16 августа в Париже на 88 году жизни умер самый известный адвокат в мире Жак Вержес. В эти дни сообщения мировых информационных агентств запестрели заголовками об «адвокате дьявола» и «адвокате террора». Судьба подарила мне уникальную возможность знать Жака Вержеса лично. И потому мой долг сегодня сказать всем этим средствам массовой информации: «Нет»! Вержес не был адвокатом дьявола. Он был адвокатом тех, кто был демонизирован... 

Вержесу постоянно задавали один и тот же вопрос: «Как можно защищать тех, кого защищать нельзя?» А в пример приводили Слободана Милошевича и Саддама Хуссейна… Хотя иногда смешивали с этими государственными деятелями таких, как Клаус Барбье или Ильич Рамирес Санчес (более известный под кличкой «Карлос Шакал»). Однако Вержес проводил чёткую грань между теми, кто действительно были преступниками (и кого ему приходилось защищать), и теми, кого он защищал по велению души. Так, однажды он заявил, что готов защищать и Джорджа Буша. Правда, с одним условием – если тот признает себя виновным. И в этом был весь Вержес!

Жак Вержес был уникальной личностью. Его не зря называли «живой историей XX века». Мне довелось ощутить это во время нашей последней встречи в его кабинете. Вспоминаю, как он проводил экскурсию по своему кабинету, который является настоящим историческим музеем. Показывая мне то одну, то другую вещицу, он добавлял: «Это подарок от Че Гевары, это – от Мао Цзедуна, а это – от Шарля де Голля». Хорошо известна и его дружба с Пол Потом… Особая часть кабинета Вержеса – подарки от президентов стран Африки. Самая большая вещь в его кабинете – это огромная африканская скульптура (под самый потолок), подарок от президента Мали Муссы Траоре. Вержес также был адвокатом президента Чада Идрисса Деби, президента Габона Омара Бонго, президента Конго Дени Сассу-Нгессо, президента Камеруна Поля Бийя. Во время бомбардировок Ливии Вержес приезжал в Триполи и выступил в защиту Каддафи. Это был и сильный политический ход (учитывая роль Франции в бомбардировках Ливии), и личный мужественный шаг. 

В 2009 году Вержес начал выступать не только в зале суда, но и … на сцене театра. Его спектакль Serial Plaideur (1) был камерным, но пользовался чрезвычайным успехом. Впрочем, многие его выступления, в том числе перед студентами юридических факультетов, были больше похожи на спектакли, чем на лекции. Не случайно одна из его лучших лекций называется «Страсть защищать». (2) А защищал он действительно страстно! Казалось бы, за почти семьдесят (!) лет своей адвокатской карьеры, он должен был уже привыкнуть и к несправедливому суду, и порокам этого мира. Но нет, до последнего своего вздоха Вержес защищал так страстно, что порою казалось, его сердце разорвётся прямо в зале суда. (3) И страсть к защите для Вержеса была настоящей, искренней, неподдельной. Ещё в 1960 году он был ранен на демонстрации протеста против убийства первого премьер-министра независимого Конго Патриса Лумумбы. Хотя позднее ему пришлось защищать и того, кто несёт прямую вину за убийство Лумумбы – печального известного Моиса Чомбе. (4) Впрочем, главным доказательством искренности его страсти стало одно из самых знаменитых дел в истории Франции – дело Джамили Бухиред. Ещё во времена борьбы алжирского народа с французским колониализмом Джамиля Бухиред была обвинена в терроризме и приговорена к смертной казни. Вержес, который был её адвокатом, впоследствии стал её мужем. После поездки в Ливию в 2011 году под бомбами НАТО друг Вержеса, бывший министр иностранных дел Франции Ролан Дюма, находившийся вместе с ним в Триполи, рассказывал мне, что он впервые в жизни видел, как Вержес плачет…

