Александр Беликов: Житие после кредита

Если нынешний кризис в мире окажется долгим, уже в конце года Украине будет не до МВФ

Стратегия наших властей, согласившихся на все требования МВФ ради, скажем прямо, мизерного по масштабам нашей экономики кредита, основана на ожиданиях скорого конца кризиса во всем мире — примерно осенью или зимой этого года. Если бы это произошло и мировая экономика вдруг начала расти, в Украине, очень зависимой от экспортных рынков (прежде всего металлов и химии), наверное, также наступило бы некоторое оживление. Подобные прогнозы действительно высказывали некоторые аналитики в разных странах еще несколько месяцев назад, в начале острой фазы кризиса. Но что если «дно» кризиса не появится так скоро и будет очень «длительным» — плоским, покатым, ступенчатым? Например, золотовалютных резервов Украины, накопленных за много лет роста (даже включая транши МВФ), для обслуживания нынешних темпов потребления внутри и удержания валютного баланса хватит в лучшем случае до начала следующего года. Если падение в мире не прекратится или «дно» кризиса затянется чуть дольше, то что тогда?

Совершенно очевидно, что механическая закачка банкам некоторой суммой денег, даже через инструменты рекапитализации, вхождения в их капитал (частичную национализацию), как указано в очередном проекте меморандума c МВФ, фундаментальных проблем, с которыми только начинает сталкиваться наша экономика, не решит. Да и размер транша МВФ в $16,5 млрд., до недавних пор рекордного за всю историю фонда (из них уже ушли в неизвестном направлении $4,5 млрд.), эквивалентный, скажем, лишь четверти объемов товарного экспорта Украины всего за один год, на общее положение дел вряд ли смог бы повлиять. Даже если бы эти деньги можно было тратить на разогрев реального сектора или частичное покрытие дефицита госбюджета, как об этом заявила на днях премьер Юлия Тимошенко.

Только до конца этого года в результате падения промышленности более чем на треть, а также ВВП страны на 13—15% (по прогнозам большинства экспертов) Украина почти по всем базовым показателям экономики фактически вернется к состоянию как минимум 2005 г. Это в лучшем случае. Если все будет оставаться, как сейчас, — будет продолжать падать дальше. При таких темпах потерь, как это ни парадоксально, как раз к самому концу правления нашего «демократического» президента с точки зрения экономики страна уже фактически получит потерянными не менее пяти лет. В прямом, так сказать, статистически подтвержденном смысле этого слова!

Третья волна

Что же сегодня прогнозируют ведущие мировые экономисты? Некоторые говорят о так называемой третьей волне кризиса, которая больше всего накроет развивающиеся рынки (как мы помним, наша страна последние два десятка лет причисляется именно к таким рынкам, или, по терминологии финансистов, emerging markets). Среди пессимистически настроенных экономистов, кстати, — и эксперты самого МВФ. О возможной третьей волне несколько недель назад заговорил директор фонда Доминик Стросс-Кан.

На днях МВФ распространил новый среднесрочный прогноз, который потряс многих финансистов мира. Динамика экономических показателей в глобальном масштабе, по мнению фонда, будет ухудшаться еще долго, причем сильнее, чем предполагалось ранее. Потери мировых финансовых компаний, связанных с «токсичными» кредитами и секьюритизированными активами, из-за которых изначально возник кризис в США, а затем в других развитых странах (Япония, страны Евросоюза), могут достичь $4,1 трлн. Заметим, что в октябре прошлого года, когда мировую экономику только начинало лихорадить, в оценке МВФ фигурировала цифра $1,4 трлн. Потери американских банков на конец прошлого года составляли всего $510 млрд., а банков еврозоны — $154 млрд. Что называется, почувствуйте разницу и попробуйте нащупать, есть ли где-то рядом то самое «дно»?

