Важные вещи не всегда очевидны. Наше сердце не останавливается ни на минуту, но мы вспоминаем о нем именно тогда, когда оно начинает барахлить. Также, если в государстве порядок, то мало кого интересуют вопросы власти. Люди, как и все другие существа, инертны и живут по принципу наименьшего сопротивления. Но когда в стране разлад, то не заметить «болезнь» и не тревожиться по поводу этого трудно.
Анализ каждого политического феномена на Украине приводит неизбежно к ключевому событию – развалу Союза. Не вдаваясь в подробности, можно констатировать – СССР проиграл и исчез. Несмотря на то, что он ближе всех стран в двадцатом веке, по мнению Александра Зиновьева, приблизился к формированию нового социального явления -
«сверхобщества». Но победителей не судят, а проигравших не любят. Логично было бы допустить, что осколки Союза, изменившись, должны сформировать новые правила взаимодействия. Но оказалось, даже вырванные из системного единства, некоторые блоки проще эксплуатировать дальше, чем заниматься структурной перестройкой всего государства. Украинская независимость с этой перспективы представляет собой процесс последовательного разрушения управленческой вертикали.
Новейшую украинскую историю можно условно разделить на три периода: «докучмизм», «кучмизм» и «посткучмизм». В первый период шло упрощение доставшейся Украине в наследство системы, так называемая независимость была продолжающейся деконструкцией советской власти. Начало девяностых – это процесс системного разрушения государственных структур, гиперинфляция в экономике, пустота во власти. Рубль и КПСС, экономические рычаги и политические, краеугольные камни прошлого общества, были удалены из жизни образовавшейся страны. А ведь по политологическим канонам, это были базис и надстройка - основа деятельности любого государства. Украина, избавившись от них, сразу же продемонстрировала свою несостоятельность. У «новой» страны не было своих, действительно новых структур. Только население и приличное на то время наследство в виде «трубы», заводов, пароходов и ядерных ракет. Поскольку с крахом управленческой системы исчезла и дисциплина, то в первые годы независимости по словам того же Кучмы, «меньше вагона не воровал только ленивый». Это метафора является вполне точной иллюстрацией того, что время Кравчука – это время качественного ухудшения структуры управления и возникающих из-за этого проблем.
Типаж Леонида Кравчука весьма характерен для оценки собирательного образа современного украинца. «Хитрий лис», проходящий «між крапельками» - такие определения подошли бы ко многим соотечественникам. Трагедия распада Красной империи с помощью таких вот деятелей превращалась в блеклый водевильчик. Одно из самых важных событий ХХ века произошло как то незаметно, в диком лесу, даже без торжественных речей: «Пала империя Зла, наступила Эра Света». Нет, никаких фанфар, стыдливо разделили куски Союза, доложили в Белый дом и разъехались примеряться к награбленному. До сих пор Беловежские соглашения «нацики» не отмечают как день Победы и Кравчук для них не герой, хотя, если быть последовательными, то так оно должно было быть.
Есть своя ирония в том, что независимость Украины провозгласил бывший секретарь ЦК КПУ, да еще по идеологии. Не менее экстравагантно это выглядит, если учесть признание Кравчука, что в детстве он колядовал во время войны, а собранные деньги отдавал в фонд УПА. Потом стал комсомольцем, коммунистом, главным коммунистическим идеологом республики, и, наконец, отцом украинской независимости.
Не правда ли, узнаваемое поведение? Многие, если не все проблемы современной Украины связаны не столько с экономикой, сколько с культурой управления. Каждая система имеет свою степень сложности. Например, отличник из третьего класса школы вряд ли справится с заданием, которое легко выполнит троечник из десятого. Хотя этот отличник вполне может посоревноваться с четвероклассником. В государстве не так все линейно, но все же, есть некоторые пределы компетенции, когда имеющиеся навыки не соответствуют решаемым задачам. В таком случае нужно либо менять задачи, что маловероятно, либо улучшать навыки, или менять носителя этих навыков. В крайнем случае, дожидаться, пока все само собой не придет в соответствие. Еще одно сравнение. Хороший механизатор тракторной бригады вполне может разобраться в поломке стареньких «Жигулей». Но чинить японское авто, выпущенное в ХХІ веке, он не возьмется. Из-за недостатка информации и отсутствия навыков.
