Вначале — новости. Вчера Twitter остался последней популярной платформой, откуда не был стерт американский блогер, радиоведущий и еще много кто Алекс Джонс.
Марафон под условным лозунгом «сотрем Джонса», начавшийся в конце июля с удаления роликов его передачи Infowars с YouTube, превратился в массовую добровольческую кампанию. За баном на YouTube последовали бан на Facebook, удаление подкастов Джонса со Stitcher Radio, Spotify и Apple.
Twitter, повторим, пока держится — за что его жестко прессует пресса.
…Что тут важно отметить.
Сам 44-летний Джонс — личность глубоко экзотическая. Это почти карикатурный американский «альтернативный правый». Он разоблачает, наряду с происками демократов, медиаимпериями и корпорациями, также «лунный заговор» и вредоносные прививки, которыми травят американцев. Его конек — разнообразная конспирология, включая запредельную (после расстрела в начальной школе «Сэнди Хук» в 2012-м он предположил, что трагедия была отчасти постановочной).
То есть — при всей нелюбви к официозному американскому дискурсу — объявить Джонса источником Настоящей Правды крайне затруднительно. Это скорее персонаж их народного бестиария, потешного медиатеатра, в котором до недавнего времени уживались, отчаянно друг друга ненавидя, чернокожие ЛГБТ-радикалы и Белые Правые Разоблачители Заговоров.
Но при всем этом юридически (а американцы кое-что понимают в законе и сутяжничестве) Джонс находился все эти годы в рамках законодательства о свободе высказываний. Против него, конечно, подавали иски — но о победах над ним что-то не слышно. По факту данный персонаж представлял всего лишь мировоззрение — пусть и в жанре «нуарного параноидального триллера». Причем это мировоззрение близко многим (слушателей и зрителей у Джонса миллионы, а его ролики до повального бана просмотрели в общей сложности более миллиарда раз).
Более того. Джонс служил все эти годы мишенью для утонченного и не очень юмора оппонентов. Над ним ураганно прикалываются ведущие американские комики (сплошь прогрессисты и демократы,). Его пародируют в вечерних сатирических шоу. Персонажей, списанных с него, выводят в книгах, фильмах и сериалах. То есть, проще говоря, он годами служил клапаном для выпуска пара обиженными — и тем самым вроде как исполнял функцию «полезного маргинала».
И вот вдруг у оппонентов сдали нервы. И над Джонсом, конспирологом и параноиком, произвели операцию по удалению его из реальности.
Значение этой операции трудно переоценить — в том числе и для нас с вами.
Тут вот в чем вся штука. Во-первых, Джонса запретило не правительство, не суд и даже не какие-нибудь «спецслужбы в интересах национальной безопасности». Его помножил на ноль картель частных интернет-платформ. Тех самых, что на заре своего развития, лет 10-15 назад, считались инструментами по окончательному «освобождению свободы слова».
Напомним: в начале века появление социальных сетей было расценено передовыми умами мира как конец диктатуры «богатых и могущественных» над медиапространством. О какой монополии на истину может идти речь, когда каждый гражданин может поставить перед собой камеру и микрофон и начать комментировать происходящее в мире со своей колокольни?
Ну так вот: оказалось, что может. Оказалось, что все эти годы рыцари свободного высказывания жили, трудились и развивали свои «независимые СМИ» на птичьих правах. Оказалось, что если корпорации, предоставившие им участки, решат снести какую-нибудь обнаглевшую звезду — то ее исчезновение есть просто вопрос нескольких кликов.
При этом даже заморачиваться каким-то там законодательством частникам незачем. Достаточно объявить, что обнаглевшая звезда «говорит языком ненависти» и «распространяет фейки».
Если учесть, что в США крупный бизнес, собственно, и является основой государства — то перед нами в чистом виде преследование диссидента. Только в былинных Тоталитарных Режимах XX века диссидентов переставали печатать, снимали портреты в библиотеках и вырезали из энциклопедий. А сейчас, когда мир перешел в онлайн — их отключают от основных инфопроводов.
Во-вторых — оценим горькую оруэлловщину самого события: «Этот параноик несет такую чушь о якобы каком-то заговоре корпораций против свободы слова, что мы, корпорации, решили его заткнуть раз и навсегда».
Это все говорит об одном очень печальном — и не только для США — факте. Идеологи официозных Демократических Ценностей больше не считают, что могут выиграть у своих противников в честной конкуренции. Они больше не надеются на то, что на их стороне рекламные миллиарды, Роберт де Ниро и звезды рэпа. И без затей прибегают к прямой аннигиляции конкурентов.
А такое возможно лишь в одной ситуации: держатели Демократических Ценностей чувствуют себя именно идеологически слабыми. И чисто вопрос времени, когда прецедент Джонса превратится в рутинную практику.
…Ну и, наконец, в-третьих и в-главных: по странному стечению обстоятельств статьи и ролики, которые заливаем, просматриваем, лайкаем и распространяем мы с вами, тоже в значительной степени находятся на YouTube, Facebook и всяких iTunes.
А это в нашем онлайнизированном и информатизированном до предела мире является гигантской уязвимостью. И если ситуация будет развиваться в том же направлении (а она, скорее всего, будет) — то каждый из нас станет по факту жертвой американской корпоративной цензуры.
Те, кто что-то наговаривают в микрофоны перед камерами, будут помнить, что в любой момент их язык объявят «языком ненависти» и аннулируют все годы их труда и десятки/сотни тысяч/миллионы подписчиков. А те, кто просто сидит дома перед компом или в троллейбусе со смартфоном, будут получать картину мира, отфильтрованную и кастрированную в соответствии с представлениями о прекрасном каких-то передовых идеологических менеджеров из Дублина или Сан-Франциско.
При этом у нашей страны шансы даже пониже, чем у прочих, поскольку Россия, как известно, является источником ядовитой пропаганды, незаметно пытающейся расшатывать американскую демократию. Это мнение очевидно, его разделяют все приличные люди в Сан-Франциско — а потому оно не нуждается ни в каких доказательствах. И жаловаться, если что, будет некуда.
Вывод отсюда самый банальный. В наступившую эпоху «сломанной глобализации» вручать пульт от реальности стратегическим конкурентам — глупо и недальновидно.
А значит, любой стране, желающей быть самостоятельной, придется реализовывать собственный «китайский вариант». Не только с собственными аналогами всех основных платформ, но и с собственным Великим Файерволлом. Потому что время «честной игры», «свободной конкуренции мнений» и прочей романтики уже кончилось: никто ни с кем честно конкурировать не будет.
