Бжезинский: Будущее Украины – в Европе, а там придет черед и России (Financial Times, London)

«НЕ НАДО НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ПОЛИТОЛОГОМ»

Владимир Мамонтов: Добрый вечер, уважаемые радиослушатели. Сегодня у нас в гостях, и мне очень приятно, не скрою, мой давний знакомый, Андрей Ильич Фурсов. Он историк, директор центра русских исследований Московского гуманитарного университета, академик Международной академии наук, Инсбрук, Австрия. Добрый вечер.

Андрей Фурсов: Добрый вечер.

— На самом деле, у Андрея Ильича много еще всяких званий. Наверняка, он много чем интересуется, причем не только историей, но и современностью. Он историк, политолог. Поговорим мы о многом, я надеюсь, с ним.

— У меня только сразу замечание: я не политолог.

— Я вас не обидел случайно?

— Я не хочу обидеть корпорацию политологов, но когда меня называют политологом, как бы это помягче сказать, это почти близко к оскорблению, потому что политология вообще и политология у нас особенно – это вещь очень специфическая. У нас политология – это в основном удел бывших филологов, географов, специалистов по научному коммунизму.

— Среди них есть физики-ядерщики, очень талантливые люди вообще.

— Да, и физики-ядерщики, люди талантливые. Среди политологов есть очень толковые люди, но они тем более толковые аналитики, чем менее они политологи. Как известно, из ничего не бывает ничего. Я никогда не забуду, как лет 15 назад в РГГУ приезжал один известный политолог, иезуит, который выступил с лекцией, и вот наша вся эта московская политологическая шпана бросилась к нему с вопросом: каких современных политологов нужно прочесть, чтобы стать политологом? Он, усмехнувшись, посмотрел и сказал: «Чтобы быть политологом, нужно знать три вещи: античную философию, средневековую теологию и новую европейскую философию. Все остальное уже не имеет значения». Они погрустили.

— Я думаю, что они вздохнули и пошли изучать античную философию.

— Потом, когда мы с ним уже у меня в кабинете сидели, он сказал, что, к сожалению, и на Западе нынешние политологи тоже не соответствуют этим качествам. Если говорить серьезно, то политология из общественных, из социальных дисциплин – это дисциплина с самым ограниченным потенциалом. Дело в том, что реальная власть – это тайная власть. Политология в том виде, в каком она сформировалась в XX веке, изучает пену, поверхность, то, что дозволено хозяевами истории, как говорил Дизраэли, называя этот слой, то есть изучает, как проголосовали, каково политическое поведение. Известно ведь, что важно не то, как проголосовали, а то, как посчитали, а вот политология этим не занимается, поэтому, пожалуйста, не надо меня называть политологом.

«Я СОВЕТСКИЙ ЧЕЛОВЕК»

— Хорошо. Вы очень ярко, доступно и понятно объяснили, почему. Историком можно вас называть?

— Да. Историк, философ, я, правда, не философ, а историк, но это очень достойные специальности.

— Раз вы историк, а программа у нас называется «Собственной персоной», то давайте мы произведем небольшое историческое, но личное отступление. У нас, собственно, все программы с этого начинаются, и все гости немного рассказывают о себе. Кто-то немного, кто-то много, то есть кто как хочет. Вот давайте поговорим о том, кто вы, где вы родились, почему стали историком, почему выбрали такой жизненный путь, был ли он у вас прямым или извилистым? Для нашей программы это все важно.

— У меня очень простой путь советского ребенка, который родился под Москвой в 1951 году, закончил советскую школу.

— Подождите. А про то, что в семье физика-ядерщика?

— Я родился в семье военного летчика, который отвоевал войну и расписался на Рейхстаге, а потом испытывал самолеты и вертолеты. В школе я увлекался тремя вещами: история, астрономия и палеонтология. Я до сих пор читаю книжки как дилетант по астрономии и палеонтологии, но пересилила история. И в какой-то момент меня очень сильно стала увлекать Африка, и я поступал в Институт восточных языков, так он тогда назывался, теперь он называется Институт стран Азии и Африки, и поступал я на язык суахили, но в тот год, когда я поступал, не было набора на язык суахили, и я получил монгольский язык. Сначала я горевал, а потом я понял, что это была совершенно фантастическая удача, потому что, занимаясь великой Монгольской империей, я смог посмотреть на историю Евразии совершенно под другим углом, чем это кажется и из России, и из Европы. Это было, что называется, попадание в точку. Вот я закончил институт. Когда я его заканчивал, он уже назывался Институт стран Азии и Африки, затем я пришел в Институт научной информации по общественным наукам, где до сих пор заведую отделом Азии и Африки. Правда, с тех пор у меня было еще несколько линий работы. Это Институт русской истории РГГУ, который плавно перешел в центр русских исследований Московского гуманитарного университета. В прошлом году я создал свой институт – Институт системно-стратегического анализа. В принципе, обычная жизнь советского человека. Я себя называю советским человеком.

— Я тоже называю себя советским человеком, абсолютно этого не стесняюсь и страшно рад, когда встречаю людей, которые делают то же самое.

— Я не только советский человек, но я советский ученый, советский офицер, то есть все советское.

— Да. Главное, что вы не стесняетесь этого, не выдумываете, что вы боролись с этим.

— Нет. Я никогда не боролся. Единственное, что было в моей жизни, – это я публично отказался вступить в КПСС в 1981 году, и мне пришлось уйти из университета, но я отказался вступить в КПСС не по политическим соображениям, а по чисто эстетическим: мне не нравилась та система, я не любил ту систему, та система не любила меня, но это не значит, что я как нормальный, серьезный ученый позволю лгать всякой постперестроечной шелупони про Советский Союз о том, чего там не было. Советский строй был замечательным для 90 процентов населения.

— Там и правды хватит разной, трагической, жуткой, драматической.

— Совершенно верно, но для 90 процентов населения послевоенный СССР был, конечно, не рай, но это было адекватное общество. То, что он мне не нравился, – это моя личная проблема, и это не проблема этого строя, это моя проблема. В чем ложь диссидентов? По крайней мере 80 процентов из них, из шестидесятников. Люди с несостоявшимися по собственной бездарности судьбами валили свои проблемы на строй, что вот строй им не позволил реализоваться. Вот в 91-м году ушел этот строй.

— Он рухнул.

— Да. Что же вы, ребята, за 20 лет ничем не разродились? Как были бездарями, так и остались. Только бездарность вылезла на первый план.

— Это очень важный момент. Мы к нему сейчас вернемся, но у меня есть маленький уточняющий вопрос. Вернемся еще чуть пораньше. Советская школа – казалось бы, преподавание истории в жестких рамках, казалось бы, что все предписано: линия такая, а эта такая, а вот татаро-монгольское иго, тут мы его преодолели, а тут они к нам потом все равно еще приходили. Когда вы принимали для себя решение, вам это нравилось? Вам нравилось что-то другое? Или вы хотели узнать глубже, чем это вам давали в учебнике?

— Вообще-то, я кроме учебника читал еще массу интересных вещей. Еще в классе третьем-четвертом я прочел замечательную серию книг для чтения: Древний Восток, Древний Рим, Древняя Греция, которые были фантастически интересными. Кроме того, я увлекался географией, и у нас был потрясающий учитель географии. Я вспоминаю свою школу просто взахлеб. Моя школа была одним из самых счастливых периодов моей жизни. Мне было очень интересно в школе. До сих пор для меня запах школы, запах 1 сентября – это запах ремонта и яблок. Это нечто совершенно фантастическое.

— Хорошее сравнение, ей Богу, впервые слышу, чтобы так характеризовали школу – это очень хорошо. Дай Бог, чтобы и наши дети и внуки характеризовали также те школы, в которые они придут. Андрей Ильич, итак, вы историк, я бы сказал, что вы еще и публицист, потому что то, как вы говорите и пишете, неизбежно выдает в вас публициста, который убеждает.