По мнению экспертов МВФ, без фискального стимулирования и других неординарных правительственных мер по поддержке экономик во всем мире как крупнейшие транснациональные, так и местные локальные банки, скорее всего, продолжат сокращать кредитование, что, впрочем, лишь еще больше углубит экономический спад, восстановление после которого может начаться «не ранее, чем через несколько лет».

Эксперты фонда в своем докладе также отмечают, что, судя по опыту последних финансовых кризисов, которые, впрочем, до сих пор касались лишь отдельных регионов мира, «рецессия всегда бывает глубже и дольше, если сопровождается финансовым кризисом». Уникальность данного кризиса как раз в том, что он начинался именно с проблем в финансовом секторе. Проблемы банковского сектора развитых стран и сжатие мировой экономики, как признает МВФ, наиболее остро влияют и будут влиять на те самые страны emerging markets, которые имеют сейчас чистый отток частного капитала и вряд ли в обозримой перспективе смогут вернуться к докризисным уровням. Потребность этих стран в рефинансировании составит не менее $1,8 трлн. уже в 2009 г., причем основная часть касается прежде всего корпоративного сектора. Если притока этих средств не произойдет, данная группа стран может вызвать новую волну глобального кризиса.

По подсчетам западных аналитиков, из примерно $1,8 трлн. кредитов западных банков, выданных государствам Восточной Европы, примерно 70% приходится на долю банков стран Евросоюза. Объем потенциально проблемных долгов стран Восточной Европы, а также группы кредитозависимых стран Азии (им выдали за последние годы около $1,3 трлн. кредитов) равен более трети совокупного ВВП Евросоюза или США (обе экономики по своим размерам сейчас почти одинаковы). Следовательно, крупные корпоративные дефолты в странах, которым западные банки выдали в последние годы кредиты, в условиях падающих экономик могут создать эффект домино — «уронить» очень многие компании и банки самих западных стран. Уже прошедшие банкротства крупных банков, а также начавшиеся среди компаний реального сектора (подобно американской General Motors, крупнейшего в мире автопроизводителя, пострадавшего от падения спроса на машины во всем мире) по сравнению с этим могут показаться лишь прелюдией.

Стоит заметить, что по последним оценкам Всемирного банка, мировой ВВП в этом году уменьшится как минимум на 1,7—2%. Вообще падение мировой экономики большая редкость — сейчас оно происходит впервые после Второй мировой войны.

1,7% падения ВВП всего мира (в 2008 г., по данным того же МВФ, общемировой ВВП составлял чуть более $64 трлн.) — это тоже чрезвычайно много.

Чтобы было понятнее, о чем идет речь, эту сумму потерь можно сравнить примерно с четырьмя экономиками, равными по размерам украинской, если считать ее ВВП по паритету покупательской способности (более $300 млрд.), и даже семью с экономиками таких же стран, если считать по номиналу. Конечно, трудно гадать, на каких именно странах эти потери скажутся больше всего, но пока по темпам падения всех показателей Украина, как известно, в лидерах.

Спасение утопающих за счет утопающих

В общем, тревога МВФ и прочих его организаций-собратьев (Всемирный банк, ЕБРР), желающих дать на своих условиях Украине кредиты для спасения ее банков, вполне понятна. Кредит на рекапитализацию банков, оказавшихся в состоянии около дефолта, означает не только вхождение государства в состав его акционеров (частичная национализация). В отличие от многих западных стран, где такая национализация относится к банкам, которым должны, у нас на баланс государства постепенно будут попадать акции (и прежде всего обязательства и риски) проблемных банков — тех, которые должны (причем очень много, в частности западным кредиторам).

