...Словно вехи на долгом пути становления человеческой цивилизации сверкают яркие личности, ведущие народы на переломных моментах общественной эволюции. XX век внес свои коррективы в исторический процесс. Как утверждают ученые, время гениальных одиночек прошло. А на первое место в общественном развитии выступила безликая масса - толпа.
Уникальный по идиотизму сюжет показал Виктор Шендерович в одном из своих "Итого". Толпа фанатов, собравшаяся в день 200-летнего юбилея А.С. Пушкина у посольства Нидерландов, выкрикивая лозунги и размахивая плакатами, требовала, чтобы правительство этой страны сурово наказало давным-давно отошедшего в мир иной посланника Геккерена, косвенного виновника гибели великого поэта. И хотя ничего подобного на самом деле не происходило, а толпу в этом спектакле изображали артисты, многие телезрители поверили в такой абсурд, пока не прочитали разъяснения в последующих титрах. Поверили потому, что телевизионный экран создает у зрителя иллюзию причастности к показываемым событиям. Ты, зритель, невольно ощущаешь себя частью той толпы, заражаясь ее эмоциями. А у толпы своя психология действий, далекая от психологии нормального человека. И это ее свойство - оружие политиков.
Фурия под красным флагом
Еще в древности философы подметили странный феномен: попадая в толпу, человек зачастую теряет свои индивидуальные черты. Спокойный, разумный, рассудительный в своей повседневной жизни, в толпе он подобен щепке, увлекаемой бурным потоком, в зависимости от настроения массы может сделаться агрессивным и начать бить и крушить все вокруг. Может, наоборот, славить вождя, вознося ему божеские почести, хотя до этого относился к нему весьма скептически. И впоследствии не в силах понять, почему вдруг поддался этому всеобщему безумию или ничем не обоснованному восторгу.
Еще Солон утверждал, что один отдельно взятый афинянин - это хитрая лисица, но когда афиняне собираются на народные собрания, уже имеешь дело со стадом баранов. А ведь на народных собраниях в Афинах принимались решения, определяющие благополучие всей страны. Дело было лишь за тем, чтобы нашелся лидер, "настроивший" толпу на принятие нужного для себя решения. А такие лидеры были во все времена и у всех народов.
- Хотя феномен толпы известен с древних времен, вплоть до прошлого века не существовало науки, которая специально бы изучала его, - говорит член-корреспондент Российской академии наук Андрей Брушлинский, директор Института психологии РАН. - Лишь во второй половине XIX столетия появились социология и социальная психология. Большой вклад в исследование этого феномена вложили французские исследователи Ле Бон, Тард, некоторые другие. И это понятно: Великая французская революция с ее кровавым безумием требовала досконально разобраться в своих тайных пружинах. У нас большую работу по этой проблеме начал и провел замечательный врач и психолог Бехтерев - многосторонне одаренный ученый,
ясно представлявший себе, во что может превратиться нормальный человек, оказавшись в разъяренной толпе.
Во что может превратиться нормальный человек в охваченной эмоциональным порывом толпе, мы можем наблюдать и сегодня. Очень наглядно поведение футбольных фанатов, которые выплескивают свои эмоции в драках, круша магазинные витрины, опрокидывая автомобили. Еще нагляднее - коммунистические митинги. Вглядитесь в этих тетечек пенсионного возраста, лихо размахивающих красными знаменами или вздымающих над головой портреты вождя всех времен и народов. Возможно, в быту это милые, добрые старушки, которые и помогут вам при случае, и посочувствуют в ваших горестях, и категорически осудят разгул преступности, от которого страдает все наше общество. Но ведь в толпе они - заряд агрессивности. Посмотрите, какая ненависть на их лицах, каким огнем горят глаза, когда они призывают все кары на головы нынешней власти. И совершенно забывают при этом, как кляли в свое время власть прошлую, которую так исступленно требуют сегодня вернуть. Ругали за пустые полки в магазинах, за многомесячные очереди, в которых приходилось еженедельно отмечаться, чтобы купить наконец телевизор, холодильник или мебель; за "колбасные" электрички, мчавшиеся со всех концов страны к Москве, за фактически карточную систему на основные продукты питания, действующую тогда во многих регионах. Правда, кляли с оглядкой, по кухням и углам - известно, что ожидало "антисоветчиков".
