Урождённый киевлянин, член Совета при президенте РФ по национальным отношениям Богдан Безпалько невольно породил довольно бурный спор в сети, связанный с вопросом, который достаточно часто обсуждается в последнее время – потеряна ли окончательно Украина. На своей странице Богдан Анатольевич поместил текст из популярнейшего ЖЖ-сообщества Peremogi, написанный от имени некой эмигрантки – бывшей киевлянки, которая спустя 30 лет побывала в родном городе. Данная запись и стала катализатором обсуждения. Посему приведу впечатления нынешней жительницы Германии (судя по тексту) о малой родине практически полностью.
«Первое: для меня атмосфера гнетущая там. Люди вспыхивают по поводу и без повода и сразу срываются в крик. Это и водители городского транспорта, и продавцы в магазинах, и просто прохожие, отреагировавшие на задержку на пешеходном переходе или очередь к детским аттракционам в парке.
Второе: центр чистенький и ухоженный, а вот спальные районы, особенно застройки годов 70-х–80-х, страшные. Грязно, мусор, облупленные дома и крошащиеся балконы, иногда забитые просто досками. Бомжи, обходящие мусорки и выбирающие из них бог знает что. Раз в полчаса кто-либо обязательно копается в мусорке. Много нищих. И не только нищих, но и вполне себе прилично одетых трудоспособных людей, просящих у прохожих хоть что-нибудь.
Третье: дети говорят на мове уже все. Взрослые на рабочих местах тоже, но на русский язык реагируют в основном спокойно. Меня только два раза одёрнули и потребовали общаться на украинском. Причём в истеричной форме.
Четвёртое: очень много людей, будто только что вылезших с огорода и в таком виде разгуливающих по городу. Нет, есть конечно и прилично, современно и аккуратно одетые люди, но "деревенско-рабочий" стиль бросается в глаза.
Пятое: огромное количество кофейных забегаловок с множеством сортов кофе, а вот купить на перекус пирожок или приличную булочку на улице проблема. Только в магазине.
Шестое: много машин. Разного ценового сегмента, но приблизительно "крымского" уровня (я летом была в Крыму, Москве и Подмосковье). Дороги иногда ремонтированные, чаще нет. Центральные получше, улицы внутри кварталов, похоже, не ремонтировались с моего последнего визита в Киев в 1992 году.
Седьмое: заблокировано почти всё в домене ru. Я даже зачекиниться на рейс онлайн не смогла, так как заказ билета был привязан к моей электронной почте @mail.ru. Всё глушится очень качественно, в том числе российские новостные сайты и многое в ютубе. Выловить информацию очень сложно.
Восьмое: очень много народа уверено, что в России всё ещё хуже, чем у них. И ждут, когда же благословенные США раздавят наконец эту "Рашку"… Вопросы задают, но ответам на них не верят. Когда я сказала, что обычные немцы США недолюбливают, мне просто не поверили, так как США не любят только полные идиоты или "совки".
Девятое: все ищут возможность куда-нибудь уехать. Хоть в Польшу. Там "костёлы красивые, не то что эти православные сараи" (цитата одного из моих собеседников). Правительство не критикуют. Осторожно отзываются, что медицинская реформа была не совсем правильная, но верят, что всё у них наладится и в этой области. Хотя практически за всё в медицине надо платить самому.
Вывод: активно не понравилось. 29 лет я там не была и без крайней нужды снова не поеду. Наших людей там остался минимум. Мои ровесники и старше. Жалко их неимоверно, но помочь уже невозможно. Приходила в себя 3 дня по приезду домой, но всё равно колотит ещё».
Что в мелочах
«Даже добавить нечего», – резюмирует замдиректора Центра украинистики при МГУ Богдан Безпалько и тем как бы удостоверяет истинность написанного.
Как киевлянин «практикующий» могу и я удостоверить, что многое из сказанного соответствует действительности. Но есть детали, в которых кроется разделяющий. Разделяющий, как минимум, бывших киевлян и нынешних, а по большому счёту – единый народ. И тем самым закрепляющий разделение единого мира. Того самого – Русского.