Умение руководить социальными процессами не является очевидным, но компетентность и уместность здесь крайне важна. Социальная пирамида устроена так, что нет необходимости управлять всем процессом от начала до конца, достаточно выстроить алгоритм управления, где каждый новый уровень будет управлять предыдущим. При этом главный уровень структуры не будет заботиться о прямом вмешательстве в управление самой низшей, хотя косвенно подчинение будет присутствовать. Так генерал, руководя армией, не мучается вопросом обеспечения продовольствием солдат. Для этого есть интендант. Если последний не справляется, назначат другого. Но полководец в любом случае не должен перебирать на себя функции интенданта. Ему достаточно отдать четкие приказы подчиненному. Государство намного сложнее армии, и задачи президента гораздо сложнее генеральских. Конечно, не президентское это дело, заниматься прорвавшими батареями в отдельно взятом доме, но вот обеспечить работоспособность ЖКХ главное лицо обязано. И это его забота, что ответственный чиновник, пусть даже и премьер-министр, не слушается президента. Должен слушаться! Или кто-то должен уйти. Ничего личного, чистая механика.
Обладая прирожденной изворотливостью и приспособляемостью, Кравчук не имел реальных навыков управления страной. Поэтому и правил недолго. Даже и не правил, а занимал место. Как только система упростилась до некоторого относительно рабочего уровня взаимодействия элементов, на сцену вышел Кучма. При всей своей неказистости этот человек умел руководить. Долгое время он управлял партийной организацией «Южмаша», потом и самим заводом. Поскольку предприятие было немаленьким, и продукцию выпускал стратегическую, Кучма действительно был неплохим руководителем.
Став президентом, он использовал матрицу управления предприятием, наложив ее на всю страну. Разумеется, процесс дальнейшего развала продолжался, но при Кучме он замедлился. Леонид Данилович понимал, что завод «Украина», для достижения минимального уровня рентабельности, должен производить и поддерживать связи с поставщиками и потребителями. Его пресловутая внешнеполитическая многовекторность – это типичный директорский прагматизм. Хотя геополитическая игра была чужда Кучме, тем не менее, ему удавалось долгое время сводить концы с концами.
Обратную сторону «кучмизма» – фаворитизм, отсутствие внятной стратегии развития, можно объяснить именно директорской узостью сознания. Его назначили и он работает. Не забывая о себе, но и понимая, что для директора будет лучше, если завод продолжит выпуск своей продукции. Ежегодная смена премьеров – это банальная перестраховка, так как, в отличие от реального завода, главные бухгалтеры страны постоянно стремились в директорское кресло. Но Кучмин «рай» с какой-никакой, но экономикой и относительно самостоятельной внешней и внутренней политикой не мог длиться бесконечно. «Скрипач не нужен!».
Незримые нити управления постепенно рвались, советские управленцы успешно перестраивались под рыночные правила и структура управления Украиной, окончательно теряя системность, разваливалась на отдельные, пока еще жизнеспособные секторы. Пост-кучмизм был неотвратим. Он мог быть не таким уродливым и шокирующее бесстыдным, как «оранжевая эпоха», но он все равно настал бы. С одной стороны, Украина чересчур большая и сложная страна, чтобы продолжать просто дрейфовать в политическом море. Такие субъекты международного права должны либо быть полноценными странами, либо перестать существовать. С другой стороны, источники дохода, получаемые от контроля государственной власти слишком доступны и несложны, чтобы заботиться о других. Украинская транзитная труба стала проклятием страны. Дешевый газ «не позволил» украинским «бизнесменам» вовремя провести реконструкцию производства, когда средства и сроки это позволяли. Кроме того, простота «навара» на транзите газа превратила правящую элиту Украины в примитивную колонию паразитов. Так раковая клетка поражает здоровый организм, внедряясь в один из органов, постепенно убивая его. Но опухоль не осознает, что вместе со смертью тела, она тоже умрет.
"Оранжоиды" – это метастазы болезни, но начался процесс уже давно, по сути, с момента превращения Украинской ССР в державу Україна. Поэтому Янукович не стал, да и не мог стать альтернативой Ющенко, поскольку начальник автобазы не конкурент банкиру. Логика выжимания последних соков из страны требовала прихода команды людей с минимальными созидательными функциями. Вселенная по своему гуманна – неизлечимый больной должен умереть, зачем затягивать страдание. Победить сельского бухгалтера (ключевое слово - сельского) мог бы хирург, тот, кто нещадно отрезал бы больные ткани во имя спасения организма. Крови было бы много, но и шансы некоторые тоже оставались. Нужен был человек с маузером, но таких Кучма не допускал к власти, вполне резонно переживая о своем кресле. Марчук не смог стать украинским Путиным, Украина не Россия. Не все то золото, что блестит, не все то, что на Владимирской - КГБ.