Ностальгия по несбывшемуся
- Если бы они просто забывали, - говорит Андрей Брушлинский. - На самом деле все гораздо сложнее. Эти милые старушки приходят на митинг уже "настроенные" на протест. Дело лишь за тем, в какую форму лидеры, вещающие в микрофон, этот протест, так сказать, оформят. Как вы помните, доходило до столкновения с органами правопорядка и кровопролития. Сейчас, к счастью, накал меньше. Но когда с трибуны кричат, что надо вернуть то, что было, потому что раньше все было хорошо, участники митинга в своем эмоциональном возбуждении истово верят в то, что раньше все действительно было хорошо.
Подчеркиваю: верят. Что магазины ломились от товаров и продуктов, а на жалкую пенсию в сто тридцать два рубля - максимум для простого народа - можно было жить по-царски, ни в чем себе не отказывая. И даже откладывать для внуков. Такова одна из многих составляющих феномена толпы: при недовольстве существующим положением вещей идеализировать прошлое, наделяя его теми чертами, которые хотелось бы иметь в настоящем. Это отмечал еще Фрейд, обозначив такое явление соблазном ностальгии. И попробуйте сказать старушкам на митинге, что они ошибаются... Нет уж, лучше не пробуйте.
И старайтесь не попадать в митингующую толпу, если это не ваши идеологические союзники. А то, неровен час, произойдет то, что обозначается в науке как эмоциональное заражение: захваченные общим порывом, начнете думать и действовать, как те, что вокруг вас. Даже если толпа кинется бить и крушить... Не пожимайте плечами, от такого редко кто застрахован.
- Бывает и другое, - подчеркивает Брушлинский, - когда эмоции толпы сосредоточиваются на какой-то одной личности, и она славит эту личность, невзирая на то, что до этого многие люди из толпы относились к кумиру индифферентно. Средства массовой информации не раз демонстрировали нам это - здесь ликующие толпы мусульман устраивают овации аятолле Хомейни, возвратившемуся из изгнания; там ликующие толпы христиан спешат на встречу с Папой Иоанном Павлом II, который прибыл на паломническом самолете, чтобы принести им свое благословение.
Это - в конце века нынешнего, открывшего космическую эру, а сколько в его начале и середине было светских лидеров, умеющих воздействовать на толпу, и которых эти толпы боготворили, хотя история вынесла им нелицеприятный приговор: Ленин, Троцкий, Сталин, Гитлер, Муссолини, Мао, Пол Пот... Как тут не воскликнуть вместе с Шекспиром: "Это бич времени, когда безумные ведут слепых". Так что уже во времена великого драматурга было известно, что люди, составляющие толпу, обладают удивительной внушаемостью и слепой покорностью красноречивому лидеру. Особенно если средства массовой информации изо дня в день твердят, какой он гениальный, как не щадит себя ради счастливого будущего своего народа. Надо лишь безоглядно идти за ним, и он приведет к счастью. История гаммельнского крысолова неоднократно повторялась на протяжении нашего столетия. В толпе разум каждого отступает перед страстями всех. Единственный язык, который она понимает, - это язык, минующий разум и обращенный к чувству. А когда массы налицо, задача политиков их организовать.
Из класса - в массу
Сто лет назад, в 1895 году, во Франции вышла книга Ле Бона "Психология толп" - одна из первых попыток осмыслить зарождающееся общественное явление: переход "движущей силы" общественных преобразований от выдающихся личностей к безликим массам.