Нет, я ни в коем случае не хочу обвинить эту женщину в сознательной лжи. Скорее всего, её «социология» почерпнута из «непредставительной выборки». Проще говоря, «повезло» попасть в «ненужное время» в «ненужные места». Но если столь субъективный взгляд вызывает доверие у московских украинистов, влияющих на государственную политику и на общественные настроения (сам с удовольствием слушаю Безпалько на «Вестях.ФМ»), значит об этом нужно продолжать говорить.
Ответим по пунктам, оставив самые важные на десерт любителям потолковать о «предателях-хохлах».
«Первое: … люди вспыхивают по поводу и без повода и сразу срываются в крик…». Ну вот нет такого. Просто нет. Как массового явления. А не как массовое, то, наверное, везде есть в той или иной степени. В контексте нашей темы это, конечно же, не имеет особого значения, но вопросы относительно объективности источника уже порождает.
«Второе: центр чистенький и ухоженный, а вот спальные районы, особенно застройки годов 70-х–80-х, страшные. Грязно, мусор, облупленные дома и крошащиеся балконы, иногда забитые просто досками. Бомжи, обходящие мусорки и выбирающие из них бог знает что... Много нищих. И не только нищих, но и вполне себе прилично одетых трудоспособных людей, просящих у прохожих хоть что-нибудь». Верно. Почти. Потому что в большей степени относится именно к центру города. С ужасом, творящимся в центре, читатели «Альтернативы» знакомы по прошлогоднему фоторепортажу «Почему вновь победил Кличко». В ходе обсуждения на странице Богдана Безпалько киевляне подбросили свежих фото. Вот, к примеру, состояние тротуарной плитки на Майдане – в самом «сердце Украины», запечатлённое известным блогером и общественным деятелем Александром Скубченко.
«Не согласен с утверждением "центр чистый", – пишет Александр. – В центре живу, и такой разрухи как сейчас ранее никогда не видел. "Более менее" чисто, да, но по возвращении из реально чистых Москвы или Минска разница разительна: грязь».
Грядок, устроенных «європейською нацією» на Евромайдане и на Крещатике в 2014 году, конечно, уже нет, но «рассада» переместилась в тротуарные трещины на расстояние в какой-то квартал – к станции метро «Театральная».
Так что бомжей и здесь земля кормит. Обездоленных равно много как в центре, так и в спальных районах. У мусорных баков везде можно видеть пожилых людей (чаще женщину) даже приличного вида, пытающихся выудить что-то съедобное с «барского стола». Вообще, эпоха 90-х возвращается не только в плане расслоения общества. Возобновились кражи, о которых поколение Z и не слышало. Появились даже «представители канадских компаний» на улицах.
Однако, и это лишь наша подводка к главному. Некий социально-экономический фон. К нему можно отнести и
«Четвёртое: очень много людей, будто только что вылезших с огорода и в таком виде разгуливающих по городу. Нет, есть, конечно, и прилично, современно и аккуратно одетые люди, но "деревенско-рабочий" стиль бросается в глаза». Возможно, а этом автор зарисовок права. Не могу судить, поскольку не большой знаток моды. Но, действительно, бывая в Москве или Питере, поражаюсь, насколько изысканно и своеобразно одеты женщины. Вот и Александр Калугин из Санкт-Петербурга пишет в комментариях: «Недавно был в Египте и безошибочно отличал там украинцев по одежде. Они словно из девяностых». Поэтому вполне допускаю, что с точки зрения немки, некоторые киевляне вообще «деревенщина». Впрочем, Киев начал превращаться в большое село ещё с 1930-х. Перенос столицы УССР из Харькова выразился и в сопутствующей миграции исконно сельского элемента из большевиков-украинизаторов.
«Пятое: огромное количество кофейных забегаловок с множеством сортов кофе, а вот купить на перекус пирожок или приличную булочку на улице проблема». И здесь соглашусь. После любого пирожка в самой респектабельной кофейне наступает изжога (не только у меня). Исключение составляет разве что пережиток злочинной влады – завиток с маком от «Кулиничей».
