Нужно, конечно, отдать украинскому олигарху Коломойскому должное: набросив в интервью британской Financial Times соответствующей «дефолтной» субстанции на вентилятор, он не только привлек необходимое ему лично внимание к своей уникальной персоне, способной сыграть роль «плохого парня» даже в современной украинской политике, где «хороших парней» вообще принципиально не предусматривается.
Он также актуализировал дискуссию вокруг будущего Украины, переведя ее из сферы вялых мечтаний о светлом демократическом будущем и розовых либертарианских соплей, что называется, на землю, в привязку к актуальной экономической ситуации в стране, для которой упомянутый им потенциальный дефолт — далеко не единственная грань стремительно приближающейся катастрофы. Которая, и не в каком-то отдаленном будущем, а просто, что называется, «при текущих трендах», вполне способна сделать из свежеиспеченного «молодого демократического национального лидера» фигуру вполне исторического масштаба. Не каждому дано быть именно «последним президентом» даже такой не очень обычной страны.
Начнем с самого простого.
Как сообщает украинское министерство финансов, объем государственного и гарантированного государством долга Украины с начала текущего года вырос еще на 1,9%. Или, в абсолютных цифрах, на 1,51 миллиарда долларов и составил на конец апреля 79,82 миллиарда долларов США.
Но даже и это еще не самое главное и далеко не самое страшное. Куда неприятнее информация о том, что происходит на Украине непосредственно здесь и сейчас. И там все совсем плохо. Только в течение текущего 2019 года, согласно официальным данным все того же Министерства финансов Украины, общий объем платежей по государственному долгу составляет 417 миллиардов гривен (примерно 15,6 миллиарда долларов). В том числе девять миллиардов «здесь и сейчас» Украине предстоит выплатить в твердой иностранной валюте. Из них порядка шести миллиардов — по своему внешнему госдолгу и около трех миллиардов — по внутренним обязательствам.
И это еще не все.
Мы уже неоднократно приводили эти замечательные цифры, украинский Минфин сейчас всего лишь их повторил. В ближайшие четыре года Украину ждут первые «пиковые» выплаты: за это время молодая демократия должна будет заплатить только по внешним — подчеркиваем, только по внешним! — суверенным обязательствам порядка 20 миллиардов долларов США. При этом немаловажный факт: отсрочка (и даже некоторая частичная реструктуризация) по этим долговым обязательствам уже была, сразу после «майданной революции». Когда кредиторы пошли молодой демократии навстречу. И до 2019 года для Украины реально действовал льготный период выплат по программе Международного валютного фонда, который теперь вполне себе банально закончился.
И оснований хоть как-то рассчитывать на его продолжение и еще на одну отсрочку по текущим платежам у украинских властей просто нет: это, в частности, предельно выпукло прописано и в официальных документах МВФ. Например, в действующей сейчас программе stand-by credit. Которая, кстати, также заканчивается в начале следующего года. И отсрочки по этой «кредитной линии последней надежды» также весьма затруднительны: правовая специфика stand-by credit от МВФ в том и заключается, что дается он только в исключительных обстоятельствах.
И только один раз.
Собственно, никто, в том числе и в самом МВФ, не скрывал: это кредит «под выборы» — сначала президентские, потом парламентские. И идет он исключительно на погашение внешних суверенных обязательств именно в этот период времени, отсрочивая дефолт именно на этот, по определению, турбулентный избирательный цикл. А дальше — дальше надо либо отдавать деньги, либо что-то решать.
Тут, в общем, все просто.
По сути, в текущей ситуации работает уже ставшая знаменитой «констатация Коломойского». В течение несколько последних лет вообще вся финансовая поддержка территории как со стороны МВФ, так и, допустим, со стороны Всемирного банка сводилась исключительно к банальной выдаче денег, на которые украинское правительство и ЦБ худо-бедно могли хоть как-то обслуживать свои текущие обязательства.
