Игорь Шишкин: Россия - Украина: двадцать лет порознь, что дальше?
В 2011 году исполняется двадцать лет незалежной Украине, двадцать лет Российская Федерация и Украина живут отдельно друг от друга и все эти двадцать лет независимо от смены президентов и правящих партий украинская политика в отношении России остается неизменно стабильной и последовательной. Первый же президент Украины Леонид Кравчук в основу внешней политики закладывает откровенно антироссийский вектор, а внутренней - антирусский, объявляет войну Русской Православной Церкви на Украине. Леонид Кучма, пришедший к власти благодаря голосам пророссийски настроенных избирателей, под лозунгом придания русскому языку статуса государственного, всемерно развивает и углубляет линию Кравчука. При нем филаретовские раскольники активно захватывают православные храмы, русский язык планомерно вытесняется из системы образования, из всех сфер общественной жизни, в основу школьного курса истории кладется концепция Украины - российской колонии и многовековой национально-освободительной борьбы украинского народа против России, начинается активная подготовка страны к вступлению в НАТО. Президент Виктор Ющенко, ярый обличитель "кучмизма", в отношении России ни на йоту не отошел от курса предшественника. Единственное различие - он попытался открыто, нахрапом сделать то, что Кучма делал осторожно и постепенно. После напряженной политической борьбы Ющенко сменяет его антипод Виктор Янукович - восторгам и надеждам, особенно после Харьковских соглашений, и в России и на Украине нет предела. Однако прошло полтора года и все медленно, но верно возвращается на круги своя. Как справедливо подметил глава комитета Госдумы по внешней политике Константин Косачев: "Будучи в оппозиции к Ющенко, Янукович делал все, чтобы учения НАТО на Украине не проходили, а теперь они не просто проходят, а проходят в провокационном формате" (1).
Объяснить такую поразительную для украинской политики стабильность и последовательность фатальным невезением Украины на президентов невозможно. Раз не повезло, два не повезло, три не повезло, четыре не повезло - закономерность, однако. Двадцатилетний опыт доказывает, что от перемены персоналий на киевском Олимпе политика Украины на российском направлении совершенно не зависит. Ничего удивительного и необычного в этом нет. История знает множество тому примеров. В течение нескольких веков каждый Папа Римский и каждый император Священной римской империи германской нации, невзирая на личные симпатии и антипатии, становились врагами "по должности" и борьба между ними раздирала всю Европу. В старину к подобным явлениям применялось очень емкое понятие - "сила вещей". Другой вопрос, какая "сила вещей" заставляет президентов Украины "по должности" проводить антироссийскую и антирусскую политику, почему по совершенно справедливому определению Арсения Яценюка в Киеве "никогда ни при каких обстоятельствах не будет пророссийского президента" (2)? Особенно если учесть, что ни о какой несовместимости народов двух государств не может быть и речи. Более того, главным препятствием на пути воплощения в жизнь антироссийской и антирусской политики всех украинских президентов являлся и является именно народ Украины.
Ответ лежит на поверхности, и он очевиден: антироссийская и антирусская политика - не ошибка или чей-то злой умысел, а неизбежное следствие украинской независимости. Второго без первого не может быть в принципе. Сказав "а", и признав независимость Украины благом, неизбежно придется более или менее громко и открыто говорить "б". И наоборот, отказ говорить "б" (проводить антироссийскую и антирусскую политику), неизбежно поставит под вопрос целесообразность произнесения "а" (признания независимости Украины от России благом).
Не так давно бурю возмущения вызвало заявление Константина Косачева о том, что уравнение в правах русского и украинского языка опасно для суверенитета Украины и поэтому Кремль не будет настаивать на выполнении Виктором Януковичем предвыборного обязательства о придании русскому языку статуса государственного: "Да, существует проблема русского языка, ясно, что значительная часть населения Украины продолжает им пользоваться, считая родным. Но так же очевидно, что если дать этому языку такие же полномочия и свободы как украинскому, то от этого мог бы пострадать уже украинский язык, что было бы совершенно неправильно для судьбы государственности, суверенитета Украины" (3).