— Вообще, это русская традиция: многие русские и советские ученые были публицистами. Это нормально вообще. Если тебе не все равно, что происходит в твоей стране, то ты, безусловно, будешь еще и публицистом.

«ПО БЕЛОМУ ДОМУ СТРЕЛЯЛИ «УРАНОВЫМИ» СНАРЯДАМИ»

— Мы с вами встречались, говорили, и, на мой взгляд, у нас с вами была очень интересная беседа о довольно-таки переломном моменте, когда на Болотной у нас собирались определенные люди.

— «Болотные люди».

— Мы с вами туда не ходили, а встречались в других местах и обсуждали это, честно скажем, в таком, скорее, негативном ключе. И мы говорили тогда, что это период в чем-то, внешне, по крайней мере, похож то ли на конец XVI – начало XVII века, и мы то ли опасались этого, то ли не хотели этого допустить с вами. Во-первых, можно немного вспомнить и ту ситуацию, и во что она в конечном счете обратилась, и почему не стало того, чего мы так боялись с вами, например, кровавого развития событий, смены власти, что в России обычно приводит к катастрофическим последствиям, я бы сказал, революционная смена власти. Что произошло? Какой этап сегодняшний? На что нынешний этап похож, если посмотреть в историю?

— Нынешний этап все равно не отличается в общих чертах от того, что было во времена Болотной площади. Что такое Болотная площадь? Это пена. Люди, которые вышли на Болотную, не представляли ни страну, ни даже тот социальный слой, к которому они себя относили. 90 процентов населения России абсолютно безразлично отнеслось ко всем вещам, о которых говорили «болотные люди». В общем-то, это оказалось пшиком, пеной. Но вот о периоде более длительном, о том периоде, в котором мы живем с конца 80-х годов, – это, безусловно, вялотекущая смута. И смута эта усугубляется тем, что и мировая система тоже переживает смутные времена, переломные. Капитализм, действительно, дышит на ладан. Об этом говорят, действительно, уже люди и в Германии, и Меркель об этом сказала. Об этом говорит Аттали. И, действительно, эта система уходит. И не потому, что она ломается так, как предсказывал Маркс. Она ломается по-другому, она просто отработала свое. И на ее месте те люди, которые ее демонтируют, пытаются возвести что-то другое, но процесс этот постоянно выходит из-под контроля. И в этом как раз и страх, и прелесть истории. То есть мы живем в матрешечно-кризисное время, то есть наш кризис внутри европейского кризиса, а европейский – внутри мирового. И поскольку эти кризисы не всегда совпадают по фазам, то это создает совершенно запутанную и сложную ситуацию.

— Я так и представил себе матрешку, у которой кто-то взял и перекрутил части, и у нее лицо не совпадает с нижней стороной.

— Есть еще один момент. Дело в том, что благодаря «горбачевщине» и «ельцинщине», резко сузившим коридор возможностей России и резко подорвавшим ее суверенитет, скажем, «Урановая сделка» вообще превратила Россию во второстепенную ядерную державу, потому что это, по сути, было одностороннее ядерное разоружение.

— Давайте мы с предельным уважением отнесемся к нашим слушателям, а среди них есть очень разные люди. Расскажите про «Урановую сделку».

— Это сделка, которая стартовала в 92 - 93 годы, когда Ельцин и его команда или клика, как угодно, договорились с американцами, что в течение 20 лет они продают американцам 500 тонн урана – это четверть всего того, что было произведено в XX веке. И это 90 процентов того, что имела Россия на тот момент.

— Что покупалось таким образом? Что они покупали?

— Они покупали нашу безопасность.

— Эти покупали уран, а эти покупали…

— Кто «эти»?

— Например, Ельцин. Что выиграли они, кроме денег?

— Больше ничего. Они получили несколько миллионов долларов, скорее всего, прямых доказательств нет, но, судя по косвенным свидетельствам, это так. Я думаю, что они навсегда получили несмываемое пятно…

— А лояльность?

— Лояльность чего?

— Таким образом американцы почувствовали, что это еще один сырьевой источник, и они закрыли, допустим, глаза на что-то, а если бы этой сделки не было, то было бы хуже. Я просто думаю о том, как, возможно, вашу точку зрения могут оспорить или покритиковать. Могут сказать, что много делается вынужденного.

— На тот момент Россия как субъект не была никак вынуждена продавать уран. Вот команда Ельцина, чтобы сохраниться у власти, должна была это сделать. Эта сделка должна была, этот процесс должен был начаться не позже 1 октября 93-го года. И поскольку Верховный совет никогда не утвердил бы эту сделку, то его нужно было разогнать никак не позже, чем начало октября 93-го года.

— Это и есть те тайные ходы истории.

— Это один из тайных ходов. У истории много тайных ходов, и это один из них.

— На самом деле, пальба по Белому дому из танков, заряды этих танков были в известном смысле урановыми.

— Не только. Там они были и урановыми, и еще другими. Ясно было совершенно, что Верховный совет не одобрит эту схему приватизации в духе Гайдара-Чубайса, а под это уже было заложено очень много, и это была еще одна причина, почему надо было сносить Верховный совет. И, наконец, третье: если бы Верховный совет провалил «Урановую сделку» и приватизационную, то герои приватизации – команда Гайдара – Чубайса – в лучшем случае слетели бы со своих должностей и канули бы в небытие. В худшем – они бы отправились за решетку. И эти люди прекрасно это понимали, то есть им отступать было некуда.

РОКФЕЛЛЕРЫ ПРОТИВ РОТШИЛЬДОВ

— Если посмотреть на историю России, если открыть одну «матрешку», вторую и достать «матрешечку» России не очень, может быть, маленькую, но и не очень большую, внутри которой тоже, может быть, есть разные еще какие-то «матрешки» те или иные региональные, и посмотреть все-таки на «матрешку» России, то многие сейчас делают определенный вывод. Как вы к нему отнесетесь? Как вы это прокомментируете? Вот эта сама российская «матрешечка» слабенькая, хиленькая, не очень красивая, плохо расписанная и т.д. А вот те матрешки, которые вокруг нее, – это да, это серьезно. И самостоятельную игру эта матрешка, находясь внутри них, в общем, играть практически не может. Не так давно коллеги ваши и историки, и политологи отчасти вообще рассказали нам о том, что вся история сегодняшнего дня заключается в противостоянии крупнейших финансовых групп мира Рокфеллеров и Ротшильдов. И в России это, так или иначе, отражается во властных группировках: одни за Ротшильдов, другие за Рокфеллеров. Вот вам тут вся история России как на ладони и есть, и нечего выдумывать. Кто кого там победит, туда и Россия. Вы как на это смотрите?

— В этой точке зрения есть, безусловно, свое рацио. Но как в любой теории, здесь есть несколько упрощений вполне понятных, когда мы теоретизируем. Первая вещь, когда мы говорим о Ротшильдах и Рокфеллерах, – это условные понятия, потому что за Ротшильдами стоит определенный кластер, и за Рокфеллерами тоже стоит определенный кластер. Да, весь XX век шла борьба между этими кластерами, и Рокфеллеры, действительно, грубо говоря, выиграли у Ротшильдов две мировые войны, потому что Рокфеллеры играли на обеих площадках, а Ротшильды почти только на одной, и в этом отношении это верно. Но не стоит преувеличивать степень противостояния перед этими группировками. Начать с того, что Рокфеллеры – это реальная экономика, а Ротшильды – это финансы, т.е. есть зона несовпадения интересов. И хотя Рокфеллеры после создания федеральной резервной системы очень активно укрепляли там свои позиции, тем не менее ситуация не так проста. Нужно учесть одну вещь: между членами первых 20 кланов, которые реально относятся к тому слою, которых Дизраэли назвал хозяевами истории, между ними что-то водяного перемирия: никогда противника не добивают до конца. Добивают выскочек из второй сотни, как Кеннеди, например, и чью семью наказывали в течение трех поколений за то, что выскочил так высоко и как не положено.

