Не успел Путин создать управление по патриотическому воспитанию, как американское издание «The Washington Post» разразилось тревожной и неодобрительной статьей. Данную инициативу они воспринимают, как исключительно враждебное Западу явление.


Опасаются, что в этом может быть связь с советским периодом, «с той национальной гордостью, которую испытывали многие русские, когда их страна была на пике могущества». Макс Фишер — автор статьи, усматривает в России нарождение новой государственной идеологии: слияние национализма и консервативного христианства. В понятии национализм автор, скорее всего, усматривает синоним патриотизма. Таким образом, не успели в России только подумать о необходимости идеологии, как в США уже начали бурно фантазировать по этому поводу.

Перевод осуществлен переводческой артелью «Северная коза»

25.10.2012



Две недавние истории являются тревожным, до некоторой степени — свидетельством нарождающейся государственной идеологии президента России, Владимира Путина. Новый – если так можно назвать – путинизм похож на слияние двух более старых русских идей: национализма, иногда с антизападным оттенком, и консервативной интерпретации православного христианства. Обе истории описывают слияние проталкиваемой Кремлем в ответ на рост оппозиции идеологии, с более широкой попыткой заполнить идеологический вакуум, который в какой-то мере остался незаполненным после крушения Советского Союза два десятилетия назад.

Хроники возникновения новой идеологии Чарльза Кловера из газеты Financial Times показывают, как динамичный город Санкт-Петербург, который «на протяжении долгого времени считался либеральным окном России на Запад», превратился в «испытательный полигон для новой волны консервативного, воцерковленного, прокремлевского патриотизма, который захватил большую часть чиновничества». В качестве примера Кловер приводит цензуру, под которую попали работы русских классиков Владимира Набокова и Сергея Рахманинова, а также новый закон, который запрещает «выть» и «топать» ногами в ночное время, направленный, вероятно, на обуздание протеста.

«Все предыдущие 12 лет своего правления Путин сохранял в рядах элиты баланс между либералами и консерваторами, поощряя стремление каждой из групп играть друг против друга.

После того, как в декабре прошлого года либералы покинули его, вывели протест на улицу, а фигуры такого высокого ранга, как министр финансов, присоединились к демонстрантам, баланс был нарушен.

Кремль повернулся к более консервативным частям общества: более сельским, людям старшего возраста и менее образованным. Они хорошо принимают национализм Путина, его слегка параноидальную риторику защитника и православной веры от поругания, и нации от иностранных посягательств». 1)

В Москве, Клер Бигг (Claire Bigg) из Радио «Свобода» находит признаки, указывающие на намерения Кремля институционально оформить новую ставку на национализм: создано совершенно новое правительственное агентство по «продвижению патриотизма» и сохранению «духовных и моральных основ российского общества». Как тут не вспомнить один печально известный иранский орган цензуры, Министерство Культуры и исламской ориентации, хотя российское Управление по общественным проектам, похоже, более склонно культивировать в обществе дружеские чувства, а не подавлять то, что объявлено вне закона.

Бигг и аналитики, с которыми она беседовали, воспринимают агентство как признак естественного развития «углубляющейся враждебности» Путина, даже в сравнении с советским отделом пропаганды, к иностранным организациям. Но самая важная связь с советским периодом может иметь много общего с той национальной гордостью, которую испытывали многие русские, когда их страна была на пике могущества.

«Таким образом, инициатива будет идти в унисон с ностальгией многих россиян по потере их страной мирового влияния.

Защитники данной инициативы могут заметить, что новое агентство может способствовать как наполнению идеологического вакуума, оставленного после крушения СССР, так и восстановлению патриотизма, все еще почти исключительно связанного с ролью Советского союза во Второй Мировой войне». 2)

Поиск Россией новой идеологии – большое дело для густонаселенной и многонациональной страны. Если отставить в сторону пропагандистские и антилиберальные обертоны этой кампании, данную проблему, наконец, начинают решать. Но национализм – это мощная сила, и в России у него сложная история. Как Игорь Торбаков (EURASIANET.org) предупреждал в феврале, когда Путин начал свою идеологическую кампанию, у русского национализма время от времени возникают этические обертоны. Около 80% граждан страны являются этническими русскими, однако, при уровне рождаемости ниже уровня воспроизводства и старении населения, российская экономика в значительной степени зависит от эмигрантов, представляющих собой национальные меньшинства. Широко распространенные в России оскорбления гастарбайтеров уже сейчас представляют собой проблему.

«Путин чувствует приближение катастрофы, связанной с преобладанием либеральных сил, которые угрожают ему судьбой Муаммара Каддафи», — рассказывает газете Financial Times редактор одной ультраправой российской газеты.3) «Он сдерживает эти силы путем восстановления баланса между различными идеологическими группами. И в этом смысле поддерживает нас». Оригинал

Примечания переводчика:

1) Развернутая цитата из статьи Чарльза Кловера (Charles Clover) «Россия в тисках праведного православия», опубликованной 23 октября 2012 года в «Файненшнл Таймс»

2) Развернутая цитата из статьи Клер Бигг (Claire Bigg) «Путин создает агентство по восстановлению российской национальной гордости», опубликованной на интернет-портале Радио «Свобода» 25 октября 2012 года

3) Речь идет о словах Александра Проханова, главного редактора газеты «Завтра», приведенных в статье Чарльза Кловера, указанной в примечании 1)