Накануне встречи патриарха Варфоломея с патриархом Кириллом мы задавались вопросом: «Учитывая, что визит патриарха Кирилла намечен по его же инициативе, поездка при любой жёсткости позиции визитёра будет изначально восприниматься как «на поклон». Похоже, мы оказались даже оптимистами – в части «жёсткости». Московский патриарх много говорил о братской любви с тем, кто уже при нём (главе ОВЦС МП, затем в сане патриарха) и словом, и делом вёл по всему миру войну с Русской церковью.
Понятно, что благостность патриарха Кирилла могла быть рассчитана на журналистов, а на самой встрече Его Блаженство (именно на такое обращение к себе со стороны «Вселенского» патриарха согласился глава Московского патриархата) предъявил Его «Всесвятейшеству» все те весомые аргументы, о которых мы также говорили в предыдущей статье.
Однако свою враждебную деятельность по отношению к православной Церкви на Украине Варфоломей ведёт публично. Особенно дерзкой его риторика стала после получения от Порошенко и украинской Верховной рады прошения об «автокефалии Украины». Публичность воинственных заявлений предполагает неотвратимость того, о чём заявляется. Однако почему тогда всё это время молчал такой опытный церковный дипломат, как патриарх Московский, – даже после личной встречи с оппонентом, на которой он услышал отказ на все свои предупреждения (если, конечно, они были сделаны)? Ведь жёсткой публичнойпозицией можно было хотя бы предупредить решения, которые были приняты через день на синаксисе – соборе архиереев Экуменического патриархата.
Напомним вкратце, что было сказано в докладе Экуменического патриарха на синаксисе и одобрено архиереями. За основу претензий была принята та откровенная ложь, что в 1686 г. Киевская митрополия не передавалась Константинополем Московскому патриархату, а была вероломно захвачена. Более того. Ещё со средневековья, то есть «со времени переноса Киевской кафедры в Москву» (хотя перенесена она была во Владимир, продолжая называться Киевской), Москва, дескать, чинила всяческие антиканонические пакости боголюбивой украинской пастве Константинополя. Это, наконец, и привело к… филаретовскому расколу, который Москва отказалась залечивать. Вот поэтому за уврачевание раскола на законных правах и берётся Экуменический патриарх. Вплоть до рассмотрения апелляции самого «Филарета», поскольку Москва не имела права отлучать его от Церкви (хотя бы потому, что по определению не имела права действовать на Украине, то есть на территории Экуменического патриарха).
А главное, Фанар наделил себя полномочиями решать подобные вопросы не только на «своей канонической территории», но в пределах всего Вселенского православия, то есть, по сути, объявил себя православным Ватиканом. А это уже не что иное, как попытка папистского переворота в православии, сравнимая с тем, который закончился «Великим расколом» 1054 года.
И вот, наконец, пользуясь всеми этими «правами», Экуменический патриарх назначает в Киев (на самом деле, по нашей информации, на Киев и отдельно на Запад нынешней Украины) двух «экзархов». Экзарх в современной церковной практике – глава отдельного церковного округа. Таким образом, если доклад Варфоломея на синаксисе можно было считать объявлением войны, то назначение на Украину двух «экзархов» – уже война. Ведь Москва не соглашается с тем, что Киев – каноническая территория «Константинополя». А вторжение на чужую территорию – что как не война?
Могут спросить: что изменилось бы, если бы Московский патриарх публично противостоял Варфоломею хотя бы с апреля, когда Экуменический патриархат объявил, что принял к рассмотрению прошение Порошенко (это само по себе было грубым нарушением канонов: он не имел право «рассматривать» что-либо, относящееся к компетенции другого патриархата)? Что изменилось бы, если бы в Стамбул поехал не патриарх Кирилл, а хотя бы глава ОВЦС митрополит Иларион?
Прежде всего, предстоятель Русской церкви (которая по численности превосходит все остальные церкви мира, вместе взятые) просто избежал бы ситуации, в которой он оказался. Ведь, как мы рассуждали в статье «С чем, зачем и за чем патриарх Кирилл едет на Фанар?», если предстоятель РПЦ таким образом демонстрирует смирение (хотя насчёт поездки в Стамбул он не советовался даже с синодом), то следует ли переносить добродетель личного свойства в область внешней церковной дипломатии?