Вержес выступал защитником всех преследуемых и угнетаемых. Когда Запад начал тотальную войну против сербского народа, Вержес одним из первых выступает в его защиту. Он выпускает книги «Правовой апартеид, или Трибунал по бывшей Югославии - оружие войны» и «Правосудие для сербов». Эти книги выходят в швейцарском издательстве L’Age d’Homme и оказывают серьёзное воздействие на западное общественное мнение. В 2006 году, сразу после убийства Слободана Милошевича в трибунале по бывшей Югославии, Вержес выпускает книгу «Как Гаагский трибунал убил С.Милошевича», где подробно, на документальных свидетельствах показывает, как был убит бывший президент Сербии. (5) В 2007 году в Белграде мне довелось вместе с Жаком Вержесом принимать участие в борьбе за освобождение лидера Сербской радикальной партии Воислава Шешеля, находящегося по ложному обвинению в тюрьме Международного трибунала по бывшей Югославии. Его позиция была всегда чётко юридически обоснована, хотя формулировки иногда казались и чрезмерно острыми. Так, он называл Гаагский трибунал «женщиной лёгкого поведения», но СМИ часто опускали его аргументацию такой оценки, а она неотразима: МТБЮ принимает деньги не только от международного сообщества, солдатом которого он себя называет, но и от отдельных государств и даже частных лиц, которые совершают это финансирование «с определёнными целями». (6)

В 2009 году в Париже мы вместе с Вержесом выступали в защиту президента Судана Омара аль-Башира, обвинённого Международным уголовным судом. До сих пор то, что произошло с ордером на арест в отношении президента Судана, по достоинству не оценено в мировой юридической науке. И не оценено умышленно, так как на самом деле в деле аль-Башира произошёл слом основ современной системы международного права, о которой «демократические» юристы предпочитают помалкивать. Стоит задуматься: для того, чтобы обеспечить ордер на арест аль-Башира, ряд государств, не являющихся участниками международного договора, постановили, что другое государство – не участник данного договора должно этому договору подчиниться. Это – беспрецедентное по своим разрушительным последствиям решение. В частном деле аль-Башира произошло разрушение основ международной правовой системы, касающееся всех и каждого, прежде всего, населения тех стран, главам государств которых предъявлялись «международные ордера на арест». Для исполнения этих ордеров могут вводиться санкции и даже проводиться бомбардировки.

Запад боялся Вержеса и там, где мог, пытался не допустить его участия в судебных процессах. Так, Вержесу не разрешили стать адвокатом бывшего министра иностранных дел Ирака Тарика Азиза. Как рассказывал мне сам Вержес, он был приглашён Тариком Азизом в качестве адвоката, но власти США просто не позволили ему приехать в Ирак, отказав в визе! (Отдельно оценим необходимость получения американской визы для приезда в Ирак).

В 2007 году на Каннском фестивале состоялась премьера документального фильма «Адвокат террора», в котором подробно рассказывается о жизни Ж.Вержеса. Фильм во многом, предвзятый (что видно из его названия), но ярчайшие вехи жизни Вержеса отметивший. Пожалуй, в этом фильме, как нигде ярко, показана история ХХ века в жизни одного человека по имени Жак Вержес.  (7)

Ж.Вержес был и незаурядным писателем. Спектр тематики его книг весьма широк. Конечно, в первую очередь, он издавал учебники для юристов (например, его известная «Юридическая стратегия»), но много писал и политико-юридических книг, например «Саркози под Леви» (8) или «Преступления и обман в Кот-д’Ивуаре», которые были изданы практически мгновенно, как только Франция начала операции военного вторжения в Ливию и в Кот-д’Ивуар. (9) Книги Вержеса всегда были актуальны и оказывали большое влияние на французское общественное мнение. Многие книги Вержеса будут интересны самому широкому кругу читателей, например, его фундаментальный труд «Правосудие и литература» (кстати, с обширными цитатами из произведений Фёдора Михайловича Достоевского). Уже в этом году вышла последняя книга Вержеса «Воспоминания и мечты» (10) …

Я благодарен судьбе за то, что мне довелось встречаться с этим великим юристом и удивительным человеком. Сравнить его не с кем. Такой, как он, был один. Я вспоминаю наше расставание после той парижской встречи 2012 года, когда уже в дверях, провожая меня на лестнице, он вдруг спел мне куплет песни о Сталине. У Вержеса был очень интересный тембр голоса и пел он, несмотря на свои почти девяносто, удивительно красиво….