"Главной характерной чертой нашей эпохи, - утверждал Ле Бон, - служит замена сознательной деятельности индивидов бессознательной деятельностью толпы". Уже не хрестоматийные народные трибуны показывают мятущимся массам свет в конце тоннеля, открывая им перспективу смены невыносимых социальных условий, а сами массы выталкивают на поверхность свои чаяния, пока еще не оформившиеся в реальные действия. И задача трибунов - уловить эти тенденции, изложить их понятным для толпы языком, предложить четкий план действий и повести массы за собой. Так делались революции, так сегодня организуются митинги протеста.
А лет пятнадцать назад в той же Франции вышла книга Сержа Московичи "Век толп", недавно переведенная на русский язык. Предисловие к ней написал мой собеседник Андрей Брушлинский.
- За время между этими двумя трудами, - говорит Андрей Владимирович, - тенденции, отмеченные Ле Боном, прочно вошли в нашу общественную жизнь. Да и само общество кардинально изменилось: из классового, по определению Маркса, оно стало массовым, утверждает Московичи. Если раньше люди должны были собраться вместе на митинги или собрания, чтобы получить какую-то информацию, вызывающую у них заранее рассчитанные эмоции и действия, то теперь читатели газет, радиослушатели, телезрители получают эту информацию прямо на дому. И невольно, часто на подсознательном уровне, реагируют на нее. А здесь неважно, кто ты - предприниматель, банкир или пролетарий. Все мы - особая разновидность толпы, считает Московичи. И нас можно "организовать", не отрывая, что называется, от обеденного стола. Особенно это наглядно в период предвыборных кампаний, когда на потенциальных избирателей потоком льются лозунги и обещания, нередко демагогические.
- Конечно, можно поспорить о правомерности столь широкого понимания толпы, - говорит Брушлинский. - Но если применить термин "масса", это будет точно. Массовое общество... А масса всегда идет за вожаком, если он знает, как ею управлять. Беда многих нынешних политиков в том, что они этого не знают.
И это можно наблюдать на тех же сегодняшних митингах, когда лидеры некоторых партий из раза в раз произносят одни и те же речи, кидают в толпу одни и те же обещания и лозунги. А от частого употребления слова стираются, их восприимчивость резко падает. Тем более что толпе мало зажигательных слов, вслед за ними она ожидает реальных поступков. Ожидает чуда: лидер пообещал - и все свершилось, если не сейчас же, то хотя бы на днях. Толпа капризна, и когда чудо не наступает, то приходит разочарование в лидере. Толпа ищет другого оракула. Вот почему ЛДПР набрала значительно меньше голосов на выборах второго состава Государственной Думы: за зажигательными обещаниями Владимира Вольфовича не оказалось ничего... И вот почему на митинги под красными флагами сегодня приходит все меньше и меньше народа. Действительно, сколько же можно слушать одни и те же гневные обличения, да еще с одними и теми же тщательно отрепетированными интонациями.
Я уже упоминал: то, что толпа управляема, поняли еще в древности. Демосфен недаром выходил на берег моря и произносил речи с камушками во рту. Не только для того, чтобы избавиться от природного дефекта речи. Главное было - натренировать голос на широкий спектр модуляций, от нежно интимного до бушующе гневного, чтобы "организовать" нужные эмоции. Причем по нарастающей, доведя слушателей до состояния перегретого, готового взорваться котла. Именно это имел в виду Ленин, говоря об идее, брошенной в массы. Кстати, он был прекрасным оратором, умеющим с математической точностью определять, когда нужно переходить с одной эмоциональной ступеньки на другую. И очень точно знал, какие именно лозунги воодушевляют нищую российскую толпу на любые деяния. Чего стоит хотя бы "Грабь награбленное!" Коротко, емко, перспективно.