«Шестое: много машин. Разного ценового сегмента, но приблизительно "крымского" уровня (я летом была в Крыму, Москве и Подмосковье). Дороги иногда ремонтированные, чаще нет. Центральные получше, улицы внутри кварталов, похоже, не ремонтировались с моего последнего визита в Киев в 1992 году». Отмечу, что в беднейшей стране Европы доля престижных и эксклюзивных машин на долю населения выше, чем в богатейших странах мира. Об этом говорят как мои друзья, приезжающие из Северной Америки так, скажем, и депутат Европарламента, проживающий в Брюсселе. Последний с удивлением рассказывал, как на за время проезда по Крещантику (а это в тягучках не более 15 мин.) встретил четыре «Кайена». Вообще, машина для «коренного» киевского селюка – приоритетный показатель «успеха». Под любой обвешанной бельём общагой с одним санузлом на этаж всегда стоит ряд купленных в кредит свежих авто (это как последние айфоны для подростков, экономящих ради них завтраках и обедах). Точно также могу обнаружить Майбах в палисаднике под моей «облупленной» хрущёвкой…
… или «Астон Мартин» под сельмагом в моём селе.
«Седьмое: заблокировано почти всё в домене ru… Всё глушится очень качественно, в том числе российские новостные сайты и многое в ютубе. Выловить информацию очень сложно». Действительно, по этой причине у простого обывателя нет никакого шанса узнать правду, как об Л/ДНР и Тавриде, как и о реальном внешнеполитическом положении Украины. И «очень много народа уверено, что в России всё ещё хуже, чем у них». Но вот на радиоглушилки у Украины средств нет. Поэтому – «поделюсь нычкой» – на волне 141,3 иногда во вполне приемлемом качестве можно слышать «Вести.ФМ» с голосами Владимира Корнилова, Владимира Сергиенко, Ростислава Ищенко, Анны Шафран, Владимира Соловьёва, Сергея Михеева, Евгения Копатько и прочих «российских пропагандистов», включая того же Богдана Безпалько.
«Девятое: все ищут возможность куда-нибудь уехать. Хоть в Польшу. Там "костёлы красивые, не то что эти православные сараи" (цитата одного из моих собеседников). Правительство не критикуют. Осторожно отзываются, что медицинская реформа была не совсем правильная, но верят, что всё у них наладится и в этой области…». Хотя подавляющее число граждан действительно мечтают уехать из ЦэЕвропы, в данном пункте особенно чувствуется «непредставительность выборки» автора. Во-первых, для многих украинцев Польша – далеко не «хотя бы», а предел мечтаний. Во-вторых, для потенциальных эмигрантов облик культовых сооружений далеко не на первом месте. Да и вообще нет на Украине отношения православным храма как к «сараям». Тем более что они ухожены и являются украшением улицы/микрорайона/села. Но главное – вызывающее гомерический хохот утверждение «правительство не критикуют». Может быть, те 20%, которые всё ещё верят в Зеленского, или те 16%, что голосовали в первом туре выборов-2019 за Порошенко, и не критиковали соответствующие правительства, но остальные 80%, вне зависимости от политических взглядов, власть открыто ненавидят. И выражают свое презрение при каждом удобном случае. И никто по большому счёту не верит, что «всё у них наладится и в этой области».
О главном
Всё вышеотмеченное разобрано нами, повторимся, для демонстрации субъективности собеседников автора поста. Главное в котором, пожалуй, следующее.
«Третье: дети говорят на мове уже все. Взрослые на рабочих местах тоже…».
«Восьмое: очень много народа ждёт… когда же благословенные США раздавят наконец эту "Рашку"». И этот же народ, дескать, уверен, что «США не любят только полные идиоты или "совки".
Вывод: Наших людей там остался минимум… Жалко их неимоверно, но помочь уже невозможно».
