Для России было бы, безусловно, выгодно сохранить слабое и контролируемое, невраждебное украинское государство. Причин масса. Это и буфер на границе с НАТО. И источник трудовых ресурсов, перед которыми российское государство не несёт социальных обязательств
Это и подавление потенциальной конкурентной экономики. В конце концов 146-миллионной России просто трудно переварить даже 30-миллионноую Украину (не говоря о том, что из разбежавшегося десятка миллионов, в случае улучшения экономической ситуации, 2/3 вернутся домой).
Очень много практических и прагматических аргументов в пользу сохранения украинской государственности, при условии смены режима. В пользу восстановления исторических (естественных) имперских границ и воссоединения всех частей русского народа только эмоции и чувства, которые вроде бы к делу не пришьёшь.
Тем не менее, решать украинскую проблему в ближайшем будущем России придётся. Именно придётся, поскольку из прагматических соображений это решение хотелось бы отложить на более отдалённые времена. В силу естественного развития событий (даже не в силу чьей-то злой воли) Украина несётся к гражданской войне на всей своей территории, между силами организовавшими майдан, поддержавшими майдан, принявшими майдан.
В политике там других нет. Неважно называют они себя коммунистами, аполитичными бизнесменами, европейскими демократами, либералами-глобалистами, украинскими националистами всех степеней радикальности. Все они «евроориентированные» русофобы, в большей или меньшей степени (разумеется речь идёт о партийных лидерах а не о рядовых сторонниках тех или иных идей, которые, как правило, вполне искренни).
Казалось бы, сторонники одной и той же стратегической линии развития страны, зачем же им воевать? Более того, сейчас совершенно очевидно, что как Порошенко, так и его оппоненты, делают ставку именно на победу на выборах. Не на очередной переворот, а именно на победу на выборах. Неважно честную или подтасованную, неважно, что с помощью силового ресурса, который должен будет взять под контроль избирательные участки, но легитимировать свою власть обе конкурирующие группировки желают при помощи формальных законных выборов.
Понятно зачем им это надо. Запад явно не готов к легитимации очередного переворота, а Украине для выживания, пусть и в коматозном состоянии, нужна финансовая, политическая и дипломатическая поддержка. Нелегитимному режиму, уставший от Украины Запад, с удовольствием во всех видах поддержку откажет. Тем более, что для сохранения в отношении России режима санкций, американцам больше не нужны предлоги в виде Крыма, «Боинга» или конфликта в Донбассе. В последнее время они даже против своих союзников, не говоря уже об Иране или Китае, вводят санкции по принципу «мне так хочется». Чем Россия лучше? Ну а Европа и так попытается при первой возможности из режима санкций выскочить. Другое дело, что это совсем не так просто, как кажется (даже если очень захотеть). Ну так ведь сами влезали, никто не заставлял. Выкрутятся, что-нибудь придумают.
Пётр Алексеевич выпускает на условное лево-пророссийское поле целую свору кандидатов: Бойко, Мураева, Добкина, скоро ещё кто-нибудь подтянется. Если бы Порошенко мог, он бы сейчас и с компартии запрет снял (чтобы Симоненко мог баллотироваться), и кандидата от эмигрантского КСУ к выборам допустил бы. Чем больше кандидатов, тем сильнее они растащат голоса. Отсутствие единого сильного условно «пророссийского», хоть на деле такого же бандеровского (только в профиль) кандидата должно обеспечить Порошенко выход во второй тур даже со своими жалкими и смешными 5%. Ещё столько же, а может и больше ему просто дорисуют.
Во втором же туре Порошенко хочет противопоставить себя «пророссийской» Тимошенко. Ради этого в стране идёт нагнетание националистической истерии, ради этого Порошенко инициировал религиозный конфликт, ради этого решением Рады, которое усиленно протаскивал ориентирующийся на Порошенко спикер Парубий и его заместитель Ирина Геращенко, давеча закрыты оппозиционные телеканалы, контроль над которыми Порошенко установить не удалось. Ради этого принят очередной языковый закон, который ничего не меняет в русофобской и, шире, ксенофобской сути украинского националистического режима, но создаёт дополнительное напряжение в отношениях с Россией, а также с западными соседями Украины (Польшей, Венгрией, Словакией, Румынией). Ради этого Киев постоянно распускает слухи о готовящемся наступлении в Донбассе. Ради этого режим устраивает постоянные кровавые провокации на линии разграничения.