* * *

Постскриптум

В прошлом году Жак Вержес дал большое интервью «Казанскому журналу международного права». Ниже приводятся выдержки из этого интервью.

А.Мезяев: Мэтр Вержес, Вы защищали бесчисленное множество обвиняемых в международных судах. Какова Ваша оценка общего состояния международного уголовного правосудия в современном мире?

Жак Вержес: Совершенно очевидно, что сегодня международные суды сформированы Западом против наций, которые им противостоят. У нас есть трибунал, созданный для Югославии, где судили Милошевича. Точнее, хотели судить Милошевича, а вместо этого – убили. Президент Милошевич был тяжело болен. Эксперты из России, Сербии и Франции сходились во мнении, что ему совершенно точно был необходим отдых. А они увеличили периодичность слушаний; и он [Милошевич] скончался. Президент Боснии Изетбегович, обвиняемый в сотрудничестве с немцами до 1945 года, теперь был на стороне обвинения! Таким образом, член фронта сопротивления был обвиняемым, а пронацистский лидер стал обвинителем! И все это – с благословения Запада. 

Или возьмем Международный трибунал по Камбодже, где идет процесс против «красных кхмеров», призванный дать оценку событиям, начиная с 1975 года. Но не ранее. И почему же? Потому что в 1970 году произошел фашистский переворот, устранивший от власти принца Нородома Сианука и организованный ЦРУ. Там было коммунистическое сопротивление. Вы знаете о том, что Камбоджа получила втрое больше американских бомб, чем Япония в течение Второй мировой войны? А впоследствии по прошествии многих лет начинается преследование «красных», признание их ответственности за все жертвы. Американцы бомбили Хошимин и распыляли «Агент Оранж». А он поражает не только самих жертв, но и их детей, которые также болеют. Одни от рождения слепы, другие – глухи или парализованы. И они [американцы] не подвергались преследованиям. Наоборот, американские летчики, которые осуществляли эти бомбардировки, получили соответствующие компенсации в США, а жертвы с вьетнамской стороны – нет. 

Что касается Кот-д’Ивуара, то здесь самые жестокие бойни на совести местных банд. И вот – к вашим услугам господин Уаттара, нынешний президент страны. И он не привлечен к ответственности. А привлекли к суду, напротив, того, кто был свергнут французской армией. Таким образом, мы имеем правосудие, которое, к сожалению, не совсем вписывается в рамки логики: сильный устраивает судебный процесс над слабым, а слабый всегда виновен. Победитель судит побежденного, несмотря на то что бывают случаи, когда правда на стороне побежденного. Если применить подобную модель ко Второй мировой войне, то окажется, что, следуя логике МУС, по ее итогам следовало бы судить Сталина, Рузвельта и де Голля как преступников.

А.Мезяев: Мэтр Вержес, Вы являетесь адвокатом бывшего президента Кампучии господина Кхиеу Сампфана в Международном трибунале по Камбодже. Не могли бы Вы дать общую оценку этому трибуналу и поделиться своим мнением о его системе правосудия?

Жак Вержес: Трибунал работает уже три года. За это время были затрачены миллионы долларов, и это всего лишь ради четверых осужденных, которые, кстати, обладают совершенно различным статусом. При этом главная цель данного трибунала – заставить побежденных нести ответственность за несчастья народов и тем самым избавить от груза этой ответственности победителей. В этом и заключается весь смысл трибунала. Это просто комедия. 

