Каспаров: Общий враг не объединит Россию и США (The Wall Street Journal)

Кроме того, в связи с недавним терактом в Бостоне, к которому предположительно причастны два этнических чеченца братья Царнаевы, в повестке дня также оказалось сотрудничество в борьбе с терроризмом. Но, по мнению оппозиционера, сторонам «вряд ли удалось достичь единства взглядов по какому-нибудь из этих вопросов».

 

Оппозиционер полагает, что Путина не волнует гуманитарная катастрофа в Сирии. По словам Каспарова, российский президент стремится поддерживать нестабильность в этом регионе, чтобы сохранить высокие цены на нефть, поскольку именно доходы от энергоресурсов удерживают его и «его банду» у власти.

 

Что касается борьбы с экстремизмом, продолжает Каспаров, то «сотрудничество Кремля по исламской угрозе поразительно выборочно». Говоря о теракте в Бостоне, оппозиционер обращает внимание на несколько моментов, которые вызвали у него подозрения. Ему показалось странным, что в 2012 году не поступало сообщений о том, что американец Тамерлан Царнаев прошел подготовку на Кавказе и вернулся в США. По словам шахматиста, невероятно, что «полицейское государство, которое отслеживает каждое высказывание российской оппозиции, потеряло след американца, связанного с террористами».

 

Также Каспаров считает неслучайным, что взрывы в Бостоне произошли через несколько дней после принятия Соединенными Штатами «списка Магнитского», «который создал первую серьезную внешнюю угрозу путинским структурам власти».

 

В завершение Гарри Каспаров признает: «Исламский терроризм – настоящая угроза, которая продолжит уносить жизни российских и американских граждан, если не получит достойный отпор. Но наличие общего врага не означает наличие общих ценностей. Уважение к человеческой жизни и правам человека - вот самое мощное оружие цивилизованного мира». Именно с них должна начинаться дискуссия о точках соприкосновения. В то время как сомнительная история ведения путинским режимом борьбы с терроризмом, а также его продолжительная поддержка «спонсоров терроризма» - Ирана и Сирии - означает лишь одно: точек соприкосновения между Москвой и Вашингтоном нет, пишет шахматист в The Wall Street Journal.