В частности, платить проценты и купоны, удерживая долговые обязательства от того самого дефолта по ним. Сейчас же все становится еще значительно хуже: программа МВФ, как мы уже писали выше, заканчивается и шансы на ее продление представляются близкими к нулю. «Пиковые» выплаты Международный валютный фонд, по крайней мере, брать на себя совершенно точно не будет: слишком большие суммы, а надежд на их возврат нет просто, что называется, «по математике». Дефицитный бюджет, отрицательное внешнеторговое сальдо и не сильно внушающие уважение золотовалютные резервы.
Приличную часть из них уже сейчас составляют все те же деньги от МВФ: во времена «атамана Порошенко» тратился как раз «золотой запас», а кредитные средства от самого фонда закладывались именно «в резервы». Такая вот грамотная перемена мест слагаемых. В МВФ, знаете ли, чиновники тоже не особенно страдают иллюзиями, а из ЗВР деньги можно хотя бы попытаться извлечь в обход очереди из кредиторов: получится или нет, неизвестно, но попробовать по-любому стоит. И с такими исходными данными в светлое будущее не берут ни при каких обстоятельствах. Даже с точки зрения открытия новых кредитных линий: бессмысленно давать в долг деньги, которые заведомо не вернут.
Словом, новой украинской власти, занятой сейчас исключительно подсчетами розовых слонов либертарианства и дележом мест в будущей Верховной раде, не удастся хоть каким-то образом переломить текущие тренды (если честно, то автор этих строк подобных возможностей не видит, но наука «знает много гитик» и исключать возможность чуда тоже, наверное, не следует). Но дефолт по выплатам суверенных обязательств (как минимум по межгосударственным долгам, которые сейчас под «основным ударом») становится математически неизбежен уже в первом полугодии 2020 года. Все ровно так, кстати, как по сути и фактически зафиксировано в текущей программе stand-by credit от МВФ.
Или — или.
Третьего, в общем-то, не дано. И начинать готовиться к этому замечательному сценарию всем, включая государственные (прежде всего экономические) власти Российской Федерации, необходимо прямо сейчас.
Просто потому, что развитие событий в случае даже ограниченного дефолта на Украине заведомо пойдет далеко не по греческому или аргентинскому сценарию, к которым, в частности, апеллировал Коломойский в интервью Financial Times. И Греция, и Аргентина (от себя добавим — и Российская Федерация в 1998 году) проходили дефолт именно по схеме «реструктуризации», не отказываясь от исполнения долговых обязательств, это раз. Во-вторых, все они имели оформленное и дееспособное государство, способное справиться с серьезными вызовами. А как украинская государственность отреагирует на неизбежное при «дефолтных схемах» падение гривны примерно в три раза (аргентинское песо образца 2018-го), неизбежный рост ставки рефинансирования, как минимум, до 30 процентов (иначе вообще не имеет смысла этого делать) и резкий новый виток инфляции, в общем, довольно хорошо понятно уже прямо сейчас.
С управляемостью на данной территории все не очень, мягко говоря, хорошо и без всякого дефолта. А уж что будет, когда «у пана атамана закончится золотой запас», даже представить себе страшно. Особенно с учетом огромного количества вооруженных людей с самыми экзотическими как политическими, так и просто криминальными убеждениями: нет даже никакого сомнения, что «повешенная на стену в первом акте» винтовка в третьем начнет стрелять, это просто законы жанра.
И в связи с этим — самое страшное, что вполне краткосрочным! — прогнозом, с которым наверняка знакомы и в российском Кремле, даже введение процедуры ускоренного получения российского гражданства для всех наших соотечественников на территории Украины выглядит мерой исключительно половинчатого и вполне гуманитарного характера. Причем, возможно, что мерой совсем недостаточной: эти-то розовые слоны «либертарианской политической мысли», думается, успеют, если что, добежать до канадской границы.
У них на это будет какое-то время и уже вывезено в «тихие гавани» все, нажитое непосильным трудом: хранить свои средства на родине у украинского «обеспеченного класса» давно считается моветоном. Словом, эти-то «политические животные» выживут, за их личное благополучие можно не беспокоиться.
А людей — людей придется спасать.