— Он на ФРС покусился, если это верно.

— Конечно, он много чего продемонстрировал, это абсолютно верно. Вообще-то, он много на что покусился. Он продемонстрировал, что будет играть по своим правилам, и закончилось это дня него очень и очень плачевно, а чтобы ни у кого не было соблазна, то и семью во втором и третьем поколении тоже наказывали. Что верно в этой схеме? Россия действительно не обладает полной субъектностью игр в современном мире.

— СССР обладал?

— Безусловно, после Второй мировой войны СССР обладал. СССР не обладал в 20-е годы. К концу 30-х годов, используя противоречия британцев и американцев, Рокфеллеров и Ротшильдов, к концу 30-х годов СССР стал субъектом мировой политики. Попытка уничтожить Советский Союз при помощи Гитлера провалилась, и после войны СССР вышел сверхдержавой, которая, безусловно, до конца 80-х была одним из субъектов мировой истории. Затем эта субъектность стала стремительно уменьшаться.

— А Советский Союз плевать хотел на Рокфеллеров и Ротшильдов?

— Нет, конечно, ни в коем случае.

— Андрей Андреевич Громыко как к этому относился?

— Не знаю, как относился Громыко, но из того, что я знаю, Советский Союз очень внимательно относился к точке зрения и Рокфеллеров и Ротшильдов. Кроме того, с конца 60-х годов именно Рокфеллерам удалось и их структурам — Римский клуб, Трехстороння комиссия — им удалось увлечь советскую элиту по такому второстепенному вопросу, как экология. Но Рокфеллеры очень активно действовали по закреплению позиции определенного сегмента советской элиты в части, в качестве элемента мировой системы. Рокфеллеры здесь поработали активно. По крайней мере они были на виду. Почему-то мне кажется, что то же самое делали Ротшильды, только значительно более скрыто. Мы никогда не узнаем всей правды. Кстати, тот же Громыко, которого вы сейчас упомянули, сказал, что если бы мир узнал всю правду о международных отношениях, он бы взорвался. Естественно, я думаю, что постоянно шли контакты по разным линиям между советским правительством и Рокфеллерами, между советским правительством и Ротшильдами.

— Но нужно быть сильным, при этом. Разные бывают контакты.

— Конечно. Но это было обсуждение. И из того, что я знаю, советское руководство далеко не всегда готово было к лобовому столкновению и с Рокфеллерами, и с Ротшильдами и предпочитало договариваться. То же самое Рокфеллеры и Ротшильды. Договариваться об элементарных вещах. Цена на алмазы. Лучше договориться. Мир устроен вот таким образом. Тогда Советский Союз был субъектом, с которым договаривались. А в 95-м году Клинтон, выступая в октябре 95-го года перед начальниками комитетов штабов, сказал, что мы позволим России быть, но мы не позволим ей быть великой державой. И это как минимум было. Здесь ситуация была буквально кардинальная. Кто мог бы в 85-м году предположить, что через 10 лет американский президент сможет говорить о России, правопреемнице Советского Союза, такие вещи. 10 лет, и ситуация изменилась.

«НЫНЕШНИЕ ЕВРОПЕЙЦЫ СООТНОСЯТСЯ С ПРЕЖНИМИ КАК АРАБЫ С ПИРАМИДАМИ»

— Современная ситуация. У вас вышла книга, называется «Русский успех. Ретроспектива и перспектива». Она бестселлер, она хорошо продается. Но дело даже не в этом. Мне кажется, что всякий, кто сейчас возьмется охарактеризовать, а как нам собственно куда-то вернуться… Не знаю, с Советским Союзом понятное дело. Есть классическая формула Владимира Путина: «Всякий, кто желает восстановления Советского Союза, не имеет ума, а кто не сожалеет – не имеет сердца». Она работает, на мой взгляд, но нечто подобное, ощущение силы, вернуть бы все это России, у многих в голове, да и в сердце тоже. А вот, что это будет за русский успех? Что это будет за история? Как нам возвратится к тому, чтобы с нами считались, если мы в этой «матрешке» пока такие слабенькие и хиленькие?

— Вернуть Советский Союз невозможно, да и не нужно. Советский Союз был адекватен своей эпохе, и крушение Советского Союза произошло по двум причинам. Был структурный кризис, не системный, но «горбачевщина», то есть союз части советской номенклатуры и западного капитала, обрушила структурный кризис в системный. Советский Союз не восстановим.

— Минуточку. А вот скажите. Может, они по нефти не договорились, как по алмазам?

— Нет.

— А то есть такая теория, что все рухнуло из-за нефти.

— Нет. Все значительно сложнее. Ну если мы об этом заговорили, дело вот в чем. Во второй половине 40-х годов, уже после окончания Второй мировой войны, на Западе возникла новая хищная фракция буржуазии: корпоратократия. В отличие от государственного монополистического капитала, который готов был сосуществовать с Советским Союзом, корпоратократия носила глобальный характер и проникала везде. После того как Советский Союз резко увеличил торговлю нефтью в конце 50-х годов, у нас в стране возник слой номенклатуры, а также связанной с ней ГБ и теневого капитала, который был ориентирован на интеграцию в мировой рынок. То есть это был советский сегмент корпоратократии. И это было связано не только с нефтью, а с более широким процессом интеграции в мировую систему. Вехи важные, 56-й год – провозглашение Хрущевым доктрины сосуществования государств с разным строем, 61-й год – новая программа КПСС. Именно вот этот слой вступил в союз с западным капиталом и обрушил Советский Союз. Нефть играла очень важную вещь, но не только нефть, а также классовый интерес.

— Мы сейчас говорили о том, собственно говоря, как бы нам вернуть силу Советского Союза, не возвращая сам Советский Союз. Было бы неплохо стать такими же серьезными авторами на международной арене, чтобы с нами считались и Рокфеллеры, и Ротшильды, Морганы, если они существуют, и страны замечательные крупные, и международные организации, и все-все. У меня вопрос: есть две точки зрения на этот счет, куда нам пойти подпитаться этой силой. Вы не отрицали тоже в ходе нашей беседы, что мир глобален и что нам с кем-то надо сотрудничать, с кем-то и встраиваться в эту огромную международную систему. Так нам на Восток или на Запад, нам в старую дряхлеющую Европу, или посмотреть на молодых тигров, главный из которых Китай, или нам никуда не ходить?

— Вы сами сказали — старая дряхлеющая Европа. Ну, что мы будем некрофилией заниматься?

— Не будем. Мы с вами точно не будем.

— Я когда последний раз был в Италии, меня пронзила вдруг острая мысль, это было во Флоренции, и мы сидели с сыном обедали в ресторане, сновали итальянцы. Меня вдруг пронзила острая мысль, что нынешние итальянцы так же соотносятся с этим совсем, как нынешние арабы с пирамидами.

— Многие наши туристы, я вам честно скажу, полагают, что те, вот кого они видят вокруг, это и есть те люди, которые построили пирамиды. Изумлению их нет предела. Люди же наши все-таки, они же кое-чему учились, понимают, они видят, что эти не могли. Как так вышло, что случилось!? Приходится рассказывать.

— Европа, которая не может отстоять ни свою расовую идентичность, ни религиозную, – в европейской Конституции нет упоминания о христианстве. Европа – это постзапад, это умирающее общество, это общество, которое через 40 - 50 лет будет иметь другое расовое и другое культурное лицо.