Впрочем, помимо «ситуации», в которой оказался патриарх Кирилл, мы получили и войну. И благодаря дипломатии, проводившейся по принципу «всё хорошо, прекрасная маркиза», теперь находимся в стратегически невыгодной позиции. Ведь сейчас, если Москва поставит вопрос о каноничности самого Варфоломея, это будет рассматриваться как месть, а не как последовательная, а значит, подкреплённая каноническими доводами позиция. Хотя такую позицию вполне можно было успеть обозначить даже между стамбульской встречей и синаксисом. А ещё лучше – после московской встречи патриарха Кирилла с посланниками Варфоломея 9 июня, на которой стала очевидна неизбежность раскола в мировом православии вследствие действий Фанара на Украине.
Можно было, начиная с того же апреля, во всеуслышание припомнить Варфоломею и легализацию эстонского раскола, и принятие под свой омофор в «сущем сане» украинских самосвятов в США (после чего каноничность фанарского священноначалия по канонам уже подвергалась сомнению), и совместные молитвы с папой (что по тем же канонам карается отлучением от Церкви). Наконец, после впадения в унию на Флорентийском соборе сам статус «первого среди равных» для Экуменического патриархата выглядел просто издевательством над мировым православием.
Впрочем, Господь наказал-таки Варфоломея на последнем синаксисе, вручив Московскому патриарху последний довод – самый убийственный для амбиций Экуменического патриархата: манифестацию той самой ереси папизма, которая покушается на саму основу Церкви, – её соборность. Однако дни идут, а голоса патриарха всё не слышно.
А что же не весь мир, но Русский мир и исток его – Малая Русь?
В сообщении о назначении «экзархов» секретариат экуменического синода указывает, что делается это «в рамках подготовки к дарованию автокефалии Православной Церкви в Украине». Но на Фанаре прекрасно понимают, что канонической православной структуры, жаждущей автокефалии, на Украине нет. Для того и отряжены в Киев «экзархи» (причём один из них «крещёный» и идейный униат), чтобы контролировать её создание.
Основой «Единой поместной православной украинской церкви» (ЕППУЦ) может выступить кучка перебежчиков из УПЦ (МП). Буквально накануне фанарского заявления в Житомире встретились ближайший к Порошенко архиерей митрополит Винницкий Симеон (которого видят главой ЕППУЦ), митрополит Драбынко (кандидат на управделами ЕППУЦ) и атокефалисты помельче.
Встреча началась с возложения цветов под бандеровский флаг на главной площади города.
Где же в этой схеме «Филарет»? Тут два варианта. Первый: он соглашается уйти на покой при условии «снятия с него анафемы Константинополем». Второй: он артачится (мол, если я не остаюсь патриархом, «Киевский патриархат» не вливается в ЕППУЦ), и тогда Фанар с чистой совестью «соглашается» на «промежуточный этап» – «Украинского экзархата Экуменического патриархата», поскольку «единства православных так и не удалось достичь». Этот вариант также устроит всех, для кого главное «гэть вид Москвы!». Так что, возможно, даже не понадобится физически устранять Филарета как препятствие – от него и так перебегут в «канонический патриархат» все его ряженые крысы.
Что же касается подлинно канонической Церкви на Украине, то в отношении неё, как пообещал спикер Рады Парубий, сразу же после «томоса» (или после учреждения «экзархата») будет принят закон о «Церкви, руководящий центр которой находится в стране-агрессоре». Соответственно УПЦ (МП) будет перерегистрирована в «РПЦ в Украине». Это лишь ускорит перебежки в ЕППУЦ или «экзархат» всех тех из духовенства и клира, для кого «Україна понад усе». Церковь таким образом очистится. И эта очищенная от всего наносного Церковь будет называться Русской. Пусть даже останется она (очень хочется верить, что на короткое время) без храмов. Потому что, по обещанию того же Парубия, будет принят и закон, легитимирующий «церковное» рейдерство.
Да, православные Украины – от мецената-миллиардера Новинского до самой немощной бабушки, от синодалов до пономарей – заявляют: «Жизнь отдадим, но не святыни!» Увы, более реалистичен вариант «и жизнь, и святыни». Ибо на стороне захватчиков военизированные фашистские формирования с оружием (вплоть до гранатомётов), связью, транспортом и, главное, координацией со стороны кураторов – СБУ и МВД. Так что не религиозная это будет война, а бойня.
Но стоит ли идти на заклание за камни? Пусть даже намоленные памятники архитектуры? Пока фашисты и экуменисты не заставляют отрекаться от веры, разве не грех подвергать риску жизнь, дарованную Господом?
Главное, полагаться на Него. Разве Бог оставит Россию?