Причины возмущения русских на Украине и в России такими словами российского политика понятны, но надо признать, что он сказал сущую правду: в российской элите есть силы, которым нет никакого дела до русской нации, это во-первых, а во-вторых, искусственно созданный австро-польскими и большевистскими "языковедами" литературный украинский язык не выдержит в равных условиях конкуренции с русским (4), а это уже является прямой угрозой независимости Украины от России. Нет отдельного от русского литературного языка - нет и отдельной от русской нации. Нет отдельной нации - нет и трехвековой национально-освободительной борьбы против русских колонизаторов. Нет истории национально-освободительной борьбы, тогда уже не очевидным благом становится и независимость Украины от результатов совместного с великороссами и белорусами исторического творчества (в частности, совместно освоенных природных богатств Сибири).
Соответственно, без разрушения общерусского самосознания у украинцев, без фальсификации истории народа и превращения его в "иванов, не помнящих родства", без максимального дистанцирования от России независимую Украину не построишь. Это не теория, а практика, которая, как известно, является критерием истины. "Украинские националисты", как на подбор, злейшие враги России и всего русского. Западная Украина, в которой "украинская идея" наиболее прочно вошла в общественное сознание, является оплотом антирусских и антироссийских сил на Украине. Все без исключения борцы за украинскую незалежность боролись исключительно за независимость от России и готовы были отдать власть над Украиной любому, кто пообещает обеспечить разрыв с Россией (турецкому султану, польскому или шведскому королю, австро-венгерскому или германскому императору, фюреру "тысячелетнего рейха" или "брюссельской бюрократии").
Показательна современная ситуация. В ответ на любое интеграционное предложение от России (например, присоединение к Таможенному союзу) Киев сразу заявляет о невозможности передать и часть суверенитета наднациональным органам, и тут же, для большей видимо убедительности отказа, подтверждает неизменность курса на вступление в Европейский союз с его наднациональным парламентом и президентом. Такая родовая особенность приверженцев незалежности позволяет даже предположить, что независимость Украины для них не цель, а лишь средство проведения антироссийской и антирусской политики. Впрочем, невзирая на то, что первично, а что вторично в проекте "Независимая Украина", неразрывная взаимосвязь и взаимообусловленность его элементов доказана исторической практикой.
Конечно, на исторический опыт можно закрыть глаза и попытаться уверить себя и окружающих, что настоящее и тем более будущее зависят не от прошлого, а зависят исключительно от степени разумности принимаемых сегодня решений. Поэтому совершенно не важно, что из себя представлял украинский сепаратизм, именуемый "национализмом", как не важна и практика прошедших двух десятилетий - все это естественные издержки процесса становления государственности. Мы живем в XXI веке, Российская Федерация и Украина два новых независимых государства, пытающиеся строить свою жизнь на демократических принципах. Они, несмотря на все ошибки и довлеющие над общественным сознанием пережитки прошлого, могут стать добрыми соседями и партнерами, подобно Соединенным Штатам и Канаде. Для этого нужна только добрая воля, здоровый прагматизм и способность к взаимовыгодным компромиссам.
Подобная оптимистическая точка зрения всем хороша и желающих ее принять более чем достаточно (по принципу - "я сам обманываться рад"). Однако ее полная несостоятельность, увы, очевидна, что доказано опять-таки не теорией, а исторической практикой, причем нашей собственной. Сначала большевики объявили началом истории страны момент своего прихода во власть. Прошло совсем немного времени и выяснилось, что концепция "чистого листа" очень эффективна для разрушения, но абсолютно не годится для созидания и защиты. Пришлось вспомнить и "братьев и сестер" и тысячелетнюю историю России и духовные ценности русской нации. Потом уже либералы попытались ввести исчисление истории от своего появление в Кремле. Результат все тот же.