Примечательно, что после Ленина в России не было вождей, умеющих нужным словом повести за собой толпу. Сталин, которого Троцкий называл гениальной посредственностью, так и не сумел преодолеть свою интеллектуальную ограниченность и предпочитал добиваться нужного эффекта репрессиями. Брежнев читал по бумажке, и это выглядело смешно. Зато очень эффектно смотрится Фидель Кастро, способный часами вещать с трибуны, бросая в толпу зажигательные лозунги. А в Европе на одну доску с ним можно поставить разве что Леха Валенсу. Именно ему принадлежит постулат: "Знание психологии толпы для государственного человека является самым важным средством, которым он может располагать". Результаты известны... Небезынтересно сравнить утверждение Валенсы с мнением Тито, который в разговоре с собеседником, отстаивающим решающую роль масс, заявил: "Вздор все это, исторические процессы часто зависят от одной личности". Надо полагать, так считали и преемники этого диктатора, а в результате страна развалилась.
Валенса любил говорить: "Толпа - большой ребенок, она признает людей, которые умеют за себя постоять". Не будем спорить с таким определением. Заметим только, что за ребенком надо следить в оба, иначе он такое натворит...
Кстати, вовсе не обязательно, чтобы вся толпа была вначале одинаково настроена. Психологи установили: достаточно 25 процентов дошедших до критической точки, чтобы она обезумела. Вся толпа! Тогда свершаются революции. Именно так было во Франции, где народ сверг монарха. А незнание революционными лидерами психологии толпы спровоцировало разгул нездоровых эмоций. В результате была разрушена Бастилия, которая очень бы пригодилась любому режиму. Но дело было сделано, и оставалось только сохранить хорошую мину при плохой игре.
Противоречия по... прогрессу
Феномен толпы беспокоит сегодня ученых всех развитых стран. Мир вступает в третье тысячелетие на могучей волне научно-технического прогресса, который не только вооружил человечество сказочными возможностями, но и резко обострил общественные противоречия. И когда они достигают максимального напряжения, толпа выходит на улицы. Достаточно вспомнить студенческие волнения 60-х годов во Франции или недавний пикет российских шахтеров у Дома Правительства, где в отличие от французских событий удалось удержать процесс в цивилизованных рамках.
И здесь во всей остроте встает проблема противостояния толпы и отдельной личности: как сохранить собственное "я" в бушующих волнах массового психоза? Проблема тем более насущная на фоне самых страшных конфликтов - национально-этнических, с которыми ряд стран Европы, Азии, Африки вступает в ХХI век.
- Я не могу безоговорочно согласиться с мнением моих западных коллег, что психически нормальный человек, попадая в эмоционально настроенную толпу, обязательно растворится в ней, станет бездумной частичкой массы, способной на что угодно, - говорит Андрей Брушлинский. - Думаю, что для этого необходимы какие-то предварительные условия, делающие психологию индивида восприимчивой к настрою толпы. Но ведь беда в том, что мы сегодня как раз такие условия и создали - экономическую и политическую нестабильность, заставляющую человека опасаться за завтрашний день, мучительно искать выхода. И, попадая в толпу, внимая зажигательным речам, он зачастую уже не в состоянии оценить, тот ли выход ему подсказывают... Тут все зависит от интеллекта - чем он выше, тем успешнее человек может противостоять влиянию возбужденной массы. Но вся беда в том, что общественные катаклизмы свершаются толпой индивидуумов, чей интеллект, как говорится, оставляет желать лучшего. И чтобы остановить скопление таких людей, удержать его от роковых действий, водометы и омоновские дубинки - не самое лучшее средство. Это мы уже проходили. Поэтому ясно, насколько важно сейчас изучать реальный механизм поведения толпы, которая чем дальше, тем больше будет влиять на эволюцию общества. Изучать, как можно управлять толпой и как остаться самим собой в бушующем смерче раскаленных эмоций. И очень жаль, что сегодня нет экономических условий для этой научной работы, от которой, без преувеличения, зависит безопасность страны.
Кто-то хочет возразить Брушлинскому?
Источник: www.rg.ru.
Рейтинг публикации:
|