— Вам ответят, ну там так все мило, улички чистенькие.

— Во-первых, не очень чистенькие. Я это называю синдромом Сидония Аполлинария. Был такой римлянин, его письма нашли. Он пишет письмо своему другу или брату, не помню. Он пишет: «В какое чудесное время мы живем. Я сижу рядом с бассейном, над водой зависла стрекоза – все мирно и спокойно». Это было буквально за несколько лет до того, как Рим был разрушен Аларихом. Поэтому не надо заниматься некрофилией. Что касается восточной вещи. Правильно сказано: тигр – кто же захочет лезть в пасть к тигру, тем более что у этих тигров еще 20 - 25 лет буквально, я думаю, может все произойти – начнутся очень серьезные проблемы. Когда говорят об успехе Китая – это бесспорно, это экономический успех. Но чем больше у Китая экономических успехов, тем больше социальных проблем, рост социальной поляризации между слоями, между классами и между регионами. Это очень серьезная проблема. Поскольку мир един, то можно сказать так, как говорил герой фильма «Служили два товарища»: пусть белые гады не радуются, мы помрем сегодня, а они помрут завтра. Трудно сказать, кто соскользнет раньше: Европа или Китай. Но соскальзывают практически все: и США, и Европа, и Китай. Как это ни парадоксально, я вижу в этом колоссальный шанс для России. Дело в том что, как показывает история, Россия выскакивает из исторических ловушек во времена европейских и мировых кризисов. После смуты начала XVII века нас можно было брать голыми руками.

— Да брали уже — уже в Кремле сидели чужие люди!

— Совершенно верно. А после того как Михаил стал царем, а юридически царем был Владислав, но Владиславу не хватило 1 - 2 тысяч человек, чтобы выкинуть его из Кремля. Тем не менее поскольку Европа была занята 30-летней войной с 1618 по 1648 годs, ей было не до нас. А когда Европа очухалась, мы уже были настолько сильны, что, по крайней мере, могли бить поляков. То же самое после петровских реформ, которые были квазисмутой, которые разрушили страну – нас тоже можно было брать голыми руками. Но Европа воевала за испанское наследство, за австрийское наследство, а когда она закончила войны, Россия, получив пространство для вдоха, уже настолько набрала сил, что могла бить Фридриха II. Впервые наши казаки проехали по Берлину во время семилетней войны, и город приходил около года в себя. Т.е. «едут-едут по Берлину наши казаки» – это семилетняя война.

— В песнях художники и песняры осмыслили чуть позже.

— Совершенно верно. После гражданской войны Россию можно было брать голыми руками, потому что, как сказал Фрунзе, нужно распустить этот сброд, Красную Армию, и антоновское восстание подавляли уже интербригады, а не красноармейцы, и не только потому что русские не хотели убивать русских – это лирика. В Европе было 500 тысяч белогвардейцев, готовых воевать, но Европе было не до нас: в Европе грызлись американцы, англичане против немцев, англичане против американцев, Ротшильды против Рокфеллеров. И вот в условиях этого кризиса был сделан рывок — команда Сталина вытащила страну. Т.е. у России есть хороший опыт выскакивать из исторических ловушек в условиях кризиса. Но для того, чтобы выскочить из кризиса, нужно две вещи: воля и разум. Воля – это для того, чтобы порвать противника как грелку, и разум, чтобы знать, как это сделать. Т.е. нужно, чтобы у тебя была реальная картина мира, чтобы ты контролировал информпотоки современные, тогда это необходимое условие для победы.

«БЕЗ МИРОВОГО КРИЗИСА РОССИЯ НЕ ВЫСКОЧИТ ИЗ ЛОВУШКИ»

— А у нас есть это сейчас?

— Я могу сказать, что без кризиса мирового Россия не выскочит из ловушки. Если вот будут эти центры силы, которые явно сильнее нынешней России, и если посмотреть на состояние общества, то оно далеко не лучшее. В принципе, что показали 30-е годы в Третьем Рейхе и в Советском Союзе. Если в обществе есть 7 - 8 процентов того, что социологи называют модальный тип личности, они вытаскивают за собой все остальное. У нас нет этих 8 процентов. Злая ирония истории заключается в том, что модальный тип личности вырабатывается только в условиях кризиса, кризис его закаляет. Т.е. в этом отношении кризис может сработать и со знаком плюс, и со знаком минус, только к этому нужно быть готовым.

— Выскочить в кризис – это хорошая идея. Вы ее аргументировали, и так оно и есть. А вам не кажется, что сейчас те, кто в кризисе, тоже кое-чему научились? Если раньше они делили испанское наследство, то теперь они все чаще говорят о том, что вся пресная вода в Байкале сосредоточена, да и нефти у нас полно, да и испанское наследство как-то подозрительно располагается за и до, и после Урала. Вот интересная вещь. А вдруг они наберутся вот этого ума, а вдруг уже набрались?!

— Они, безусловно, набрались. Более того, из мирового кризиса западной верхушки будут выходить путем дележа русского пирога, русских ресурсов и, самое главное, русского пространства. Дело в том, что в условиях надвигающейся геоклиматической катастрофы Россия, т.е. Северная Евразия…

— Давайте по пунктам — пожалеем наших слушателей. Не все, но многие из них, разумеется, твердо знают, в каких числах будет огромная геоклиматическая катастрофа. Но есть и такие, которые не предполагают об этом и спокойно планируют отпуск. Давайте скажем, что вы имеете в виду.

— Что люди могут спокойно планировать отпуск в ближайшие 15 - 20 лет. А вот специалисты по геологии, сейсмологии и космологии говорят о том, что с начала XX века идет рутинная перестройка планеты, которая продлиться 200 - 250 лет, активная фаза приходится на 1990 - 2030 годы, что грозит массой неприятных вещей, плюс есть еще такая проблема, как Гольфстрим. У нас в основном идут спекуляции по поводу глобального потепления, которого на самом деле нет – это типичная пугалка. А вот Гольфстрим и такая рутинная перестройка планеты, которая происходит раз в 11 - 12 тысяч лет, имеет место. Так вот в условиях геоклиматической катастрофы, по мнению всех специалистов, в послекатастрофическом мире единственная зона, которая будет стабильна и обеспечена ресурсами на ближайшие 200 - 300 лет, — это Северная Евразия. Это означает, что наш кусок земли, безусловно, является лакомым куском для очень-очень многих. Гражданка Олбрайт это уже сказала, что слишком много территории у русских. Кстати, наша пятая колонна, которая подпевает Западу, тоже говорят, что зачем нам территория к востоку от Урала, давайте ее отдадим – мировое сообщество пусть подымет ее, мы не можем. Мировое сообщество – это транснационаональные корпорации, это те, кто уже угробил и загадил половину мира. Теперь они будут продлевать свое существование на нашей территории. Есть еще одна вещь. Дело в том, что, по подсчетам демографов, критическая масса населения, которая способна удержать нашу территорию, – это 70 миллионов человек. Поэтому, когда Тэтчер, Мейджор и другие говорят, что достаточно 30 миллионов, достаточно 50 миллионов, достаточно 15 миллионов, они прекрасно знают, что это означает, что эта территория будет кем-то заселена. Речь уже идет не только о наших ресурсах, но о нашей территории, и вот это серьезная вещь.

ИСКУССТВЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

— Это серьезная вещь. И как же мы в условиях таких и добавочных обстоятельств все-таки умудримся выскочить, кого мы лбами столкнем, геологическую и климатическую катастрофу с геополитической? Как нам удастся?