А.Мезяев: Несколько недель назад Вы посетили Ливию, подвергшуюся агрессии НАТО. Расскажите, пожалуйста, о Вашей поездке...

Жак Вержес: Мы побывали в Триполи с моим другом и коллегой Роланом Дюма. Мы увидели процветающий город. Согласно показателям ООН, Ливия была государством с наилучшими показателями уровня жизни: бесплатное образование, здравоохранение. Это правда, что Ливия очень богата за счет нефти и что государство там поддерживает строительство школ, больниц и т.д. И эта страна имела хорошие отношения с Западом, в конце концов. Господин Каддафи был в Париже, где его с распростертыми объятиями встречал президент Саркози, который пытался продать ему самолеты, заводы и прочее. А позже мы принимаем решение воевать против него. А для этого мы получили уже резолюцию ООН. Эта резолюция призывала к защите мирного населения, а не к убийствам. Однако народ бомбили и в Триполи, и за его пределами. Вместе с Роланом Дюма мы посетили больницу в Триполи, которая не уступала по своему ультрасовременному оснащению нашим французским у нас здесь, в Париже. И в этом суперсовременном госпитале мы увидели много раненых. Например, одного мужчину, который потерял обе ноги. Мы обратились к нему с вопросом: «Где вы потеряли ноги?» Он ответил: «В моем такси. Я водитель такси». Или еще один мужчина, который имел обе ноги, но был слеп. На наш вопрос, при каких обстоятельствах он ослеп, он ответил, что бомба застала его в его рабочем кабинете. То есть бомбардировкам подвергалось гражданское здание.

Итак, получив подобные доказательства, мы заключили, что имела место настоящая террористическая атака, направленная против гражданского населения. Подобные террористические атаки традиционны для Запада. Причем традиционны как для фашистов, так и для «демократов». Вспомните бомбардировку Роттердама нацистами с целью подчинения голландского правительства, повлекшую десятки тысяч жертв. Армия капитулировала на следующий же день. А бомбардировка Дрездена англичанами? Сто тысяч убитых, и это в то время, когда Германия уже была сломлена. А бомбардировки Хиросимы и Нагасаки? 

Тем не менее эти действия против гражданского населения не были предписаны резолюцией ООН. Но данная резолюция все же стала поводом для вторжения, сегодня мы это признали. Во французских газетах появлялись статьи о том, что мы отправляем в Ливию десантников и другие спецвойска. Но это не было предписано резолюцией ООН. Я думаю, что данная резолюция была сплошным надувательством. Мы обманули такие страны, как Россия и Китай, пообещав защитить гражданское население, но это было ложью. Это было убийство гражданского населения. Нам сказали, что это ради защиты повстанцев. Но это была отнюдь не революция. Каддафи не свергли. Мы лицезрели это, когда были в его родном Сирте. Всё без исключения население города стойко противостояло, несмотря на то что НАТО и его соучастники уничтожали больницы, школы… Таким образом, мы живем в мире разбойников! Но я хочу еще раз повторить то, что уже как-то в шутку говорил в эфире французского радио. Нынешние руководители, политические лидеры напоминают сифилитических больных, причем в третьей стадии протекания этой болезни. Они полностью деградировали. В XIX веке западные страны имели возможность овладеть заморской территорией и установить там колониальную власть. Сегодня у Запада есть военная мощь, достаточная для свержения любой власти, любого режима на месте. Но он  больше не обладает политическим потенциалом, чтобы установить стабильный режим. Посмотрите, что мы имеем в Ливии – анархию… То же самое - в Кот-д’Ивуаре. 

А.Мезяев: Мэтр Вержес, Вам довелось защищать министра иностранных дел Ирака Тарика Азиза. Не могли бы Вы рассказать о его деле и о Вашем участии в нем в подробностях?