Начнём с того, что на мове (вернее, на суржике) говорит в Киеве абсолютное меньшинство детей. И это, действительно, прогресс по сравнению с киевлянами-милленитами, которые вообще не говорили на сильскогосподарской мове. Любой приезжий из села ребёнок в течение года осваивал язык верхнего этажа культуры, что вплоть до «Оранжевой революции» считалось престижным. Сейчас же, в условиях принудительной украинизации (сфера образования, телевиденье, делопроизводство, политика) русский язык, это признак некой неформальности – ниши, где даже свидомый украинец расслабляется после неизбежного психологического напряжения от общения в чужеродном языковом пространстве (ведь мова – всё ещё не родной язык для большинства населения, тем более – городского). К тому же русский – это язык более качественной попсы и более качественных сериалов, по своим бытовым сюжетам очень близким «пересічному українцю». А для детей это язык моргенштернов, монеточек, дудей и каких-то там рэперов качества совершенно недостижимого для соответствующей украинской субкультуры. Поэтому даже на переменах в тотально украинских школах между мовой нудной вчытэльки и языком родителей они выбирают последний.
Выдающийся киевлянин, историк Александр Каревин, которого возмутил рассказ бывшей землячки, специально прогулялся по двум спальным районам столицы Украины, чтобы прислушаться, на каком языке говорят дети. И сообщает: «Ну вот на русском они говорят! НА РУССКОМ! Украиномовные, конечно, тоже встречаются (сегодня не видел, но вообще есть такие, знаю). Однако их явное меньшинство». Подтверждают житель района ВДНХ Дмитрий Козионов («Среди друзей 15-летнего сына все говорят на русском. Даже тот, у которого родители из села и разговаривают на условной мове») и спального левобережья Сергей Головачёв («В Дарнице, и на Харьковском массиве подавляющее большинство говорит на русском. Такое впечатление, что живёшь здесь в параллельной реальности: включишь телевизор – там сплошная мова, а выйдешь на улицу – все говорят на русском языке»). То же, судя по комментарию жителя Ирпеня, и в городах-спутниках: «У меня сосед переехал из Львова. Жалуется: детям не с кем общаться на украинском».
Разумеется, такое положение временно, и с каждым новым поколением процент украиноязычных родителей и детей будет увеличиваться. В каких-то анклавах это будет происходить быстрее. В частности, уже сегодня возражает Каревину автор еженедельника «2000» Людмила Денисенко, проживающая у дорогого каждому украинскому патриоту места расстрельных подвигов карпатских оуновцев – Бабьего Яра: «Саша, ну не скажите. Я живу неподалеку от Сырецкого парка, там выстроили большие дома с дорогими квартирами. И вот, гуляя по парку, ты видишь хорошо одетых молодых родителей с маленькими детьми, так они поголовно балакают на мове со специфическим галычанским говорком. Их даже издалека опознаешь».
Киевский корреспондент тех же «Вестей.ФМ» Владимир Синельников уверяет Людмилу, что «их дети говорят по-русски». И всё же, при нынешних темпах украинизации их внуки «будут с трудом понимать русский». Это уже прогноз киевского (а теперь и московского) экономиста Александра Дудчака.
Дело в том, что русский язык официально разрешён на Украине только в бытовом общении. В сфере торговли и обслуживания он допускается лишь в тех случаях, когда продавец/оператор/кондуктор/врач и т.п. согласны перейти на русский в общении с клиентом/пациентом (помню облегчения на лицах и благодарные улыбки ребят из службы доставки «Новая почта», когда я сказал им – общавшимся между собой по-русски – что они могут обслуживать меня на этом же языке). При этом нужно отдавать себе отчёт в том, что большинство сегодняшних украинцев, всё же, русофобы. И среднестатистический владелец той же условной «новой почты», сам, будучи русскоязычным, вполне может выдать распоряжение по фирме общаться с клиентами исключительно на дэржавной. То есть, вполне вероятно, что и это послабление в скором времени исчезнет. Ну а в том, что «патриотическая общественность» и её верхи – депутатский корпус – найдут затем способ придушить русский язык и в быту, сомнений, наверное, ни у кого не возникает.
Но пока ситуация такова, что на территории Украины доля запросов на русском языке составляет 86%, а на украинском – 10%.
И, наконец, перейдём к выводам автора поста о том, что «очень много народа ждёт, когда же благословенные США раздавят "Рашку"» и «наших людей там остался минимум... помочь уже невозможно».