— Вы знаете, пока есть, при том что не надо преувеличивать его значение, противостояние Китая и США, нам есть на чем играть, есть возможность играть на противоречиях Ротшильдов и Рокфеллеров, если они не договорятся, что вполне может быть. Более того, на каком-то этапе сами эти противоречия носят искусственный характер, это борьба нанайского мальчика с медведем, а за этим скрываются совершенно-совершенно другие игры. И это лишний раз говорит о том, что если ты хочешь играть на международной арене, про побеждать я уже не говорю, должна быть реальная картина современного мира. У тебя должен быть реальный информпоток, который ты должен контролировать. Мы живем в эпоху сетевых воин. Одна важная специфика этой эпохи заключается в том, что под контроль ставится информационная сфера. Вся информационная сфера ставится под контроль – это информационный шум, у тебя нет реальной картины мира. Часто нам в детективах показывают такую ситуацию: грабители грабят банк, а охранники сидят, смотрят на телеэкраны, там движется кто-то или нет. Там щелчок и начинают крутить пленку, где в коридоре все в порядке и там пусто, а на самом деле нам уже все вынесли.

— Да, все испанское наследство вынесено.

— И вот то, что происходит в современном мире, в США, в Западной Европе, — работает огромное количество центров, которые создают ложные информпотоки, искусственную реальность. Мы видели это на примере «арабской весны», когда специалисты по блогосфере из различных центров типа Беркмановского центра Гарвардского университета, они, по сути, создали виртуальную реальность, которая играла значительно более важную роль, чем реальная реальность. Т.е. все зависит от того, ты выбираешь синюю таблетку или красную таблетку, выскакиваешь из матрицы или нет. Враг – матрица. Сейчас противником является не какое-то отдельное государство, нет отдельного государства США, а есть некая наднациональная структура, которая далеко не едина, но в конечных целях которой ни России, ни Европе, ни Америке, ни Китаю никакого места не отведено. Китайцы представляют очень большую опасность для вот этих всех людей, значительно большую опасность, чем арабы или индийцы. Так как Китай – это альтернативное человечество, иероглифический язык. Кроме того, вся история Китая – это постоянные крестьянские восстания. А вот Индия в этом отношении значительно более приемлема, потому что кастовая система в Индии гасит любой социальный протест, и в индийской культуре нет такой ценности, как социальная справедливость. В истории Индии было только одно крупное крестьянское восстание – это восстание в Теленгане, с 1945 по 1953 годы, как раз когда Индия получала независимость и контроль местных элит над крестьянами ослаб. Т.е. индийцы – это идеальный кандидат на роль обслуги золотого миллиарда.

ТИГР ГОТОВИТСЯ К ПРЫЖКУ

— В общем, очень сложная в действительности игра. Знаете, о чем я думал? Я только что был на крупном таком совещании, на котором были ученые, политологи и обсуждали в том числе и будущность в том числе и Евразийского проекта. И там привели такой пример наших друзей упрямых украинцев, которые собираются, по-моему, 3 миллиона гектаров чернозема отдать тигру. Как вы к таким относитесь вообще? Тигр собирается прийти и там помидоры им сажать.

— Тигр собирается покапать землю не только на Украине, но и в Африке, Латинской Америке.

— Там уже покупают. Мало им своей – удивительное дело.

— Мало. Самое главное вот что – создаются такие тигровые анклавы во всем мире. Это типичные ходы в игре, которая вошла в обиход как игра «Го» японская, на самом деле это китайская игра «Вэй ци». Это когда захватывается пространство вот таким образом. Одно дело есть Китай, Тайвань, а есть еще кусочки в Африке, в Латинской Америке, сейчас землю скупают не только китайцы, но и Рокфеллеры начали скупать землю в Чили и Уругвае, потому что там природная зона, очень похожая на Европу. И что такое Чили и Уругвай? Там в основном белое население.

— Слушайте, а как вы отнесетесь, если я скажу с неполитологической прямотой, что продажные элиты, в том числе и Украины, готовы хоть всю Украину продать, только бы сохраниться самим?

— Да дело в том, что они не сохранятся. Когда немцы уходили с Украины, они полицаев не забрали. Вот украинцы почему-то не учат уроки своих полицаев. Полицаев бросали, и полицаям приходилось только салом мазать сапоги и бежать в леса и делать вид, что они там боролись с немцами. У кого-то вышло, а у кого-то нет. Дело в том, что ошибка украинцев, если украинцы так действительно думают, они повторяют ошибку советской элиты 80-х годов: советская элита 80-х годов тупая, сытая, провинциальная полагала, что если сейчас они демонтируют Советский Союз, то их посадят за один стол с западной элитой.

— Вот она, тайная мечта.

— Западная элита не для того 400 лет формировалась, чтобы посадить чужаков (даже немцев и французов далеко не всех, только аристократов, не буржуинов), англо-саксонская элита, скрепленная еврейским капиталом, готова посадить за стол, а уж всех остальных место будет у параши.

— Ну прямо тюрьма, что ли. Они такую хорошую тюрьму сделают, всем понравится – там параши не будет, туалет будет аккуратный.

— Как Тимошенко сейчас сидит – вот такая вот для всех.

«МОЖНО КАК УГОДНО ЗАНИМАТЬСЯ ПРОПАГАНДОЙ, НО ПРОТИВ ПОВСЕДНЕВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ КЛАССОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ НЕ ПОПРЕШЬ»

— Ну хорошо, ладно. Хотя, если честно, будущее вот этой сильной России… Вот сейчас Украина потащится в Европу, мы ее не уговорим с вами, ее вообще довольно трудно, они упрямые, они же хотят за общий стол – мы их не переубедим. Для России подобные истории это поражения это минусы? Поправимы или они?

— Дело в том, что в краткосрочной перспективе это, безусловно, поражение, а вот в среднесрочной — украинцы, которые хлынут в Европу, – это, конечно, серьезно. Кроме того, чем Украина может интересовать европейцев? Это когда на Украине была промышленность, которую спасали летом 41 года, когда вывозили советскую промышленность Украины за Урал. Что интересует? Территория, ресурсы, человеческий материал, человеческие органы, женские тела – больше ничего. По-видимому, если люди хотят пройти этот опыт, то пусть пройдут. Вот мы прошли – мы 20 лет проходили опыт.

— Жалко их, себя жалко.

— Я вижу по нынешней молодежи, которым сейчас 20 - 25 лет, несмотря на 20 лет пропаганды чернухи, какой плохой был Советский Союз, какой плохой был Сталин, количество патриотически настроенной молодежи стремительно растет. Я это вижу по интернету, я это вижу по Селигеру, где я в этом году читал лекции, я это вижу просто по студентам. Т.е. можно как угодно заниматься пропагандой, но против повседневной социальной классовой реальности не попрешь. Если каждый день сталкиваешься с социальной несправедливостью, то пропаганда, которую ведут силы, олицетворяющие социальную несправедливость, будет контрпродуктивной.

— Андрей Ильич, так вы, оказывается, считаете, что молодежь нисколько не потеряна нами? Вот когда говорят о русском успехе, о будущей перспективе России, вечно ссылаются на то, что молодежь, которая у нас вялая, хилая, и вообще она такая вся уже смотрит в Европу. А вы считаете, что нет?

— Часть молодежи смотрит в Европу.

— По-разному же надо смотреть в Европу.

— Дело в том, что если ты смотришь на Европу и понимаешь, что рассадник Содома, социальной несправедливости, культурного умирания – это плохо, что это место культурной смерти, то нормально, смотри в Европу. Если смотришь на Европу как на музей, куда можно поехать.

— Открыв рот.

— Или как совокупность книжных магазинов, куда ты ездишь за книгами – это одно дело. Но если ты смотришь на Европу как на идеал – это совсем другой вопрос.

— Или как на модель будущего.