Жак Вержес: Меня выбрал сам Тарик Азиз, но я не мог защищать его на месте, так как мне было отказано в получении визы. Фиктивное правительство под контролем американцев отказало мне в визе, американцы заявили, что не разрешат мне увидеться с моим клиентом. А в повседневной жизни они говорят о правах человека, о неотъемлемом праве на защиту. Случай с Азизом наглядно показывает результат типичной западной политики. Тарик Азиз, будучи христианином, занимал очень высокий пост в мусульманском государстве – должность министра иностранных дел. А мы сегодня хотим его казнить. А ведь это был человек, с которым все западные лидеры так любили фотографироваться. Запад определенно проиграл эту партию. Запад хотел быстрой победы в Ираке, но ее сегодня празднуют шииты. Те шииты, что действуют в союзе с Ираном. Мы отправились в Афганистан, чтобы бороться с талибами. В итоге Талибан возрождается, а вдобавок к этому мы получили враждебно настроенный Пакистан. Запад всегда делает ставку на военную и экономическую мощь и с таким же постоянством игнорирует, не считается с моральной составляющей, которая и определяет победителя. Таким образом, становится очевиден упадок Запада. Кто бы мог предвидеть двадцать лет назад, что Европа протянет просящую руку в сторону Китая?.. Кто мог такое предположить? Никто. А это все же случилось.

А.Мезяев: Вы также являлись защитником многих африканских президентов: Чада, Габона, Того. Не могли бы Вы рассказать об этих делах?

Жак Вержес: Представьте себе Африку в 1960 году. Вспомните генерала де Голля, видного политика того времени, события, включая войну в Алжире, революции во всех африканских странах … французское доминирование. Но де Голль всех опередил, самостоятельно даровав независимость колониям еще до начала всех этих революций. В то же самое время этот его шаг поставил силы, пришедшие к власти в этих новых государствах, в определенную зависимость от Франции. Сержанты становились генералами, административные служащие - президентами. Отношения между Францией и бывшими колониями принимали форму субординации, пособничества. Но сегодня все начало меняться. И Лоран Гбагбо – отличный пример этих изменений. Он ничего не должен Франции. Все эти лидеры были во главе государств, где работали крупные частные французские корпорации, которые, впрочем, попросту захватили эти африканские страны. Таким образом, когда я защищал первых лиц данных государств, я пытался организовать судебное преследование этих французских корпораций, которые захватили африканцев. Например, представим себе туристическую фирму, строящую отель. Она доверяет строительство данного отеля французам, которые допускают нарушения при проведении этих работ. Таким образом, возникают основания для затребования компенсаций на возмещение ущерба. Так, это стало обычным делом, решение которого не столько в интересах самого президента, сколько в интересах страны.

А.Мезяев: В 1961 году Вы были ранены в ходе демонстрации протеста против убийства конголезского премьера Патриса Лумумбы. Однако спустя 6 лет вы защищали одного из тех, кто был обвинен в его убийстве, – Моиза Чомбе. Было ли это сложно для Вас? И каково Ваше отношение к этим двум людям?