Применительно к Украине, крайне показательна судьба закона о Знамени Победы, который был принят по инициативе Партии регионов и отменен "самым независимым" Конституционным судом. Янукович, как и большинство членов его команды, не бандеровец по рождению и убеждению. Он наследник победителей, а не недобитых эсэсовских вояк из "Галичины" и явно хотел бы видеть украинскую государственность свободной от традиций нацистских пособников. При этом Янукович, в отличие от Ющенко, волевой и сильный президент, реально обладающий огромными властными полномочиями, умеющий добиваться поставленной цели. Однако столкнувшись с фактическим мятежом на западе страны, когда три области заявили об отказе выполнять закон государства о Знамени Победы, а во Львове при попустительстве властей толпы последышей Бандеры 9 мая напали на колонны ветеранов, президент вынужден был отступить.
Объяснить это только стремлением Януковича стать президентом всех регионов Украины и его заботой о сохранении единства страны нельзя. Здесь проявилась та самая "сила вещей", против которой он оказался бессилен. Не может власть независимой от России Украины быть в конфронтации с теми, кто является квинтэссенцией этой независимости, воплощением и носителем ее идеалов. Эта история наглядно доказала, что независимую Украину с "чистого листа", без бандеровщины не построить. Еще одним подтверждением тому стало решение Окружного Киевского суда от 18.07.11, подтвердившее правомочность Указа Виктора Ющенко о чествовании коллаборационистов из Организации украинских националистов и Украинской повстанческой армии, в качестве борцов за независимость Украины.
Впрочем, на Украине и в России довольно широко распространено мнение о том, что проблема постепенно сама собой рассосется в результате неизбежной конвергенции украинских регионов, нахождения компромисса, взаимоприемлемого как для Запада, так и для Юго-востока Украины. В качестве примера подтверждающего обоснованность подобных надежд обычно приводят Центральную Украину, голосующую отлично и от Востока и от Запада страны, свободную от их крайностей. При всей кажущейся убедительности, эта концепция исходит из совершенно ложного посыла: якобы сплоченные и пассионарные "западенцы" навязали свои фобии молодому украинскому государству и тем самым определили антироссийский и антирусский вектор его политики на десятилетия (5).
Такой подход крайне удобен украинской власти - мы бы и рады проводить иную политику, да Галиция не позволяет. Но к действительности он не имеет никакого отношения. Во-первых, не бандеровцы отделили Украину от России - это стало результатом совершенно независящих от них процессов в Москве. Во-вторых, в правящем классе Украины бандеровцы по рождению составляют крайне ничтожный процент, там абсолютно преобладают выходцы с русскокультурного Востока и Центра. Энергичным соратником Ющенко в заталкивании Украины в НАТО, в борьбе за торжество идеалов "украинского национализма" был премьер-министр и министр обороны Украины "свидомый" бурят Юрий Ехануров, который в свободное от дерусификации время (видимо, для души) создал и возглавил "Всеукраинское чеховское общество". В-третьих, Украина - страна победившего олигархического капитализма. Реальная власть в стране сосредоточена в руках олигархических кланов и их представителей в политикуме. "Причем это - исключительно восточно-украинские, русскоязычные олигархи, представляющие преимущественно Донбасс и Приднепровье. Западно-украинский капитал очень слаб и не способен "играть первую скрипку". Достаточно сказать, что в списке ста богатейших людей Украины представителей Запада не наберется и дюжины, и притом они располагаются в большинстве своем "во втором эшелоне" (6).
