Уже 23 тома газового дела зачитал присутствующим невозмутимый судья Родион Киреев. Вчера он перешел к 24-му… Защитники Тимошенко недоумевали, мол, откуда материалы берутся, ведь их было меньше.
Новые документы, впрочем, не только злят защиту. Бывает, и радуют:
- Среди документов, приобщенных к делу, письмо генпрокурора Медведько, которым подтвержден тезис, что премьер-министр имела право в своем поручении давать рекомендации делегации "Нафтогаза", - рассказал адвокат Тимошенко Николай Серый.
Впрочем, некоторые материалы остались без внимания судьи. Киреев отказался привлечь к делу результаты аудита деятельности "Нафтогаза", проведенного компанией Ernst&Yang. А ведь, по мнению защиты, это ключевой документ, который доказывает невиновность Тимошенко.
Тем временем сама Юлия Владимировна на днях отметит месяц своего пребывания в СИЗО. Несмотря на недомогание, она по-прежнему отказывается пускать к себе врачей Минздрава или сдавать им кровь для проведения анализов. А личного врача к ней не пускают.
- Мои врач и сестра включены в комиссию, но им лично при мне запретили провести обследование и взять анализ, - снова заявила вчера на суде Тимошенко. - Состояние моего здоровья требует того, чтобы знать мне и моей семье, как лечиться.
Кстати, на здоровье уже жалуется практически вся семья экс-премьера, кроме мужа и зятя. Еще неделю назад адвокаты просили отпустить Тимошенко из СИЗО, чтобы та навестила маму в Днепропетровске. Ведь, по их сведениям, состояние здоровья 74-летней Людмилы Николаевны Телегиной сильно ухудшилось. Но судья отказал.
А теперь на недомогание жалуется Евгения Карр. Просидев вчера несколько часов рядом с матерью, она ушла до окончания заседания. По словам Юлии Тимошенко, из-за переутомления дочери пришлось уехать в больницу.
- Да, Жене сегодня было очень плохо. Мы вместе были в суде, потом вышли во время перерыва. И она уехала к врачам, обследоваться, - рассказала "КП" Антонина Ульяхина, тетя экс-премьера. Она специально приехала из Днепропетровска поддержать племянницу.
- А что с мамой Юлии Владимировны? - поинтересовались мы у Ульяхиной самочувствием ее сестры.
- Я не могу этого комментировать, - отрезала она, - Людмила попросила меня не говорить на эту тему.