— Да, смертельного будущего, такой некрополь – это совсем другое дело. Нынешняя молодежь, да, к сожалению, я смотрю, что ребята там пишут в интернете, упала грамотность, да, они бывают порой резкими, не хватает образования, потому что школа такая, но я вижу жажду знаний, и я вижу интерес к важнейшим вопросам повседневности. Дело в том, что молодежь на своей шкуре чувствует, что у нее нет социальных лифтов, что их постоянно обманывают, даже если они не понимают, как и в чем обманывают, они понимают, что обманывают. И есть стремление изменить эту ситуацию. Я повторяю, для того чтобы изменить ситуацию, не нужно 100 процентов, не нужно 50 процентов – 8 - 10 процентов нужно. Вот, скажем, кризис, который начался в России в 1914 году и закончился с окончанием гражданской войны, как это ни парадоксально, воспитал людей, которые могут принимать решения. Вот смотрите, человек до 14 года жил у себя в деревне, или там в небольшом городе, или даже в Питере, 14 год – война, люди попадают на фронт и попадают в совершенно нестандартные ситуации. Затем гражданская война – еще более сложная ситуация. И эти люди выходят, те, кто выжил из вот этого восьмилетия, совершенно другими. Это модальный тип личности. Вот они потом и создавали в 30-е годы промышленность, а в первой половине 40-х ломали хребет Вермахту.

«КАПИТАЛИЗМ – ЭТО СОЦИАЛЬНАЯ СИСТЕМА, А НЕ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ»

— Вы упомянули о том, что капитализму крышка. Но вот если возвращаться или продолжать тему нашей молодежи. Вот если бы вам задали студенты, ваши или любые другие: подождите, все-таки вы же очень хорошо рассказываете, с пылом и жаром, но аргументация, а почему, собственно, крышка? Чем докажем, что называется?

— Докажем очень просто. Дело в том, что, к сожалению, с середины 50-х годов мы перестали всерьез изучать капитализм. С середины 50-х годов мы начали просто переводить сначала западных коммунистов, потом западных левых и докатились до интеллектуальных ничтожеств вроде Фукуямы, Поппера, Хайека, вот до этой помойки.

— Круто вы их приложили всех.

— А между тем капитализм — это не своеволие капитала, как думали бывшие сотрудники журнала «Коммунист», которые враз стали неолибералами.

— Это вы Гайдара имеете в виду?

— И не только его. У которых явно было неадекватное представление о мире и о самих себе. Так вот капитализм – это сложная институциональная система, которая ограничивает капитал в его же собственных долгосрочных интересах. Потому что если капитал предоставить самому себе, он сожрет общество, биосферу и самого себя. Какие есть социальные ограничители у капитала? Это государство, гражданское общество, политики и массовое образование. Т.е. вот все вместе это и есть капитализм, потому что капитали сам по себе существовал до капитализма, и он будет существовать и после капитализма. Капитализм – это социальная система, а не экономическая. Давайте теперь посмотрим, что происходит в середине 70-х годов. О проржавении, умирании государства не пишет только ленивый, политика превратилась в комбинацию административной системы и шоу-бизнеса, и появление таких людей, как Шварценеггер в качестве губернатора Калифорнии, – это первая ласточка.

— Там актеры страной руководили.

— Совершенно верно.

— Там все в порядке с этим.

— Гражданское общество скукоживается. Массовое образование разрушается уже 40 лет не только у нас, у нас его никак добить не могут, несмотря на потуги Фурсенко и Ливанова, а вот американцы свое образование разрушили после 68 года. Уже на рубеже 80 - 90-х годов разрушили, потому что оно и так уже было хилое.

— Так для того, чтобы ту форму капитализма сохранить, это делается?

— Нет. Это делается для того, чтобы демонтировать все то, что мешает капиталу, и капитализм свое отработал. Дело вот в чем: капитализм как система может существовать только в том случае, если существуют некапиталистические зоны. Как только падает мировая норма прибыли, капитализм выхватывает из некапиталистической зоны кусок, превращает ее в капиталистическую периферию, т.е. зону дешевой рабочей силы, и рынки сбыта, и мировая прибыль поднимаются. В 91 году закончился Советский Союз, в Китае тоже капитализм, капитализм везде – куда же сбрасывать теперь кризис? Значит, капитализм должен из экстенсивного превратиться в интенсивный, но интенсивный капитализм – это нонсенс, потому что на пути стоят политика, государство, массовое образование и гражданское общество. Значит, все это нужно демонтировать, а вместе с ним демонтируется и капитализм.

— Андрей Ильич, наше время, к сожалению, истекло. И мне кажется, что вы доказали студентам сейчас и слушателям многое: и опасности капитализма, и то, что капитализму крышка. Однако мне бы хотелось, чтобы мы внушили нашим слушателям еще такую уверенность, что капитализму крышка, а у нас-то с вами есть и ретроспектива хорошая, и главное, перспектива, у России, я имею в виду.

— Без борьбы нет побед – за это надо бороться.

— Все, что нас не убивает, делает нас сильнее.

— Безусловно, поэтому я позитивно отношусь к последним 20-ти годам, нас это не убило, а следовательно, закалило.

— Спасибо вам за то, что вы пришли к нам.
http://www.business-gazeta.ru/article/89344/#

Однако не это меня заботит, человека, воспитанного в Польше, которая имела свою собственную политику по отношению к соседним или живущим совместно в одном государстве народам. В отличие от той Польши «III Речь Посполита» пытается реализовать чужие планы, чаще всего вопреки жизненно важным польским интересам.

Некоторые из этих интересов нетрудно определить, как хотя бы обеспечение безопасности, гарантия мирного сосуществования, взаимовыгодные торговые отношения и т.п.

К сожалению, в нашем геополитическом положении добиться такого состояния безмерно трудно, ибо мы имеем соседей, извечно покушающихся не только на наши границы, но и прямо на само наше существование. Это ситуация беспрецедентная во всей Европе, и она требует особых способностей в сопротивлении этим угрозам. Мы не справились с этим в Польше перед разделами, и в результате утратили государственность формально на 123 года, а фактически – на два века.

Вследствие трагического стечения обстоятельств (не только для нас) во время Второй мировой войны мы были лишены продолжения независимого национального бытия на территории страны, и хотя наше независимое государство было представлено правительством в изгнании, собственно говоря, особой президента, мы и по сей день не вернули независимую государственность на территории страны.

Условия нашего вхождения в ЕС только подтверждают это состояние, которое находит своё отражение во всех действиях варшавского правительства.

Несмотря на это положение и великую тяжесть отрицательных результатов польский народ не может отречься от борьбы за его изменение и возрождение независимого государства польского, которое будет работать во благо народа.

Одновременно с этой борьбой и даже в качестве её части следует прилагать все старания к тому, чтобы даже в нынешних условиях добиться решений, способствующих нашему общему благу. Это делалось даже во времена разделов, иногда с позитивными результатами.

Кроме того – и это, кажется, самое важное – никто не освобождал нас от концептуальной работы над принципиальными проблемами национальной жизни.

В частности, перед лицом выбора – иметь в качестве соседа слабую, хотя бы нам и не приязненную Украину, но независимую от Москвы, либо несомненно более сильную, но являющуюся сателлитом Москвы, - всегда будет лучшим первый вариант. Точно так же выглядит ситуация по отношению к Белоруссии.

Так уж сложилось, что для того уровня нищеты, в которой находится нынешняя Украина, привлекательно сотрудничество с ЕС, о котором мы, с нашим польским опытом, имеем совсем иное мнение.