Весьма показательна чистка госаппарата после прихода оранжевых. Убирали наиболее рьяных кучмистов, что в переводе значит, наиболее профессиональных чиновников. Такая операция окончательно разрушила одну из самых стойких структур – бюрократический аппарат. Теперь он перестал работать на самосохранение себя как системы, а перешел на формулу «каждый сам за себя» и «после нас хоть потоп». Новые люди, которые пришли на смену представителям «злочинної влади», действительно разрушили «кучмизм». Который во многом и основывался на принципе исполнительности и результативности. Кумовство стало нескрываемой государственной политикой. Это был вирус, поразивший те сферы жизнедеятельности государства, где еще сохранялись островки стабильности.
Оглушительные поражения и катастрофы, случившиеся со страной за последние несколько лет, как раз и являются свидетельством потери властной структурой влияния на внешние и внутренние дела страны. Это можно назвать вредительством, но только вредительством неосознанным. Результаты такой политики привели к тому, что страна уже прошла «точку возврата». Да, еще ходят трамваи и течет вода из крана, но это не веский аргумент. Страна существует только по инерции.
Если сравнивать с соседями (ну а с кем еще сравнивать?), то получится интересная картина. У Белоруссии был свой Кравчук - Шушкевич. Потом пришел аналог Кучмы - Александр Лукашенко, директор совхоза, и стал строить совхоз в рамках всей страны. Это не было его заслугой, он по-другому не умел руководить. Совхоз – это его вершина. Тем не менее, такое радикальное упрощение дало свой эффект. Конечно, гражданского общества в Белоруссии не построили. Зато там нет олигархов, и народ живет достаточно стабильно. В колхозе должен быть только один хозяин – директор. Там, где его способности были ограничены, Лукашенко поступил по-крестьянски мудро. Он сохранил самый дееспособный и организованный орган в Советском Союзе - КГБ. Так Лукашенко получил надежную защиту от западных «инфекций».
На примере Белоруссии хорошо видно, что некоторые структуры в СССР были способны выдерживать мощные лобовые атаки Запада. Беларусь успешно в течение длительного времени противостояла всем видам западной «цветной агрессии». Это нельзя назвать победой, но почетной капитуляцией – вполне. Весьма символично, что во время Отечественной войны Брестская крепость стала символом несгибаемого сопротивления. Правда, наличие старшего северо-восточного брата было тоже немаловажным для белорусов. Народное хозяйство продолжало существовать в почти советском виде только потому, что это было удобно России. В наступающую кризисную эпоху Беларусь неизбежно столкнется с рядом системных проблем, ключевым из которых будет кризис управления. Все же, стоит отдать должное братьям-славянам, они хотя бы пытались продержаться подольше. Как те бодренькие старички, которые, несмотря на вполне зримую смерть, тем не менее, наматывают утром круги на пустынном стадионе.
В России развал оказался самым катастрофическим. Десять лет с Ельциным - достаточный срок для полного разрушения аппарата государственного управления. Но, наверное, у Бога для России, своя «невыполнимая миссия». Оказалось, что внедрение в систему власти даже незначительного звена, которое обладает навыками стратегического мышления, позволил за несколько лет восстановить Россию как государство. Спецслужба оказалась той структурой, которая, при наличии критической массы небезразличных к слову «Родина» людей, смогла реанимировать государственный аппарат. Путин не изобретал велосипед, для модели управления государством он использовал привычную для себя матрицу. Опираясь на людей, связанных со спецслужбами и используя стратегию непрямых действий, за несколько лет ВВП сделал возможным вхождение России в число деятельных мировых субъектов. Поскольку страна громоздкая, иногда действия властей представляются неуклюжими. Но все-таки баланс управления поддерживается, и пока Россия относительно успешно справляется с существующими проблемами.
В украинской политике стратегическое мышление изначально не практикуется, все, кто могли профессионально управлять, были вытеснены из власти. Сегодня наша страна проходит очередной этап деконструкции, после которой, если и останется государственная инфраструктура, то она будет чисто номинальной. В будущем возможно формирование пестрой конфедерации из территориальных объединений, сохранившихся производственных комплексов и военизированных структур. Такие квази-государства будут неустойчивыми, во многом потому, что проблему дефицита управленцев решить будет невозможно. Победителем на этой территории смуты окажется тот, кто сможет выстроить наиболее эффективную вертикаль управления, при этом главным инструментом управления, скорее всего, будут выступать репрессии.
Тарас Урсуляк, специально для
"Руськой правды" 