В результате распада СССР выходцы из партийно-хозяйственной номенклатуры и криминального мира, в подавляющем большинстве своем не обремененные никакими идеалами, включая бандеровские, получили нежданно-негаданно в свое распоряжение власть и богатства Украины. Вполне естественно они озаботились тем, как сохранить такой дар судьбы, застраховать его от перемены ветра в Москве. Отсюда им жизненно необходимо оказалось не только вступить в НАТО или Евросоюз, но и создать внутри Украины мощные силы противодействия любым попыткам реинтеграции с Россией. Ничего кроме "украинской идеи", идеологии "украинского национализма" для этих целей использовать было нельзя, она идеально соответствовала интересам новых господ Украины: украинцы отдельная от русских нация, русское колониальное иго, многовековая национально-освободительная борьба. Национально-освободительной борьбы без пантеона героев не бывает, а в условиях ее отсутствия опять-таки нигде кроме как среди бандеровцев их днем с огнем было не найти. Вот и приходится прагматичной элите Украины чествовать или терпеть чествование этих предателей и нацистских пособников. К большинству украинских политиков, подвизавшихся на антироссийском и антироссийском поле в полной мере применима классическая фраза киллеров из гангстерских фильмов: "Ничего личного, только бизнес".
Соответственно, не фобиями и давлением "западенцев" определяется антироссийская и антирусская политика Украины, а интересами украинской элиты, представители которой в большей или меньшей степени становятся бандеровцами "по должности", независимо от своей этнической и конфессиональной принадлежности. "Западенцам" же в независимой от России Украине отведена роль не головы или двигателя, а носителя и воплощения идеалов незалежности, поставщика "пушечного мяса" для защиты власти и собственности истинных хозяев страны. Показательны упорно циркулирующие на Украине слухи о том, что олигарх Игорь Коломойский - один из столпов еврейского движения, финансирует не скрывающих своего антисемитизма бандеровцев Тягнибока.
Следует отметить, что в данном вопросе современная самостийная украинская элита ничего нового не придумала, она лишь пошла по стопам предшественников. Одной из главных проблем Речи Посполитой была проблема сохранения своего владычества над огромными оккупированными русскими территориями, к тому же в условиях соседства с постоянно усиливающимся русским государством. Польские оккупанты для противодействия национально-освободительной борьбе основной упор делали на раскол русского народа, на разрушение духовного стержня у порабощенной его части: окатоличивание, насаждение унии, организация церковных расколов внутри православия, а также на ассимиляцию (ополячивание) русской знати.
После раздела Речи Посполитой Австро-Венгрия получила территорию Галиции и столкнулась со сходной проблемой: как сохранить русские земли, нейтрализовать попытки новых подданных воссоединиться с единоплеменной и единоверной Российской империей, и как попробовать при удаче прибрать к рукам не только Западную, но и всю Украину. Австрийцы в этих условиях борьбу против православия, дополнили пестованием "украинской идеи", насаждением мифа об отдельной украинской нации, не имеющей ничего общего с русской, об Украине жаждущей избавления от российского колониализма. Спасителем, естественно, должна была выступить Австро-Венгрия.
Большевики, в угаре борьбы с исторической Россией в 1920-е годы, уже для достижения своих целей организовали невиданные даже в Польше гонения на православие и, взяв на вооружение идеи "украинства", провели на территории современной Украины (руками Лазаря Кагановича и набранных им подручных из "западенцев") кампанию тотальной "украинизации", о которой австрийцы могли бы только мечтать. Более того, они разделили русских и украинцев на понятийном уровне, официально закрепив термин "русский" только за великороссами, сделав украинцев и белорусов нерусскими "по определению".
В годы Великой Отечественной войны уже немцы использовали польско-австрийско-большевистские наработки в области "украинства", результатом чего и стало бандеровское движение и печально знаменитая дивизия СС "Галичина". Хорошо отработанные методики разделения единой нации, стравливания ее ветвей, Третий Рейх планировал распространить в дальнейшем и на оккупированные территории Великороссии: "В целом в остальных центральных областях России политика отдельных генеральных комиссариатов должна быть направлена по возможности на разъединение и обособленное развитие этих областей. Русскому горьковского комиссариату должно быть привито чувство, что он чем-то отличается от русского тульского комиссариата. Нет сомнений в том, что такое административное дробление русской территории и планомерное обособление отдельных областей является одним из средств борьбы с усилением русского народа" (7).