Следует, однако, принимать во внимание совершенно другое положение, в котором находится польский народ в Европе. Украинцы никогда до сих пор не бывали независимыми. Попытки создания независимого бытия как казачеством, так и Петлюрой потерпели поражение. Со времён предательства Хмельницкого Украина не может освободиться от русского насилия. Пилсудский в 1920 году протянул руку помощи, заняв Киев, который можно было удержать в украинских руках, если бы, согласно обещаниям, Петлюра смог создать хотя бы трёхсоттысячную армию, между тем у него не было и 30 тысяч. Как и Мазепа под Полтавой в 1709 году, который вместо обещанных 15 тысяч привёл всего 1500 человек.

Не исключено, что Кличко тоже не удастся собрать столько сил, чтобы успешно свергнуть пророссийское правительство, но ситуация в национальном сознании украинцев значительно изменилась, и, по крайней мере, это затруднит русское проникновение на Украину.

В целом все эти размышления следует рассматривать в контексте постоянной угрозы со стороны российской империи, которую трудолюбиво возрождает режим Путина во вред соседям, но также и во вред российскому народу. Империя эта, так же, как и её предшественницы, создаётся в интересах правящей олигархии, обрекая на нищету и рабство миллионы подданных.

До сих пор Россия во всей своей истории ничего иного предложить была не способна.

Существовали, правда, определённые признаки перелома тенденции во время февральской революции в 1917 году и в момент прихода к власти Ельцина, который нуждался в польской поддержке, но не получил её, и мы даже не знаем, как далеко можно было рассчитывать на ревизию сталинского решения по отношению к Польше, которое по сей день действует – совершенно незаконно.

Не исключено, что в будущем создадутся обстоятельства, способствующие развитию хороших отношений России с Польшей, но это требует принципиальных перемен в самой России (и в Польше тоже), которым могло бы в какой-то степени способствовать и изменение ситуации на Украине.
http://ursa-tm.ru/forum/

В студенческие годы, читая Гейне, например, его "Путевые картины", я удивлялся тому, с какой неистовостью поэт обрушивался на немецких филистеров, давая им убийственные характеристики и разоблачая их ничтожество. Мне казалось, что они не стоят того, чтобы тратить на них перо и время, когда есть враги покрупнее. Но Гейне на то и гений, что он чувствовал громадную угрозу развитию общества именно со стороны филистеров. Эту истину я начал осознавать только теперь в связи с теми изменениями, которые произошли в России за последние 10-15 лет. Мне вдруг пришло в голову, что главным историческим лицом, ответственным за поражение социализма и торжество капитализма в России, является российский обыватель, всегда голосующий за власть, какой бы она ни была. Поэтому есть смысл разобраться в этом феномене.



Филистер – западное слово, происходит от названия местности на Ближнем Востоке (Philistine), где когда-то проживали филистимляне, постоянно воевавшие с иудеями. Но в социальном значении это слово – филистер – на Западе означает "совершенно прозаическую, нередко, самодовольную индивидуальность, отдающую предпочтение материальным ценностям, а не духовным" (из словаря Уэбстера). С точки зрения западной культуры, все, ориентированные на богатство, являются филистерами. Но надо иметь в виду, — если подходить исторически, — что на заре возникновения капиталистического общества филистер объективно был прогрессивным явлением, поскольку являлся частью третьего сословия – антагониста феодального государства. Как известно, именно это сословие родило буржуазию, энергичное племя предпринимателей и банкиров, из которых вылуплялись выдающиеся личности. Но в этой же среде постепенно образовывался обширнейший слой населения по обслуживанию капиталистического общества и государства, в основном в среде чиновничества. Именно внутри мелкого и среднего чиновничества, составлявшего немалую часть бюргерства, постепенно формировалась психология филистера: примитивных бездуховных особей в человеческом обличье.
У российского обывателя то же самое происхождение, но с запозданием лет на 100-150. Напомню: у слова "обыватель" есть несколько синонимов: мещанин, бюргер, житель, филистер. Поначалу все эти слова обозначали жителей, обычно, провинциальных городов. Позже слово "мещанин" приобрело значение социальной прослойки, нечто вроде между дворянами и крестьянами. И только по мере развития капитализма в России, где-то начиная с 80-х годов XIX века, слово обыватель стало обозначать социальный тип определенного слоя общества. Не случайно в словаре Даля нет определения обывателя в данном контексте.

Определение обывателя в СССР отличалось от западного. В словаре Ожегова написано: "Обыватель – это человек, лишенный общественного кругозора, живущий только мелкими личными интересами". Естественно, такая формулировка могла родиться только в социалистической стране, в которой общественные интересы преобладали над личными, по крайней мере, на протяжении 50 или 60 лет советской власти, сумевшей нищую Россию превратить во вторую державу мира. Приблизительно до середины 70-х годов обыватель не играл существенной роли в обществе. Он был презираем. И только со второй половины 70-х годов, когда безвольное руководство Брежнева оказалось не в состоянии выдвинуть стратегические общественные цели, обывательская психология начала оживать и распространяться на все больше количество граждан, уже не строителей коммунизма, а клепателей собственного мелкого благополучия. И, конечно, эти настроения приобрели массовый характер после контрреволюции 1991 г., закрепленной расстрелом парламента в 1993 г. Капиталистический принцип – обогащайся! думай о себе! быстро нашел понимание у бывшего советского народа, ныне, превратившегося в многомиллионную армию обывателей. Хочу подчеркнуть: обыватель – это не класс, а определенный тип человеческой психологии и мышления. И этот тип можно встретить в любом классе, в любой социальной прослойке или, как теперь говорят, в страте.

Какими же характеристиками обладает обыватель? Естественно, он многолик и чтобы его выделить, надо поначалу определить противоположный ему тип, каковым является личность. В самой общей форме разница состоит в том, что личность – это человек, деятельность которого направлена на реализацию общих интересов, каковыми могут быть интересы народа, государства или всего человечества. Личность знает смысл жизни, имеет стратегическую цель. Поэтому она целеустремленна, знает цену времени. Личность бессмертна, потому что ее деяния (мысли, идеи, открытия законов природы и общества и т.д.) распространяются на все человечество. Это как в теории эволюции: онтогенез переходит в филогенез. Последнее возможно благодаря первому. Обыватель же остается в состоянии онтогенеза или организма. Он воспроизводит только себя, хотя и благодаря филогенезу. Иначе говоря, он в своем воспроизводстве эксплуатирует деяния личностей, воплощенные в сознании человечества. Единственная историческая значимость обывателя заключается в том, что кто-нибудь из его потомков может оказаться личностью.

Стратегическая разница между личностью и обывателем следующая: смерть первого означает продолжение рода человеческого, смерть второго – возврат в неорганический мир, т.е. в пыль, глину, откуда он и вышел.

И эта разница порождена масштабностью и ориентированностью интересов: деятельность обывателя ограничена собственными интересами. Но чтобы на них зациклиться, необходимо обладать суммой специфических качеств, как раз и дающих на выходе обывателя. Обыватель почти равен филистеру, т.е. он универсален, хотя и существуют некоторые национальные особенности. Но они не столь существенные.

Итак, прежде всего, обыватель асоциален. Он избегает вовлеченности в общественную жизнь, концентрируясь на своей семье, доме, даче, машине. Его в принципе не волнует, что происходит на земле, в своей стране. Мозг его не мучается в поисках неизведанного. Он будет с удовольствием годами чего-то достраивать, чего-то улучшать в своей квартире или на даче. И находить в этих мелочах громадное удовольствие.

Во-вторых, он аполитичен. Причем по двум причинам. Одна – вовлечение в общественную жизнь отрывает его от несметных дел насущных. Другая, более важная причина: участие в политике предполагает необходимость что-то читать, в чем-то разбираться, куда-то ходить, против кого-то выступать. Все это хлопотно и небезопасно. Безопаснее бездумно проголосовать за власть. И таким образом на всякий случай исполнить свой "гражданский долг". Обывателю может даже и не нравится эта власть, но он не будет с ней бороться. Он предпочтет побрюзжать перед телевизором, покритиковать президента, премьер-министра, олигархов. Но, повторяю, бороться он с ними не будет. Его хата с краю. При этом он сошлется на возраст, на здоровье или на то, что "все равно ничего не изменишь".

