Впервые в жизни испытал нечто вроде сочувствия к Шиитману и даже, прости Господи, местами к Адольфычу (!!!!!!!!!): http://plucer.livejournal.com/229596.html . Очерк нравов протестных художников и персонально Толокно сотоварищи - весьма яркий.
Плуцер: Почему ты вышел на акцию с мобильным, в котором был адрес вписки, да еще и с паспортом? Тебя что не предупредили о правилах работы акциониста на улице? Тебе ведь ассистировал опытный Петр [Верзилов - муж (или сожитель, я не знаю юридических тонкостей) Надежды Толоконниковой - Е.Х.].
Володарский: Я не оставался давать интервью. Это изначальная версия Петра. Мы с Юлей одновременно начали одеваться и нас почти одновременно схватили. Я не мог бежать, увидев, что моя напарница в руках милиции, а когда ей удалось вырваться, у меня уже забрали паспорт и было поздно. Насчёт правил безопасности мне ничего не рассказывалось. О наличии у меня злополучных телефонов Петр и Надя тоже знали, мы созванивались все утро. Хотя, разумеется, я сам здорово накосячил, следовало самому передать им все потенциально-опасные предметы. А вот насчет паспорта меня отдельно предупредили, наоборот, сказав, что надо его взять с собой.
Плуцер: Петр предупредил тебя о появлении ментов?
Володарский: Нет, не предупредил. Насколько я помню, он стоял среди журналистов, а не на шухере. К сожалению, я заметил их слишком поздно и недостаточно оперативно отреагировал. Но вообще всю ситуацию здорово подпортил паспорт. Если бы его не забрали, я бы мог благополучно убежать вслед за Юлей. К тому же Петр меня убедил, что дело ограничится административкой за несанкционированную акцию протеста. Я никак не был готов к уголовке. Петр настаивал, что ничего милиция мне не сделает, а если ненадолго и заберут, то сразу выпустят. Уверял, что задержание пойдет на пользу акции. Уже в РУВД, когда против меня возбуждали дело, от него пришло смс "не бойся, адвокат говорит - это административка". Вспоминал зоозащитников, которые 16 августа в обнаженном виде протестовали в Киеве против начала охотничьего сезона.
Плуцер: Почему никто не инструктировал Володарского до акции?
Вор: Проблемы безопасности акции не обсуждаются при первом знакомстве на кухне, когда даже идея акции неясна. Об этом говорят, исходя из уже принятого готового сценария. А Шитман прожил на нашей вписке всего пять дней. И думал, что его реальные друзья - Надя и Петр, с ними непрерывно общался, а с нами поговорил пару раз на кухне для порядка. Тем более что с Надей он до этого еще был знаком по Москве. В итоге Петр с Надей даже не позвали нас на саму акцию. Намеренно. Можно еще меня не позвать на акцию, но не позвать координатора всех действий группы Козленка, по сути – лидера группы, традиционно отвечающую на всех акциях за безопасность и беспалевность отхода, это явная интрига Петра и Нади против группы и явная провокация, направленная на сдачу Шитмана.
Плуцер: Козленок бы этого не допустила.
Вор: Адольфыч так и говорил Петру: «Ты развел человека и поэкспериментировал над ним, что не по понятиям. Нельзя делать эксперименты на людях. Это вообще недопустимо». А Петр наоборот весь день после ареста Шитмана ходил, напевая блатняк: "Как-то раз в Ростове-на-Дону в первый раз попал в тюрьму". Они с Надей просто сияли, оттого, что удалось посадить Шитмана. Все время после акции они интенсивно общались с прессой, правозащитниками и общественностью и получали свою порцию славы и извращенного кайфа. Они путают протестную деятельность с тусой и личным расслабоном.
Козленок: И потом Петр сам же говорил постоянно о том, насколько выиграет акция, если и Шитмана, и девушку заберут. И тебя убедил в этом.
Плуцер: Интересно задуманная и смело исполненная акция не нуждается в дополнительных пиарных ходах в виде задержанных активистов, слива активистов ментам и тому подобной мерзости.
Вор: А Петр осознанно сделал ставку на задержание Шитмана, распорядился им. Это ментовские приемы. И это недопустимо, когда протестный художник сам ведет себя как мент.
Володарский: Да. Но я сам все же обсуждал это с ними как маловероятный вариант, рассчитывая на помощь.
Козленок: Все привыкли к тому, что Войну никогда не забирают. И ты тоже думал, что пока ты с Войной, то тебя не заберут. Но Война и Петр – это не одно и то же. Петр – провокатор. Он хочет пиара любой ценой. Он понимал, что из-за нашего правила тщательно прорабатывать беспалевный отход и спасать активистов, в акциях Войны всегда удавалось избежать ментовки. Это основной принцип, из которого я всегда исходила при написании сценария: чтобы никого не забрали. По отношению к Шитману такая работа ни Петром, ни Надеждой, ни Катей проделана не была. Да, они хорошо выучили для себя, что надо исчезать сразу. Но почему-то забыли предупредить об этом своего «друга» Шитмана.
