Ростислав Ищенко,
президент Центра системного анализа и прогнозирования
Не одни лишь посторанжисты да украинствующие мечтают «объединить Украину». Количество «объединителей» велико и в оппонирующем лагере. Кому-то российская власть не нравится, кто-то слова «империя» боится, кто-то объединение русского народа в одном государстве воспринимает исключительно как реставрацию марксистского Советского Союза с гальванизированным Сталиным во главе, кто-то, как Портос: «Дерусь потому, что дерусь» = «патриот потому, что патриот». В общем, у каждого в голове свои тараканы.
Я бы, наверное, не морочил себе голову и не убивал время и силы на написание каждой очередной статьи, дополнительно поясняющей и проясняющей мой взгляд на предмет украинской государственности, а жил бы себе спокойно в «объединенной Украине» (живут же люди в Лихтенштейне – не жалуются), если бы не пара проблем.
Во-первых, у каждого из «объединителей», независимо от политического лагеря, который он представляет, свой взгляд на идеальную «единую Украину». К сожалению, эти взгляды не сходятся даже среди представителей одного лагеря. Тягныбок и Ихельзон по-разному представляют себе идеал «объединенного украинского государства».
Во-вторых, значительная часть «объединителей», так называемые евроатлантисты, на самом деле выступают не за объединенное общей «национальной идеей» независимое украинское государство, а за интеграцию Украины в состав империи, только не Российской, а евро-атлантической. Не хочу сейчас дискутировать о том, насколько логично присоединяться к явно терпящему бедствие, разваливающемуся проекту, а также стоит ли Украине менять империю, в которой ее граждане входили в состав государствообразующего народа, на ту, в которую Киев может попасть лишь в качестве доминиона или подмандатной территории. Статья не об этом, просто отметим, что большинство «украинских националистов», кроме фашистов, желает не суверенитета, а смены империи.
В-третьих, подавляющее большинство граждан Украины недовольны, в первую очередь, украинским политическим классом (представляемым как властью, так и оппозицией). То есть для них присоединение к более крупному имперскому образованию просто означает замену своей алчной и неэффективной бюрократии другой, может, не менее алчной, но более эффективной. То есть украинскому государству его граждане фактически в праве на существование отказали, независимо от своих политических предпочтений. Ведь даже главный элемент агитации «за ЕС» заключается в том, что после вступления чужие дяди и тети будут управлять нами лучше, чем это делают собственные.
В-четвертых, пар общественного недовольства уже срывает крышку с котла под названием Украина. Кто еще сомневается в том, что уже не только низы не желают жить по-старому, но и верхи не могут по-старому управлять? С 2004 года именно верхи, развязавшие междоусобную грызню, пытаются решить вопрос несостоятельности украинской политической системы за счет политического уничтожения и экономического разграбления одного или другого из финансово-политических (а по существу, пиратских) кланов. Естественно, эта междоусобица, ослабляя власть и накладываясь на реально существующее этно-конфессиональное и идеологическое противостояние в обществе, а также на неостановимый процесс обнищания широких масс, ведет страну прямиком к революционной анархии и гражданской войне.
Все предыдущие революции, включая Голландскую, Английскую, Великую французскую, полный набор русских и все последующие, вплоть до революций «Арабской весны», неопровержимо свидетельствуют – после революции на долгие годы народу становится жить значительно хуже, чем снилось в самых страшных снах до революции. Разваливается не только политическая, но и экономическая, хозяйственная инфраструктура. Население, особенно в больших городах, зависимых от регулярного подвоза продовольствия, водоснабжения, подачи электроэнергии, работы канализации и т.д., оказывается за гранью выживания. Прекращают действовать законы, исчезают органы охраны правопорядка, в действие на годы, а то и на десятилетия вступает право сильного.
Таким образом, осознанное или неосознанное стремление значительной части украинского общества укрыться под имперским зонтиком (российским или евро-атлантическим) обусловлено инстинктом самосохранения. Не существует вопроса: идти в империю или нет? Есть два других вопроса:
– идти в империю или в анархию?
– если идти в империю, то в какую?
Как я уже сказал, большинство разумно предпочитает спасаться в империи, а не гордо тонуть в собственном дерьме. Поэтому коренным противоречием украинской политики является выбор империи спасения.
Я считаю правильным и логичным вернуться в состав империи Российской, из которой мы были вырваны недавно, случайно, искусственно, и в которой мы были государствообразующим народом. Не буду ссылаться на моральные, нравственные нормы, на многовековое единство. Взгляд на мораль у каждого свой, нормы, даже юридические, современное общество привыкло трактовать исходя из сиюминутной выгоды, а в истории можно накопать (или придумать) примеров и аргументов на все случаи жизни.
Народ привык мыслить меркантильно. На этом и остановимся. Сейчас, при всех трудностях, Российская империя на подъеме. У нее неплохие стартовые позиции, а пространство возможных решений для нее в последние годы расширяется.
Кроме того, российское государство может существовать только в виде империи. Оно исторически складывалось, как огромное многонациональное образование, связанное византийской идеей подданства, выросшей из римского гражданства. Не происхождение, но лояльность космополитическому имперскому центру определяла возможности карьерного роста. Российская имперская элита – это малороссы Безбородки, Кочубеи, Разумовские, татарские потомки крымских Гиреев, потомки казанских мурз Карамзин и Кутузов, кавказец генерал от кавалерии Хан Нахичеванский и тысячи, десятки и сотни тысяч других православных и инородцев.
