Раздел Украины по корейскому сценарию позволит на долгие годы заморозить конфликт на Востоке страны. Так, во всяком случае, считает отставной американский генерал Бен Ходжес.
В прошлом он командовал Сухопутными войсками США в Европе, а сейчас является сотрудником Вашингтонского центра анализа европейской политики (СЕРА), который занимается изучением стран Центральной и Восточной Европы, а также России. Один из проектов СЕРА, кстати говоря, касается сфер применения информационных войн. Поэтому нет ничего удивительного в том, что интервью с бывшим американским воякой в украинских СМИ — явление частое.
На этот раз Ходжес откровенничал на страницах издания «РБК Украина». Высказался, в том числе, и по ситуации в Донбассе, не исключив в дальнейшем разделение Украины и Народных республик по корейскому варианту.
Так, отвечая на вопрос, видит ли он возможность заморозки конфликта в его нынешнем состоянии на годы вследствие неспособности Украины «деоккупировать» эти территории силой, американец признал, что «такая возможность есть».
«Мы видели это при разделении Германии на восток и запад почти 30 лет. Я служил в Корее. Корея разделена почти 70 лет. Так что да, это возможно. Мне это не нравится, но это возможно», — сказал Ходжес, посоветовав, в то же время, Украине укреплять армию, «демократические институты» и не терять надежд на «воссоединение».
Однако, что касается Кореи, то он немного ошибся, поскольку разделение на Северную и Южную произошло не 70, а 75 лет назад. А именно, в 1945 году, после того, как Япония, правившая в Корее до этого времени, потерпела поражение во Второй мировой войне.
Впрочем, у генерала проблемы не только с восприятием времени. Он еще явно не дружит с географией, из-за чего не раз попадал впросак.
Многие, возможно, помнят почти анекдотический случай, когда в интервью одному шотландскому изданию тогда еще действующий генерал заявил, что Мариуполь является черноморским портом. Хотя на самом деле город находится на Азовском море. Журналисты, понятно, не оставили этот ляп без внимания и резко раскритиковали НАТО за слабое знание региона украинского конфликта, после чего Ходжес признал, что чувствует себя идиотом.
Но, по большей части, он все-таки к себе не настолько строг. Потому, возможно, его аналитика редко бывает адекватной, а прогнозы сбываются.
Не так давно, например, он пугал мир вторжением России на юг Украины — якобы на учениях «Кавказ 2020» российские военные отрабатывали сценарий захвата Херсонской области. До этого прогнозировал наступление русских на Румынию — мол, «милитаризация Крыма» указывает, что все идет к этому. А Крымский мост, в его восприятии, вообще «не то, чем кажется», — он якобы построен не для преодоления водной преграды, а для блокады украинских портов.
Можно ли, в таком случае, относиться к его нынешнему заявлению серьезно?
С другой стороны, две Кореи, действительно, сосуществуют друг с другом более 75 лет. Последний горячий конфликт между ними был еще в начале пятидесятых. Но главное, что обе страны признаны международным сообществом и являются членами ООН.
— Вообще-то в мире есть страны, которые не признают Северную Корею, — комментирует ситуацию ведущий специалист кафедры международной политики и зарубежного регионоведения РАНХиГС Роман Файншмидт. — Это, например, Франция. Поэтому проблемы с признанием — небольшие, — но все же есть.
Но, учитывая, что Южная и Северная Кореи являются членами Организации Объединенных Наций, то можно, в принципе, сделать допущение, что обе страны являются полноправными субъектами международной системы.
Что касается логики и особенностей развития конфликта на востоке Украины, то, понятно, что Донецкая и Луганская народные республики не хотят находиться под суверенитетом украинского государств. Если же говорить о фактическом существовании, то, есть все признаки того, что на данный момент конфликт уже находится в замороженном состоянии. И, скорей всего, в течение долгого времени (во всяком случае, среднесрочной перспективы) он с наибольшей вероятностью превращаться в острый конфликт не будет. Хотя, конечно, локальные столкновения возможны.
Однако в вероятности скорого официального признания донбасских республик я, честно говоря, сомневаюсь. Здесь необходима эскалация отношений между РФ и Украиной — т.е. их заметное ухудшение.
«СП»: — Так, хуже некуда уже… Мы даже послов на взаимной основе не имеем — вся дипломатия на уровне временных поверенных осуществляется…
— Про братские отношения мы тут и не говорим. Мы говорим про стабильно плохие отношения — давайте так их называть.
Но, опять же, если мы посмотрим на двустороннюю торгово-экономическую динамику, то до каронакризиса она, вообще-то, росла. Посмотрим на особенности взаимодействия — мы это все увидим.
Конечно, это не политический уровень, тут я согласен. Но все же у нас нет какого-то глубокого, можно так сказать, социального конфликта между российским обществом и украинским.
Такого мы, в принципе, не видим. И, на мой взгляд, ожидать значительного ухудшения отношений между Россией и Украиной, уже не приходится. Отношения, скажем так, стабильно плохие. И это можно рассматривать как гарант того, что дальнейшей эскалации в этом регионе ждать не следует.
Мы можем взять еще примеры на постсоветском пространстве. Понятное дело, они имеют другую специфику с другую природу, но социальные и культурные данные у них близкие.
Конфликт Молдавии с Приднестровской народной республикой длится с 1992 года, но республика существует. И, как мы видим, Кишинёв с ней военных действий, как таковых, не ведет, даже с этим более-менее смирился.
В принципе, подобного можно ожидать в рамках украинского «кейса», если, опять-таки, у нас не произойдет значительное ухудшение уже в рамках отношений между РФ и Украиной.
Но сравнивать конфликт Украины и донбасских республик с корейским случаем, я бы не стал.
«СП»: — Почему?
— Здесь абсолютно разные исходные данные. И не забывайте, Кореи возникли на биполярном разломе идеологических систем. То есть, Северная Корея — это коммунистическая система, а Южная Корея, соответственно, развивалась под кураторством системы капиталистической.
Хотя, действительно, это был один народ, этнически практически ничем не отличавшийся на севере и на юге. Сейчас даже в рамках этнокультурных исследований можно увидеть уже значительные различия.
«СП»: — Получается, Ходжес все упрощает? На самом деле, здесь такой сценарий не работает…
— Я бы даже сказал, неприлично упрощает. Предположу, что он предлагает этот вариант решения на основе своего предыдущего опыта. Непосредственного опыта связанного как раз с корейским кризисом.
Но я бы не сравнивал украинский вопрос с корейским. Здесь абсолютно разные исходные данные, как я уже сказал.
То есть, это просто его видение. И то видение, которое имеет ну очень малую вероятность своего реального оформления.
Я не уверен, что какое-либо государство в мире решит признать донбасские республики, даже если Россия это сделает. Хотя, возможно, за Россией последуют Венесуэла, Сирия и некоторые другие страны, которые связывают свою сегодняшнюю политику с нашей страной.
Но вспомним ситуацию с Абхазией и Южной Осетией 2008 года. Даже президент Белоруссии Александр Лукашенко, который обещал признать эти республики в следующем году, до сих пор этого не сделал. Прошло уже 12 лет. А ведь Белоруссия, несмотря на определенные попытки диверсифицировать свою внешнюю политику, традиционно рассматривается в контексте вместе с Россией.