Иными словами, риски и долги по корпоративным кредитам, как и отмечали ранее многие независимые экономисты, теперь будут постепенно переводиться на счет всего украинского государства (т. е. в госдолг). Сама схема, можно ожидать, будет весьма запутанной. Раздача денег МВФ будет идти не только через инструментарий НБУ, но и через госбюджет (т. е. под контролем другой команды — чиновников Юлии Владимировны). Как известно, предельный размер дефицита госбюджета на 2009 г. установлен в сумме 31,1 млрд. грн. Финансирование госбюджета за счет внутренних и внешних заимствований предусматривается на уровне 70,04 млрд. грн. и 18,8 млрд. грн. соответственно. Это, кстати, в 6,5 и 2,5 раза превышает показатели госбюджета прошлого года. Кабмин для наполнения своего резерва в 44 млрд. грн. на собственную программу по рекапитализации банков официально планирует выпустить гособлигации на 69,4 млрд. грн., которые и будет выкупать Нацбанк, в том числе за счет того самого транша. Как говорится, накануне выборов деньги всем нужны. Даже если за доступ к такому источнику обеим командам пришлось долго сражаться и пару раз «опускать» сам МВФ.

Экономика в нокауте

Политика наших властей за несколько лет до кризиса в целом привела к тому, что с его началом Украина столкнулась не только с наибольшей инфляцией в Европе и самым глубоким спадом промышленности, но и феноменальными дисбалансами, прежде всего того же финансового сектора. Так, Украина оказалась худшей страной в Европе по соотношению выданных кредитов и депозитов — на каждые 2 выданных кредита приходится менее чем один депозит. Разница между ними составляет уже более 300 млрд. грн. (если считать по нынешнему валютному курсу).

Около двух третей кредитов — валютные займы, которые с момента обесценивания гривни по сути еще и лишают экономику столь необходимых в момент кризиса ресурсов. В условиях, когда во всем мире правительства работают над повышением ликвидности корпоративного сектора, в качестве одной из важных антикризисных мер идут на снижение налогов, в Украине по целому ряду причин происходит обратный процесс — бизнес и все граждане теряют на курсе, теряют оборот и заработную плату, а государство еще и увеличивает давление на экономику, которая стремительно падает.

Качество кредитного портфеля наших банков как следствие сейчас быстро ухудшается. Неофициально некоторые банкиры признают, что почти каждый второй кредит в той или иной мере просрочен. В ближайшие месяцы есть все основания говорить о том, что отечественный банковский сектор только войдет в полосу роста неплатежей — как по выданным корпоративным кредитам (из-за падения спроса и оборота у большинства компаний и секторов экономики), так и по розничным (здесь до сих пор банки сталкивались лишь с мошеннической просрочкой). Срочность кредитного портфеля банков в целом была довольно короткой — 1—1,5 года. Это означает, что прирост просроченной задолженности банков придется тоже на текущий год.

Ряд независимых украинских ученых-экономистов еще в 2005 г. признали, что в украинской экономике властями умышленно запускались довольно опасные диспропорции. По терминологии академика НАНУ Валерия Гееца, именно с этого момента в стране начался переход от инвестиционной модели роста экономики, который был в предшествующие годы, к потребительской кредитозависимой модели. В 2005—2008 гг. ВВП Украины серьезно замедляется и в среднем растет по 6,4% ежегодно. А внешний государственный и корпоративный долг страны за этот период увеличился почти в 4,4 раза — с $23,8 млрд. до $105,4 млрд. к началу октября 2008 г.

Как известно, Украина имела в 2004 г. темпы роста ВВП 12,6%. Темпы роста инвестиций в прошлом году были почти в четыре раза выше, чем в рекордном по темпам роста экономики 2004-м. Однако рост экономики в 2008 г. составил всего-навсего 2,1%! Оказалось, главное в развитии — это даже не приток экономического ресурса, а мотивация, управление приоритетами. Этого-то как раз и не было. Данная простая пропорция (а вернее, диспропорция) наглядно показывает одно: власть, которая имеет все рычаги управления экономикой, эти годы занималась чем угодно, но только не ее развитием. Можно сказать, что фактически впустую разбазарены возможности, которые могли быть реализованы при очень благоприятной инвестиционной конъюнктуре во всем мире (бум инвестиций и дешевых кредитов), возникающей вообще-то в нынешней цикличной мировой экономике весьма редко — раз в десять-двадцать лет.