Ничего удивительного в единстве действий совершенно различных исторических игроков нет. Только применяя принцип "разделяй и властвуй" они могли достичь своих целей на Украине. Формула крайне проста: X необходимо удержать власть над Y, X сильнее Y, но Y является частью Z, который равен или сильнее X, если Y объединится с Z, то X неизбежно проиграет. Единственный шанс для X - сделать Y врагом Z. Не воспользоваться таким шансом все X, без исключения, не могли (8). Поэтому появление "украинской идеи" и "украинского национализма"", при всей противоестественности этой концепции, основанной на отказе от собственного "я", от истории своего народа, его духовных корней и ценностей, в исторических условиях Украины было объективно обусловлено и неизбежно. Давно известно, что если бы интересы классов, наций или государств зависели от таблицы умножения, то недостатка ни в доказательствах, ни в сторонниках того, что дважды два равняется пяти, не наблюдалось бы.
Что же касается специфики Центральной Украины, о которой говорилось выше, то ее отличие и от Востока и от Запада заключается вовсе не в выработке некоего среднего типа украинца, свободного от крайностей, и за которым якобы цивилизованное будущее страны. Бандеровские нацики полунациками никогда не станут, да никто им этого и не позволит. Не для того из беспринципных предателей, типа Выговского или Мазепы, выводили фанатичных "украинских националистов". В Центре идет совсем другой процесс: он все больше проникается бандеровским мировосприятием, Центр уже отличается от Востока и Юга, хотя еще не стал в полной мере лишенным национального самосознания и духовных корней Западом. Но есть все основания ожидать, что при сохранении статус-кво в короткий, с исторической точки зрения, срок не только во Львове, но сначала в Киеве, а потом и в шахтерском Донбассе люди по праздникам понесут цветы к многочисленным памятникам предателям своего народа - Мазепе, Петлюре и гауптштурмфюреру СС Шухевичу.
Ничего невероятного в этом нет. Всего сто лет назад в Галиции, несмотря на насаженное под колоссальным давлением униатство и массированную пропаганду "украинизаторов", наиболее влиятельным общественным течением было "москвофильство", а на Волыни, как это не странно сейчас звучит, самой массовой организацией являлся Союз русского народа. Нынешнее торжество "украинского национализма" на Западе Украины - результат тотального физического истребления носителей общерусского самосознания. В Галицкой Руси в Первую мировую войну "украинские националисты" с помощью австрийцев и венгров вешали и расстреливали всех замеченных в симпатиях к России. Концлагеря Талергоф и Терезин стали символами трагедии галицко-русского народа. Еще более кровавой была вторая волна террора устроенная бандеровцами на оккупированной немцами территории Западной Украины (в других областях оккупанты не смогли надолго обеспечить палачам безнаказанность). Конечно, в настоящее время бандеровцы лишены возможности такими методами превращать украинцев в манкуртов (9), но современные информационные технологии позволяют разрушать систему ценностей народа, его историческую память, даже не прибегая к массовым расстрелам ее носителей, о чем и свидетельствует ситуация в Центральной Украине.
При сохранении независимой от России Украины сама логика событий неизбежно приведет к тому что а) украинский народ лишится национального самосознания; б) русская нация потеряет не только одну из своих могучих и полных жизненных сил ветвей, но и исторический, духовный корень; в) российское государство получит на своих границах откровенно враждебную, проникнутую ненавистью страну (одну большую Галичину). Все это является прямым вызовом безопасности России и русской нации, включая ее украинскую ветвь. И это опять не теория, а историческая практика.
