не могли обойти рабочего вопроса в свое время ни одна из идеологий и партий. Полемика с заявленных позиций с буржуазными и консервативными партиями позволит наиболее остро выявить и вскрыть их сущность и выявить, чьи классовые интересы они защищают. Пролетариату терять нечего, кроме собственных сетей.
- Необходим всесторонний научный анализ влияния смартфонов и социальных сетей на все аспекты человеческой жизни с привлечением всех и вся – программного обеспечения, ученых, активистов, самих пользователей.
- Марксистскую теорию революции, государства, права, общественных отношений надлежит рассмотреть сквозь призму Интернета, смартфонов и социальных сетей.
- Только используя эти инструменты, политизируя их, радикализируя, возможно прийти к реальному политическому действию и вырваться из плена субкультурности, пустых словесных баталий и копания в прошлом.
- Необходимо принятие манифеста и политической программы действий в глобальных масштабах, исходя из всего описанного выше.
- Без свободного и серьезного отношения к Интернету революция невозможна.
- Активистам необходимо отойти от тактики попыток решения отдельных общественных проблем в сторону универсализации политической повестки, ломки всей системы до основания, а не исправления её частных недостатков.
- Важно понять, что это – единственный способ вывести политическую борьбу угнетенных классов в активное наступление по всем фронтам. Другого пути нет.
Источник: Ліва
Рейтинг публикации:
|