Империя не может существовать в условиях полураспада. Отказ от части провинций – не смертелен. Потеря Прибалтики, Средней Азии и Кавказа, даже Белоруссии, неприятна, но не критична. Другое дело украинское государство. Даже пытаясь позиционировать себя как этническое унитарное образование, Украина остается империей в потенциале. Не только Донецк, Харьков или Одесса, но и татаризирующийся Крым не вписываются в этно-унитарную галицийскую парадигму.
Но на данном пространстве не могут существовать две империи. Не случайно злейшими врагами создававшейся Московской империи были родственные Великое княжество Литовское и поглотившая его Речь Посполитая. Задолго до того, как император всероссийский стал по совместительству царем польским, короли Речи Посполитой стремились утвердиться на московском престоле. Два государства-претендента на имперскую ношу – слишком много для земель восточнее Немана, Западного Буга и Прута.
Таким образом, для России реинтеграция Украины – не способ преодоления фантомных болей, а единственное надежное средство стабилизации собственной государственности. Иначе все оппоненты Москвы на мировой арене будут вечно играть на комплексе имперской неполноценности Киева, стравливая два русских государства между собой. Для подробного анализа военно-стратегической и геополитической цены вопроса здесь нет места, да и надобности в нем нет. И так понятно, что данная цена велика.
Так вот Россия готова платить высокую цену за решение своих проблем и реставрацию нашей общей империи.
Я уважаю позицию тех, кто считает, что членство в альтернативной империи в виде ЕС для нас выгоднее. Не буду в очередной раз указывать на сложные, практически не решаемые финансово-экономические, военно-политические, социальные, идеологические и прочие проблемы, стоящие перед ЕС. Они в кризисе, но кто сказал, что они его не преодолеют? Выкарабкалась же Россия из лихих девяностых.
Просто для евро-атлантической империи, поглощение Украины не является жизненно необходимым проектом. Для Брюсселя Украина лишь пространство для игры с Москвой – предполье, которое не жалко. Поэтому Брюссель не готов платить за наше спасение от социальных катаклизмов, как это готова сделать Москва. По большому счету, погружающейся в анархию Европе не до опасности анархизации Украины.
А дальше между нами (русофилами) и украинствующими евроатлантистами возникает непримиримое идеологическое противоречие. Они согласны рискнуть революцией, анархией, распадом страны, лишь бы успеть до этого формально возложить ответственность за Украину на Брюссель. Дальше они рассчитывают на то, что в Киев успеют войти НАТОвские миротворцы, которые защитят их от толпы, а остальных не жалко. Я считаю, что мы должны пойти на все возможные политические и экономические уступки России, вплоть до интеграции в Таможенный союз, чтобы в последний момент успеть затормозить на краю обрыва (или хотя бы, падая, за кустик схватиться).
Как я уже писал, с моей точки зрения, у Украины нет иного будущего, кроме возвращения в лоно единой Российской империи (независимо от того, как это государство будет называться и какой в нем будет строй). Но с будущим мы можем разобраться позже – сейчас важно остановить сползание Украины, как пока еще независимого недогосударства, в состояние анархического негосударства.
К сожалению, евроатлантисты (по разным причинам, от стыда за собственную измену, до надежды на то, что, в крайнем случае, им, как советским диссидентам, найдется хлебное место в эмиграции на каком-нибудь «голосе») готовы на любые эксперименты со страной и народом, лишь бы двигаться в сторону, противоположную России.
Их не переубедишь. Это уже сделанный выбор. Как Марина Мнишек «узнала» в Лжедмитрии II своего мужа Лжедмитрия I. Как «признавала» сыновьями обоих Лжедмитриев вдова Ивана IV Грозного Мария Нагая, так и евроатлантисты будут все время настаивать на своей правоте. Их аргументы не пересекаются с нашими. Они заранее решили, что в ЕС демократия, а в России тирания, что в Европе просвещение, а в России мрак, что Европа воюет по всему миру за права человека, а Россия – тюрьма народов.
В гигантском глобальном противостоянии они приняли одну сторону, а мы другую. То, что для нас белое, для них черное, и наоборот. И по-другому не будет. Односельчане, шедшие в истребительный батальон и в дивизию СС Галичина, оба шли на войну, и оба собирались убивать, и оба собирались убивать за идею, и оба были уверены в своей правоте. Выжившие и сегодня воюют.
Мы на войне. Мы с евроатлантистами по разные стороны линии фронта. Только ввиду наличия огромных ядерных арсеналов у главных субъектов мировой политики эта война лишь изредка на периферии становится горячей, а так ведется средствами дипломатии, массовой информации и, конечно же, финансово-экономическими средствами. Мы не можем объединиться, мы можем лишь размежеваться. Кто-то должен победить. Потому что чем дольше ведется эта война на нашей территории, тем глубже мы погружаемся в разруху, тем слабее социальные и государственные структуры, тем ближе мы к анархии.
Но для каждого из противоборствующих лагерей мир возможен лишь на его условиях, а шаткий компромисс в виде федерализации – ничего не решающий паллиатив. У нас и в унитарном государстве облсоветы западных областей регулярно отказываются выполнять решения центральных органов, поэтому федерация – лишь путь цивилизованного развода. К разводу не готов правящий класс и профессиональные украинцы, с которыми смыкаются евроатлантисты.
Шанс на победу в войне информационной и дипломатической – шанс избежать войны гражданской и анархии. Глобальная линия фронта проходит через Украину. Поэтому мы никак не можем стабилизироваться. Наши политические оппоненты не хорошие и не плохие. Они просто служат в другой армии и носят другую форму. Они ведут информационную войну с нами. Я веду информационную войну с ними.
Ничего личного. A la guerre comme a la guerre.
Источник: Версии.
Рейтинг публикации:
|