Вор: А потом, когда я прямо спрашивал: «Петя, в чем дело?», то он мне отвечал: «Лоху Шитману пойдет на пользу полгода в тюряге, долбоебизм надо лечить». Позднее Петр блокировал своевременную встречу отца с адвокатом от Хельсинской группы Зоей Шевченко. Потому что у Петра были твои личные вещи, в том числе германский мобильник, где был номер отца. И он никому не давал этот номер, хотя мы просили не раз. И заявил: "Я не буду встречаться с папой Шитмана, Господи упаси!". Вместо этого Петр взахлеб раздавал комментарии: «Сейчас родственники Шитмана могут только вредить. Не слушайте папу. Я уже написал Шитману записку, чтобы он не общался с отцом. Как всегда в таких ситуациях набегают родственники и начинают путать карты». Это породило массу проблем для тебя в плане работы с адвокатами. Все, что делал Петр, - противоречит принципам группы.
Козленок: Зачем он глумился над человеком, которого засадил? Мне кажется, что Петру и Надежде должны были сниться кошмары про Шитмана в камере.
Володарский: Своим полуторамесячным пребыванием в СИЗО я обязан во многом тому факту, что в первые дни я не мог связаться с нормальным адвокатом. И это тоже заслуга Пети. Не знаю, какое участие тут принимала Надя.
Вор: О злом умысле Нади и Кати трудно что-то сказать, просто потому что они вообще не очень понимают, что делают. Вкратце, их позиция сводится к Надиной фразе: «Морали не существует, а на акции каждый за себя». Надя очень хочет иметь галочку в биографии: «состояла в радиальной арт-группе, членов которой сгноили тюрьме, но выжила». Надя людей от вещей не отличает, а это серьезно. Им дороже интервью в «Коммерсанте», где их упоминают, нежели Шитман или другой активист. С таким подходом групповым акционизмом заниматься неэтично, опасно для окружающих – и вообще бессмысленно.
Вор: Затем вся киевская пресса, включая ихний ТАСС, назвала акцию нашей, то есть акцией Войны. А после нашего с Козленком возмущения, Петр и Надя посмотрели на меня удивленными глазами. Типа: «ты чё, дурак что ли? Это ж классный пиар для нас!»
Козленок: Вот последнее письмо Нади от 4 ноября: «В Коммерсанте! Два дня подряд в газетах! Завтра суд по мере пресечения, это еще 10 статей и шум!». Нам такая их позиция противна.
Вор: Все понимают, что это акция Володарского, но Петр с Надей хотели приписать акцию себе, тем самым еще раз обманув Шитмана, выставив его просто рядовым исполнителем их воли. А теперь все время пытаются выставить его еще и предателем. Хотя это именно Петр компенсировал слабые стороны акции, подготовку которой он провалил, скандалом с твоим арестом. Сдача тебя мусорам была его единственным шансом скрыть собственные косяки и получить максимальный пиар. Ему было просто интересно, что будет, когда после акции, внешне похожей на акции Войны, исполнителя забирают. На тебя ему было насрать. А на личные твои вещи он позарился – это факт. Я знал, что Петр мудаковат, это все знают. Но я даже не мог предположить, как далеко он может зайти в своих провокациях.
Козленок: А после акции эти прямые организаторы и участники пиздеца для Шитмана были полны благородного гнева и планов мести Шитману. Они призывали отловить тебя, когда ты выйдешь, и избить за провинность против группы.
Вор: Петр предложил группе заманить тебя после освобождения в Москву и изувечить всей группой, сломать тебе пальцы, как это делают фашисты в роликах на ютьюбе. А ласковая Надя предложила еще тебя «изнасиловать страпоном в задний проход».
Плуцер: Милая дама!
Володарский: На самом деле меня мало волнует авторство акции. Тем более, что этот плагиат Петра был не единственной кражей. Петр сразу после моего ареста, украл еще и все мои личные вещи и наличные деньги. Ноутбук, кредитки, флешки, смартфон и многое другое. То есть вообще все, что у меня было с собой в Киеве. Большую часть удалось вернуть благодаря Адольфычу и вам, но часть исчезла навсегда.
Вор: Петр объявил группе, что твои вещи, включая ноут, должны перейти в его пользование, как он выразился, «на пользу группе в качестве компенсации за привод ментов». Это все слышали. Причем он всем это объявил как уже решенный вопрос. А кэш твой он молча украл и потратил на покупку себе и жене Наде новых мобилок. Там было около 200 евро и 5 тысяч гривен. А потом он позвонил тебе в камеру и сообщил, что все вещи изъяли мусора при обыске. Хотя никакого обыска вообще не было.
Володарский: Но для меня остаётся загадкой, зачем ему потребовались еще и мои ключи, учебник по китайскому и очки от астигматизма. Причём мне, а в последствии и отцу он действительно сказал, что вещи украли менты или даже СБУшники, которые приходили на квартиру. Если бы Вор с Козленком не вывели его на чистую воду, так бы это и сошло ему с рук. Наверное, теперь он все это замотивирует какими-нибудь новыми сверхморальными соображениями. Тем не менее, он меня предал, а потом еще и ограбил.
Источник: holmogor.livejournal.com.
Рейтинг публикации:
|