Тут вопрос, что считать минимумом. И где считать. Автор, следует понимать, в свою последнюю поездку побывала лишь в Киеве. «Наших» здесь процентов десять. Но Киев – город-паразит, (как многие из столиц мира). Город офисного планктона и либеральной интеллигенции ещё с перестроечных времён. Нечто вроде рая для российских либералов: город русскоязычных русофобов (хотя, конечно, за счёт новых поколений и понаехавших ещё в каденцию Ющенко галичан, украинский язык перестал быть экзотикой, скажем, в общественном транспорте, где ещё недавно на украинское слово машинально поворачивались головы как на нечто чужеродное, если оно, конечно, не исходило от бабульки, везущей свой товар на рынок). И, разумеется, все эти русскоязычные русофобы считают себя исконными украинцами, даже если у них великорусские фамилии от седьмого колена.
Но если 10% и есть «установленный» минимум, то в целом по Украине русских/русофилов в два – два с половиной раза больше. Об этом можно судить как по результатам первого тура последних президентских выборов (Бойко + Вилкул = 16%), так и по итогам парламентской кампании 2019 года (ОПЗЖ + Оппозиционный блок + Партия Шария = 18%), где следует учитывать и следующие моменты: голоса обманутых русофилов забрали заведомые победители Зеленский и «Слуга народа»; а большинство из тех, кто не пожелал быть обманутым ни при каких обстоятельствах, и не пошёл на выборы, не веря в изменения – так же русские. Вот и получается по меньшей мере 25% «ваты» по Украине в целом. Причём, к югу и востоку (особенно, в городах-трудягах) этот показатель увеличивается. Например, в Одессе – до 80%.
Именно в городах-трудягах, где знают цену не слову, но делу, украинская пропаганда наименее эффективна. Но «в целом по стране» она (включающая 30-летнее образование по соросовским методичкам, общенациональные мэдия, мытцив, модных у молодёжи пысьмэнныкив и тех же соросовских рок-депутатов) достаточно действенна. Четверть граждан Украины уже сознательные русофобы (что соразмерно с числом «ватников»). Процентов пятьдесят – русофобы умеренные или латентные. То есть, в быту эта латентность никоим образом не проявляется. Но если речь заходит о международной политике, то «во всём виновата Россия». Однако для этих пятидесяти процентов международная политика – дело двадцатое. Радио и ТВ для них не более чем фон. Поэтому таким типичным обывателям мозги выправить довольно быстро можно при умелой политике денацификации. Это такой же пластилин, каковой в 1991 году обеспечил успех референдума за независимость Украины в Донецкой и Луганской областях (по 84% «За»), Крымской АССР (54% «За») и в Севастополе (57%). Столь же одурманенные люди избирали и первый демократический парламент РСФСР, проголосовавший за «суверенитет России». Так что ничем в большинстве своём «украинцы» не отличаются ни от «старых русских», ни от «вновь прибывших в родную гавань».
Вот и Александр Скубченко в своём комментарии к посту Безпалько напоминает, что по недавнему социологическому опросу более 40% украинцев поддержали утверждение Путина о том, что русские и украинцы — один народ. Это ни сколько не противоречит нашему предположению о 25% «ватников». Вполне можно допустить, что остальные 15% это те самые либералы, которые полагают, что они – живущие в «стране, избравшей европейский путь» и есть правильные русские. Вообще, динамика отношения граждан Украины к России – предмет отдельного разговора.
Здесь же остановимся на резюме: клиент не безнадёжен. А значит Малая (коренная) Русь – ещё далеко не отрезанный от Русского мира ломоть. Даже Киев. Триста тысяч человек (те самые 10% от 3 млн.) – это население среднего областного центра. Пусть не все из них праведники (хотя большая часть прихожан церкви Московского патриархата – самой большой конфессии Киева, по своей численности превышающей все остальные вместе взятые – среди этих 300 тысяч). Да и православные далеко не все праведники. Но пятьдесят человек, ради каковых Господь готов был пощадить Содом, в Киеве ещё найдётся. Так почему же бывшие киевляне мнят себя судьёй более справедливым, нежели Высший Судия? В Киеве Ему ещё есть на кого опереться, возводя из духовной руины колыбель православной России. Ещё…
Господь долготерпив, но не толерантен.
«Альтернатива»
Рейтинг публикации:
|