В-третьих, уже в силу двух указанных качеств обыватель не образован или полуобразован. В принципе он может иметь высшее образование или даже какие-то научные звания и степени. Не имеет значения. Он не занимается систематически своим самообразованием. Любое образование, полученное ранее, сводится на нет, если постоянно не пополнять его новыми знаниями. Политически обыватель совершенно безграмотен. Он не читает книг ни про "политику", ни про "экономику". Его чтивом обычно являются детективы, какая-нибудь Маринина (в России) или госпожа Сталь (на Западе). У него абсолютно атрофированы мозги, посему он не в состоянии анализировать. Он может только заглатывать телевизионные интерпретации событий.

В-четвертых, отсутствие аналитических способностей проявляется в конкретности мышления обывателя. Аргументом в спорах является его личный опыт или опыт его знакомых. Пример: ему говорят, что население России катастрофически уменьшается с каждым годом, средняя продолжительность жизни мужчин докатилась до 57-58 лет. Он в ответ: все это ерунда, вон, Манька второго понесла, у Катьки трое, а соседу более 80 лет. То есть обыватель не в состоянии соразмерить "общее" и "частное".

В-пятых, поскольку у обывателя нет жизненной стратегии, он не может рассчитать ни свое, ни чужое время. С одной стороны, он всегда и везде опаздывает, с другой – ему всегда некогда. Он совершенно не организован и потому, что в принципе ему на всех и на все наплевать. Обыватель хаотичен; он — главный союзник закона возрастания энтропии, т.е. смерти.

В-шестых, обыватель скорее всего верующий человек. Отсюда его рабская покорность власти (вся власть от бога). Отсюда же неприятие науки и в то же время постоянное пользование ее плодами. Он всегда говорит, что наука – это чушь. И уж человек никак не мог произойти от обезьяны. Причем, сошлется на какого-нибудь придурка-"ученого", который, дескать, опроверг Дарвина. Но если на Западе, среди развитых стран, значение религии постоянно уменьшается, то в России, наоборот, оно возрастает. Причем русский верующий обычно агрессивен и тоталитарен. Он не признает других религий или отклонений от Православия.

В-седьмых, обыватель завистлив по природе. Он завидует успехам другого обывателя (естественно, успехами могут быть только: квартира побольше, машина получше, мебель подороже и все остальное из этого же ряда). Особенно он завидует обывателям богатым. Как бы он их не ругал, он сам мечтает попасть на их место. Обратная сторона зависти – ненависть. Это чувство у русских ярко выражено в отношении не только людей, но и государств. Среди нелюбимых – богатые государства Запада и, конечно, же США. Обыватель-ученый или журналист все время пишет, какая в США бездуховность, и что их экономика вот-вот рухнет и вообще Запад – дерьмо. Когда твоя страна в дерьме, хочется внушить себе, что и другие страны в дерьме. Это форма психологической защиты, своего рода форма комплекса неполноценности. Реалистически оценивать обыватель ничего не может из-за отсутствия мозгов и знаний; остается животно ненавидеть и поливать грязью процветающих. Столь же естественно он ненавидит "умников", особенно, если не дай бог этот умник еще и процветает. Хотя на-Руси-в-России это почти исключено.

В-восьмых, очевидным признаком обывателей является их поголовная любовь к телевизионным сериалам типа "Богатые тоже плачут", а молодняка – к хождению на футбол или массовые концерты каких-нибудь рок-групп. В этой массовости они растворяются среди своих, здесь нет "умников". Любовь к массовым зрелищам определяет общий уровень их культуры. Они также обожают пикантности из личной жизни артистов, политиков или принцесс. Кто с кем Пугачева, или была ли принцесса Даяна беременна и сколько у нее было любовников. Это им интересно.

В-девятых, в силу своей природной глупости и серости для них очень важна внешняя форма, то что в социологии определяется явлениями "казаться" или быть. Филистеры на Западе форме придают исключительное значение. Особенно это заметно среди так называемого среднего класса и элиты. В Англии форма была доведена до маразма в такой элитной школе как Итон. Здесь давались не знания, а "знания" поведения в обществе. Это привело к тому, что уровень знаний английской элиты-аристократии деградировал настолько, что она не могла поддерживать разговоры на серьезные темы с немцами или французами.

В капиталистической России быстро освоили этот уровень "казаться", прежде всего, среди высшего слоя буржуазного класса. Обывательницы стараются перещеголять друг друга бриллиантами, "дорогими" мужьями, друзьями, "вхожими в дом", а мужчины – конечно же, у кого дороже костюм, часы или машина. Новые русские обыватели все время пытаются потрясти Запад дорогими заказами в ресторанах. Особенно большим шиком считается купить бутылку вина за 20 или 40 тыс. евро. Здесь это воспринимается как идиотизм, но русские обыватели этого не замечают. Они слишком глупы, чтобы обходится без показной "шикарности".

Обыватели-артисты постоянно хвастаются своими машинами. Почему-то считается иметь лимо (лимузин) – очень здорово. На Западе лимузин обычно используется в функциональных целях (свадьба, отвоз из аэропорта), и только негры в Вашингтоне почитают эти лимузины как "пыль в глаза" точно так же, как одна российская певица постбальзаковского возраста.

В-десятых. Обывательщина многообразна и поэтому можно без конца перечислять ее качества. Вот еще некоторые признаки обывателя: вовремя не отвечать на письма, постоянно опаздывать в гости, никогда не выполнять обещанное в срок, никогда самому не проявлять инициативу, стремление всегда поиметь халяву и т.д. из этой же серии.

В целом же российский обыватель – это опора режима, опора нынешнего капиталистического строя. Этот тот самый электорат, который проголосует за любого человека от власти, абсолютно не понимая последствий ни для страны, ни даже для себя. Такова их природа, порождаемая капиталистическим обществом. Бороться с ними бессмысленно, потому что они не являются социальной силой, организованной в какие-то структуры: в партии или движения. Они – болото, точнее тина, обволакивающая все общество своей беспросветной тупизной. Именно обыватель, формирующий социальное явление обывательщины, представляет собой фермент разложения всего общества, он становится катализатором интеллектуальной деградации, особенно заметной в нынешней России. Поэтому бороться надо не с ним, а с государством, которое это явление породило. В России таким государством является государственный криминально-олигархический капитализм.
http://nechtoportal.ru/rossiya/obyivatel-i-obyivatelshhina.html

На фотографии видно, как солдат ВС РФ наперевес с пулемётом противостоит мотопехоте ВС Грузии, офицеры колонны угрожали пулемётчику дабы тот отошел с дороги и пропустил их, на что они услышали в ответ "Идитенахйблять".
Затем с пулемётчиком пытались поговорить СМИ, которые двигались с колонной и на что получили такой же ответ. В итоге колонна развернулась и двинулась туда, откуда приехала.

kuslin2
Всегда говорил ,говорю и буду говорить , что внешний бирюльковый лоск и бравадная атрибутика на войне ни фига не стоит....
Если внимательно рассмотреть фото в деталях , видим уникальную суть - парнишка в задрипанной полевке ,без каски ,бронежилета , с огромным подсумком на ремне , вот так бесбашенно вышел ОДИН в лоб супер-пупер ,до зубов вооруженной многочисленной толпе и которой ,кстати ,судя по их виду ,не было и тени сомнения ,что будет в случае не выполнения "Идитенахйблять !!!"и в руках которых были точно такие же пулеметы...

Мой поклон,респект и уважуха этому солдату !!!
http://nnils.livejournal.com/1459555.html