© Facebook, Юлія Тимошенко | Перейти в фотобанк
Напряжённость нужна режиму для мобилизации национал-радикалов и их консолидации вокруг Порошенко. Технологи Порошенко рассчитывают, что радикальный электорат, небольшой, но очень заметный (крикливый, драчливый) послужит точкой сборки вокруг президента разнородных майданных сил, традиционно позиционирующих себя, в качестве «европейцев» и «патриотов».
Но и Тимошенко бьётся за тот же самый националистический электорат. Она выходит на публику с исключительно русофобскими высказываниями и пытается вернуть Порошенко обвинения в «работе на Кремль». Технологи обоих противостоящих лагерей, пытаясь завоевать расположение радикалов, наперегонки нагнетают напряжённость, возбуждают ненависть уже не только против антимайданных сил, но против обычных православных внутри страны и против всех соседей Украины на внешней арене.
Киев, высылающий венгерского консула. В 2014, 2015, 2016 годах такая новость моментально была бы определена, в качестве лживого вброса. А сегодня это — политическая реальность. Уже не в Донбассе, а в венгерском приграничье ситуация стала критической. Радикалы готовятся подавлять «венгерский сепаратизм», а местные жители, далеко не одни лишь венгры, но и значительная часть русин, готовы не просто защищаться, но отчаливать в сторону Венгрии, интегрируясь, таким образом, в ЕС.
Нельзя, с одной стороны, нагнетать пар в котле, а, с дугой, удерживать крышку. Чем дольше продолжается данный процесс, тем сильнее крышку сорвёт. Украинские политические лидеры и из технологи искренне желают дождаться выборов и победить на них. Но сама ситуация вынуждает лидеров бороться за победу до конца, любыми средствами, ни в в коем случае не признавая поражение и клеймя удачливого оппонента «наёмником Кремля», которого нельзя допустить к власти ни в коем случае. Политтехнологи же, которые желают выборов даже больше своих нанимателей (поскольку зарабатывают они не на войне, а на выборах) вынуждены всё сильнее дестабилизировать ситуацию, нагнетая внутреннюю и внешнюю напряжённость, поскольку не располагают другим мобилизационным ресурсом.
Таким образом, все хотят выборов и все идут к войне.
Эта нерадостная новость не так уж плоха для украинского населения. Без войны эту власть всё равно не сменить. Пришедшие к власти на крови, вооружённым путём, держащиеся только за счёт террора силы, без боя и без крови не уйдут. Значительно лучше, если они будут лить кровь друг друга, пожирая себе подобных и уничтожая остатки даже видимости регулярного государства, чем если бы они объединившись стали бы давить русофильскую часть общества.
А вот для России такое развитие событий, хоть и неизбежно, но не очень желательно. Неважно, произойдёт срыв в войну до выборов, во время выборов или после выборов. Важно, что именно выборы (как процесс, а не как событие) служат ему спусковым крючком. А в ходе масштабного гражданского конфликта, с трудом удержанная до сих пор внешними силами в качестве политической целостности Украина просто перестанет существовать. Нет такой силы, которая смогла бы сохранить единство этих территорий.
Западные соседи Украины, кстати тоже не будучи в восторге от перспективы «вернуть исторические земли», тем не менее уже явно готовятся к неизбежному. Но они являются потенциальными претендентами на сравнительно небольшие куски территории. Большая же часть украинских земель оказывается в сфере ответственности России. Москве просто из соображений обеспечения собственной стабильности и безопасности придётся что-то с этим решать.
Стратегию в отношении «постУкраины» лучше бы выработать уже вчера. Если вдруг случится чудо и худшего не произойдёт, то запас карман не тянет — планы останутся на полке. Если же неприятность всё же случится, а мы к этому близки, как никогда, то, по крайней мере, не придётся импровизировать на ходу.