Все помнят торжественную перепродажу стратегического и прибыльного предприятия «Криворожсталь» зарубежному инвестору, который впоследствии лишь разорвал многие существовавшие десятилетиями производственные цепочки внутри страны (например перестал покупать украинские материалы, оборудование, уголь) и уже почти отбил первоначальные вложения на его приватизацию за счет прибыли завода. Помнят и радостное рапортование министров о бурном притоке иностранных инвестиций в страну, которые, как потом выяснилось, на две трети оказались деньгами для вхождения иностранцев в портфели украинских банков (покупки иностранными банкирами у отечественных ранее принадлежавших им банков). Наконец, не менее торжественное вхождение Украины в ВТО на условиях, из-за которых сегодня в стране практически перестала существовать легкая промышленность и уже на грани — целые сектора сельского хозяйства. Но был ли реализован хоть один крупный инвестиционный проект, построен хоть один большой завод или объект инфраструктуры (например дорога)? Таковых за все это время в целом не замечено.

Вместо развития крупных базовых промышленных и инновационных проектов, проектов импортозамещения, которые ранее обеспечивали Украине переход из длительного спада 90-х к росту, все было пущено на самотек — начал воссоздаваться огромный сектор экономики обслуживания кредитов и импорта.

Дутый рост

В условиях переориентации экономики под такую модель уже с 2005 г. большая часть роста ВВП оказалась, мягко говоря, очень низкого качества. Иногда это называют «дутым ростом» или классическим эффектом «мыльного пузыря».

Зависимость экономики от сырьевого экспорта, показывавшего хорошие показатели за счет временной внешней конъюнктуры, все больше усугублялась. Например, по чисто политическим причинам, зацикленности властей на эфемерных прожектах евроатлантической интеграции машиностроительная и другие высокотехнологичные отрасли продолжали терять многие очень перспективные заказы на бурно растущем российском рынке.

Обилие тогда еще дешевых кредитов, спекулятивных денег, заполонивших всю мировую экономику за пару лет до кризиса, в Украине спровоцировало то, что не могло не спровоцировать в условиях неадекватности властей, — надувание десятков «пузырей» на рынках активов — недвижимости, ценных бумаг. Продолжался как бы стремительный рост экономики, но теперь в основном в денежном выражении. Сейчас эти пузыри лопаются один за другим. Именно по причине столь глубинных дисбалансов и перекосов, неадекватности всей структуры экономики ее реальным возможностям и нуждам в стране и происходит самый резкий спад, какой не наблюдается в таких масштабах ни у соседей, ни где бы то ни было еще.

За годы активного наращивания кредитного портфеля страны власти и подчиненный президенту Нацбанк, пожалуй, сделали еще одну, можно сказать, роковую ошибку (если, конечно, ошибкой можно считать некоторые вполне сознательные действия). А именно — допустили неадекватно высокий уровень долларизации экономики и прежде всего огромную долю валютных кредитов.

Пока приток дешевых денег, создававших все новые и новые «мыльные пузыри» внутри, шел безболезненно, власти продолжали нарушать ключевой принцип, азбуку любого инвестора — диверсификацию рисков. Если бы валютные резервы, находящиеся в управлении НБУ, шли на дедолларизацию кредитов в экономике, возможно, падение украинской гривни не оказалось бы самым рекордным в мире с момента начала кризиса. Но резервы страны ушли и продолжают уходить на межбанковский валютный рынок. За полгода они уже сократились более чем на $10 млрд. Это по сути деньги, которые были выведены из Украины.

До конца года, как признают уже официально, резервы снизятся еще почти вдвое — с нынешних $21 млрд. до $14 млрд. Если кризис окажется долговременным (то есть растянется больше чем на год), трудно себе даже представить, что будет, когда резервы, накопленные за много лет, подойдут к исчерпанию, пики выплат по внешним кредитам будут еще впереди, а все кредиты МВФ израсходуют на банки, которые, как и осенью, в панике продолжат обслуживать операции по выводу капитала.

 
Александр Беликов