Жак Вержес: Все просто. Господин Моиз Чомбе был завербован американскими спецслужбами. Он – французский агент на службе у американцев – жил в Барселоне. После установления контакта ему было необходимо заключить сделку на большие участки земли на Балеарских островах. А для этого ему было необходимо совершить их осмотр. Он отправился из Женевы в Барселону через Рим, поскольку там его ждал агент ЦРУ мистер Девлин. Итак, он приехал в Барселону, откуда должен был отправиться на острова самолетом. Но самолетом управлял агент британских спецслужб, который вместо островов приземлил его в Алжире, где Чомбе арестовали. А господин Мобуту, блюститель американских интересов, запросил экстрадицию Чомбе в Заир (ДРК). В то же самое время в страну вернулся экс-министр Мулеле, которого Мобуту сам пригласил и пообещал помиловать. Вместо этого Мулеле был убит. Суд Алжира, подконтрольный правительству, тем временем разрешил экстрадицию Чомбе. Чомбе сделал запрос, а суд попросил меня принять это дело. В тот момент Жюль Шоме, бельгийский адвокат Лумумбы, сказал мне: «Вержес, соглашайся. Потому что это все операция ЦРУ. Чомбе – это старый европейский колониализм, а Мобуту – новый колониализм. Мобуту хочет выставить себя патриотом, отдав приказ о расстреле Чомбе». Таким образом, речь здесь идет не о защите Чомбе, а о противостоянии уловкам ЦРУ в пользу Мобуту. Итак, я согласился. Я приложил все усилия, и Чомбе не выдали. Он был кардиологическим больным и скончался в Алжире, но так и не был выдан. Моими аргументами были утверждения: «Вы не можете выдавать за революционные события то, что на самом деле было операцией ЦРУ». И в то же время я напомнил тогдашнему президенту Алжира Бумедьену один случай. Когда Бен Белла [первый президент независимого Алжира. – Прим. А.М.] вылетел из Марокко в Тунис, то пилот оказался французским агентом, который посадил самолет в Алжире. Я сказал тогда: «Вы видите, лидеры алжирской революции были против подобных похищений. Они больше напоминают французскую традицию. Отрицая нашу приверженность подобным сомнительным традициям, мы не можем захватывать кого-то насильственными методами или путем обмана. Экстрадировать Чомбе – значит служить ЦРУ в ущерб интересам Алжира». И он не был выдан. Таким образом, я повторю, что речь здесь идет не о защите Чомбе, а о противостоянии уловкам ЦРУ.

А.Мезяев: Этой зимой Вы посетили Кот-д’Ивуар и встречались с президентом страны Лораном Гбагбо. Сейчас он – обвиняемый в Международном уголовном суде. По-вашему, что же произошло в этой стране на самом деле? И, если возможно, представьте, пожалуйста, Вашу новую книгу.

Жак Вержес: На президентских выборах в Кот-д’Ивуаре было два кандидата – господин Гбагбо и господин Уаттара. Уаттара является ставленником Запада, а Гбагбо – националистом. Запад так же, как и ООН (которая, несмотря на присутствие России и Китая, по большому счету уже давным-давно прозападная организация), намеревался привести Уаттару к власти через выборы. 

Только что вышла наша совместная книга, которую я написал с Роланом Дюма о событиях в Кот-д’Ивуаре. Здесь мы приводим копии избирательных бюллетеней, документов с выборов, изучив которые можно обнаружить удивительные несоответствия. Например, всего на участке зарегистрировано 60 избирателей, а проголосовало 65. То есть проголосовавших больше, чем зарегистрированных. Причем за Уаттару из них проголосовали все 65, а за Гбагбо – ни одного. Это что-то из ряда вон выходящее. Здесь вообще много документов с разных избирательных участков, которые показывают масштабы фальсификаций. Впрочем, Конституционный Совет объявил Гбагбо победителем. 

И его попытались свергнуть. Однако свержение не очень популярный шаг. Поэтому данный шаг был предпринят войсками Уаттары, которые по сути были повстанцами, а не частью централизованной армии под командованием Гбагбо. Они ему не подчинялись. Повстанцы с севера Кот-д’Ивуара вторглись в южную часть страны совместно и при прямой поддержке французской армии. И они встретили такое сопротивление, что дело кончилось бойней, которую, кстати, признала ООН. 700 человек – мужчин, женщин, детей – были зарублены мачете. Не погибли в бою, а просто изрублены мачете. К тому же нападение на Абиджан, столицу страны, с целью захвата Гбагбо… Они попросили французскую армию вторгнуться. Население города не было настроено против Гбагбо, напротив, оно его поддерживало. И это французская армия бомбила президентский дворец, она же позволила группе повстанцев проникнуть в правительственный квартал, оттуда во французское посольство, а впоследствии пленить Гбагбо. Таким образом, это не Уаттара победил Гбагбо, а французская армия. И сегодня Уаттара постепенно распространяет верных себе сообщников по стране, рассчитывая установить прочный прозападный режим. Но мне кажется, что этим планам суждено провалиться, потому что в Африке существуют армия и народ. На дворе уже не XIX век…