Образование после революции 1917 года независимой Украины, как и независимой Белоруссии, чуть не поставило под вопрос само существование русских, украинцев и белорусов. Если бы не удалось к началу Великой Отечественной войны преодолеть последствия распада единого государства, немецкие танковые группы начали бы наступление на Ленинград не из Восточной Пруссии, а с эстонской границы, на Москву из под Смоленска и Брянска, а на Кавказ из Крыма. В таких условиях шансов у Советской России остановить врага у стен Москвы, Сталинграда и в предгорьях Кавказа практически не было. Война бы имела куда более длительный и кровавый характер. К каким катастрофическим последствиям, в том числе и для украинского народа, это бы привело - представить не трудно. Даже не имея возможности из-за ситуации на фронте в полной мере запустить план "Ост" немцы убили на оккупированной территории Украины более трех миллионов мирных жителей (не считая умерших от голода, болезней и непосильного труда), а два с половиной миллиона угнали в рабство. Поэтому никакого преувеличения в утверждении о том, что существование независимой от России Украины является реальным вызовом безопасности украинского народа, русской нации в целом и российского государства нет.
Предотвратить развитие событий по негативному сценарию возможно только в случае ликвидации последствий распада СССР. Однако в общественное сознание все последние два десятилетия упорно внедряется мысль о невозможности подобного. Что случилось, то случилось и ничего уже не поделаешь. Чего стоит постоянно повторяемая формула: "Кто не сожалеет о распаде СССР, тот не имеет сердца, а кто надеется на его восстановление, тот не имеет головы". Казалось бы, все очевидно, возразить нечего и остается только смириться. Хотя невозможность воссоздания СССР совершенно не означает невозможность восстановления единства русской нации и воссоединения Украины и Российской Федерации. Это совершенно разные проблемы.
Российскую империю тоже нельзя было восстановить, но вместо нее возник СССР. Московские князья на далекой северо-восточной окраине распавшегося древнерусского государства, не слушая "премудрых пескарей" (их во все века предостаточно), взяли на себя историческую миссию собирания земель, освобождения "отчин и дедин" от иноплеменных оккупантов, восстановления русского национального и государственного единства. Новая Киевская Русь не возникла - возникла Российская империя. Но именно благодаря этому и существует русская нация, включая ее украинскую ветвь. Без помощи объединенной к середине XVII столетия Москвой Великороссии казаки Богдана Хмельницкого, несмотря на весь героизм и самопожертвование, не смогли бы отстоять православную веру, право быть самими собой, и не освободили бы народ Левобережной Украины от польского ига.
В связи с этим нет никаких оснований воспринимать нынешнее положение как фатально неисправимое и неизменное. В результате распада СССР на Украине восторжествовала сепаратистская линия Мазепы-Петлюры-Бандеры. Но от этого никуда не исчезла другая несоизмеримо более древняя и могучая линия, связанная с борьбой за воссоединение двух ветвей русской нации и многовековым совместным историческим творчеством.
В мае 2011 года Институт социологии Академии Наук Украины провел интересное социологическое исследование, посвященное внешнеполитическим предпочтениям украинского населения. В результате выяснилось, что 59% опрошенных положительно относятся к идее присоединения Украины к Союзу Белоруссии и России. Эту идею поддерживает больше половины респондентов во всех без исключения возрастных группах, во всех регионах Украины, кроме Запада, и во всех типах поселений, кроме столицы (в Киеве сторонников единства Украины с Россией и Белоруссией меньше половины, но все же их больше чем противников - 37% и 29%, соответственно, при 34% колеблющихся) (10). И это после двадцати лет оголтелой пропаганды "украинского национализма", и при прекрасной осведомленности граждан Украины о виртуальном характере Союзного государства Белоруссии и России. Такой результат говорит о жизненных силах народа Украины, об удивительной крепости и стойкости в нем общерусского национального самосознания. Причем именно общерусского, так как сторонников ориентации только на Российскую Федерацию оказалось лишь 13%, что даже меньше доли великороссов среди населения Украины.