А.Мезяев: Мэтр Вержес, Вы называете судебный процесс произведением искусства. Вы часто обращаетесь к образам литературы и искусства в своей адвокатской практике. Ваша книга «Правосудие и литература» - один из ярких тому примеров… Что бы Вы могли сказать, обращаясь к российским студентам-юристам, которые захотят стать таким адвокатом, как Вы?

Жак Вержес: Обращаясь к Вашим студентам, к российским студентам, я скажу, что существует близкое сходство, родство между правосудием и литературой. Часто их форма едина. Рассмотрим, например, трагедию Софокла «Антигона». Антигона проходит, развивается прямо как судебный процесс. Или посмотрим судебный процесс Жанны д’Арк. Это настоящая трагедия. Так как тема процесса так же, как и тема романа, тема трагедии – все они едины, затрагивают проблематику пересмотра существующего миропорядка. «Антигона» подвергает переоценке монархический уклад, противопоставляя власти суверена власть божью. «Жанна д’Арк» ставит под сомнение власть церкви.

Итак, во всех произведениях мы наблюдаем переоценку, пересмотр существующего миропорядка. Перечитайте Достоевского, у него на каждом шагу проблема изменения мироустройства – через его персонажа Раскольникова. Как и у Толстого в «Анне Карениной»… Каждый раз герой бросает вызов окружающему миру. Кроме того, в жизни Анны Карениной есть место своему процессу – по делу о внебрачной связи. Таким образом, существует общий фон. Все эти примеры, помогающие нам жить, черпаются из литературы: произведения Толстого, Достоевского, Стендаля, Шекспира… А судебный процесс Жанны д’Арк – это уникальное явление и тоже своего рода произведение искусства, отличающееся, однако, своими средствами. Жанна д’Арк не стала бы святой и всемирно известной, если бы не было данного процесса. Она была командующей в войне, что уже само по себе необычно. И вот она предстала перед судом, казнена, а впоследствии причислена к лику святых. 

Мне приходят на память освободительная война в Алжире и то, как в ходе нее я защищал группу, известную как «установщицы бомб». Это были молодые женщины, занимавшиеся установкой взрывных устройств в общественных местах, в кафе например. Было много жертв, это было очень громкое дело. Я был адвокатом одной из этих женщин. После завершения данного дела египетский режиссер Юсеф Шанин снял об этой женщине фильм. Только в жизни ее звали Джамиля Бухред, а фильм получил название «Джамиля, алжирка». Таким образом, судебный процесс перевоплотил ее. Она осталась самой собой, сохранила свой гражданский статус, но в то же время сделалась символом, легендой. Это стало возможно благодаря судебному процессу. [Джамиля Бухред была приговорена к смертной казни, однако Жак Вержес добился ее освобождения. Впоследствии она стала его женой. - Прим. А.М.]

Судебный процесс – это произведение искусства по своей сути. Например, вспомним знаменитое дело Димитрова, если не ошибаюсь 1934 года. Это было дело против коммуниста, который должен был быть предстать перед судом за поджог Рейхстага. А нацистский трибунал его оправдал. И Димитров стал символом коммунистического  присутствия в нацизме. Таким образом, на самом деле судебный процесс – это магическое действо, в котором возможно все, но только при условии, что у вас есть воля к борьбе.

(«Казанский журнал международного права», 2012. №5)

Примечания

На фото вверху: Жак Вержес (1925-2013)