Духовное здоровье большей части народа Украины, сохранение чувства общерусского единства свидетельствуют о том, что воссоединение разделенной русской нации не только объективно необходимо, но и потенциально возможно. Вместе с тем, этого еще совершенно недостаточно для реального преодоления последствий распада СССР. Украинский избиратель дважды добивался ухода с политической арены антироссийских и антирусских сил, дважды приводил к власти политиков, обещавших сближение с Россией, прекращение гонений на русский язык и Русскую Православную Церковь. В результате, либо ничего не менялось, либо менялась лишь форма, при сохранении сути политики предшественников. Ничего удивительного нет. В демократическом государстве народные предпочтения (именуемые электоральными) серьезно влияют на характер выборных кампаний и даже на их результат, но курс государства определяют не они. Это функция финансово-политической элиты, что и позволяет при демократической форме правления обеспечивать стабильность и преемственность в развитии страны, ее устойчивость в условиях регулярной смены политических партий у руля власти.
На Украине, как и в других постсоветских государствах, в условиях развала единой страны и "большого хапка" сформировалась совершенно специфическая элита, интересы которой не только не совпадают с интересами государства и народа, но и часто прямо им противоположны. Поэтому, по определению Сергея Глазьева, "здесь вообще пример такой политико-экономической шизофрении, <...>. Это настолько удивительно, что вызывает политический шок у людей, которые сейчас пытаются с Украиной договариваться". В качестве примера он привел ситуацию с Таможенным союзом: "Экономически государство жизненно заинтересовано в том, чтобы участвовать в Таможенном союзе, а политическая элита категорически этого не желает". Глазьев считает, что "для политической элиты, той, во всяком случае, которая сегодня у власти находится, такая шизофрения кончится катастрофой" (11). Скорее всего, он прав, но пока именно данная элита определяет курс государства рассчитывать на то, что она его изменит, исходя из объективных потребностей Украины и украинского народа, никаких оснований нет.
Кроме того, надо учитывать, что проблема имеет еще более сложный характер. Даже если бы к власти на Украине пришел президент, который считал своим долгом выполнять предвыборные обещания и который руководствовался в своих действиях не интересами нынешней специфической элиты, а интересами народа и государства, то и тогда, как показывает опыт Лукашенко, дело мало сдвинулось бы с мертвой точки. Причина очевидна: ликвидация последствий распада СССР процесс, как минимум, двусторонний. При этом нет никаких оснований утверждать, что российская финансово-политическая элита сущностно отличается от украинской. Как справедливо подметил писатель Олесь Бузина, на Украине откровенно антирусские "оранжевые" силы пришли к власти в 2004 году, а в России это случилось гораздо раньше: "Давайте, скажем честно: то, что произошло в 2004 году, это просто на 13 лет позже того, что произошло в Москве. Один к одному" (12). В нулевые годы в российской элите произошли немалые изменения, но они не изменили ее природы. Из всего этого вовсе не следует, что положение безнадежно. Российское общество, как и украинское, постепенно приходит в себя после катастрофы конца ХХ века. "Цвет времени" меняется на глазах. Не случайно именно сейчас Святейший Патриарх Кирилл обнародовал концепцию Русского мира - общего цивилизационного проекта для народов новых независимых государств, образовавшихся на пространстве исторической Руси, и ввел понятие - "страна Русского мира". Концепцию, которая позволяет всем ветвям русской нации жить "неразделимо, но и несмесимо", найти новые, отвечающие современным условиям, формы объединения.
Нет нужды приукрашивать ситуацию: "идеей-силой" концепция Русского мира, несмотря на объективную востребованность, еще не стала. Украинская элита ее встретила откровенно враждебно, правомерно увидев в ней угрозу своему самостийному господству над богатствами страны. Для российской элиты, в которой ведущую роль еще продолжает играть симбиоз "оффшорной аристократии", либералов и патриотов-западников с вершины вертикали власти, концепция Русского мира также совершенно не приемлема. Правда, в Российской Федерации, в отличие от Украины, ныне не принято открыто выступать против Русской Православной Церкви, поэтому здесь применили другую тактику противодействия - сделали вид, что концепцию не заметили.
Однако выздоровление общества закономерно порождает и процесс оздоровления элит. В их среде и в России и на Украине постепенно становится все больше людей, для которых православная вера и традиция являются безусловной, само собой разумеющейся ценностью. Для них интересы Русского мира - цивилизационной целостности, основанной на воплощении в общественную, политическую и экономическую жизнь духовных ценностей православия - становятся неотделимы от собственных интересов.
Православная вера, традиция, общерусское национальное самосознание - вовсе не высокие и отвлеченные понятия, никак не связанные с реальными политическими процессами. Напротив, они и определяют эти самые политические процессы. Там где их изгнали из народной жизни, там где насадили католицизм, униатство, и "украинский национализм" (Галиция), политический результат известен. Ощущение религиозного, цивилизационного и национального единства до сих пор держит нас вместе, и продолжает во многом определять политическую жизнь и на Украине и в Российской Федерации. Именно эти "отвлеченные" понятия соединили нас много веков назад, вопреки всем, казалось бы, непреодолимым обстоятельствам. Как писал Лев Николаевич Гумилев: "Первостепенное значение имела единая суперэтническая принадлежность России и Украины, массовая поддержка "своих", которыми были единоверцы. Об это всеобщее ощущение единства, как волны о скалу, разбивались рациональные планы волевых, умных искателей власти. Два близких этноса - русский и украинский - соединились не благодаря, а вопреки политической ситуации, поскольку народное "волим" или "не волим" неизменно ломало инициативы, которые не соответствовали логике этногенеза" (13).
Конечно, выздоровление общества, смена элит, осознание цивилизационной особости Русского мира, сами по себе не решат проблем, порожденных распадом государства и разделением русской нации. Необходимы еще и политические силы, которые оказались бы заинтересованы и способны решить задачу воссоединения. Сейчас их нет. Но совсем недавно не было и патриотов на политическом Олимпе России, а само это понятие в элите считалось ругательным. Сначала народ отстоял патриотизм, как непреложную духовную ценность, и только потом произошли изменения в политике. Поэтому еще не вечер. Хотя и надо отдавать себе отчет, что разделиться легко - соединиться всегда трудно.
* * *
1. Газета "Коммерсантъ", №110 (4651), 21.06.2011
2. http://republic.com.ua/politics.php?id_show=22100
3. http://www.nr2.ru/kiev/323821.html
4. В отличие от народного, который будет существовать столько, сколько будет существовать неповторимый украинский менталитет и стереотип поведения.
5. Радикальным проявлением такой позиции являются порой высказываемые сожаления о присоединении Галиции к Украине и более того, предложения исправить "ошибку" Сталина и отпустить бандеровцев на все четыре стороны.
6. Королев Д. Западно-украинский национализм и политика Украины. - Украина: информационно-аналитический мониторинг. 2010, № 11-12, С.30.
7. "Совершенно секретно! Только для командования". Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. М.: Наука, 1967. С.118.
. 8. Большевики не ставили своей целью отторгнуть Украину, но они вполне вписываются в данную формулу зеркально: для господства над Z им надо было отделить и противопоставить ему Y (как и другие части единого целого), тем самым обеспечить себе власть и над РСФСР и над Украиной. Маховик "украинизации" был остановлен только в 1930-е годы при Сталине, но полного отказа от политики отделения украинцев от русских не произошло.
9. Хотя Юлия Тимошенко (бандеровка исключительно по должности) предлагала окружить Донбасс колючей проволокой, превратить его в гигантский концлагерь и таким образом убрать препятствие на пути бандеризации страны.
10. Шульга Н. Хочет ли Украина быть с Россией? - Еженедельник 2000. №24 (562). 17-23 июня 2011 г.
11. Глазьев С. От Таможенного союза к Евразийскому. - http://www.materik.ru/rubric/detail.php?ID=13479.
12. Бузина О. Мы - одна цивилизация. - Украина: информационно-аналитический мониторинг. 2009, № 18, С.22.
13. Гумилев Л.Н. От Руси до России: очерки этнической истории. М., 2000. С.249.
Источник: regnum.ru.
Рейтинг публикации:
|
